Простите, я... кто?!

В общем-то, этот вопрос у нас более или менее нормально разрешился. Теперь о других. Как я уже говорил - Петтигрю тогда прятался. А мы его искали, конечно. Но на всякий случай папа мне ещё раз велел быть осторожным, думаю, официально, это было из-за Блэка, а на самом деле - скорее больше из-за крысюка, мало ли где он ходит и где может вдруг появиться. А, ещё вот чего я забыл. Мы у Якуба потом спросили, кто это тогда у нас там веселье на доске устроил. Ну он сначала загадочно нам улыбнулся и замотал головой, мол, не скажу, но затем всё же он сдался. Да уж... так вот, оказывается, не один Якуб Кац из папиных одноклассников тут мог появиться, а ещё эти вот ребята (и девчата) подружились с Поттерами - Лили и Джеймсом - а также с одной девушкой по имени Доркас Медоуз и ещё - с близнецами Гидеоном и Фабианом Прюиттами. Эти двое, как выяснилось, дяди Рона с маминой стороны, кстати. Он и другие Уизли их даже видели, бывало, ага. Такие же шутники они, как их племянники Фред и Джордж. Близнецов части шуток дядюшки и научили. Что-то из этих надписей они как раз писали, да. Ну, там вообще-то одни писали, а другие диктовали. Короче, у них там тоже собирается веселая компания, не хуже нашей. Ну, а что, привидения не люди, что ли, им уже развлечься нельзя? А я решил испытать мантию и карту заодно. Не случится ничего плохого оттого что я полчасика по Хогсмиду пройдусь! А я так хочу посмотреть на него! Особенно я хочу в "Сладкое королевство". И в "Три метлы" зайти бы, попробовать сливочного пива, о нём Оли нам все уши прожужжал - да вот только невидимкам его вряд ли продают. Я провёл пальцем по тайному ходу на карте. Затем свернул её, засунул под мантию и поспешил к дверям. Снаружи никого не было. Я надел мантию, осторожно, чтобы никто не слышал, выскользнул из класса и скрылся за той статуей одноглазой ведьмы. Потом я опять вынул карту и нашел точку с моим именем. Тут я вгляделся: рядом с моей точкой был кружок с надписью. Tам было слово “Диссендиум”. - Диссендиум! – еле слышно шепнул я, коснувшись палочкой к каменной ведьме. Тут же горб ведьмы раскрылся так широко, чтобы в него мог пролезть кто-нибудь небольшой. Я огляделся, потом снова убрал карту и полез в дыру. Затем я долго скользил вниз по каменному склону, приехал на холодную сырую площадку, встал и огляделся. Там было так темно, что хоть глаз выколи. Я поднял палочку, прошептал “Люмос!” и увидел очень узкий и низкий земляной проход. Я стукнул кончиком палочки по карте и пробормотал: “Озорство удалось!” Карта тут же стала чистой. Я сложил её, спрятал под мантию и пустился в путь. Переход то и дело извивался и поворачивал, а я держал палочку с огоньком света перед собой, но таки всё время спотыкался на неровном полу. И минут через десять я добрался до истёртой каменной лесенки, которая поднималась, скрываясь из виду. Я начал взбираться по ней осторожно и тихо… и вдруг я стукнулся головой обо что-то твёрдое. Ой, кажется, там какой-то люк. Я стоял, тер макушку и прислушивался. Сверху ничего не было слышно. Тогда я очень тихо и медленно подтолкнул крышку люка и выглянул из-за края. Я оказался в каморке, она была вся заставлена деревянными ящиками и коробками. Я вылез через люк и тут же закрыл его, потом медленно прокрался к деревянной лестнице, что вела вверх. Теперь я прекрасно слышал голоса, звон колокольчика и хлопанье то открывающейся, то закрывающейся двери. Я быстро и бесшумно выбрался из укрытия, полез по лестнице; дошел до двери наверху и проскользнул через неё и оказался за прилавком. Затем я нагнулся, отполз в сторону и выпрямился. Тут я подавил смешок, представляя, какое выражение лица, похожего на поросячью морду, было бы у Дадли, если б он увидел, где я сейчас: здесь было множество полок и шкафов, и те были сплошь уставлены самыми соблазнительными сладостями, что только можно представить себе. Я набрал всего по чуточке и честно оставил в коробочке на прилавке примерно нужную сумму, на всякий случай округлив в большую сторону. Ведь это же таки не воровство, если я заплатил. Я пошел по улице, стараясь, чтобы никто на меня не натолкнулся (ведь меня же никто сейчас не видит), и жевал тыквенное печенье, шоколад, орехи в глазури, ириски, и разные магические штуки - вроде лающих конфет и прыгающих в животе жаб... Я взобрался на крутой склон, чтобы посетить Визжащую Хижину, о ней ходили слухи как о самом богатом привидениями месте в магической Британии. Она стояла повыше, чем все остальные дома в деревне, и даже при дневном свете вызывала мурашки своими заколоченными окнами и запущенным разросшимся садом. - Её, говорят, обходят стороной даже школьные призраки, - говорил как-то Оливер. – И я спрашивал у Почти Безголового Ника… он говорит, что слышал, будто бы там живёт много грубых созданий. И никто не может туда войти. Фред и Джордж, само собой, пытались, но там все входы запечатаны… Ну-ну, Ник, может, и слышал, только в Хижине он не бывал, боялся. Зато бывал кое-кто другой, и если там и жили какие-то призраки, сейчас там уже точно никого нету. А ещё эти призраки были знатными забияками, судя по всему: ведь, как говорил Якуб, там в Хижине всё так переломано и разбито, будто бы там кто-то устроил нехилую потасовку. Я, разгорячённый подъёмом, хотел было ненадолго снять мантию, но тут поблизости раздались голоса. Кто-то взбирался к домику с другой стороны холма; а вскоре появились два слизеринца со старших курсов - Маркус Флинт и Эдриан Пьюси. - ...