кислорода не хватит на двоих.

подойдя к двери своей квартиры Матвейка остановился в метре, смотря на номер. что-то внутри него не хотело, чтобы он сейчас туда заходил, хоть время уже было поздним. в прочем, подросток решил не противиться своему внутреннему «я» и с тихим вздохом развернулся, возвращаясь на крышу. перед ним вновь предстало ночное небо и горящие фонари с окнами, потемневшие улицы во всей красе. и ни единой живой души на крыше, помимо самого Матвея, разве что где-то там, внизу, изредка мелькали люди, торопящиеся домой. Матвейка сел у края крыши и уставился вдаль, погружаясь в свои мысли. ему на этом месте всегда было уютно, ведь никто не мешает, не шумит и не отвлекает. дома так не бывает. «что будет, когда я вернусь домой? хотя это вряд ли то, о чем я хочу сейчас думать, завтра я проведу здесь свой последний день. а что будет, когда я улечу? я же даже не знаю язык на достаточном уровне, и более того - даже не знаю, в какую страну прилечу жить. может быть, там вовсе и не английский. а я и слова на другом языке не знаю, только низкий уровень английского. хотя… если уж Миша и Саша выбрали страну, значит кто-то из них точно знает язык и поможет. а когда я смогу сюда приехать снова, чтобы увидеться с друзьями? а вдруг я не смогу, пока мне не исполнится восемнадцать?» мальчишка еще долго сидел в своих раздумьях, а после поднялся и прошелся вдоль крыши, все так же смотря в темную даль города, и только в углу перевел взгляд под ноги. он не знает, сколько времени прошло, но явно много и ему бы стоило вернуться домой. опомнился он только тогда, когда вновь оказался у двери. жена отца, наверное, уже стоит с обратной стороны с полотенцем и готовится орать. Матвейка мысленно перекрестился, пожелал себе удачи и потянул ручку вниз. за дверью никого не было. с зала был слышен негромкий звук телевизора, на кухне горел свет. всем было все равно. оно и к лучшему. русоволосый прошел в свою комнату и скинул на стул кофту и штаны, стараясь ничем больше не забивать свою голову. глянув на настенные часы он сам себе кивнул, что-то подмечая мысленно и расправил кровать, укутываясь в одеяло. на часах было полпервого ночи. даже странно, что ему ничего не сказали по возвращению. обычно его готовы распять на кресте за то, что он пришел не в 22:00, а в 22:01. утро следующего дня было вроде бы по ощущениям точно таким же, как всегда, но что-то было неладным. но что…? понять было трудно. потому Матвейка и не стал даже пытаться об этом думать, умылся, позавтракал и пошел звонить своему дяде, ему бы вряд ли кто-то сейчас помешал говорить по телефону, он встал слишком рано, все жители квартиры еще спали. На его удивление, гудки в такую рань не затянулись. — Доброе утро, Матвейка, — прозвучал знакомый, но сонный голос Михаила. он знал, что это его племянник звонит, ведь кто еще мог это делать в такую рань? — доброе утро, — тихо ответил мальчишка, чтобы не разбудить случайно кого-то. — что-то случилось или просто звонишь? — сразу же поинтересовался целью звонка старший. — нет, все хорошо. я хотел спросить… во сколько мы сегодня встречаемся? — накручивая на палец провод задал вопрос Матвейка. — ну… — мужчина зевнул, а после продолжил, — я взял билеты на самолет на двенадцать ночи, в десять выезжаем. подойдешь к дому Саши ближе к десяти, там ждать будем. — хорошо, понял. спасибо, — слегка улыбнулся Московский младший, — прости, что возможно прервал твой сон, — извинился он. — все нормально, я встал незадолго до твоего звонка, — произнес блондин, — я дам тебе знать, если нужно будет встретиться в течение дня. — хорошо, тогда до встречи, — попрощался мальчишка и повесил трубку, после уходя в комнату, чтобы вновь обдумать, что он хочет взять с собой. Миша уселся на кухне, раздвинув занавески на окне и открыв его. мужчину