Возвращение в поместье Принц /Return to Prince Manor

      Тайный Грот       Благой Двор, бал фейри       Северус застонал от удовольствия, когда руки Сары размяли его плечи и шею. Сильные пальцы его возлюбленной были так же искусны в массаже, как и в обращении с мечом, за что он был чрезвычайно благодарен, особенно, когда стал старше. Из-за стресса, вызванного Турниром Трёх Волшебников и последовавшей за ним битвой, мужчина физически ощущал груз всех своих тридцати пяти лет. Впервые за этот год у него появилась возможность по-настоящему расслабиться, не отвлекаясь на приглашения студентов или визиты родственников.       Подарок Титании пришёлся как нельзя кстати. Северус ужасно скучал по Саре и считал каждую минуту, проведённую с ней, вдвойне драгоценной — поистине бесценным даром. Теперь, погрузившись по шею в горячие воды подземного целебного источника — одного из немногих, к которым во дворце имели доступ все фейри Летнего царства, — Северус, наконец, мог снять напряжение. О волшебных свойствах источника ходили легенды: когда фейри или смертный с кровью фейри купался в них, все раны, как физические, так и магические, мгновенно исцелялись. Источник также снимал проклятия и излечивал от большинства болезней, даже от отравления железом. Если смешать его воду с зельем и выпить, можно избавиться от множества психических заболеваний.       Тайный Грот, как его называли, был тщательно охраняемой тайной Благого Двора, и никто без разрешения Королевы не мог даже близко подойти к нему. У Сараи было два таких пропуска — один для себя и один для Северуса, — и она воспользовалась ими сегодня вечером, чтобы они смогли насладиться обществом друг друга подольше.       После того, как они немного потанцевали и поговорили с Филом и Джулией, которые поздравили их с помолвкой, Сара повела Северуса тайными тропами к Гроту, где они разделись и нырнули в воду, от которой шёл пар. Северус был поражён мощью купели: все его боли и длительная усталость растаяли, как и последние остатки ненавистной тёмной метки. Он наблюдал, как вода буквально растворяла клеймо, делая его кожу снова гладкой и безупречной, словно на ней никогда не было метки.       — Невероятно! — воскликнул Северус. — Я будто заново родился!       — Ты совершенно прав, Сев. Вода убирает с тела даже мельчайшие следы тёмной магии и делает тебя таким, каким ты был при рождении: чистым и незапятнанным, — ответила ему Сара.       — Хочешь сказать, что он подобен Фонтану молодости?       — В каком-то смысле. Он обладает мощными целебными свойствами, и это одна из причин, по которой здесь был построен дворец. Я много раз купалась в нём после сражений, и всегда быстро возвращалась в форму. Это благословение, но и величайший секрет. Если бы Неблагие, наши зимние кузены, знали о его существовании, они бы до последнего сражались за право обладать им, и мы никогда не знали бы мира. Поэтому мы очень тщательно следим за тем, чтобы источник оставался тайной. Все, кто пользовался им, обязуются никогда и никому о нём не рассказывать. Надеюсь, ты не против?       — Вовсе нет. Я понимаю, причины такой строгости, — сказал Северус, откидываясь назад в объятия возлюбленной. — У тебя волшебные пальцы, Сара.       Она рассмеялась.       — С твоими не сравнить, любимый.       Её руки закончили работу с мышцами, и Сара начала покрывать его шею и плечи пламенными поцелуями. Северус повернул голову, и их губы встретились в захватывающем дух поцелуе. Эта фейри умудрялась возбудить его одними прикосновениями, и этот раз не стал исключением. Желание пронзило зельевара, и он обнял её.       — Я чуть не умер от тоски по тебе, душа моя, — шепнул он ей между поцелуями.       Если бы вода не пузырилась, то сейчас точно бы закипела: столько страсти было между ними.       — Знаю. Я тоже считала часы до этого бала, ибо надеялась, что увижу тебя. О, Сев, я так рада, что Титания освободила меня от контракта. Я люблю свою кузину и её семью, нет большей чести, чем защищать их, но я так хочу жить своей собственной жизнью без обязательств. И теперь, наконец, я смогу сделать это. — Её руки дразняще скользили по его телу. — Наконец-то я могу сложить свой меч и стать твоей женой, как мы и мечтали, когда ты только стал наследником поместья Принц.       