Зимние костры

Когда Юнги возвращается, то застаёт Джинена сидящим у включённого телевизора, а Чимина уже стоящим в дверном проеме. Парень подскочил к входной двери, едва услышав поворот ключа в замке. Пак заглядывает сначала в глаза, затем взгляд опускается на чужие костяшки рук. Не разбитые. Медленно переводит дух. —Жив я, — слабо улыбается парень и протягивает ему небольшой пакет, — возьми. —Я переживал, — вздыхает Чимин, передавая продукты подошедшему Джинену. —Эй, — продолжает держать лицо блондин, сбрасывая с плеч парку, — я же сказал, что я не нужен Раону. Ты звонил домой? Пак кивает. И тут же с подозрением в глазах принюхивается к Юнги. —Пахнет не дымом костра. Ты что, курил? — глаза шатена становятся похожими на блюдца, — ты серьезно? Юнги раздраженно хмыкает. —У тебя такая реакция, как будто я кого-то убил. —Себя, например, — недовольно говорит Чимин, — я все расскажу Хан… И тут же растерянно замолкает. Вот же дурак, нашёл время упоминать старшего. Когда же он вернётся? Даже пожаловаться некому, а Юнги все больше поддаётся плохой привычке и вредит самому себе. —Завязывай, — стараясь не меняться в лице, устало отмахивается от мальчишки Юнги. Он идёт на кухню, где Джинен, шурша пакетом, достает молоко, рамен, хлеб и бисквиты. Мин включает электрический чайник, молча наблюдая за медленно закипающей водой. Чимин и Джинен садятся по обе стороны от него. —Юнги, — осторожно спрашивает Джинен, — что ему нужно от твоего брата? Теперь Ханылю опасно возвращаться? —Я не знаю, — устало отзывается старший, — я пиздецки устал за эти два дня. Младшие молча переглядываются, стараясь не думать о худшем исходе. После ужина Джинен устраивается на диване перед телевизором и начинает дремать. Парень беспокойно дергается во сне и что-то неразборчиво мычит себе под нос. Чимин накрывает его пледом и отключает тихо работающий ящик. Ступая как можно тише и осторожно обходя места, где полы особенно сильно скрипят, мальчишка отправляется к Юнги. Старший сидит за столом в своей комнате перед ноутбуком и раздраженно щёлкает мышкой. —Что ты делаешь? — тихо спрашивает Чимин, подходя ближе и встав за его спиной. —Да так, читаю законы. Чем больше я читаю, тем больше понимаю, что мы никак не защищены от таких, как Раон. Мальчик холодеет. —Я слышал, что у Раона есть свои люди в полиции, — шепчет Чимин, — как думаешь, это правда? —Уверен, — не отрываясь от экрана, отвечает старший, — иначе почему он ещё не в тюрьме? Чимин тяжело вздыхает и неожиданно обнимает Юнги со спины, кладя голову ему на плечо. —Но мы ведь справимся, правда? — грустно спрашивает шатен. Юнги молчит, поглаживая чужие пальцы на себе. Затем берется за маленькую ладонь и тянет Чимина на себя, усаживая на колени. —Ты чего? — смущённо краснеет младший, с тревогой бросая взгляд на приоткрытую дверь. —Джинен спит? —Да. —Тогда чего ты боишься? — Юнги нежно гладит красивое лицо, неторопливо разглядывая его. Мин смотрит с неприкрытым восхищением. По мере взросления Чимин становится ещё красивее, обещая превратиться в самого привлекательного парня в городе. А для Юнги — в самого красивого в мире. Чимин рдеет от такого откровенного взгляда. Нечасто старший позволяет себе так смотреть