видно не будет, да и квартира ведь тайная, сейчас можно. в квартире царила тишина, прерываемая разве что пением птиц за окном. из спальни послышались тихие шаги, догадаться кто это было совсем несложно. через несколько секунд его обвили руками и уткнулись в плечо. — доброе утро, — произнес он первым и поднял руку, погладив распушенные волосы девушки. — доброе, ты чего так рано? — пробормотала Александра, выпуская старшего из объятий и садясь рядом. — не знаю… само как-то вышло. вовремя проснулся, мне после пробуждения Матвейка звонил, — ответил Михаил и положил голову на плечо младшей. — всё хорошо? — поинтересовалась Романова, взяв в руки чужую ладонь и начав ее слегка разминать и поглаживать. — да, все хорошо. он просто хотел узнать, во сколько мы встречаемся, — прикрыл глаза Московский и слегка улыбнулся. — ты, наверное, голоден, — она повернула голову и оставила невесомый поцелуй на светлой макушке, — сейчас приготовлю что нибудь. только проснусь окончательно, — девушка еще немного так посидела в тишине с любимым человеком, а после поднялась и пошла умываться. позже, когда Саша уже что-то готовила, Миша притащил с комнаты полароид и положил его на столе, начиная набирать номер Дмитрия на телефоне, все же нужно было поинтересоваться, где сейчас его брат, долетел ли он со своей девушкой до Москвы или они только собираются. ответ долго себя ждать не заставил. — Здарова, Дим, вы уже долетели? — сразу же начал Михаил. — мы сейчас будем выезжать только в аэропорт, хорошо, что ты позвонил именно сейчас. был бы этот звонок минут на пятнадцать позже, то я бы не ответил, — прозвучал голос Днепровского. — хорошо. тогда не буду отвлекать, позвонишь когда приземлитесь, — уже готовился прощаться блондин. — хорошо. а вы, кстати, во сколько вылетаете и будете выезжать? — тоже начал интересоваться мужчина. — мы сначала на квартиру к Саше поедем, ей там вещи забрать нужно некоторые, оттуда часов в десять в аэропорт поедем, вылетаем в двенадцать, — поделился с братом он. — хорошо, понял. тогда будем ждать вас с Леркой. до связи, — первым попрощался рыжий. — да, давай, позвонить не забудь, — тоже попрощался Московский и повесил трубку, переводя взгляд на девушку у плиты и беря в руки фотоаппарат. прозвучал звук щелчка и смех Миши, на что Саша обернулась. — Миша, — произнесла его имя Романова и засмеялась следом. — ну что Миша? покрутись лучше, фотографирую на память, — и снова посмотрел в видоискатель, вытащив прошлое фото. такое было нечасто, но довольно приятно. девушка покривлялась на камеру для любимого человека, а после продолжила готовку, пока он махал фотографиями для их проявления. скоро завтрак был готов и стоял на столе. — чем сегодня будем заниматься? — спросила Александра, смотря на возлюбленного. — не знаю. посидим дома, вещи перепроверим, подурачимся, — пожал плечами Михаил, продолжая завтракать. — надеюсь, что день пролетит быстро, а за ним и ночь скорее пройдет. хочется уже спокойной жизни, — мечтательно улыбнулась девушка. — не могу не согласиться. вот как представлю то, как мы будем жить в Германии, заведем дочку, будем ее воспитывать. и Матвейка вместе с нами, совсем не знающий языка. я его, правда, тоже не особо то знаю, но все равно ведь замечательно звучит, — поддержал мечтательность любимой Миша. — ничего страшного, я вас обоих научу языку, я то его знаю, — посмеялась Саша. — а ты представь как круто будет нашему ребенку: с детства будет отлично владеть двумя языками, русским и немецким! — воскликнул Московский, доедая и подходя к раковине. — а если будет не дочь, а сын? — поинтересовалась брюнетка, ставя пустую тарелку рядом с тарелкой мужчины и опираясь на столешницу. — а я все равно буду любить совсем не меньше! не родится первой дочь - попробуем еще раз. дети - это хорошо, — с улыбкой