Рождество с призраком

Ртутный столбик градусника показывал 40,2 градуса. На протяжении нескольких дней температура не спадала ниже 39 градусов, не помогали даже жаропонижающие, хотя перепробовали уже несколько разных видов. Юноша лежал на больничной кровати забывшись беспокойным сном. Болезнь полностью лишила его сил, почти всё время он пребывал в лихорадочном состоянии, уже не разбирая где бредовые видения, а где реальность. Лицо его обрамлённое чёрными прядями, было таким бледным, что почти сливалось по цвету с наволочкой подушки. Щёки же его наоборот пылали жаром, приобретя нездоровый румянец. На лбу поблёскивали маленькие капельки пота, а руки и ноги всё ещё беспокойно подрагивали из-за резкого сокращения сосудов. Всё что он мог, это лишь сильнее укутываться в одеяло и что-то негромко вскрикивать, пугаясь собственных кошмаров. Закончив с осмотром пациента, врач покинул палату, выйдя в коридор, где к нему сразу же подбежала женщина с заплаканным лицом. Это была Катарина Круспе, мать того юноши. Уже больше недели она была регулярным посетителем этой больницы, постоянно приходя навещать сына. В последние дни, после того как состояние Рихарда резко ухудшилось, она перестала возвращаться домой, ночуя в его палате, в надежде, что однажды температура хоть немного спадёт и он откроет глаза. Фридрих уже заранее знал, что Катарина хотела спросить у него, но ему не хватало решимости произнести эту дежурную фразу. Хоть он и говорил это уже много раз, но почему-то легче от этого не становилось, казалось что он каждый раз вместе с родителями своих пациентов переживает всю их боль. —Я не хочу делать никаких прогнозов, но по результатам последнего рентгена видно, что его лёгкие поражены слишком сильно. Организм измотан болезнью, у него уже почти не осталось сил бороться. Его иммунная система ослаблена. Мне очень жаль, но думаю до утра Рихард вряд ли доживёт. Силясь подавить громкие рыдания, Катарина взглянула на врача глазами полными слёз —Герр Хартманн, могу ... могу ли я посидеть с ним немного?—Её голос дрожал, но это было последнее, на что она обратила бы внимание в ту минуту. Следовало бы конечно сказать, что сейчас Рихарду как никогда нужен покой, но разве Фридрих имел право отказать матери своего пациента, в её желании провести с сыном возможно последние несколько часов в его жизни? Герр Хартманн лишь коротко кивнул и удалился в ординаторскую, не желая своим присутствием мешать Катарине. Сидя на стуле рядом с больничной койкой, Катарина сжимала слишком горячую ладонь сына, молясь о том, чтобы его состояние хоть немного улучшилось. Ненадолго задремав, она пропустила тот момент, когда Рихард открыл глаза и шумно закашлялся. Отдышаться едва ли получалось, а лёгкие раздирала сильная боль, которая иногда отдавала в спину. —Мам, тут так жарко ... я очень хочу пить.—Когда Катарина подскочила в поисках бутылки с минеральной водой, Рихард незаметно от неё утёр кончиками пальцев кровь с собственных губ, которая проступила после приступа кашля и так и не дождавшись воды, вновь уснул. В рождественский сочельник 24 декабря в 03:32 врачи центральной больницы города Виттенберге диагностировали смерть Рихарда Цвена Круспе в возрасте 17 лет от продолжительной пневмонии.