на него. —В этой жизни нет ничего, с чем бы мы не справились, Хвостик. Какой бы тяжёлой не была ситуация, мы все переживем. Чимин слегка улыбается, услышав своё старое прозвище. Он получил его, когда, будучи ребёнком, всюду таскался по пятам за Юнги. Слова старшего успокаивают, парень говорит с такой уверенностью, и значит, все так и будет. —С чего вдруг вспомнил мое старое имя? — шатен осторожно кладет ладони на чужие жесткие плечи. —Я никогда и не забывал, — продолжает добивать мальчишку невозможной нежностью и теплом в глазах. Чимин смотрит прямо, не желая терять время на смущение и стыд. Даёт понять, что ни за что не отвергнет и не отвернётся от него. Но Юнги не спешит, мягко водит пальцами по идеальной острой линии челюсти, по изгибу совершенной длинной шеи. Задерживается на ключицах, наблюдая, как в глазах мальчишки плещется нетерпение и совсем чуть-чуть волнение. Юнги чуть подается вперёд и всего на миг, легко мажет по чужим сладким губам. Этого хватает, чтобы ощутить лёгкий заряд тока, прокатившийся по юным телам. Слышит чужой прерывистый вздох разочарования и вновь не в силах подавить улыбку умиления. —Нельзя, Чимина. Пак капризно морщится: — Это же просто поцелуй, ты ведь все равно не пойдёшь дальше. —Конечно, не пойду, — твердо отвечает Мин. —Но вообще-то, возраст согласия начинается с тринадцати лет… —Да что ты говоришь, — вскидывает брови старший, притворно удивляясь, — какие вещи мы знаем! Лучше бы так предметы в школе изучал. Чимин утыкается ему в шею, пряча все же страшно смущенное лицо. Так странно было обсуждать это с Юнги. Все было таким новым и до дрожи волнующим. —Кто бы говорил, — недовольно ворчит мальчишка. Юнги смеётся и крепче прижимает парня к себе, медленно раскачиваясь в кресле. Блондин хорошо понимает, что к близости сейчас никто из них не готов. Вообще-то они оба чувствуют, что ещё не готовы к этому от слова совсем. У старшего конечно, играют гормоны, ужасно хочется познать, каково это. Но Чимин точно не имеет понятия, как вообще это происходит между парнями. Слишком доверяет своим инстинктам и порывам. Юнги и сам краснеет как рак только от одной мысли об этом. А ведь в будущем им придётся поговорить и все обсудить. Как он будет рассказывать об этом мальчишке? Тем более, когда сам имеет представление об этом только в теории. В комнате стоит тихий гул от работающего ноута и слышно размеренное тиканье часов на стене. Вот бы никогда не выходить отсюда. Спрятать любимого и лучшего друга здесь, скрыв от всех бед и несчастий. Вновь появившаяся тревога заставляет снова перенастроиться в режим готовности. Нужно быть начеку, чтобы не допустить серьезных проблем. —Чимина, — тихо шепчет блондин. —Да? —Присматривай за Джиненом получше, хорошо? Ты намного сдержаннее, чем он. Я беспокоюсь о нем больше. Чан сначала делает и только потом думает. —Я тоже беспокоюсь о нем, — глухо отзывается Чимин, — конечно, я постараюсь получше приглядывать за нашей бестолочью. —Но и ты тоже лишний раз никуда не лезь. Если что, звони мне, — строго говорит Юнги, — где бы я ни был, я приду. Почти засыпая в любимых уютных объятиях, Чимин думает, что быть так близко к Мину намного лучше, чем играть всю ночь в карты.