начал мыть тарелки блондин. — а если и второй будет сын? — продолжала Саша. — тогда третьей уж точно будет дочь, — выключив воду и вытерев руки полотенцем засмеялся Миша. — ты там скольких детей вообще без меня запланировал уже? — тоже рассмеялась Романова. — скольких Бог даст, столько и будет, — ответил голубоглазый и притянул к себе за талию девушку, обнимая. — а я хочу не больше трех, — обняла в ответ она. — если первой будет дочь, то мне будет достаточно и одного ребенка, у нас еще Матвейка есть, — выдохнул с прежней улыбкой блондин. — почему ты так сильно хочешь именно дочь? — посмотрела в голубые глаза брюнетка. — потому что я хочу заплетать ей самые красивые косички во всем мире, чтобы ее одноклассницы говорили ей «вау, какие красивые косички!», а она в ответ им помахает ими и скажет гордо: «конечно! мне их папа заплел!». а еще она будет похожа на нас обоих и станет самой красивой в мире. живое воплощение нашей любви, — честно ответил Миша и поцеловал Сашу в нос. — а если ее будут дергать за эти самые косички? — девушка положила руки на щеки мужчины и начала поглаживать большими пальцами. — тогда она сможет за себя постоять и шлепнуть по рукам. на крайний случай - нам расскажет и мы разберемся, — он положил свои руки поверх ее. день шел плавно, но быстро. скоро наступал вечер и они вдвоем последний раз перепроверяли вещи, собранные в этой квартире, а после выехали в сторону квартиры Александры, чтобы она забрала оставшееся там. на часах было почти десять вечера, и пока Саша ушла в свою квартиру, а Миша ждал ее в машине, к ним навстречу вышел Матвейка со своими вещами, которых не было много. из автомобиля совсем тихо играла песня, которую они вдвоем считали своей, мужчина лишь тихо подпевал и посматривал на дверь парадной. казалось бы, что может пойти сейчас не так? брат уже звонил и говорил, что прилетел, скоро придет племянник, выйдет любимая девушка и они все поедут в аэропорт, оставив страшное прошлое позади. откуда-то из темноты вышел знакомый силуэт, рыжие волосы блеснули от фонаря и скоро показалось лицо. это был Днепровский. что он тут делает? он должен быть в Москве. — Прости, капитан, — только и произнес Днепровский, в следующую секунду направляя на брата пистолет и стреляя, не дав ничего сказать. следующий выстрел пришелся на только что вышедшую из парадной Александру. ее тело помогли поместить в машину таджики, а следом рядом переместили из-за руля и Московского, садясь на его место и уезжая. Дима будет об этом жалеть и он это знает. за соседним домом из-за угла за этим наблюдал Матвейка, стараясь не издавать лишних звуков. ему было страшно, больно и обидно. он был не готов терять самых близких людей и видеть их смерть. как только машина скрылась, подросток побежал в сторону дома, напуганный до ужаса увиденным. ему и Дима не был чужим, тоже дядя, хоть и общались они редко. в горле стоял ком, а в голове не укладывалось то, что только что произошло. дома он позволил себе заплакать с порога, и его никто не осудил. Олег и, что было даже странно, Надежда оказались рядом, стараясь утешить и узнать, что случилось. — Матвей, ты чего плачешь, почему вернулся? — впервые обеспокоено заговорила женщина. — Я… убили, там, — в слезах запинался мальчишка. — кого убили, что случилось? — опустилась на корточки Надя, положив руки на плечи подростка. — их убили, Мишу и Сашу, прямо в машине! — воскликнул Матвейка и закрыл лицо руками. — кто убил? — заговорил Олег. — Ди-има, и таджики, — прерывисто отвечал русый, — прямо около ее дома, в машине! — Мальчик мой… ты не должен был это видеть, — поднялась женщина и прижала к себе не родного сына, — пойдем, тебе нужно умыться и успокоиться сначала, — она повела его в сторону ванной. через час женщине удалось унять порыв эмоций Матвея и сесть с ним на кухне. у