Дневник юной шиноби

      Тот же день       На распределении я сидела, ужасно нервничая. Страшно зависеть от кого-то, с кем я даже не знакома. Страшно оказаться среди одних незнакомцев.       От нашего класса осталось всего одиннадцать человек. Нас так мало. Немного грустно, даже если я не особо любила всех, кто погиб. Они были, а теперь их нет. Просто исчезли.       Что самое страшное, я почти ничего не чувствую на счёт их смерти. Это неправильно. Я ведь должна. Но они мертвы, а я жива. И теперь речь только о моём будущем. И о моих страхах.       Я с затаенным дыханием слушала короткий список команд. Вот первая команда, вот вторая, вот Рин, Учиха-сан и Хатаке-сан вместе. Я напряглась. Остались только я и Хьюга-сан.       Сенсей мнётся, и объясняет, что из-за необычных обстоятельств выпуска, нас приписывают к команде прошлого года, которая лишилась двух своих членов.       Звучит жутко. Вряд ли нам там будут рады. Я нахмурилась. Никогда не слышала о подобных случаях. Мало что можно сказать об этом. Хьюга-сан выглядел задумчивым. Он тоже, скорее всего, ничего не знал.       Остальные выпускники напряжённо переговаривались, обсуждали будущие миссии и свои предположения об учителях. Я молча наблюдала. Хьюга-сан с вопросом поглядывал на меня, но оставался тихим.       Команды расходились с пришедшими за ними учителями. Я отметила только Минато-сан, учителя Рин. Очень быстро класс опустел.       Я высказала Хьюге-сан своё беспокойство. Он только пожал плечами, да притянул меня в объятия. Всё ещё непривычно. Я немного успокоилась.       Внезапно, через открытое окно в класс влетела девушка. Её короткие светлые волосы торчали во все стороны и взлохматились ещё сильнее, когда она ловко приземлилась на одну из парт.       «Эй, малышня! — она с превосходством и презрением посмотрела на нас. — За мной! Познакомитесь с командой».       Девушка — на самом деле, она казалась ненамного старше нас — ушла тем же путём, что и пришла. Хьюга-сан, переглянувшись со мной, последовал за ней, как и я.       Мы неслись по крышам в неистовой гонке. Я потеряла девушку из виду, однако продолжала следовать за Хьюгой-сан.       Погоня уже начала казаться мне вечной, когда он замедлился и остановился перед обычным одноэтажным домиком. Он оглядывается на меня. Улыбается ободряюще. Я нерешительно застыла на мгновение, и последовала за ним внутрь.       Прихожая выглядела самой обычной, я не заметила ничего примечательного. Прислонившись к стене нас встречали два человека: уже знакомая девушка и молодой мужчина, наверное, это наш учитель.       «Припёрлись всё же, — презрительно бросила девушка. — Плевать. Не думайте, будто я вам рада. Всё равно сдохните на первой серьёзной миссии,» — она растолкала нас в стороны, и, скривившись, вышла из дома.       Мужчина грузно вздохнул, смотря ей вслед. Перевёл взгляд на нас и криво улыбнулся. «Не принимайте слова Мацумото близко к сердцу. Ну, давайте знакомиться? Я Хоши Хиро, ваш учитель».       Хоши-сенсей странный. Я не могу сложить о нём определённого мнения. Он не врал нам, но впечатление производил человека неоднозначного. Он был рад познакомиться с нами, но глубоко внутри печален. Или безразличен? У меня ощущение, будто он согласен с Мацумото Момо — нашей новой сокомандницей. Нас уже считают мертвецами. И поэтому он несколько отстранён от нас.       Жутко от того, что я понимаю, почему. Хьюга-сан справится со всем, но я слабая и моя скорая смерть действительно вероятна. Но я сделаю всё, чтобы её не допустить.       Следующий день.       Хоши-сенсей провёл нам тренировку-проверку. Он хотел узнать о том, что мы с Хьюгой-сан умеем.       Хоши-сенсей приказал нам атаковать его в попытке задеть.       Полигон, на котором это происходило был самым обычным. Посередине три пня для битья, полянка, да несколько деревьев и кустов. Не густо.       На самом деле я даже не представляла, какая у Хоши-сенсея может быть специализация. Я не заметила у него очевидного нестандартного оружия, как и свитков хранения. Возможно, тайдзюцу или ниндзюцу — так я решила.       Когда Хьюга-сан появился рядом со мной, план уже был готов в общих чертах. Мне нужно было, чтобы Хьюга-сан напал на Хоши-сенсея, пока я отвлекала внимание.       