***

Утром Джинен сидит с торчащими в разные стороны волосами и морщится, открыть глаза никак не получается. Юнги поднимает мальчишек ни свет, ни заря. —Вставай, вставай, быстро в душ и собирайся, — частит старший, не давая снова лечь обратно и зарыться с головой под плед. —А где Чимин? — громко зевает брюнет и недовольно оглядывается. —Уже завтракает, — отвечает Юнги, пытаясь застегнуть часы на запястье, — ты после школы позвони домой и спроси, как там обстановка. Если что, сегодня снова ко мне с ночёвкой. —Ладно, — почёсывая бок, все же выползает из-под пледа мальчишка. Юнги входит на кухню, когда парни почти заканчивают свой завтрак. Слегка подгорелая яичница на тарелках – творение Чимина. —Сегодня я заберу вас из школы. Ждите меня в классе и никуда не уходите сами, ясно? — он смотрит строго, снова воображая себя взрослым. Хотя, может он такой и есть. Мальчишки согласно кивают, волновать и раздражать старшего им хочется меньше всего. —Это просто необходимая мера. Не пугайтесь, ладно? — расстроенно поясняет Мин, увидев тревогу в их глазах. —Мы ничего не боимся, но будем осторожны, — ободряюще улыбается Джинен. —Хорошо, — остается довольным его ответом блондин, — идём, провожу вас до автобуса. —А ты? Ты снова не придёшь на уроки? — спрашивает Чимин, — тебя же так исключат за вечные прогулы. —Не исключат, — уверенно говорит Юнги, — директор смотрит сквозь пальцы на мою успеваемость. Ему хватает того, что я приношу спортивные награды его школе. Я появлюсь на последних уроках, чтобы забрать вас обоих. Паку не нравится, что он отдаёт все своё время боксу, пренебрегая посещаемостью и подвергая себя опасности. Но старший искренне любит этот спорт, и это то, что делает его счастливым. Самым страшным Чимин считает нелегальные бои, где часто участвует Мин младший. Там не смотрят на юный возраст, только на ловкость и умения бойцов. Платили достаточно хорошо, и это единственное, что заставляет Юнги заниматься подобными вещами. Сердце Чимина сжимается от страха всякий раз, когда Юнги приходится так рисковать собой. И неважно, что он почти никогда не проигрывает. Не дай Бог блондину попадётся какой-нибудь такой же безбашенный боец, как он сам. Запрещённые бои – это значит не иметь никаких гарантий. Умрешь на ринге – никто не пожалеет о потере и не ответит за это. Останешься инвалидом, получив увечья – только твоя ответственность и проблема. Пропустив вперёд себя Джинена в салон автобуса, шатен незаметно сжимает в ладони сильную руку Юнги. Поймав тёплую улыбку старшего, он проходит внутрь и занимает место рядом с Чаном. Юнги ждет, пока автобус отъедет от остановки. Проводив их взглядом, парень медленно шагает в сторону дома. Он собирается назначить встречу с сестрой Чимина. Исоль может что-то знать о брате, потому что они когда-то были парой. У молодых людей получилось остаться хорошими друзьями после расставания, и Ханыль по прежнему доверял девушке. Юнги снова невольно задумывается, стоило ли расставаться с той, кого ты так очевидно продолжаешь любить? Юнги бросает привычный взгляд на ряд автомобилей у своего дома и не верит глазам. Там стоит старый темно-синий БМВ брата. Блондин срывается на бег и буквально летит по пролётам вверх на четвёртый этаж. Сердце едва не пробивает грудную клетку от волнения. Трясущимися руками он вставляет ключ в замок, и прямо в обуви врывается внутрь комнаты брата. —Ханыль! Парень сразу выходит из ванной на голос брата и Юнги порывисто бросается в родные объятия. —Какая же ты тварь, хен, — едва не плачет от облегчения младший, — я уже готовился тебя хоронить. —Не дождёшься, — улыбается старший, — как я оставлю тебя одного? Юнги отстраняется и смотрит уже с обвинением в глазах. —Как, блять, так можно? Ты не нашёл способ предупредить