нее в кружке был обычный чай, а у подростка с ромашкой и успокоительным. хоть он ей и был по сути никем, но после того, как она увидела подростка на пороге в слезах перестала испытывать к нему некую неприязнь, всерьез заволновавшись. — ты уверен, что их убили? пуля могла попасть не в сердце или живот, — постаралась спокойно произнести Надежда, стуча по кружке пальцами, что выдавало ее напряжение. — да… да, уверен. Дима стоял прямо перед машиной и не промахнулся бы, а Саша упала сразу же после выстрела, — ответил парень, смотря в свою кружку безжизненным взглядом. — а потом что было? — старалась всё узнать женщина, чтобы разобраться в ситуации и утром пойти в полицейский участок. — а потом они переместили их тела на заднее сидение и увезли. не знаю куда, — не отводил от чая взгляд Матвейка. — ужасно… что в стране творится, страшно то как. мы с отцом надеялись, что вы спокойно уедете и все будет хорошо. а оно вот как… ближний оказался предателем, — вздохнула Надя и сделала глоток из своей кружки, — тебе нужно отдохнуть. — можно я посижу на крыше? — без эмоций спросил Московский-Романов и поднял на первый взгляд пустые глаза, в которых таились боль и ужас. женщина в ответ немного помолчала, что-то обдумывая. — иди. будь осторожен и не задерживайся, — произнесла она. — угу, спасибо, — сухо поблагодарил подросток и встал из-за стола, направляясь к выходу. он бы не хотел сейчас оставаться один. последний близкий и любимый человек уже скорее всего спал, но попытать удачу стоило, поэтому Матвейка направился к квартире Виктории и позвонил в звонок. через короткое время ему открыла девушка, сначала удивившись тому, что тот тут, а после его внешнему виду. — Матвей, ты чего тут… что случилось? — широко раскрыла глаза Вика. — посиди со мной на крыше. пожалуйста, — попросил ее парень. — хорошо, — быстро согласилась девушка и, накинув на себя ветровку, вышла из квартиры, поднявшись вместе с ним на крышу. они долго просидели в тишине, смотря на ночной город, но Викторию волновало всё произошедшее, начиная с того, что Матвей пришел к ней, хотя должен был быть в аэропорту, заканчивая тем, что она в полном незнании сидит с ним в тишине на крыше ночью. — Матвеечка… — ласково начала она, — расскажи, что произошло? — попросила Вика. — А, точно, прости, — быстро отозвался подросток и посмотрел на подругу, — на моих глазах один мой дядя убил другого и его девушку, с которыми я должен был сейчас лететь. а то, что они заменили мне родителей и являлись самыми близкими, ты и так знаешь, — постарался быть спокойным Матвейка, но через мгновенье по его щеке покатилась слеза и он уткнулся в плечо Державиной, которая пыталась подобрать слова. — а если они выживут? — Вика погладила его по спине. — хотел бы я, чтобы это было так, — прижался к ней подросток. они так просидели больше часа, после отойдя от больной темы, чтобы разбавить обстановку, а позже разошлись по домам. утром Надежда и Матвей пошли в участок, дали показания и написали заявление, после чего их отпустили и сказали ждать. обычно мальчишка пытался искать во всем плюсы, но в этот раз они в голову даже не приходили. жить страшно втройне прежнего, а вместе с этим и больно, одиноко. совсем не хочется веселиться и гулять, много разговаривать, мечтать и даже кушать. на протяжении нескольких месяцев подросток почти каждый день ходил милицейский участок и старался узнать хоть что-то, но каждый раз ответ был один: «ничего не узнали, работаем. как только что-то станет известно - сообщим». на пятый месяц он перестал туда ходить, знал, что ничего ему нового там не скажут. подавленное состояние никуда не девалось, но жить становилось совсем немного легче, он стал чаще выходить гулять, пытаться отвлечься и отпустить. стал намного ближе с Викой, которая разделяла с ним его боль