Северус посмотрел в её сверкающие зелёные глаза и тихо спросил:       — Ты действительно оставишь свой меч ради меня? После стольких столетий?       — Да. Я — воин, но к тому же ещё и женщина. Я половину своей жизни отдала службе. Теперь пришло время побыть просто женщиной. — Сара облизала губы и сладострастно улыбнулась. — Я добилась того, чего желает каждый солдат, Северус.       — Чего же? — лениво спросил он.       — Вернуться домой и спокойно уйти в отставку, — просто ответила Сара. — Выйти замуж за мужчину, которого я сама выбрала. — Она обвилась вокруг Северуса. — Знаешь, как это редко бывает? Я — родственница королевы, дальняя, но, тем не менее… Повезло, что на троне сейчас Титания: она меня понимает. Если бы правил Оберон, наш брак никогда бы не состоялся. Мне пришлось бы уйти, чтобы быть с тобой.       — Благодарение судьбе, что это не так, — горячо произнёс Северус.       — Однако мне жаль моих младших кузин. Особенно маленькую Несмей, — с чувством сказала Сара. — Я знаю, что Оберон рассматривает брак между ней и этим отвратительным принцем Зимы Яриллионом. Он думает заключить союз и одновременно избавиться от нежелательного бремени.       — Потому что она родилась в результате изнасилования? Или потому, что она дочь Тома Риддла?       — Я полагаю, и то, и другое. Хотя обычно мы не клеймим ребёнка, появившегося при таких обстоятельствах, поскольку это не его вина. Но Оберон… Он был близок с Эйслинн, и когда она умерла… Не думаю, что он когда-нибудь простит себе, что не привлёк её насильника к ответу. Я думаю, что он переносит свой гнев на Несмей, потому что считает её причиной смерти матери, хотя та всё равно была на полпути к звёздному царству: она глубоко ушла в депрессию. Я думаю, что она и жила-то только для того, чтобы родить ребёнка, а затем добровольно отправилась в объятия Великих. Эйслинн не смогла бы стать хорошей матерью.       Подозрения Северуса подтвердились, и он спросил:       — Несмей кажется сообразительной и любознательной девушкой, хоть и бесспорно дерзкой.       Сара усмехнулась.       — Она держит в тонусе всю семью. Сводит Оберона с ума. Они с сыном ожидают послушания и благодарности за то, что изредка обращают на неё внимание, но Несмей характером пошла в мать, однако без её мягкости. Я думаю, бунтарство она унаследовала от своего отца-смертного.       — Да, Риддл определённо был мятежником, — мрачно заметил Северус. — Она унаследовала и его темперамент?       Сара медленно кивнула.       — Да, но у Эйслинн тоже был вспыльчивый характер. Оберон постоянно забывает об этом, но я-то помню, так как мы были примерно одного возраста, и время от времени устраивали дуэли. Несмотря на все недостатки, я очень любила её. Когда юная прицесса поникла и умерла, для всех нас это стало сильным ударом. Предательство возлюбленного оказалось для неё слишком тяжелым испытанием. Она прожила ровно столько, чтобы благословить и признать ребёнка, и тут же скончалась.       — Эйслинн не дала имя девочке?       Сара покачала головой.       — Нет. Несмаяллиндра получила своё имя от королевы. Титания назвала её в честь древнего правителя рода Хайстар. Оно означает «Прекрасное воспоминание». Несмей очень похожа на мать, и это ещё одна причина, из-за чего, как мне кажется, Оберон терпеть её не может. Он бы оставил её в мире смертных, если бы Эйслинн не признала дочь, а Титания не сделала подопечной короны. Они всё чаще спорят из-за неё.       — Из-за обручения?       — Отчасти. Но главным образом потому, что Несмей унаследовала от своего отца нечто большее, чем просто мятежный характер. Она унаследовала его магию, и для Оберона это знак того, что она не принадлежит Благому Двору.       — У неё людская магия?       — Да, к сожалению. Она появилась в прошлом году, и девочка, похоже, не может её контролировать. Этим Несмей сильно отличается от других фейри.       — Как будто быть ребёнком ублюдка недостаточно, — пробормотал Северус. — Я был удивлён, что она знает о своём… наследии.       — Несмей не может не знать. Нет больших сплетников, чем фейри. Титания рассказала ей правду, когда девочке было около восьми ваших лет, чтобы она не узнала это от какого-нибудь завистливого болтуна.       — Какое ужасное бремя лежит на этой девочке.       — Да. Но что сделано, то сделано.       Они медленно, тягуче занялись любовью, наполовину погрузившись в бассейн, веря, что ещё около часа их никто не потревожит. Однако идиллию грубо прервала мерцание, возникшая над их головами:       «Милорд Принц, пожалуйста, простите за вторжение. Но Её Величество велела мне привести вас к ней в кабинет — она хочет поговорить с вами о деле чрезвычайной важности»       — Проклятье! — выругался Снейп. Он с большой неохотой оторвался от Сары, зная, что лучше не игнорировать королевский приказ, и с сожалением повернулся к любимой. — Прости.       — Ты не виноват. Королева не стала бы беспокоить без крайней необходимости. Иди, скоро увидимся.       Северус вытерся полотенцем и, взмахнув палочкой, оказался полностью одет. Убедившись, что выглядит достойно, он последовал из грота за терпеливой мерцанием туда, где его ожидала Титания.       Сара переплыла бассейн — у неё оставалось ещё полчаса до того, как ей нужно будет вернуться в строй. Неужели кузина не могла обождать со своим вызовом: какие-то тридцать минут — и ей не было бы так скучно.       Несмей вертелась на месте, но Титания приказала ей не вести себя как пятилетка, и девушка замерла.       Королева сидела собранная и спокойная, терпеливо ожидая прибытия Северуса. Позади неё с непроницаемыми лицами молча застыли двое из её Клинков.       Когда примерно через десять минут прибыл Северус, он низко поклонился и сказал извиняющимся тоном:       — Простите мою медлительность, Ваше Величество. Но когда вы позвали, я был… слегка занят.       Несмей не удержалась от хохота: её живое воображение нарисовало ей картину того, чем мог заниматься смертный с кузиной Сараи. Она тщетно попыталась зажать рот рукой.       — Несмаяллиндра! — тихо упрекнула Титания.       Та тут же подавила своё непристойное веселье.       Северус покраснел, хотя и знал, что фейри относятся к постельным играм намного проще. Они спокойно говорили об этом, не видя в этом ничего предосудительного. Верность для фейри не была добродетелью, и часто любовников заводили даже после свадьбы. Для них занятие любовью было забавой, которой предавались очень часто. Но только в том случае, если этого желали оба — изнасилование при летнем дворе считалось таким же преступлением, как и в мире смертных. Но Сара была согласна, и поэтому Северусу не следовало смущаться. Никто из телохранителей и глазом не моргнул. И всё же он был смущён, потому что слишком проницательная девушка поняла, что он имел ввиду.       — Простите мою внучку, лорд Принц. Она молода и часто забывает манеры, которым я её учила, — проговорила королева, хмуро глядя на покрасневшую Несмей, изучавшую носки своей обуви.       — С моими сыновьями тоже такое бывает, — ответил Северус.       Титания слегка улыбнулась.       — Могу себе представить. Северус Снейп, лорд Принц, разрешите представить Вам мою младшую внучку, Несмаяллиндру Хайстар.       Несмей встала и сделала реверанс, протягивая руку.       — Рада видеть Вас снова, милорд.       — Снова? — спросила Титания.        — Мы познакомились во время представления, Ваша светлость, — пояснила Несмей. — А ещё я поговорила с его сыновьями, Гарри и Драко, и показала им зал.       Титания была довольна.       — Это очень хорошо, дитя. Полагаю, тебе было комфортно в их обществе?       Несмей согласно кивнула.       — Да, они мне понравились гораздо больше, чем этот ледяной принц Яриллион. — Она поморщилась. — Ваша светлость, неужели я должна буду выйти за этого хама? У меня от него мурашки по коже. Я скорее выйду замуж за орка.       Титания вздохнула.       — Если бы мы не нуждались в союзе…       — Тогда пусть дядя Оберон женит Малькиара на одной из дочерей Мейв. В конце концов, у неё их три, — с вызовом заявила Несмей, сверкнув янтарными глазами. — Почему именно я должна стать жертвой? Это несправедливо!       — Несмаяллиндра, я ещё не одобрила помолвку. Теперь успокойся! — приказала Титания.       Несмей покраснела и решила впредь контролировать свои эмоции. Только смертные демонстрируют вспышки гнева. «Может, я и смертная наполовину, но это не значит, что я должна так себя вести».       — Пожалуйста, садитесь, Северус Снейп. — Королева указала на стул, появившийся напротив неё. — Причина, по которой я пригласила вас, заключается в том, что у меня есть просьба, которую можете выполнить только Вы.       Северус выжидающе посмотрел на Титанию. «Вот оно. У подарков фейри всегда есть цена».       — И что бы это могло быть, Ваше Величество?       — Как Вы, без сомнения, знаете, моя внучка — полукровка. Она унаследовала большую часть моей крови, в том числе черты лица своей матери и её способность к чарам иллюзий. Однако в ней также много от отца. В ней проявилась человеческая магия, сильная, и среди нас нет наставников, которые могли бы научить её правильному контролю.       — Я могу научиться этому самостоятельно, бабушка! — взорвалась Несмей. И тут же закрыла рот: вот тебе и сдержалась!       Титания подняла руку.       — Нет, дитя, определённо нет. С каждым днём ​​это становится всё очевиднее.       Словно в подтверждение её слов, с полки за спиной Несмей сорвалась книга и шлёпнулась на землю. За ней последовал симпатичный кристалл в форме яйца.       Несмай стиснула зубы и пробормотала:       — Чёрт!       — Случаи магических выбросов, как мы это называем, — обычное дело у детей с волшебным даром, — сказал им Северус. — С одиннадцати лет мы начинаем обучать их, как управлять своей силой с помощью палочки и строгого контроля. Большинство отправляются в специальную школу под названием Хогвартс. Но некоторые отказываются от этого и учатся на дому у своих родителей.       — Хорошо. Сара сказала мне, что в мире смертных ты — один из таких учителей.       — Да, я преподаю в Хогвартсе зельеварение и, в частном порядке — только сыновьям, ЗОТИ.       — Можете ли вы назвать себя хорошим учителем?       Северус выглядел довольно неуверенно.       — Мне бы хотелось так думать. Однако я весьма требователен. У меня высокие стандарты.       — Неудивительно — звание мастера обязывает. Случайная магия Несмаяллиндры застала нас всех врасплох. Я предполагала, что волшебство фейри будет доминировать, однако магия смертных, похоже, борется за главенство с наследием фейри. Боюсь, что, если она не научится себя контролировать, это может убить её.       — Бабушка, я в порядке!       — Абсолютно нет, дитя! — отрезала Титания. — Даже не пытайся переубедить меня! В прошлый раз, когда ты поссорилась с Малькиаром, ты чуть не закинула его в Царство Неблагих.       — Так ему и надо. Малькиар — задавака.       Губы Титании дёрнулись, хотя она не улыбнулась.       — Возможно, внучка. Но, тем не менее, факт остается фактом: ты должна научиться контролировать свою магию, прежде чем случайно кого-то убьёшь. В противном случае ты станешь опасной, в первую очередь для самой себя.       — Только если меня разозлить, — надулась Несмей.       — Довольно, дитя! Тебе нужен наставник, и у тебя он будет, — произнесла Титания голосом, не терпящим возражений. — Готов ли ты принять такую упрямую и нахальную ученицу, Северус?       Снейп колебался. Он знал, что технически может отклонить просьбу Титании, но боялся, что, если сделает это, королева прогневается и создаст им с Сарой неприятности, а он не хотел, чтобы их помолвка затянулась. Он был не в восторге от новой ученицы, но его грызла совесть. Он был обязан научить юную ведьму или волшебника контролировать свои силы — ведь клялся в этом, когда стал профессором. Северус чувствовал, как в комнате бушевала магия, дикая и необузданная, и вся она исходила от девушки с «ёжиком» на голове. Королева была права — Несмей отчаянно нуждалась в том, чтобы научиться контролировать столь мощный дар.       — Я выполню Вашу просьбу, Ваша милость.       Титания слегка улыбнулась ему.       — Правильный ответ, лорд Принц. Сначала я хотела, чтобы Вы обучали её на дому, в поместье Грейстоун, но, думаю, что для вас обоих будет лучше, если Вы заберёте её к себе до конца лета.       Северус ожидал этого предложения. На самом деле, он бы и сам посоветовал это, если бы не Титания. На своей земле, которая несла только половину магии фейри, ему было легче влиять и контролировать вспышки Несмей. Поместье Принц было построено так, чтобы сдерживать случайную магию полукровок. Несмей, однако, была потрясена и потеряла дар речи… секунд на двадцать.       — Нет! Я не пойду! Вы не можете заставить меня!       Титания лишь подняла бровь.       — Ты забываешься, дитя, — холодно сказала она. — Или ты бросаешь вызов своей королеве, Несмаяллиндра Хайстар?       Их глаза встретились: мрачный янтарь с неукротимым изумрудом.       Молчаливое противостояние длилось чуть больше минуты.       В конце концов Несмей опустила взгляд в пол и проговорила:       — Как прикажете, моя королева, — и слова оставили во рту горький привкус полыни.       — Это к лучшему, внучка. Тебе нужно побыть вдали от двора и необходим хороший наставник.       «Я могла бы получить это в Грейстоуне, — бунтарски подумала девушка. — Нет необходимости изгонять меня в царство смертных на весь сезон. Мой дом здесь, а не с людьми. Я — фейри!»       Но она понимала, что лучше дежать свои мысли при себе — Титания не обладала безграничным терпением, и её слова имели силу королевского приказа. У Несмей не было желания провести последние несколько часов во дворце в образе статуи или лягушки, как это было с некоторыми из подданных Титании, опрометчиво бросившими ей вызов. Наказание у фейри могло быть быстрым и беспощадным, и даже любимая внучка королевы не была от него застрахована.       — Тебе нужно собраться до конца ночи, дитя. Я предлагаю попросить кого-нибудь из эльфов или ниссе помочь тебе, — предложила Титания.       — Как будет угодно Вашей светлости, но я могу сделать это сама, — холодно и официально сответила Несмей.       Если бабушка хочет изгнать её в царство смертных — это её право, но совсем не значит, что Несмей будет прыгать от счастья. Она молча прокляла своего смертного отца за то, что он передал ей свою магию. Она могла бы обойтись без неё. Это было не что иное, как очередная подстава!       — Как хочешь, колючка, — ответила королева, назвав девушку её старым прозвищем.       Несмей почувствовала, как у неё покраснели уши. Королева называла её так только тогда, когда она плохо себя вела, уязвляя людей своим нравом. Это прозвище знали только члены семьи. Несмей посмотрела на высокого колдуна-смертного: пусть только попробует засмеяться.       Но Северус оставался невозмутимым.       — Ваше величество, если Вам угодно, я хотел бы подписать с Вами контракт об обученни Вашей внучки.       — Это стандартная процедура?       — Наиболее предпочтительная.       Титания щёлкнула пальцами, и перед ней появился лист тонкого пергамента и фиолетовое перо.       — Вы можете написать свои условия здесь. С моей стороны только одно: Вы должны относиться к Несмаяллиндре так же, как к своим сыновьям, проявляя к ней любовь и дисциплину в равной мере.       — Согласен. — Северус взял перо и начал быстро излагать обычные условия школьного контракта. Закончив, он поставил свою размашистую подпись. Затем Титания прочитала его и тоже подписала. Наконец, она повернулась к Несмей.       — Ты можешь прочитать контракт, Несмаяллиндра.       Несмей взяла его и прочла, хотя, будучи несовершеннолетней, она не могла выразить своё согласие — такие решения принимались её опекуном. Контракт казался простым, и Несмей подумала, что не всё так плохо. По крайней мере, Северус не возненавидел её с первого взгляда, в отличие от последнего наставника, Клауса Железнорукого. Так что, возможно, она переживёт это.       — Хорошо, — подавленно отозвалась она и вернула документ королеве, а Титания сжала её руку в своих ладонях.       — Помни, это только до конца лета. Слушайся своего нового наставника и не позорь меня.       — Да, Ваше Величество. — Несмей склонила голову в коротком поклоне. — Я попытаюсь. Прошу меня простить: мне нужно время, чтобы собраться.       — Ступай! — отпустила её Титания.       Несмей сделала короткий реверанс и своей королеве, и мужчине, который станет её новым учителем, и тихонько вышла из комнаты. На сердце у неё было тяжело. Хотя это было не навсегда, она всё ещё чувствовала себя изгнанницей. В ней боролись противоречивые чувства, поэтому, когда она шла по коридору в свои апартаменты, со стены упали несколько картин и разбились, а гобелен разорвался на куски.       Северус ещё не знал, но ему придётся потрудиться, чтобы подчинить магию мятежной юной фейри, не сломив её дух.