Каждую пятницу

Они просто случайно встретились в коридоре. Шли по своим делам, никто не ждал и не надеялся на это столкновение, но оказавшись в поле зрения друг друга, они словно по щелчку пальца остановились. Какое дело их до этого ждало - уже не важно, так как новое стояло перед ними. Снова. И им нужно было хорошенько заняться. Как животные, ждущие первого шага противника, они стояли напротив, не отрывая взгляда ни на секунду, ибо стоит отвлечься и не успеть среагировать - надейся на спасение только от больнички. Казалось, муха может даже сесть на чье-то остекленевшее глазное яблоко без последующей реакции, и только ее слабое жужжание разрежет тишину. Ниен скалил зубы, тонкая верхняя губа дрожала от напряжения, он осанился, как настоящий кот, смотря исподлобья, когда его челка упала на один глаз, а волосы чуть порозовели. Пальцы на вытянутых вниз руках периодически дергались и барабанили по бежевой штанине. Его кофта, могло показаться, встала дыбом. Он походил сейчас больше всего на вытянутую струну, жесткую и готовую лопнуть в любой момент. Оппонент же вел себя иначе. Алмазные глаза рыжего широко открылись от энергии, он купался в радостном ожидании потасовки. Его соответствующая статусу шапка словно ожила и подняла в воздух заостренные "ушки" с бубенчиками на конце. Себастьян не принимал боевой стойки, как Ниен, но широко расставленные ноги и напряженные руки говорили о его готовности ответить на удар. Своей нахальной ухмылкой он выводил Ниена из себя - так хотелось стереть ее с лица -, но он хорошо знал, что вестись на провакации шута - плохая идея. Прошла минута, две. Казалось, они вечность сверлили друг друга взглядами, как пара молодых влюбленных, и так бы оно и было, если бы на ринге не появился третий участник. Нион застыл позади Себастьяна. Он задолго уловил интенсивные негативные вибрации, даже когда еще не столкнулся с двумя: настолько мощным было их противостояние. Коточел в страхе замялся, ему нужно было пройти дальше, но как их не тронуть? Он не нашел лучшего решения, чем красться боком вдоль стены возле них, принимая позу краба, обильно потея. И Себастьян, и Ниен не удержались от того, чтобы перевести взгляд на осторожничающего Ниона. Нелепось коточела мигом разрядила обстановку. Шут тихо усмехнулся. Он подумал, какой же коточел все-таки жалкий идиот. Вдруг над головой Себастьяна зажглась лампочка, и парень, с растущей садисткой улыбкой, потянулся к Ниону, схватился цепкими руками за плечи, выволок его перед собой и толкнул что есть мочи вперед. Коточел понесся и сильно врезался в другого, чуть не сбив его с ног. Ниен зарычал и поспешил убрать с себя дрожащее тело, но успел только поднять голову, прежде чем на него первым напрыгнул шут. Спустя какое-то время с грохотом Ниен падает на ковер, его лицо омыто собственной кровью, черт возьми, он так кровоточит, что красит ковер под собой. В ушах стучит собственное сердце, но даже в такой ситуации воинственный коточел отказывается сдаваться. Ставя дрожащие руки под собой, он старается приложить все усилия, чтобы подняться, но лишь вскрикивает от боли, когда тяжелым ударом ноги по спине его пришпоривают обратно. Себастьян не спешит убирать конечность с раненного, он чувствует, что стоит над побежденным львом, и это доставляет ему неимоверное удовольствие...       - Слабовато для валета, не находишь? - Куриные Ножки хохочет над ним, и Ниен сжимает кулаки от унижения, поднимая голову и пытаясь смотреть на обидчика одним еле уцелевшим глазом. - как ты смеешь вообще носить этот титул? Ты слабак, тебя смогли победить даже пара крысок. Ты ведь все еще помнишь тот инцидент, да? Ты не мог забыть, хе-хе-хехкххх... - Себастьян склонился над телом, пока говорил это, сильнее нажимая на больное место и двигая ступней, словно под его невидимым ботинком был брошенный жалкий бесполезный бочек сигареты. Его колготки немного окрасились в красный. - Ну, так запомни, как тебя побил человечишка Себастьян, и учти уже что-нибудь. Например, что ты не на своем месте. Шут наконец-то отставил ногу, не упуская возможности запечатлеть в голове раздавленного Ниена, как тот харкался и истекал кровью, как его ребра и ноги очевидно были сломаны. Себастьян поднял правую руку перед собой и обратил свое внимание на сверкающее глазное яблоко - трофей, что он забрал по праву сильного. Пока шут всматривался в узоры красных вен и переливающуюся радужку, в голову пришла очередная гениальная идея, от которой рыжий расплылся в улыбке от довольства. - Хмм. Мне нравятся твои глаза. "Кошачий глаз", а? Я подумал, что ими было бы неплохо жонглировать, ты же не против, если я возьму еще один? - он хихикнул невинно, будто бы от ответа Ниена вообще что-то зависело. Коточел в свою очередь весь сжался от страха: он не хотел новых страданий и повторно лишиться зрения, он ненавидел тот опыт. Будто на грани жизни и смерти, мужчина рычал, кидался оскорблениями, пытался отползти, в отчаянной попытке запугать или избежать мучителя, пока его не накрыло тьмой чужой тени, а голос не оборвался.