и состояние и старалась помочь как могла. учеба не задалась ему в этот год с самого начала, Матвейка скатился на тройки, но учителя старались ему помочь, войдя в положение, хоть и не все. близился конец октября и начало шестого месяца с того ужасного случая. в воскресный день в квартиру постучались и женщина открыла, тут же из комнаты и выбежал Матвейка, смотря на сотрудника, который расследовал их дело. — что-то стало известно? скажите, пожалуйста, они живы? — сразу же начал он, немного оживившись. — здравия желаю. явился сообщить, что Ваш дядя, Московский Михаил Юрьевич, признан безвестно пропавшим, его спутница тоже. мои соболезнования, вот бумаги, — мужчина в форме протянул документы подростку, который тут же вновь поник, взяв бумаги дрожащими руками и уставившись в них. — Нет… нет, этого не может быть! он жив, точно жив! поищите лучше, пожалуйста! — старался держать себя в руках Матвейка. — на этом дело закрывается. всего доброго, — кивнул милиционер, словно игнорируя подростка, а после удалился. и вновь настала пустота. режущая и колющая изнутри, вот-вот норовящая разорвать подростка на куски. надежды на то, что его дядя жив, почти не осталось. _____ мужчина сидел на кухне, крутя в руках фотографию, а после ставя ее ровно так, чтобы совпадало с местом перед ним. до сих пор поверить не мог. за последние несколько месяцев он ни разу не вышел из дома, не хотел и не мог. благо был в его жизни Марат, что за ним приглядывал, не давая совсем сойти с ума, что помог выбраться из тяжелого физического состояния. на столе стоял старый магнитофон. Мужчина нажал кнопку и через несколько секунд начала играть песня, режущая душу, погружающая в воспоминания, в прошлое. я просыпаюсь в холодном поту, я просыпаюсь в кошмарном бреду, как будто дом наш залило водой, и что в живых остались только мы с тобой. сердце мужчины словно пропустило удар, а по телу прошел разряд тока. в голове начали мелькать картинки июня. и что над нами километры воды, и что над нами бьют хвостами киты. уставший, подавленный и разбитый мужчина разрешил слезе скатиться по лицу, отложив фотографию на стол и начиная подпевать. и кислорода не хватит на двоих, я лежу в темноте, слушая наше дыхание, я слушаю наше дыхание, я раньше и не думал, что у нас на двоих с тобой одно лишь дыхание. он закрыл лицо руками, вспоминая, как любила эту песню погибшая девушка, как она ее напевала, как горели ее глаза, стоило начать этой песне звучать. я пытаюсь разучиться дышать, чтоб тебе хоть на минуту отдать того газа, что не умели ценить, но ты спишь и не знаешь, что над нами километры воды, и что над нами бьют хвостами киты, и кислорода не хватит на двоих, я лежу в темноте. отложенный в памяти момент, когда он видел ее в последний раз, отлично всплыл под эти строчки. они слишком сильно подходили. хлопнула входная дверь, песня закончилась. там показался старый врач, давно знакомый. — опять убиваешь себя воспоминаниями? Миш, прекращай это дело, ничем хорошим не кончится, — разуваясь, сказал Марат. — не могу, — хрипло произнес блондин, закуривая сигарету. — жизнь на этом не заканчивается, пойми, — постарался в очередной раз донести старый мужчина. — для кого как. для меня она закончилась тогда, когда она замертво упала на асфальт, — затягиваясь, вновь пробурчал Московский. — а племянник твой? он ведь даже не в курсе, что ты жив. объявляться собираешься? он же еще ребенок, по нему это бьет очень сильно, — вздохнул врач. — Матвейка то? он мальчик сильный, уверен, он справляется… но соглашусь с тобой, мне пора бы уже объявиться, — кивнул голубоглазый. — вот и правильно, — выдохнул Марат. — но сначала я должен сходить в другое место, — он докурил и с трудом поднялся из-за стола, направляясь в сторону двери. — ты куда собрался? — обернулся на него старик. — на