Почти одновременно мы атаковали. Хьюга-сан со спины, а я в лоб. Я надеялась, что смогу создать гендзюцу того, что у Хоши-сенсея нет ни царапины, с помощью прикосновения, и, как сказал после Хоши-сенсей, у меня неплохо получилось! Однако мы всё равно не многое смогли сделать.       Бой продлился вряд ли дольше минуты.       Вскоре я была отброшена в сторону, а Хьюга-сан оказался на земле с кунаем у горла. Я спешно встала на ноги, но замерла.       «Что теперь будешь делать, Ран?» — Хоши-сенсей иронично улыбнулся. Я глубоко вздохнула воздух, стараясь успокоиться, расправила плечи. И заметила мелкое движение Хьюги-сан, указывающее на маленькую царапину у Хоши-сенсея.       Я улыбнулась, стараясь подражать Хьюге-сан во время его выступлений у доски, но получилось скорее нервно. «Ничего, Хоши-сенсей» — я чувствовала, будто ничего не получается.       Хоши-сенсей поднял бровь: «Совсем ничего?»       «Мы выполнили ваше задание» — я указала на его руку, удерживающую кунай у горла Хьюги-сан, и маленькую царапину на ней. Мне было ужасно страшно. Казалось, одно неверное слово, и произойдёт что-то ужасное.       «Отлично» — заявил Хоши-сенсей и отпустил Хьюгу-сан: «Теперь можно разобрать ваши ошибки!»       День только начинался.       Следующий день.       Сегодня Хоши-сенсей собрал нас поговорить о работе в команде. Мацумото не была рада.       «Вы постоянно делаете это, но потом все умирают, и всё становится бесполезным» — заявила она.       «Мацумото» — Хоши-сенсей предупреждающе посмотрел на неё, и она отвела взгляд, но замолчала.       Мне и Хьюге-сан Хоши-сенсей рассказал, что наша команда специализируется на разведке и добыче информации. Объяснил несколько тактик и построений. Часть из них считалась стандартной и была известна нам с Академии, часть мы узнали только что.       Хьюга-сан рассказал о паре наших стратегий. Хотя мы не тренировались вместе со времени нападения на академию, я уверенна, мы легко могли бы снова войти в один ритм.       И Мацумото, естественно, снова вспылила. Я не была удивлена. Честно, мы знакомы всего около трёх дней, а я уже уверена, что неприятнее человека ещё никогда не встречала.       «Ты действительно собираешься использовать такую тактику на реальном противнике?» — Мацумото вздёрнуда нос: — «Это сработает против учеников Академии, но не против опытного шиноби».       Хьюга-сан был раздражён: «Тогда предложи что-нибудь получше».       Мацумото, будто получила лучший подарок на свете, улыбнулась. Это выглядело зловеще.       Я не понимаю, почему Хоши-сенсей не остановил спор ещё на моменте его зарождения. Это просто странно.       «Например, вы можете уйти в отставку,» — она явно злорадствовала. — «Вы слабые, вам же будет лучше, если вы не будете шиноби».       Её речь была близка к моим давним мыслям, но там, где я сомневалась, Мацумото даёт прямой ответ: жизнь шиноби не для слабых и не стоит того, что может дать. Однако не будет тогда Мацумото лицемерной? Вряд ли. Она, в отличии от меня, сильная.       Я слушала рассуждения Мацумото, и, наверное, даже проникалась к ней некоторой симпатией. Но всё равно, я не могла согласиться с одним её утверждением.       «Например, вы можете уйти в отставку,» — звучало в ушах, и не было правдой. Я не могу. Не могу просто бессильно сидеть дома и ждать новостей от Рин и Хьюги-сан, когда могла бы быть рядом и хотя бы попытаться помочь.       Мацумото, тем временем, всё сильнее распалялась, переходя к менее разумным и более эмоциональным аргументам. Хоши-сенсей не останавливал её. Наверное, у него были причины. В конце концов, Мацумото задела больное место.       «Вы пережили свой первый «бой» и смогли унести ноги, и теперь считаете, будто стали умелыми шиноби. Ошибаетесь, и самоуверенность сведёт вас в могилу».       Я вздрогнула. Нет, во мне нет ни капли самоуверенности. Наоборот, это был жуткий страх, загнанный на задворки разума, и теперь снова поднимающий голову. Страх и неуверенность.       Хьюга-сан, заметив мою подавленность, и, скорее всего, тоже переживающий не самый приятный момент, взял меня за руку. Я успокоилась. Я была не одна, у меня есть опора, и я тоже окажу поддержку, если это понадобится. Но Мацумото пошатнула и эту уверенность.       «Уверенна, девчонка первая сбежала из Академии, стоило ей услышать взрывы. Она такая трусиха,» — слова Мацумото пробудили во мне память о минутах, которые я провела в ожидании и о мгновеньях, в которые была ужасно близка к смерти. Я опустила взгляд на соединённые руки, мои и Хьюги-сан, которые казались залитыми моей собственной кровью.       «Что молчишь, правду говорю?»       «Да что ты знаешь?! Ран чуть не погибла там, защищая меня, и если ты думаешь, будто самая умная, то иди и попробуй всерьёз в одиночку сражаться против джонина и не бояться» — Это были жестокие слова. Я впервые видела Хьюгу-сан настолько взбешённым.       «Хватит» — Хоши-сенсей прервал разгоревшуюся перепалку, разнимая Хьюгу-сан и Мацумото. Видимо, он понял, что ничего полезного мы сегодня уже не сделаем. «Вы одна команда, и не должны ссориться».       «Конечно,» — с сарказмом сказала Мацумото. «Простите, сенсей,» — Хьюга-сан, казалось, действительно чувствовал себя виноватым.       Хоши-сенсей попрощался со всеми, но дождался, пока мы не разошлись разными дорогами. В последний момент я услышала, как он тяжело вздохнул.       Две недели спустя.       Наша команда уже две недели ходит на простые миссии. В основном они заключаются в патруле территории вокруг деревни. Это достаточно просто.       Также Хоши-сенсей проводит тренировки для команды. Он научил меня и Хьюгу-сан ходить по воде с помощью чакры. Хьюга-сан начал изучать простые стихийные техники — у него стихия земля — и развивает сенсорику, к которой у него всегда была предрасположенность.       А я занимаюсь гендзюцу, теперь уже под руководством и с возможностью практики на другом человеке (я поняла, насколько опасно было испытывать новые техники на себе, неудачная ошибка могла повредить мой разум). Я хочу сосредоточиться на гендзюцу, накладываемом через звук, это кажется достаточно подходящим для меня и эффективным. Даже простой шорох травы под ногами может стать оружием.       Хоши-сенсей хмурый и строгий. Его характер кажется мне очень сложным. Не могу отследить закономерности настроения: он то без причины становится весёлым, то кажется, будто он зол на что-то. Я его побаиваюсь, и стараюсь держаться немного в стороне.       А ещё Хоши-сенсей как будто едва терпит нас всех: Мацумото, Хьюгу-сан и меня. Особенно ему не нравятся моменты, когда Мацумото и Хьюга-сан спорят. Меня это тоже утомляет.       Мацумото всё время пытается вывести нас — особенно она невзлюбила меня — на конфликт. Мне, наверное, просто неприятно, но Хьюга-сан постоянно злится и защищает меня. Я могу представить, почему Мацумото нам не рада, она всё время прямо говорит об этом, но ведь не обязательно выставлять своё мнение напоказ всегда.       Хьюга-сан сегодня устроил нам прогулку. Как во времена Академии. Мне, если честно, этого не хватало, но я всё время боялась упустить время. Хорошо, что Хьюга-сан заставил меня иногда отвлекаться, сложно всегда быть на взводе.       Мы спокойно прошлись вдоль реки, посидели на пристани. Я ни о чём не думала. Было здорово. Тихо, спокойно. Я по настоящему расслабилась впервые за долгое время.       Три дня спустя.       Я заметила, что мы — Рин, Учиха-сан, Хатаке-сан, Хьюга-сан и я — давно не собирались всей компанией. Мне их не хватает. Не знаю, почему. Просто иногда хочется поделиться наблюдениями, и никого не оказывается рядом.       Наверное, нам стоит когда-нибудь потренироваться вместе, или просто посидеть за ужином, как только будет немного времени.       Неделя и четыре дня спустя.       Я позволила Мацумото вывести меня на эмоции. Она, как обычно, придирались ко мне по мелочам, и не по мелочам тоже. И никого не было рядом, кто мог бы её остановить.       Я старалась не обращать на неё внимания. Честно. Только случилось так, что я в один момент слушаю её с опущенной головой, а в другой, вспылила, отталкиваю от себя со злым вопросом: «Чего ты от меня хочешь?»       «Чтобы ты исчезла из моей жизни и больше не возвращалась.» — Мацумото скривилась.       «Как будто мне нравится быть рядом, но я же не возмущаюсь. Ты вовсе не приятный человек.» — я тогда просто развернулась и сбежала.       Самое обидное, что мне стыдно за срыв. Ничего не могу сделать со своими чувствами. Надеюсь, Мацумото никому не скажет.       Пять дней спустя.       Мацумото ведёт себя необычно. Она стала будто спокойнее. Не обращает на меня и Хьюгу-сан внимания. Хотя периодически и скатывается в сарказм, но её комментарии уже не такие жестокие.       Я выдохнула спокойно, когда она перестала активно лезть к нам. Всё ещё есть возможность, что Мацумото готовит бо́льшую подставу, но я надеюсь на лучшее. И готовлюсь ко всему.       