меня? —Прости, Юнги-я. Все действительно серьезно сейчас, — виновато отвечает брат, — я не хотел тебя подставлять. Связываться с тобой было опасно. Они бы пришли сюда и выбили из тебя жизнь, если бы узнали. —Все же Раон хорошо знает тебя. Он был недавно, то есть, увидел меня и мелких на улице и расспрашивал о тебе. Я сказал правду, что ничего не знаю, и он поверил. Ханыль бледнеет и на ватных ногах проходит вперёд в свою комнату, где тяжело опускается на раскладной диван. Юнги, не отставая, идёт за ним следом. —Он видел Чимина и Джинена? Даже к тебе подходил? — Юнги с ужасом видит страх в глазах Ханыля. —Да. Хен, скажи честно. Почему он преследует тебя? Ты снова варишься в этом дерьме? Мин старший отрицательно качает головой. —Ты знаешь, что я не лгал тебе. Я все бросил год назад, когда Раон решил сделать меня своей правой рукой. Да я толкал эту дрянь, потому что мы были детьми и надо было на что-то жить. На те жалкие гроши из пособий для сирот нельзя было прожить даже неделю. Но я не могу и не хочу убивать людей. Недавно он снова связался со мной и потребовал, чтобы я вернулся в его группировку. Сказал, погулял год и хватит. Раон угрожал, что не простит отказа. От каждого слова Ханыля Юнги все больше накрывает безысходность. —Хен, — шепчет младший, — пожалуйста, не возвращайся туда. Старший обнимает Юнги и успокаивающе гладит по спине. —Мне так жаль, братишка. Я боялся, что нас заберут в приют или не дай Бог разлучат. Поэтому думал только о деньгах, а не о нашей безопасности. —Что же теперь делать? — разбито спрашивает младший, — он не оставит тебя в покое. Ханыль чуть отстраняется. —Есть один человек, его зовут Чон Хосок. Он обещал что-нибудь придумать. Этот следователь давно хочет посадить Раона в тюрьму. Он связался со мной ещё год назад. Тогда он уговаривал меня, чтобы я дал показания против главного. Но я не решился. Просто ушёл и не хотел никак быть связанным ни с одним, ни с другим. —Как он поможет? Ты так доверяешь ему? —У меня нет другого выхода, — брат смотрит на свои татуированные руки и играет желваками, — я не могу допустить, чтобы он добрался до тебя и до мелких. —Вчера Раон напугал их, я хотел тебя убить за это. —Я и Хосок разберёмся с ним, вы держитесь от этого всего подальше. Юнги смотрит на брата и испытывает огромное облегчение, что видит его живым и невредимым. —Пожалуйста, береги себя, — просит Юнги, а брат кивает ему и улыбается. —Все будет хорошо, братишка. Парней прерывает входящий звонок на мобильный Юнги. Исходящий вызов от Джинена застаёт врасплох. —Да, — с тревогой в голосе отвечает младший, — понял. Еду. Мин подрывается с места и поворачивается к старшему. —Подвези до школы, — и почти бежит на выход. Ханыль без лишних вопросов следует за братом.

***

Юнги размазывает кровь по подбородку и одними губами говорит Чимину: —Не смотри. Пак в отчаянии и беззвучно плачет, его поддерживает за плечи не менее испуганный Джинен. Ханыль только ждёт знака от младшего, чтобы помочь, но знает, что Юнги не позволит вмешаться. Это только его дело. Он должен сам разобраться с этим, чтобы Чимина больше никто не смел трогать. Шихек стоит напротив и его вид ничуть не лучше. Их окружает плотное кольцо разновозрастных учеников. Все ясно понимают, что силы этих двух абсолютно равны. Оба не собираются сдаваться и будут стоять до последнего. Тяжело дыша, Юнги встаёт в боевую защитную стойку. —Что, уже выдохся? — скалится он в страшной, кровавой улыбке. На толпу никто из прохожих не обращает внимания. Для персонала школы и учителей это довольно привычное зрелище. Главное, что не в самом здании дерутся. Сейчас все располагаются на заднем дворе большой территории школы. —Иди сюда, мразь, — кричит Шихек и наступает. Движения обоих заторможены. Все