завод схожу, посмотрю там всё, — не поворачиваясь ответил Михаил и вышел из квартиры. он знает завод как свои пять пальцев, а потому его присутствие никто даже не заметит. ему хотелось разорвать брата на кусочки за предательство и смерть любимой, но пока было рано. оказавшись у завода Михаила напрягла играющая оттуда музыка и веселые возгласы. пробравшись внутрь, он засел за трубами под потолком и стал наблюдать. в центре стоял огромный стол, за которым сидели все работники, а посередине Дмитрий и Валерия в свадебном платье. — Минуточку внимания! — сказал один из рабочих, выйдя в центр, — от всего завода хотим поздравить нашего командира и его жену со свадьбой и подарить подарок. Андрюх, завози! — воскликнул он и через пару секунд в зал въехала машина, похожая на ту, которая была у Московского, — дарим тебе от всего коллектива такой же автомобиль как у погибшего бывшего командира. будь как он! — все радостно поддержали и стали поздравлять. «вот же сука…» — пронеслось в голове сидящего под потолком Миши. ему здесь было делать больше нечего, потому он так же незаметно удалился прочь. в этот раз он пошел туда, где жил его брат, к ночи вышел на лестничную клетку и закурил в темноте у окна. у парадной остановилась черная машина. та самая, которую пригнали Днепровскому на заводе. из нее вышла только его невеста, а сам рыжеволосый куда-то резко уехал. Московский скоро докурил, оставаясь в тени, а на лестнице показалась Лера и остановилась совсем пьяная перед ним. — ой, а мы с Вами знакомы? у Вас просто лицо такое знакомое, — чуть шатаясь говорила она. — нет. я Ваш новый сосед, но знаю мужа, — спокойно ответил Миша. — да? а… приходите к нам завтра на чай! муж будет рад! — пьяно улыбнулась Валерия. — дел много. передайте от меня в честь свадьбы своему мужу это, — он протянул ей золотую пулю с выгравированной цифрой семь, — скажите, что это от сослуживца в полку Волкина, он поймет. — хорошо, — вновь улыбнулась она и продолжила с трудом подниматься по лестнице. На Мишу накатила злость и он вытащил запрятанный в джинсах пистолет, направляя на повернутую спиной к нему жену брата, но так и не выстрелил, опустив руку и понимая, что она то ни в чем не виновата. она скорее всего даже сама ничего не знает. после этого он вернулся на неизвестную никому квартиру и лег спать. по приезде Дмитрия домой, Валерия передала слова и подарок от «неизвестного». подобное насторожило мужчину, но он счел это за глупую шутку, хоть и принял подарок. его все еще грызла совесть за его поступок, а после этого подарка начала еще сильнее, но его усталость взяла верх и он заснул. Михаил проспал до полудня, но как только встал - привел себя в порядок и направился на завод, не собираясь скрывать того, что он жив. машину он скрыл за обратной стороной завода и неожиданно для всех рабочих вошел внутрь, вгоняя каждого в ступор и заставляя задуматься «а не белка или сумасшествие ли это?». — я вернулся, — громко сказал Московский и улыбнулся. по залу раздались радостные восклицания и радость от того, что их настоящий командир жив и вернулся. он не стал делать от них тайн и рассказал все как есть: что Дима предатель, это он выстрелил, был с таджиками и всем наврал. после сообщив, что у него есть еще дела, Михаил уехал. скоро приехал и виновник торжества, ничего не подозревая. — уходи отсюда! — сказал работник, выходя на улицу. — ты чего? страх потерял? — опешил Дима, в следующую секунду отскакивая за бетонный столб от выстрела. — уходи сказал! Миша жив, а ты крыса ебучая, — крикнул все тот же работник, за которым вслед вышло еще трое. — Да не может он быть жив! он умер! застрелили его! — старался до последнего отпираться Днепровский. — он приезжал сегодня, проливай! ты всех нас предал! — и вновь выстрелы. Дмитрию пришлось уехать как можно быстрее.