Месяц и неделя спустя.       Мы сходили на первую миссию С ранга. Если чунины всегда занимаются только этим, можно я останусь вечным генином? Было страшно.       К сопровождению каравана у меня нет никаких претензий, это просто, но почему именно на нас напали сразу шиноби и Тумана, и Облака? Я так испугалась.       Команда из Тумана, однако, не слишком активно атаковала нас, будто не интересовалась грузом, и держалась в отдалении, но Хьюга-сан всё равно их заметил.       Команда Облака перекрыла дорогу и вынудила нас отступить вглубь леса, чтобы не подставлять караван под удар. Хьюга-сан остался в стороне, чтобы предупредить нас, если часть команды Тумана решит воспользоваться моментом. Остальная часть команды тем временем вступила в бой.       Хоши-сенсей почти сразу получил неприятную, но несмертельную рану. Я беспокоилась, и сама несколько раз едва не подставилась под удар. Мацумото тогда прикрыла меня.       Раньше я не думала, что могу ей довериться. Кажется, я сильно ошибалась. В опасной ситуации Мацумото была рядом. Мне так тепло внутри от этого, несмотря на прежние разногласия. Даже странно.       Закончилось всё быстро. Хоши-сенсей, несмотря на рану, смог убить двоих из четырёх шиноби, пока мы с Мацумото отвлекали остальных, после чего выжившие отступили.       У меня до сих пор немного дрожат руки. Правда, скорее от страха за команду и себя. Из-за смерти противников я почти ничего не чувствую. Знаю, конечно, что так не должно быть. От этого скорее тревожно. Может быть, я на самом деле всё же сломала свой разум?       Не важно. Главное, что в моей команде все живы.       В дальнейшем не было никаких происшествий. Я была напряжена, но ничего не происходило. Ну, хорошо, что всё было в порядке.       Два месяца и неделю спустя.       Я, очевидно, стала писать всё реже. Мне жаль, но я ничего не могу сделать. Миссии становятся всё длиннее, и я не хочу писать о подробностях во время их выполнения ради безопасности. Так что мне ничего больше не остаётся.       Пару недель назад Рин нашла время и познакомила меня и Хьюгу-сан со своим учителем — Минато-сан — лично. Раньше я многое слышала о нём от Рин, и он оказался именно таким, каким я его представляла.       Минато-сан добрый и терпеливый. А ещё он настоящий лидер. Когда он говорит, я чувствую воодушевление и желание стать лучше. И не ради выживания, а просто потому, что могу. Это необычно. Он мне нравится, и Хьюге-сан тоже.       Три недели и шесть дней спустя.       Меня второй день трясёт. Две недели до этого я и Мацумото работали под прикрытием учениц гейши, чтобы добыть информацию в Стране Воды. Это было ужасно.       Мне всё время необходимо было следить за собой, улыбаться незнакомцам и говорить с ними. Я могла отдохнуть, только работая с шифрами, и в то же время всё ещё необходимо было заниматься ими незаметно. Я только чудом ничего не испортила.       Раньше мне не приходилось так часто взаимодействовать с чужими людьми, и за небольшое, на самом деле, время, показавшееся вечностью, я едва не сорвалась больше раз, чем могу сосчитать. Обычно и слово сказать страшно человеку, который мне не близок. Сейчас я вынуждена была вести беседы с совсем неизвестными мне людьми.       Мацумото была очень тихой. И, кажется, она даже поддерживала меня, как могла: иногда посреди дня давая мне несколько минут, чтобы собраться с силами, иногда оставляя меня одну после работы. Это очень помогало.       Когда Хьюга-санКоджи и Хоши-сенсей закончили свою часть миссии, а мы с Мацумото справились со своей, мы покинули столицу Страны Воды.       По дороге домой мы остановились на привал. Когда вся работа по организации лагеря была закончена, я внезапно для себя расплакалась. Кажется, это из-за ухода постоянного напряжения. В тот момент мне было всё равно, что кто-то может подумать.       ХьюгКоджи сел рядом и молча обнял меня. Не говорил ни слова, только нежно гладил по голове. Мы сидели так, пока я не успокоилась, но и тогда Коджи не отпустил меня.       В объятиях Коджи было спокойно. После долгого хождения по краю пропасти я смогла наконец выдохнуть.       Мы тихо говорили на отвлечённые темы. Мне это было нужно. Серьёзные разговоры не сделали бы лучше. Коджи понял меня.       В какой-то момент он попросил называть его по имени. Я так и сделала. Это оказалось легче, чем кажется.       