происходит словно в замедленной съёмке. Боль, повреждения и усталость дают о себе знать. Юнги плевать на боль. Он от одного взгляда на Чимина хочет в петлю залезть. Младший смотрит так, словно готов последовать на тот свет за Юнги. Каждая его слезинка — это ножевое ранение по любящему сердцу парня. Мутный взгляд вновь возвращается к лицу шатена, тот упрямо не отворачивается и не закрывает глаз. Во взгляде немая мольба остановиться. Отвлекшись, он едва не пропускает удар Шихека, увернувшись в самый последний момент. —Так, все! Хватит! — не выдержав, выходит вперёд Ханыль, — Вы оба, остановитесь. Шихек и Юнги со злостью уставляются на помеху. —Разошлись, я сказал! — уже с агрессией рычит старший Мин. Враг с усмешкой смотрит на блондина, но все же отступает назад поближе к своей компании. —Старшенький защищает младшенького. Я сейчас заплачу от умиления, — издевательски тянет Шихек, — специально его сюда позвал, чтобы защитил? Очко играет? Юнги дергается в его сторону, но парня останавливает Ханыль, положив тяжелую руку на плечо. —Не ведись, — твердо говорит он, — ты умнее. А он просто черт. Только последние черти идут на грязные провокации. Это приводит Мина в чувство. Он сплёвывает густую кровь на растопченный серый снег. Все же Юнги с удовлетворением в глазах смотрит на двух парней, лица которых он успел разукрасить, пока искал Шихека. Джинен был рядом и указал на них, подтверждая их участие в издевательствах над Чимином. Когда Мин увидел синяк на скуле Чана, то взбесился ещё больше. Джинен не стал стоять в стороне и, вполне ожидаемо безрассудно кинулся на защиту друга. —Шихек, — окликивает его Ханыль, — ты пожалеешь о том, что делаешь с Паком и Чаном. Я тебе обещаю. Тот смотрит на Мина старшего с напускной смелостью. Он и не думал, что Ханыль вмешается в их с Юнги дела. Это было против правил, но Минам плевать на правила. —Я добьюсь того, что тебя перестанут прикрывать сверху. Шихек наконец мрачнеет. Ханыль оглядывает толпу, все смотрят на него с благоговением и уважением. —Разошлись, — приказывает старший, — здесь больше не на что смотреть. Все начинают медленно расходиться, не смея ослушаться. Чимин на дрожащих ногах подходит к Юнги и холодными пальцами осторожно тянется к его заплывшему глазу. Они приятно холодили горящую огнём кожу. Красивые пухлые губы мальчишки разбиты, Мин с сожалением смотрит на них и поднимает усталый взгляд. —Прости, я не успел, — хрипло шепчет он, пытаясь вложить во взгляд всю свою любовь. —Это ты прости, я такой никчемный, — Чимин выглядит так, словно сейчас сорвётся на истерику. Он берет в руки большую ладонь Юнги и легко целует уже посиневшие, разбитые в кровь костяшки. С губ то и дело срываются отчаянные всхлипы едва сдерживаемого рыдания. Чимин не знает, как показать свою привязанность и желание разделить чужую боль. Физически мальчишке невыносимо больно видеть раны на дорогом человеке. Чимин давно отдал своё сердце в эти любимые, так сильно пострадавшие руки. Юнги аккуратно касается чужой щеки, и его накрывает так, что самому хочется плакать. Только бы не видеть Чимина таким. Он тянется ближе и целует окровавленными губами его мягкие пряди волос. Ханыль удивленно смотрит на Джинена, не понимая, что с этими двумя происходит. Чан опускает взгляд, только подтверждая, что обо всем уже давно догадывается. Пока двое стоят и молча стараются передать всю любовь и поддержку друг другу, Мин старший и Джинен не смеют им мешать. Старший брат даже не заметил, как его Юнги повзрослел. Ханыль поднимает взгляд на серое небо, как только чувствует внезапную влагу на щеке. Маленькие кристаллики снежинок медленно начинают опускаться на мёрзлую землю и обагрённый чужой кровью грязный снег. Это просто снег, и вовсе не слёзы. Начался снегопад.