опять это засилье грязнокровок в школе, особенно на Хаффлпаффе и Гриффиндоре? В этом году их прям куча поступила. Томас, Грейнджер, Бейкер... И Уизли тоже недалеко от них ушли. Наверно, Поттер общается с Бейкер потому, что он помнит, как воняла его грязнокровная мамаша, а от Бейкер несёт так же... - Угу, а по линии папаши Бейкер ещё и жидовка, если верить слухам. ШЛЁП! Тут в голову Пьюси прилетел комок грязи, и он шлёпнулся ничком; с его темных волос потекла жижа. - Что за?.. Мне пришлось сделать усилие над собой, чтоб не ржать, пока Флинт и Пьюси с диким видом озирались и тупо вертелись на одном месте; при этом Флинт натужно сопел, а Пьюси силился очистить волосы. - Что это было? Кто это сделал? - Я сааамое жуууткое и страааашное привидеееениеее! Ууууу! – завыл я замогильным голосом. Флинт и Пьюси перетрусили. Против привидений их накачанные мускулы были, конечно, бесполезны. Флинт безумно озирался и шарил глазами по пустынной местности. Пьюси же перебирал руками воздух. Я проскользнул по тропинке к самой грязной луже, где на дне был жутко вонючий зелёный ил. ПЛЮХ! На этот раз прилетело Флинту, и тот яростно сбросил комок грязи. - Оно прилетело оттуда! – сказал он, вытирая лицо, и уставился на место футах в шести слева от меня. Пьюси ткнулся вперёд, вытянув руки, будто зомби. Но я осторожно обогнул его, подобрал палку и ткнул ему в спину. Он сделал в воздухе нечто подобное пируэту, пытаясь увидеть, кто же его палкой ткнул. И я подставил Флинту подножку. Он споткнулся… и вдруг его огромная ступня зацепилась за подол моей мантии. Я почувствовал, как мантия натянулась и скользнула вниз с моей головы, и тогда Пьюси и Флинт увидели её, голову то есть. - AAA! – завопили они, показывая на "живую голову", потом развернулись и побежали с холма, и только пятки засверкали. Я снова натянул на себя мантию, но было уже поздно... - Иаков, – сказал тогда я сам себе, - лучше давай беги! Если они кому-то скажут… лучше вернуться в замок и побыстрее… И я стремглав помчался к Хогсмиду по узенькой тропинке. Поверили ли слизеринцы своим глазам? Поверит ли кто-нибудь их словам? Скорей, скорей назад - в «Сладкое королевство», скорей вниз по той лестнице, в кладовку, по каменному полу, в люк… Там, в люке, я стащил с себя мантию, сложил её, уменьшил заклинанием, сунул её в карман и помчался по проходу… Пьюси с Флинтом вернутся, конечно, первыми… но как скоро они найдут кого-то из учителей? Спотыкаясь и чувствуя боль в боку, я не замедлил шага, пока не добежал до каменного склона. Я уже еле дышал, а потные руки соскальзывали с желобов. Вот наконец я залез внутрь ведьминого горба, постучал по нему палочкой, высунул голову и вылез; горб тут же закрылся, и едва только я выскочил из-за статуи, как услышал шаги, что быстро приближались. Чёрная мантия декана Слизерина со свистом развевалась за спиной; он подошел к статуе горбатой ведьмы и остановился. - Итак, - сказал он. Я попытался принять невинный вид, помня о своём потном лице и своих грязных руках, которые быстренько сунул в карманы. - Пойдём, Иаков, - велел папа. Я пошёл за папой вниз по лестнице, при этом я пытался прямо на ходу вытереть руки внутри мантии, так, чтоб он этого не заметил. Мы вошли в подземелье, а потом – в кабинет. - Сядь, Иаков, - велел папа. Я сел на край кресла, но он остался стоять. - Иаков, дело в том, что тут Флинт и Пьюси только что зашли ко мне и рассказали нечто странное, - сказал папа. Я не проронил ни слова. - Они рассказали мне, что увидели в Хогсмиде твою голову. Она парила в воздухе. Таки что же понадобилось твоей голове в Хогсмиде, Иаков? У твоей головы пока нет разрешения на посещение Хогсмида, равно как и у любой другой части твоего тела. - Пап, я… - Я не хочу слышать никаких пустых оправданий, - отрезал он. - Иаков, я не призываю тебя бояться Сириуса Блэка, или Питера Петтигрю, кто бы из них ни был в самом деле во всём замешан. Но одно дело - бояться, и совсем другое - быть осторожным, а так рисковать жизнью ради кулечка волшебных сладостей — это плохая идея... Я вздохнул и опустил голову.