Я очень благодарна Коджи за поддержку.       Неделя и три дня спустя.       Коджи сбежал из дома и ночует у нас с Рин уже пару дней. Я не уверена, что именно случилось, но по какой-то причине он поссорился с родителями. Не мне судить, кто прав, но я в любом случае на стороне Коджи.       Он был разбит. Больно смотреть. Что я могу сделать, кроме каких-то мелочей? Надеюсь, скоро всё наладится. Иначе я должна что-нибудь придумать.       Я стараюсь поддержать Коджи, но, на самом деле, совсем не умею это делать. Я просто обнимала его так часто, как могла, улыбалась. Даже говорила какой-то глупый бред. Чувствую себя беспомощной.       Два дня спустя.       Кушина-сан — жена Минато-сан — страшная. Не поймите меня неправильно, она красивая и милая. Но если она злится, сразу хочется сбежать подальше. Зато Коджи больше не подавлен так сильно. Кушина-сан великолепна.       Месяц и три дня спустя.       Страны Камня и Молнии объявили стране Огня войну. Страна Воды заключила с ними союз.       Мне ужасно страшно. Все ожидали этого уже давно, и я так привыкла к ожиданию, что это даже стало неожиданным.       Мацумото стала более… Мрачной. Не уверенна, как это правильно описать. Она напряжена и посматривает в мою и Коджи сторону с взволнованным опасением, будто боится потерять. Но с ней всё должно быть в порядке, она ведь дистанцировались от нас всё это время.       Кожди тоже обеспокоен, но почти не показывает этого. Не знай я его, не заметила бы.       Война пришла, и мне нужно быть готовой.

Следующая запись была уничтожена.

      Четыре дня спустя.       Коджи решил научить меня подобию стиля Мягкого кулака. Конечно, я не смогу использовать его полноценно, но ударить, например, по груди около сердца и нарушить целостность системы циркуляции чакры будет мне по силам. Кажется, этот стиль боя подходит мне гораздо лучше, чем все изученные раньше.       Я тоже собираюсь помочь Коджи выживать. Научу выходить из более мощных гендзюцу и покажу основы владения танто. Я хочу сделать всё возможное.       Неделю и три дня спустя.       Я видела, как Хоши-сенсей пытал вражеского шиноби. Это было некрасиво. Коджи это не понравилось, ему было неприятно это видеть. Мацумото казалась просто уставшей.       Что это обо мне говорит, если мне всё равно?       Две недели и день спустя.       Наша команда продолжает выполнять разведывательные миссии, как против оппонентов в войне, так и против относительно-нейтральных-и-пока-ещё-возможно-союзных-стран. Страна Воды вызывает у меня странное чувство. В конце концов, я видела, что они к нам отнюдь не дружелюбны.       Мне тревожно. Миссии, касающиеся Деревни Тумана всё чаще оканчиваются неудачами, и только огромное везение не дало никому из нашей команды умереть.       Хоши-сенсей совсем отстранился от нас. Он постоянно где-то пропадает, забросил тренировки. Теперь я и Коджи снова должны сами вытягивать себя на приличный уровень. Коджи беспокоится. Мацумото не выглядит удивлённой, я думаю, что такое уже случалось.       Надеюсь, всё будет в порядке.       Неделя и день спустя.       Сегодня у меня странное настроение. Немного горько и обидно. Немного тяжело, но светло на душе.       Вчера Коджи сказал, что хотел бы быть кремированным после смерти. Что ему не страшно умереть, но он не хочет, чтобы мне и Момо, и, быть может, его кровной сестрёнке Ёшико будет грустно. Что не хочет застать наши смерти, потому что это было бы больно.       Коджи просил, чтобы я присмотрела за Йошико, если он умрёт. Конечно, я пообещала это. Мне по силам сделать хотя бы это.       Я, наверное, рада, что Коджи всё ещё дорожит мной, но мне бы не хотелось, чтобы он умирал. Так грустно, что мы должны быть всегда готовыми к смерти.       Неделя и три дня спустя.       Сегодня у команды Рин и нас с Коджи впервые за долгое время совпали выходные, несмотря на большую загрузку работой. Мы все(на самом деле, Рин, Учиха-сан и Коджи) решили хорошо отдохнуть в конце концов, даже если общие обстоятельства совсем не радостные.       Мы спокойно погуляли. До сих пор не могу перестать веселиться. Коджи такой очаровательный с кошачьими ушками. Надо сказать спасибо Учихе-сан. Если бы не он, мир никогда не увидел бы такого чуда.       Хмурый котик-Коджи очень милый, правда. Особенно Даже когда дуется.       Я рада отвлечься от войны хотя бы ненадолго.       