Возвращение в поместье Принц /Return to Prince Manor

      Где-то на второй месяц повторных летних каникул Снейпов Сара расцвела, подобно цветку в пустыне. Заметно округлившись, из-за жары она облачалась в свободные струящиеся наряды, ведь в свою любимую тунику и леггинсы уже не влезала. Её срок приближался к шести месяцам, и малыши начали двигаться и толкаться. Характер женщины испортился: она стала резкой в суждениях и раздражительной.       Но пока она не сравнялась размером с бегемотом на стероидах, она взялась обучать Гарри стандартным техникам сражения холодным оружием. Хотя он ещё помнил кое-что из уроков Филиппа, занимавшегося с ним в школе, Сараи сказала, что тогда была экстренная ситуация — ему предстояло сразиться с ламией — сейчас же нужно учиться постепенно… с самого начала.       — Хотя Филипп известен как искусный фехтовальщик, у него не было времени, чтобы научить тебя всему: несколько недель обучения атакам и блокам не сделают тебя мастером. Искусство боя на мечах изучается годами и, если действительно хочешь овладеть им, придётся запастись терпением и как можно больше практиковаться, — объяснила Сара на первом же занятии. — Итак, мы начнём с самого начала, чтобы я смогла оценить твои сильные и слабые стороны и увидеть, над чем стоит поработать.       Сараи была требовательным преподавателем и хотя без колебаний ругала Гарри, когда тот совершал глупые ошибки, и изредка била плашмя мечом по пятой точке, если он совершал непростительную глупость — например, во время боя поворачивался к Несмей, чтобы сообщить, что будет только к обеду, — она всегда была справедливой.       Однако её язвительные реплики были намного эффективнее шлепков.       — Юный Снейп, Вы полагаете, Ваш противник будет ждать, пока Вы поедите, и лишь потом атакует?! Или он вгонит Вам клинок меж рёбер, стоит только зазеваться, и оставит Вас на земле истекать кровью?! Во время дуэли — неважно, тренировочная она или реальная, — никогда не сводите глаз с противника и не ослабляйте внимания! Как только ты это сделаешь — ты умрёшь.       Гарри вздрогнул и, заикаясь, принёс извинения, на что Сараи фыркнула и сказала:       — Никакие извинения не вернут тебе отрубленную голову. Ещё раз, но помни: сосредоточенность и концентрация — ключ к победе над более сильным соперником.       — Да, Амарси, — сокрушённо сказал Гарри, поклявшись, что никогда больше не совершит этой ошибки.       Он учился не просто владению клинком, но также и этике военного искусства. Это первое, о чём рассказала Сара перед тем, как допустить его до тренировок у манекена с подарком на день рождения.       — Самое важное, что должен усвоить каждый воин, и первое, что я объясняю ученикам — как избежать сражения. Это может показаться очень странным, учитывая, что, казалось бы, это — обязанность воина, но всё же прислушайся к моим словам. Лучший бой — это тот, в котором не обнажалось оружие, и только потом — тот, из которого ты вышел с минимальными потерями. Хороший воин старается найти мирное решение, дабы избежать столкновения, и только если оно невозможно, берётся за меч и дерётся со всей яростью. Настоящий воин стремится сохранить жизнь своим товарищам по оружию, семье и монарху и, наконец, себе самому. Война — это необходимость, а не развлечение, и её следует рассматривать как долг, а не как игру. Убийство, пусть и врага, — крайняя мера, оно не должно совершаться из ревности, мелкой мести или неконтролируемой ярости. Те, кто думают иначе, погибают первыми, так и не осознав ошибочность своих суждений.       Гарри внимательно выслушал и подумал, что в словах Сары больше смысла, чем во всех военных доктринах, о которых он читал раньше. Он решил следовать им, тем более, что не любил отбирать жизни и надеялся, что это умение ему никогда не пригодится.       И поэтому пришёл в ужас, когда уже через две с половиной недели обучения Сараи объявила, что пора перейти к дуэлям с реальным противником, а не с манекеном.       — Нападай, — приказала она однажды, спокойно стоя перед ним с мечом в руке.       — Но… Теперь у меня настоящий меч, а не тренировочный клинок! — запротестовал подросток. — Я могу покалечить тебя!       Сараи только усмехнулась на это:       — О, Гарри! Вы с отцом похожи больше, чем думаете. Он сказал мне то же самое, когда мы начали тренироваться на настоящих мечах. И я скажу тебе то же, что и тогда: не волнуйся обо мне, побеспокойся о себе.       — Но… Папа говорил, что порой даже новичок может ранить мастера.       — Согласна… если этот мастер будет высокомерным и небрежным. Я не из таких. Я всегда начеку и готова к нападению. А теперь иди сюда, мальчик! Представь, что я — Яриллион, и ты хочешь преподать мне урок. Не бойся. Если я не смогу увернуться от атаки ученика, то не имею права называться мастером меча, — повторила она приказ.       Гарри успел только взмахнуть клинком, как Сараи сделала отмашку.       — Так, а теперь вложи в удар больше силы: это бой, а не возня в песочнице!       Он размахнулся с большей силой, и их клинки столкнулись.       — Лучше! Ещё!       Гарри нападал снова и снова, пытаясь застать её врасплох, но Сараи предвидела все его выпады и противостояла им ответными ударами мечом, но в основном — уходя из-под удара. Гарри был поражён тем, как быстро она двигалась: очевидно, беременность не сильно ей мешала. Если мешала вообще.       Опять же, живот был практически незаметен.       Иногда вместе с ними тренировались и Северус с Драко. Малфой был несколько опытнее Гарри в обращении с клинком, так как у него было больше практики. Люциус нанял ему наставника — мастера фехтования, ведь оно считалось «благородным» видом спорта и поэтому подходило для наследника, как, например, верховая езда. Но Драко не мог сравниться с Северусом, и часто, как и Гарри, оказывался на земле у его ног.       Из всех троих только Несмей была наиболее опытной в обращении с мечом — сказывалось обучение у преподавателей-мечников с двухлетнего возраста. Несмей могла иногда завершить бой с Северусом в ничью, но только в том случае, если тот не сумел застигнуть её врасплох. Она была гибкой, маленькой и ужасно быстрой. Несмей пользовалась этим, но иногда этого было недостаточно, потому что Северус был таким же быстрым, руки его были длиннее, а опыта в схватках больше.       Сараи сказала ребятам, что, если они продолжат тренировки, то к концу лета смогут приемлемо фехтовать. А «приемлемо» в её понятии означало «превосходно» по стандартам обычного человека.       В дополнение к урокам меча каждые два дня по вечерам вся семья практиковала кин-са-дор. Этим урокам предшествовала медитация, позволявшая им расслабить разум и сосредоточиться, прежде чем они приступали к спаррингам на матах. Независимо от того, с кем происходил бой у ребят — с Северусом, Сараи, Несмей или с тренировочным манекеном — они каждый раз уходили с новым навыком.       Дисциплина, необходимая при изучении боевых искусств, позволила им улучшить контроль над своей магией. Вспышек случайной магии Несмей становилось всё меньше и меньше, поскольку она успешно контролировала свой переменчивый темперамент и стремилась овладеть обеими сторонами своей магии — как фейри, так и человеческой. Она каждый день занималась с Северусом, изучая основные чары, зелья и гербологию.       Часто на её уроках присутствовали Драко или Гарри, изучая более продвинутую магию или практикуя заклинания, которые им было трудно освоить. Таким образом Северус не давал детям бездельничать. Он отправлял их в библиотеку поместья, дабы они изучили историю магии и не умерли со скуки. Гарри прочитал книгу о наследии Принцев, узнав многое о своих предках, что было одновременно интересным и удивительным.       После одного из таких занятий Несмей, разыскивая Сараи, нашла ту у пруда, опустившую слегка опухшие ноги в прохладную воду. Сараи разговаривала с Крошкой, развлекавшей её забавными сплетнями Благого двора и рассказывавшей, как справлялась её замена.       — …Уверена, что леди Беренгарии совсем не понравилось, что принцесса Моргана публично отчитала её, — сказала Сараи, слегка усмехнувшись. — А ведь я предупреждала, что с неё просто необходимо иногда сбивать спесь.       «Я, безусловно, согласна с Вами, Сараи. Принцесса Моргана не переносит идиотов — даже меньше, чем её мать», — мурлыкнула Крошка, растянувшись на нижней ветке, а её радужные крылья мерцали в свете полуденного солнца.       Несмей скользнула к ним поближе и поинтересовалась:       — Крошка, о ком это ты? Ты что, побывала при дворе?       «Совершенно верно, маленький ёжик.»       — Ну? Так о ком ты говорила?       — Лучше ответь, Крошка. Она же не отстанет, пока не добьётся своего.       Крошка облизала лапу, а затем выдала:       «Прямо как Вы, леди Снейп. Послушай же, девочка, и узнай о возвращении леди Беренгарии…»       Крошка рассказала историю о том, как высокомерная леди-фейри одевалась, приправляя повествование остроумными замечаниями, вызвавшими у Несмей неудержимый хохот.       — О, Крошка! Хотелось бы мне на это посмотреть! Беренгария напоминает мне дядю Оберона — она вела себя со мной, как злобная гарпия: задирала нос, делая колкие замечания о моих платьях и волосах. Мне иногда хотелось окунуть её в фонтан или превратить её волосы в гнездо визжащих летучих мышей. Я рада, что тётя Моргана поставила её на место. Наконец-то, — отметила девушка с довольным фырканьем.       Сараи задумчиво оглядела её и спросила:       — Ты скучаешь по двору, Несмей? Если хочешь, то после рождения малышей мы можем там погостить.       — М-м-м… Не знаю. Я, конечно, хотела бы увидеться с бабушкой, но… здесь мне тоже нравится. По крайней мере, тут никто не набрасывается на меня, обзывая королевским ублюдком-полукровкой.       Сараи нежно обвила её рукой.       — Ах, дитя, нелегко тебе пришлось. Я рада, что ты чувствуешь себя здесь комфортно. Теперь это — твой дом, понимаешь? Ты — наша дочь, точно так же, как Драко и Гарри — наши сыновья.       Несмей кивнула.       — Да. Мне здесь нравится. Сараи, если бы моя мать была жива, как ты думаешь, она бы… вышла замуж?       — Наверное, если бы смогла пережить стыд и шок от того, что её использовал и бросил твой отец. Эйслинн была очень милой, и большинство лордов фейри были влюблены в неё. Думаю, могла бы, если бы нашёлся тот, кого бы она смогла полюбить.       — Тогда у меня мог быть брат или сестра.       — Да. Или ты бы возражала?       — Нет… Думаю, я была бы рада, — искренне сказала Несмей. Она взглянула на сильно увеличившийся живот Сары и опустила взор на свои руки, мявшие в кулаках её зелёную тунику.       — Сараи… рожать — больно?.. Тебе не страшно?       Воительница задумалась на несколько минут.       — Судя по рассказам, да, боль присутствует, но, как только возьмешь своего ребёнка на руки, она тут же забывается. Твоя бабушка поведала, что есть заклинания, блокирующие болевые ощущения на пике, и что у всего своя цена — поэтому их выдержать проще, чем кажется. Страшно ли мне? Немного. Но за близнецов я боюсь больше, чем за себя. Я молюсь Пресветлым каждый день, чтобы они выросли сильными и здоровыми, и чтобы роды прошли без осложнений.       — Они пройдут здесь, в поместье?       — Северус настаивает, но я считаю, что будет лучше остаться во дворце, где у целителей есть средства вспоможения.       — Вспоможения… какого рода?       — Я так же, как и королева, буду рожать в воде. Когда придёт срок, я спущусь в один из источников (не в бассейн восстановления) и произведу на свет своих малышей. Меня убедили, что так роды протекают легче. Титания сказала, что вода помогает — она поддерживает младенца и выносит его на поверхность, что более естественно, чем роды в кровати. Фейри рожали таким образом с незапамятных времён.       — А малыши не утонут? — ужаснулась Несмей.       — Нет, дитя, ибо в утробе матери ребёнок окружен водой и дышит ею, как рыба. Только попав в воздушную среду, они делают первый вдох. Это абсолютно безопасно, Несмей.       — О. Сараи, а я так же появилась на свет?       — Да. Все, кто родился во дворце, рождаются в воде. Ты не исключение.       — Ты присутствовала при этом?       — Я охраняла вход, пока твоя бабушка была со своей дочерью. Я не видела самого момента рождения, но наблюдала тебя в объятиях матери. Я слышала, как она благословила тебя и признала своим ребёнком.       — Она сказала, что… хотела меня? Даже после…       — Несмей, она любила тебя. Ты — её дочь, независимо от того, кто был твоим отцом, и она любила тебя, как своего ребёнка. Никогда не сомневайся в этом.       Янтарные глаза девушки встретились с зелёными глазами Сары, и Несмей прошептала:       — Я… верю тебе.       Сара нежно поцеловала её в лоб.       — Мне бы хотелось, чтобы ты знала её, — тихо сказала воительница. — Ты очень похожа на мать. Эйслинн была вспыльчивой и жизнерадостной. Она ничего и никого не боялась. Она бы жизнь свою положила, но защитила бы тебя даже от близких родственников. Она бы убила Оберона и Мальхиара за то, что они сделали с тобой.       — Как и Северус, — шепнула Несмей, склонив голову к плечу Сары.       — Да. И я, — пробормотала Сараи, поглаживая её короткие колючие волосы. — Мы не допустим, чтобы тебе причинили вред. Как и твои братья. Клянусь.       Несмей вздохнула.       — Надеюсь, что когда-нибудь и для меня отыщется такой же, как Северус.       — Обязательно, дитя. Я даже не сомневаюсь, — рассмеялась Сараи. — Я только надеюсь, что он будет готов к твоему характеру, юная принцесса-ёжик.