Месяц, неделя и пять дней.       Больно. Хотя боль уже почти прошла.       Мои мысли текут куда-то против моей воли. Можно ли назвать предательством то, что делал Хоши-сенсей? Он ведь изначально работал на Туман. Или он не сразу был на их стороне? Не знаю, да уже и не важно. Только тошно на душе.       Мы его убили. Я всё ещё чувствую его кровь на своих руках, сердце всё колотиться, руки всё дрожат. Не могу уснуть.       Мацумото тоже не спит. Даже не могу представить, что она чувствует. Хоши-сенсей был её учителем с самого начала.       Неудивительно, что она как безвольный сосуд: с разумом, но без души. Она смотрит на мир, но ничего не видит. Она молчит и, мне кажется, не может поверить в произошедшее.       Я не знаю, как могу помочь ей. А могу ли вообще? Внутри меня так пусто, и будто нет ничего: ни сил, ни эмоций.       Мне страшно думать о том, как справляется Коджи. Он тоже не спит. Молчит. Не двигается. Будто затишье перед бурей.       Мы не можем дать себе время на горе, как бы ни хотели. Сначала нужно выполнить задачу и вернуться домой.       Пойду сменю Коджи на страже, всё равно бессмысленно пытаться уснуть.       Три дня спустя.       Я должна быть такой пустой? Будто ничего не чувствую. Будто мне абсолютно всё равно.       Хоши-сенсей. Я должна ненавидеть вас. Я должна презирать вас. Я должна чувствовать хотя бы боль предательства.       Это всё уже не важно. Вы как будто стали чужим в одно мгновение, в ту же секунду, когда я расшифровала перехваченное сообщение шиноби Тумана, когда мы увидели вас, сообщающего им информацию о нашей миссии.       Нет, не будто. Так и есть. Вы предали Лист. Предали нас. Предали оказанное доверие.       Сейчас я многое понимаю. Как после минимального обучения вы оставили нас на произвол нашего ума, как ваши ученики до нас гибли так часто, как вы вели себя странно и пугающе. Я вижу это оглядываясь назад.       Теперь мне плевать. Даже хорошо, что вы умерли. Моя команда не может посмотреть в ваши лживые глаза и почувствовать больше боли.       Мне плевать. Но остальным вашим ученикам больно, и я должна справиться с этим. Должна исправить ваши ошибки.       Следующий день.       Я не знаю, что делать. Я должна как-то помочь Коджи и Мацумото. Я запуталась в своих чувствах.       Я ужасно боюсь. Чувствую невидимую для глаза дрожь, и внутри холодно. Что, если всё так и закончится? Мы перестанем доверять друг другу, и все хрупкие отношения, выстроенные между нами со временем, рассыпятся, будто их и не было? Я не хочу этого.       Я... Я хочу быть рядом с Коджи. Я хочу, чтобы он был счастлив, и постараюсь сделать всё для этого. И Мацумото мне по своему дорога. Я хотела бы для неё лучшего будущего.       Нам дали отпуск на неделю, чтобы придти в себя после последней миссии. За это время мне нужно привести команду в адекватное состояние. А я даже не знаю, с чего начать. Я даже не уверена в своей адекватности.       Коджи боится нового предательства от близких. Ему страшно до дрожи в пальцах, но он пытается скрыть свои чувства за яростью. У него почти получается. Думаю, он действительно зол, но боится всё же больше.       Я опасаюсь, что Коджи постарается отстраниться от всех окружающих. По крайней мере, так сделала я, когда испугалась привязываться.       О Мацумото я уже писала. Страшно видеть её такой.       Я изначально не была близка с Хоши, мне легче переживать произошедшее. Кажется, будто это неправильно, но я не против, если боль от этого меньше.       Я боюсь, что мы расколемся и перестанем быть командой. Ками-сама, пусть я ошибусь.       Неделю спустя.       Я... Я ошиблась. Наша команда не разваливается от предательства. Мы пережили его и стали сильнее. Мы стали ближе друг к другу. Смешно сказать, мы доверяем друг другу больше.       Что стало причиной? Пережитый вместе болезненный опыт? Взаимовыручка в тяжёлый момент? Не знаю, да и не важно. Главное, что мы сильнее вместе.       Теперь я должна надеяться, что мы все будем в порядке, и делать всё для этого.       Две недели и пять дней спустя.       Мне пришлось пытать человека.       Не думала, что когда-то признаю Хоши после, ну… Но я рада, что достаточно наблюдала за ним во время пыток.       Это странно, но мне неприятнее из-за компетентности Хоши и общей грязи, чем из-за страданий другого шиноби. Наверное, я ужасный человек.       Пока я могу защитить от этого свою команду, пусть будет так.       Может быть, мне стоит купить швейный набор, чтобы под рукой были необходимые вещи? Или сенбонов должно быть достаточно? Ещё можно было бы использовать рыболовные крючки... Надо продумать возможные варианты на будущее.       Два месяца, неделя и три дня спустя.       После предательства Хоши-бака, многое в нашей команде изменилось. Раньше у нас было мало совместной работы, но теперь у меня такое чувство, что мы могли бы с тем же успехом быть одним человеком.       Мы обменивались опытом, изучали способности и манеру боя друг друга, проводили спарринги часами.       Мы много работали над тем, чтобы понимать друг друга с полужеста, и это приносит нам пользу на миссиях.       Хотя мы команда, сосредоточенная на разведке, часто происходят случайные боевые столкновения. Я одна не могу за всем уследить, поэтому уже два или три раза получала ранения, пока мы не смогли работать вместе. В последний раз рана едва не стала смертельной.       Рин сильно переживает. Мы редко пересекаемся из-за миссий, но в последнюю нашу встречу она застала моё недолгое пребывание в госпитале. Рин не кричала и не ругалась, только спокойно попросила быть осторожнее, но мне стало так стыдно за то, что я заставляю её переживать.       Теперь такой проблемы нет. Где я не замечу опасность, там меня прикроет Момо, где она не справиться, там её поддержит Коджи.       Я слежу за тем, чтобы мы не попадали в гендзюцу, Момо пишет для всех нас печати и ищет возможные ловушки, Коджи ищет врага глазами и чакрой. Это работает.       Мы всё-таки стали чунинами, и теперь в любой момент нам могут поручить миссию B ранга. Провал может стоить нам смерти. Я боюсь этого.       Месяц, неделю и два дня спустя.       Я могу дышать. Раньше даже не замечала, что мою грудь всё время сдавливало беспокойство. А теперь всё тело такое лёгкое. Я могу больше не бояться за свою команду так сильно, теперь, по крайней мере, я знаю, что мы можем справиться с миссией В ранга. Это сложно, но не страшно.       Я так устала. Когда в последний раз я ни о чём не беспокоилась? Месяц, два, полгода, год назад? Я совсем забыла, что значит быть обычным человеком. Хочется забыть обо всём.       Началось всё с поручения нашей команде миссии В ранга. Рано или поздно что-то подобное случилось бы, но во мне всё равно вырос ещё больший страх. Мы хороши, но...       Мы не были готовы. Никогда не могли быть готовы. Всё полетело в бездну. Нас заметили, после чего бросились в погоню.       Скорее всего, нас выдала я, хотя сейчас уже нельзя сказать точно, может быть, ошибся кто-то другой. Я чувствовала себя идущей по тонкой леске над пропастью. Я давно так сильно не боялась во время миссий.       В любом случае, ничего уже не изменить. Нас преследовали, и я понимала, что не смогла бы долго поддерживать такой темп. Единственной связной мыслью в моей голове была идея об отвлечении — перетянуть внимание на себя, дать время сокомандникам скрыться. Итак, я остановилась, чтобы принять бой.       Не могу поверить, что я всё ещё жива.       Нельзя сказать точно, что произошло, я никогда не могла точно запомнить свои сражения, но что я знаю, так это то, что Коджи и Мацумото вернулись и спасли меня от скорой смерти.       Вернулись за мной. Когда я уже не верила в то, что получу помощь, когда я сама отказалась от помощи. И теперь я свободно дышу. Невозможно. Но так и есть. И в груди тепло от надежды.       Две недели и день спустя.       Я не хороший человек. Больше это не требует подтверждений.       Хороший человек не останется спокойным перед лицом чужой смерти, даже если умирает враг, и особенно, если убийца - он сам.       Хороший человек не будет безразлично пытать, даже ради жизненно важной информации.       Хороший человек не поддержит решение оставить умирать союзника, пусть даже не способного идти дальше.       Я не хороший человек.       Будь тому причиной моя ошибка во время наложения на себя иллюзии или психологическая травма, оставшаяся у меня после нападения на академию, или даже простой темперамент. Это не меняет фактов.       Любой шиноби имеет шанс стать аморальным монстром. Такова специфика профессии. И я тоже могла бы, я не какое-то исключение.       Но у меня есть люди, ради которых можно сохранить свою человечность. Есть люди, ради которых я не позволю себе творить чудовищные вещи. Есть те, ради кого я не стану монстром.       