***

      — Эй, Драко! Ты пропустил тренировку по владению мечом, — крикнул Гарри, постучавшись в дверь к нему. — Ты заболел?       — Нет. Заходи.       Гарри вошёл в комнату брата и облокотился на дверной косяк. Он увидел, как тот, сидя за столом, острым плоским лезвием снимал с деревянной болванки тонкую стружку.       — Что ты делаешь?       — Вырезаю тренировочную палочку из дуба, — ответил тот. Одна сторона уже была готова, и Драко постепенно переходил на вторую. Он отложил наполовину законченную палочку и нож для резки по дереву.       — Я и не думал, что так долго занимался. Совсем потерял счёт времени. Папа злится на меня?       — Нет, ну, почти нет. Он послал меня за тобой, чтобы убедиться, что ты не истекаешь кровью или что похуже.       Драко ухмыльнулся.       — Передай ему, что я в порядке и потренируюсь завтра. — Он взял незаконченную палочку и продолжил работу.       Гарри с лёгкой завистью наблюдал за ним.       — У тебя действительно здорово выходит, Дракон.       — Это потому, что у меня полно практики. А ещё мне это нравится.       — Значит, ты твёрдо решил после школы стать мастером волшебных палочек?       — Да, а что?       — Ничего, просто… Хотелось бы и мне быть уверенным в своём будущем после школы!       — Ты передумал становиться аврором?       — Вроде того. Раньше я считал, что там — слава и приключения, но теперь понимаю, что нет.       — Не переживай, братишка. У тебя полно времени, чтобы разобраться, кем ты хочешь стать. Кроме наследника поместья Принц, разумеется. Не желаешь стать профессором, как папа? Или целителем, или, может, учёным-экспериментатором?       Гарри прикусил губу.       — Наверное. Мне нужно подумать.       — Правильное решение. Когда ужин?       — Где-то через час. Сегодня папа готовит.       — Хорошо. А теперь цыц: мне нужно сосредоточиться, — приказал Малфой и вернулся к работе.       Гарри рухнул на его кровать и стал размышлять о выборе профессии, пока Северус не позвал их ужинать.

***

      Северус и дети настолько привыкли видеть Сару с небольшим животиком, лишь слегка округлым, что были шокированы, когда однажды утром в начале июля она за одну ночь, казалось, увеличилась вдвое. Северуса предупреждали об этом, поскольку протекание беременности у фейри несколько отличается от человеческой, но он всё равно удивился, увидев свою миниатюрную жену с животом размером с арбуз. Гигантский арбуз.       Снейп совершил огромную ошибку, высказав это вслух, на что получил раздражённый ответ — убираться из спальни, если его что-то не устраивает. Он вышел, подумав, что жена бесится, потому что потеряла свою подтянутую фигуру, решив извиниться после еды. Только вот Сара так и не спустилась к завтраку.       — А мама где? — спросил Драко.       — Одевается, — ответил Северус. — Давай, ешь.       Когда же она так и не появилась, Снейп вернулся в спальню.       — Сараи? У тебя всё хорошо? — обратился он к жене, стоя в дверях.       Северус обнаружил, что та так и сидела на кровати в ночной рубашке, сражаясь со своими любимыми сапогами, которые отказывались налезать на её гудящие опухшие ноги. Не оставляя попыток втиснуть стопы в обувь, Сараи ругалась по-чёрному.       Снейп, заслышав столь красочные выражения на смеси английского и фейри, в изумлении поднял бровь.       — Серьёзно, ты знаешь значение всех этих оборотов? — осторожно поддел он.       Сара взвилась, меча молнии своими зелёными глазами.       — Естественно. В конце концов, я солдат. — Она скривилась, стащила гадкий сапог с ноги и зарычала: — Проклятье, чтоб ты разорвался!       Тот с глухим ударом отлетел в стену.       Сараи осмотрела свои пухлые стопы, бормоча под нос ругательства. Затем подобрала второй ботинок и глянула на Северуса.       — На что уставился?!       Тот глянул на сапог и, прикинув, успеет ли увернуться, скрестил руки на груди и нахмурился.       — На свою жену, которая, кажется, превращается в мегеру.       — А как бы отреагировал ты, если, проснувшись однажды утром, обнаружил, что не влезаешь даже в свою любимую обувь?! — рыкнула Сараи. Второй сапог врезался в стену и упал рядом со своей парой.       — Хочешь позавтракать?       — Нет.       — А массаж? У тебя болят ноги?       — Нет. Оставь меня в покое, Северус.       — Я просто пытаюсь помочь.       Она стиснул зубы.       — Ты поможешь, если скроешься с моих глаз!       Северус достал палочку.       — Только сперва проведу диагностику.       — Нет! Убирайся, чёрт возьми! — огрызнулась Сара. — Просто… уходи!       — Хорошо. Я уйду, если ты дейсвительно этого хочешь, — ответил Северус, не понимая, что с ней не так. Он повернулся и вышел из спальни.       Женщина виновато посмотрела ему вслед, затем взглянула на свои одутловатые ноги и, обняв огромный живот, свернулась на кровати и заплакала. Сараи чувствовала себя двухтонным драконом, и хотя её предупреждали об этом, реальность была хуже, чем можно было вообразить. Она чувствовала себя неуклюжей, неловкой и больной и хотя знала, что вела себя нелепо, чувствовала, что за ночь превратилась в уродливую горгону с характером Неблагих, и от этого приходила в ярость. С такими ногами и огромным животом она не могла проводить ни тренировки по кин-са-дору, ни занятия с мечом. Она чувствовала себя подавленной и виноватой за то, что накричала на мужа. Но в то же время Саре хотелось, чтобы и ему было плохо: это же несправедливо, что женщина вынуждена столько вытерпеть для рождения ребёнка, а мужчина остаётся в стороне.       Сараи в сердцах стукнула по подушке, и слёзы вновь брызнули из её глаз.       Через некоторое время она села, упрекая себя за то, что вела себя как ребёнок. Сара не понимала, что происходит — то она в ярости, то через минуту рыдает, как младенец. Что, чёрт возьми, с ней случилось?! «Перепады настроения… Ауриана говорила, что так будет. Жалко, что она не сказала, что я буду чувствовать себя дерьмово, плакать по поводу и без, и терять самообладание из-за всякой ерунды». Она застонала. Возможно, после душа ей станет лучше.       Сара побрела в ванную комнату и поблагодарила Пресветлую за то, что у Северуса была гидромассажная ванна. Очевидно, тот, кто проектировал дом, делал это с учётом женских потребностей. Она повернула кран и, когда ванна набралась, добавила туда ароматную цитрусово-медовую пену. Погрузившись в воду, Сараи решила понежиться там с четверть часа.       Когда она, наконец, вылезла, настроение её немного улучшилось. В поисках подходящей одежды Сара перетряхнула свой гардероб и, вконец разгневанная, увеличила-таки одну из старых туник заклинанием, которым с ней поделился Северус. Одев носки, она открыла дверь.       И обнаружила за ней мужа.       — Как ты себя чувствуешь?       — Я… как идиотка. Мне не стоило кричать на тебя. Я не знаю, что со мной.       — Зато я знаю: ты всего лишь беременна.       — Весьма точное наблюдение, — фыркнула Сара.       Северус ухмыльнулся.       — Позволь мне провести диагностику. После можешь хоть всю обувь из шкафа швырнуть об стенку, — настоял он, втолкнув её обратно в спальню.       Сара покраснела и проворчала:       — Не обращайся со мной, как с ребёнком.       — Тогда не веди себя как маленькая. Ложись, — строго велел Сев и, дождавшись, достал палочку.       Он наложил на Сару стандартное диагностическое, прослушав сердцебиение близнецов. Проведя палочкой вверх-вниз по животу, а затем над ним, Северус спросил:       — Чувствуешь давление? Может, судороги?       Сара покачала головой.       — Нет. Сев…       — Ш-ш-ш! — Он мягко пальпировал её живот, пробормотал второе заклинание и убрал палочку. Затем он выпрямился, но руку с живота так и не убрал. — Всё нормально. Беспокоиться не о чем.       — Слава Небесам. Сев, прости.       — Уже простил. Если бы я не мог влезть в любимые ботинки, то тоже ругался бы как сапожник, — сказал он с усмешкой, а потом притянул любимую к себе и обнял.       — Дело не только в этом. Я чувствую себя… такой огромной и уродливой… Веду себя как капризная придворная дама. Так и дала бы себе пинка.       — Ш-ш-ш… Ты не уродливая, ты — красивая.       — Лжец. Я размером с кита.       — Нет, ты — женщина, носящая ребёнка. — Его рука сползла вниз, поглаживая живот. — Моих детей. И это делает тебя прекрасной.       У Сары глаза снова наполнились слезами.       — Северус, я… Мордред и Моргана!       Тогда он поцеловал её. Это было лучшее средство, чтобы остановить рыдания. Это сработало, снова.       — Позавтракаешь со мной? — пригласил Северус.       — Ты ещё не ел?       — Нет. Но детей я накормил.       — Ты мог бы поесть. Не нужно было меня ждать.       — Мне хотелось.       — Северус, ты — невозможный идиот.       Они съели яйца пашот с беконом и тостами, Сараи выпила питательное зелье и чай, а Северус влил в себя кофе.       — Я собираюсь потренироваться с Гарри, — сказал он, вставая на ноги. — Переместить тебя в гостиную?       Сара нахмурилась.       — Я не инвалид!       — Я этого не говорил, упрямая ты боевая кляча. Но ноги так и будут опухать, если будешь столько ходить. Тебе необходимо отдыхать.       Её глаза сузились.       — Я отдохну, когда сама решу.       — Хорошо, но не плачь, когда твои ноги так опухнут, что не сможешь ходить, — нахмурился Снейп.       — И не мечтай.       — Шило в заднице!       — Сам такой!       Снейп попробовал по-другому.       — Помнится, пока я болел, кто-то говорил мне, что либо я буду отдыхать, как здравомыслящий человек, либо меня привяжут к кровати. Было такое?       — Ты не посмеешь!       — Хочешь проверить?       Их взгляды схлестнулись: у неё в глазах плескалось возмущение, у него — решимость. Сара отвернулась первая.       — Ну и ладно!       — Я знал, что благоразумие возобладает, — произнёс Северус, подхватил её и, не слушая протестов, понёс в гостиную. Она жаждала стереть самодовольную ухмылку с его лица.       Ночью настроение Сары не улучшилось. Она так и не уснула, всю ночь ворочаясь и бегая в туалет. Ей казалось, что в постели жарко, но, когда открыла окно, чтобы чуть-чуть вздохнуть, проснулся муж и пожаловался, что ему холодно.       — Если тебе что-то не нравится — спи на диване! — прорычала она.       — Думаю, так я и поступлю! — огрызнулся Сев, взял подушку и вышел.       Когда она, наконец, заснула, было около двух часов ночи.       На следующее утро, когда Сара проснулась, у кровати стояла пара мягких широких сапог. Они сели идеально. Сара тут же забыла все гадости, что думала или говорила о муже. Когда тот пришёл, чтобы будить её к завтраку, она зацеловала его до потери пульса, и тот её простил.

***

      Однако по мере развития беременности Сараи всё чаще оставалась дома, так как ей стало трудно ходить. Для активной женщины, привычной к верховой езде и боевым искусствам, сидеть или лежать на диване день за днём было смерти подобно. Близнецы начали пинаться, и каждый раз ей, как и Северусу, это казалось чудом, а мальчишкам и Несмей это быстро приелось. Хотя после целой ночи колочения по рёбрам, а потом — по мочевому пузырю, Сара стала задумываться, не получит ли она травмы внутренних органов, если дети продолжат свою войну.       В начале месяца она всё ещё могла ходить на короткие расстояния, наслаждаясь свежим воздухом и солнцем. Но в последнее время спускаться в сад стало труднее, и в конце концов Северус настоял, чтобы она отдыхала, ведь её лодыжки всё время опухали.       — Похоже, твой организм задерживает воду, — предположил Северус.       Сараи рассмеялась.       — Скажи об этом моему мочевому пузырю. Я бегаю в туалет каждые пять минут!       — Тебе нужно больше отдыхать.       — Солнце, Луна и Звёзды! Северус, я и так сижу весь день и ничего не делаю! Что ты от меня хочешь?       Она прекрасно знала, что он имел в виду, но ей абсолютно не нравилось сидеть взаперти, даже если это было для её же блага. Поэтому Сара стала раздражительной и капризной, и постоянно выходила из себя.       То, на что раньше она не обратила бы внимания, вдруг стало вызывать бурю негодования. Например, громкие споры Гарри и Драко о том, какой квиддичный игрок лучше. Однажды они ворвались в гостиную, где Сараи отдыхала, положив ноги на пуфик, читая уже пятую книгу за день и мечтая о прогулке по саду.       — Все знают, что Эндрю Монтит — более успешный ловец, чем старый Косгроув, — заявил Драко.       — Монтит — мошенник и жулик! — спорил Гарри.       — Что?! Неправда!       — Ещё как правда!       — Ты так говоришь просто потому, что «Сороки» разбили в прошлой игре «Пушек» всухую!       — Они сжульничали!       — Гарри, ради Мерлина, чего ты…       — А ну заткнулись, оба! — взревела Сараи: в голове стучали противные молоточки, ей было скучно, и последнее, что ей было нужно, это вопли мальчишек.       Ребята повернулись и испуганно воззрились на неё. Сара сердито оглядела обоих. Гарри немедленно извинился. Драко же нахмурился и дерзко ответил:       — Мерлин, мама! Мы ведь только болтали о квиддиче. Выпей успокаивающую настойку.       Глаза Сары сузились.       — Вон отсюда! И чтоб до ужина не показывались мне на глаза! Ещё одно слово в таком тоне, Драко Майкл, и я заставлю тебя отполировать пятьдесят мечей!       Мальчики развернулись и выбежали из дома, хотя Драко ворчал под нос что-то про обидчивых беременных женщин, пока Гарри не двинул ему локтём в бок.       Эту перепалку услышала Несмей, возвращавшаяся из сада, чтобы попить. Она тут же присоединилась к братьям, не желая попасть находившейся не в духе воительнице под горячую руку.       — Драко, нельзя так.       Тот в ответ накинулся на сестру:       — Не лезь не в своё дело, Несмей! Мерлиновы кальсоны, что с ней происходит?! Она ворчит хуже папы!       — Ну, а тебе бы понравилось всё время сидеть дома: ни полетать, ни с мечом потренироваться; если бы ты стал огромным, как дом, ноги опухли, а мочевой пузырь стал размером с арахис?! Спорю на что угодно — твои жалобы и капризы было бы в Хогвартсе слышно! — отбивалась Несмей.       — Довольно! — проворчал Драко. — Она не должна была так на меня накидываться.       — Дракон, твой последний комментарий был весьма дерзким, — отметил Гарри и добавил: — Быть беременной нелегко.       — Она знала, во что ввязывается. Я не виноват, что она вспыльчива, как венгерская хвосторога. Пусть на папу орёт!       — Драко! — воскликнул с упрёком Гарри.       — Что? Это правда.       — Ей больно и постоянно тошнит. Хотя бы попытайся войти в её положение, — убеждала Несмей.       — Вот ты и входи. В конце концов, когда-нибудь и ты через это пройдёшь.       Несмей покачала головой.       — К чёрту! Насмотревшись на Сару, я никогда не забеременею. Лучше возьму ребёнка из приюта.       Почему-то это рассмешило её братьев.       — Это не смешно! Мальчишки! — Она нахмурилась и сорвалась с места.       — Девчонки! — крикнули те ей вслед.       — Что за спор на этот раз? — призвал их к ответу отец, выйдя на крыльцо. — Вас из кабинета слышно!       — Мы просто говорили о квиддиче, а мама взбесилась, — сообщил Драко. — Ей нужно выпить успокаивающую настойку.       — Достаточно, Драко! — оборвал того Северус и, проведя руками по волосам, отметил: — Пойми, твоя мама переживает сложный период беременности, вот и вспылила. Она расстроена и испытывает боль, и тебе придётся быть с ней терпеливым. Сара не хотела обижать тебя, сын; она сейчас ведёт себя так же, как мы во время болезни. Понимаешь?       Гарри сразу же кивнул. Драко что-то неразборчиво пробормотал.       — Что ты сейчас сказал? — переспросил Северус, пристально взглянув на него. — Может, повторишь погромче?       — Нет, сэр.       — Конечно же, нет. Идите уже, полетайте или займитесь ещё чем-нибудь. — Северус махнул на детей рукой и вернулся в дом.       — Очень надеюсь, что Гермиона не будет такой во время беременности, — пробормотал Драко. — Или же я уеду куда-нибудь, пока ребёнок не родится.       Гарри усмехнулся.       — Сделаешь так, и будешь спать в сарае, Драко. Муж должен помогать жене, пока она находится в ожидании, а не бросать её.       — Я найму сиделку, — самодовольно ответил Драко, прежде чем спуститься к пруду.       — Бедная Гермиона! — прошептал Гарри, последовав за ним. Он никогда не поступит так с Кэти.

***

      Когда Северус вошёл в дом, он обнаружил, что Сараи, сидя в шезлонге, стонет и потирает виски.       — Что такое? Опять голова болит?       Она посмотрела на него расфокусированными от боли глазами.       — Такое ощущение, что по голове… лупят молотом.       Северус рванул к шкафу с зельями и, достав средство от головной боли, тихо спросил:       — Сможешь выпить?       Сараи, с сомнением поглядев на флакон, ответила:       — Попробую.       Сев призвал чайную ложку и, отмерив дозу, попытался напоить жену. В первый раз та закашлялась, и зелье пролилось. Северус аккуратно вытер губы Сараи платком и тут же предложил:       — Попробуем ещё раз.       На этот раз средство попало в желудок. Северус продолжил поить её с ложки, пока флакон не опустел.       Сара с облегчением выдохнула, когда ужасный стук притупился до терпимого.       — Спасибо. Мне гораздо лучше. Где Драко с Гарри?       — На улице.       — Передай им, что я сожалею о своей вспышке.       — Переживут. Они отвратительно громко спорили — я слышал их из своего кабинета. Ложись и закрой глаза. — Северус сел на подлокотник шезлонга и начал мягко массировать Саре виски, постепенно переходя на шею и снова поднимаясь, снимая напряжение.       — Так лучше?       — Да.       Сараи расслабилась под его руками и успокоилась. Но тут она почувствовала движение.       — Северус, ребёнок повернулся.       Он прервал массаж и положил руку ей на живот.       — Где?       — Вот здесь. — Сара опустила его руку туда, где почувствовала толчок.       После трепетного ожидания удар повторился.       Северус улыбнулся.       — Наконец-то я тоже его почувствовал!       — Или её.       — Да, или её. Должно быть, им там тесно. — Снейп приложил руку с другой стороны и был вознаграждён ударом кулачка. Его тёмные глаза распахнулись в немом восторге и благоговении.       — Похоже, они хотят выйти и познакомиться со своим отцом.       — А уж как я этого хочу, Сев, — сказала, улыбаясь, Сара. — Скоро вы увидитесь, — шепнула она детям, погладив живот. — Я с нетерпением жду родов. Наконец-то я вернусь к обычной жизни и перестану быть капризной мегерой.       Северус тихо рассмеялся.       — Всё не так плохо. Не представляю, как бы я с этим справлялся. Как твои ноги сегодня? — спросил он, осматривая их.       — Лучше, чем вчера. Что действительно меня бесит — так это то, что я не могу выйти на улицу. Я скучаю по небу и солнцу.       — Почему же ты не сказала мне? Я бы вынес тебя на крыльцо.       — Ты был занят, и я не хотела беспокоить.       — Но я обеспокоен, потому что ты мне не сказала. Сараи, я стараюсь изо всех сил, чтобы тебе было комфортно, но как я могу преуспеть а этом, если ты не говоришь о своих желаниях и потребностях? Мне не нравится видеть, что тебе больно или когда ты не в настроении, так что, Мерлина ради, проси, когда тебе что-то понадобится! — воскликнул Северус.       — Я не привыкла просить.       — Знаю. Это из-за твоей гордости воина.       — Больше всего я хочу выйти на крыльцо своими ногами.       — Но, пока это невозможно, мы можем сделать это вместе. — Северус помог ей сесть, и Сара, обвив его рукой за талию, встала. Северус с большим удовольствием взял бы её на руки, но не хотел оскорблять её гордость, и пошёл на компромисс. — Да, вот так, не спеши.       Сараи с усилием опиралась на Северуса, хотя и старалась этого не делать, но из-за опухших, как две колонны, ног её штормило, как корабль под полным парусом, и, если бы не рука Снейпа, она, вероятно, уже упала бы.       Им потребовалось десять минут, чтобы добраться до крыльца, и Северус помог Саре усесться в кресло-качалку, а под ноги подставил скамейку. Солнце мягко светило, лаская лицо Сараи и выделяя каштановые блики в её тёмных волосах.       Сара втянула носом сладкий воздух и вздохнула.       — Ах… Как же я об этом мечтала.       Северус присел рядом. Он грелся на солнце, позволяя теплу и свету играть у себя на бледном лице и руках. С любовью посмотрев на жену, он произнёс:       — Знаешь, я самый счастливый мужчина в мире.       — А я — самая счастливая женщина. Но мы пожертвовали многим, чтобы прийти к этому.       — Слишком многим. Но это того стоило. — Он положил ее ступню себе на колени и начал массировать. — Мне жаль, что беременность так трудно тебе даётся, но я не могу не чувствовать очарования от того, как дети растут внутри тебя, любовь моя. Я пропустил всё это в первый раз с Лили. Это — мой второй шанс, и я планирую ничего не упустить.       — Это ты сейчас так говоришь. Посмотрим, что будет через два месяца, когда ты будешь просыпаться каждые пять часов от детских криков.       — Это неважно. Через это проходят все молодые родители. И в этот раз я стану отцом с первого же дня. Наконец-то я увижу, как мой ребёнок сделает первый шаг, скажет первое слово, съест первый кусочек твёрдой пищи, проспит всю ночь. Я не видел этих моментов ни у Гарри, ни у Драко с Несмей.       — Ты также не менял им подгузники, не лечил колики и не страдал от режущихся зубов, — напомнила, усмехаясь, Сараи.       — Верно. Но за трудностями всегда следует что-то хорошее, и на этот раз я буду рядом с самого момента их рождения.       — Ты будешь прекрасным отцом, Сев. — Сара наклонилась и поцеловала его. — Ты уже замечательный отец.       — Я люблю тебя, Сараи.       — Я тоже тебя люблю. Как ты считаешь, не пора ли нам озаботиться именами для наших малышей?       — М-м-м… Согласен. Но не сейчас. — Северус продолжил массировать ей ногу, пока опухоль не спала. Сараи заснула, не дождавшись, пока он перейдёт ко второй, но Сев продолжил массаж. Закончив, он аккуратно опустил её ногу обратно на скамейку и задремал в кресле, придерживая Сару одной рукой.       Эту мирную картину и застали вернувшиеся с прогулки ребята.       — Может, разбудить их? — прошептала Несмей.       — Нет уж, пусть поспят, — покачал головой Драко.       — Ужин мы и сами приготовим, — решительно подтвердил Гарри. — Сейчас они такие умиротворённые. Очевидно, это первый спокойный сон за последние несколько недель.       Юные волшебники проскользнули в дом. Гарри накрыл на стол, а Несмей нарезала большую миску зелёного салата. Драко сходил за своей удочкой: ему захотелось жареной форели, да и клёв был хороший.