Клянусь.       Неделю спустя.       На самом деле, я многое пропустила, пока переживала из-за произошедших событий. Рин и Учиха-сан стали чунинами, Хатаке-сана повысили до джонина. И самое главное — Рин сдала экзамены на ирьёнина, а я её даже не поздравила. Она достигла важной для себя цели, а меня не было рядом. Это ужасно.       Также наша команда сильно отдалилась от других: из-за специализации на разведке нас ещё ни разу не ставили на миссии вместе с другими командами. Идея контрразведки, чтобы сократить ущерб в случае предательства. Я понимаю подобную политику, очевидно. Но последствия есть — это наша закрытость от окружающих.       Поэтому мы должны держаться вместе. Я и Коджи в любом случае справимся, у нас есть хорошие знакомые в своём выпуске, но я переживаю за Момо. Если я не ошибаюсь, среди своих сверстников она стала будто чужой после предательства Хоши. Эта миссия была засекречена, но слухи всё равно пошли. Может, мне стоит познакомить Момо с командой Рин?       Не знаю, получится ли.       Месяц, три недели и четыре дня.       Всё более или менее спокойно. У нашей команды дела идут достаточно обычно. Мы вошли в ритм миссия-передышка-миссия. Это гораздо лучше, чем можно было ожидать после всего.       У меня неприятное ощущение, что скоро всё пойдёт ужасно неправильно.       Почти два месяца?       Гори.       ГОРИ.       ГОРИ!       Гори, Коджи. Ты хотел сгореть после смерти. Так гори же.       Ты не должен был меня защищать. Ты не должен был. Я всегда знала, что умру из-за своей слабости, я всегда знала, что потеряю дорогих людей из-за своей слабости, но ты должен был жить, чёрт возьми. Ты знал, что мне будет больно, когда ты уйдёшь, но Ты знал, что тебе будет больно, если я уйду, поэтому ты сбежал. Слабак. Трус. Преда       Я кричала, пока не сорвала голос, я плакала, пока не начала задыхаться, я едва не убила Момо, когда она уводила меня от твоего погребального костра, который и костром-то не назвать, всего лишь случайная огненная техника ненавидела тебя. Я прощаю тебя.       Внутри совсем пусто. Мне одиноко, даже когда вокруг люди. В твоей могиле нет твоего праха. Все говорят, что ты живёшь в моей памяти. Врут они всё. В моей памяти ты мёртв.       В моей памяти у тебя глаза-стёкла, кожа почти белая, капля крови, стекающая из уголка губ. В моей памяти ты завораживающе красивый, но безжизненный и холодный. Ты в моей памяти. Ты мёртв. Но я помню тебя не только мёртвым. Это больно.       прости меня это я виновата это я слаба прости прости прости прости простипростипрости       Два дня спустя.       На похоронах Коджи встретила его родителей. Кажется, они действительно сожалели о его смерти. Глупо. Где они были раньше? Неважно.       Внутри жжётся. От ярости или от обиды, всё равно. Коджи это не вернёт.       Около… Трёх месяцев спустя?       Я потеряла счёт времени. Эмоции более-менее угасли только сейчас. Раньше было слишком больно.       Это должна была быть простая разведка положения противника, которая превратилась в погоню со смертью из-за неожиданного появления одного из Мечников Тумана.       Ещё до начала миссии я видела плохие знаки, но не обратила внимания и постаралась сосредоточиться исключительно на задаче. Я была такой беспечной.       Я не подготовилась к неожиданностям и доверилась случайным свидетелям, слова которых могли оказаться ловушкой. Слова которых были ловушкой.       Из-за меня погиб Коджи. Всё ещё не могу поверить в это. Я не хотела этого. Я старалась стать лучше, чтобы не допустить смерти моих близких. И я не была достаточно хороша.       Я выжила лишь чудом. Я выжила ценой чужой жизни.       Две недели и шесть дней спустя.       После… После смерти Коджи мы с Момо продолжаем ходить на миссии с командами, собранными из незнакомцев. Задания становятся сложнее, работать со случайными людьми непросто, тем более, что я стала ещё более замкнутой в себе.       Раньше было проще. Мы работали только вместе, мы знали, чего ожидать, мы знали, что товарищи прикроют нам спину. Сейчас я не уверена ни в ком, кроме Момо.       Может быть, поэтому мы стали ближе. Не то чтобы стало легче общаться или мы стали лучшими подругами, но с Момо мне гораздо проще, чем с другими людьми.       Это… Почти мило. Если бы не обстоятельства, я бы обрадовалась, но сейчас у меня просто нет сил.