jingle bell time

— Какой кошмар! — Леша придирчиво вглядывается в свое отражение. — Согласен, кошмар полный, — кивает головой стоящий к нему спиной Кир и пытающийся напялить, а затем снять с себя розовое безумие, по ошибке названной «рубашкой». — Это никуда не годится! — Я думал, ты меня утешишь, — печально тянет Леша, и Кирилл наконец оборачивается к нему, почти освободившись от рубашки, что розовыми волнами свисает с плеча. Часть блесток осталась на коже, и Леша все-таки фыркает. — А вот это тоже кошмар, ты прав. — Ну что у тебя, кис? — Кир подходит ближе, попутно откидывая безумие в сторону, и садится рядом с Лешей. Тот вновь переводит взгляд на зеркало и грустно тычет себе в лицо. — Они пропали! Ненавижу зиму! Кирилл приглядывается и наконец замечает масштаб катастрофы. Веснушки Леши, которыми он так гордился и очень любил, почти исчезли, оставив только собственные тени. — Ты все равно прекрасен, кис, — спешит успокоить его Кир, но Леша печально морщится и хмурится, в очередной раз за вечер повторяя: — Кошмар! — Ну кис, ну что ты можешь с этим поделать? Отвезти тебя на море? — предлагает Кир, и Леша хихикает, но качает головой: — Какое море, у меня итоговое на носу, — он улыбается и тут же насупливается, добавляя: — На носу без веснушек. Кирилл возводит глаза к потолку и чмокает его в этот самый нос. Леша фыркает и улыбается, бурча: — И щеки без веснушек! Кирилл усмехается и покорно покрывает поцелуями всю обозначенную площадь. Ну да, красочных точек-звездочек стало гораздо меньше, но трагедия Леши все еще не понятна. Обычно люди не любят веснушки, только вот Леша же необычный, а потому веснушки свои обожает. Кирилл обожает Лешу, и его веснушки, естественно, тоже. И грустит он тоже вместе с Лешей, потому что, стоит ему только завидеть зеркало, то кончики губ медленно опускаются, и он с тоской оглядывает свое отражение. А грустного Лешу видеть больно — тут же хочется поднять настроение. Кир его и целовал, и кофе покупал, и даже преступил через себя и пошел с ним и Лизой на каток. Кататься Кирилл не умел от слова совсем, поэтому оба Макаровых смеялись каждый раз, когда Кир пытался изобразить что-то похожее на катание. Но приходилось придумывать новые способы борьбы с грустью Леши, потому что предыдущие способы переставали работать, едва Леша понимал, для чего это все затевалось, благодарил, но в следующую попытку вспоминал про веснушки и грустнел еще больше. Думал Кирилл долго и упорно, как бы решить проблему надолго, а желательно навсегда, потому что печаль Леши сжимала и его собственное сердце, изнывающее от волнения и сочувствия. Кирилл пытался понять, когда он свернул на ту дорожку, где сопереживает мальчишке из-за отсутствия веснушек, если раньше не сочувствовал никому, даже себе. Есть вероятность, что Леша попросту важнее для него, чем он сам, но Кир старался о таком не думать. Рано, наверное, для их недоотношений, хотя громкое слово на «л» давно маячит на краешке сознания. Татуировки Леша бить наотрез отказался, и Кирилл признал, что идея была дурацкая. На экватор Леша ехать тоже не мог — школу оставлять он почему-то не хотел, приплетал еще и Лизу, хотя и ту можно было бы взять с собой. Решение оказалось гениальным и простым, как все в этом мире. Кирилл спокойно шел по торговому центру, когда взгляд упал на витрину Л’этуаля с карандашами для глаз. И тут его осенило. На всех парах он мчал к Леше, забирать того со школы, и предвкушал его реакцию. И вот теперь сидит, нетерпеливо глядя на часы каждую секунду, и ждет звонка. Секунды тянутся как назло медленно и неторопливо, и Кирилл успевает проклясть все: и начальство школы, и глупую вселенную, где секунды тянутся как часы, и вообще зиму в целом, потому что из-за ее последствий Леша грустит. Спустя пару бесконечностей Кир все-таки видит Лешу, спешащего из школы, и радостно улыбается. Тот заваливается в машину, кидает рюкзак на заднее сиденье и серьезно заявляет: — Сожги эту блядскую школу! Кирилл фыркает, и с улыбкой глядит на Лешу. — Обязательно, кис, — обещает он с максимально деловым видом. — Сделаю так, что ни один коп не подкапается! — У нас менты, дурень, — улыбается Леша, но улыбка потухает, когда он с грустью глядит на зеркальце в козырьке. У Кирилла печально щемит сердце, и он тут же достает свой подарок, перевязанный красной ленточкой, небрежно кидая Леше на колени. — Это подарок, — подмигивает он, и Леша заинтересованно распечатывает упаковку. На колени вываливает коричневый карандаш для глаз. Леша недоуменно глядит на него. — Спасибо, — он осматривает подарок. — Намек, что мне надо начать краситься? Кир цыкает языком, и забирает карандаш, открывает его и осторожно притягивает Лешу за подбородок. Тот хлопает глазами, и Кирилл усердно выставляет точки коричневым грифелем по щекам и носу. Леша наконец догоняет, что к чему, и радостно улыбается. Кирилл старается, чтобы рука не дрожала, и псевдо-веснушки получились как можно естественнее. — Готово! — объявляет он и отстраняется. Леша переводит взгляд в зеркало и довольно улыбается, наблюдая практически привычное отражение. Веснушки, тщательно нарисованные подаренным карандашом, толще, чем его натуральные, и более яркие, но Леша совсем не против. — Спасибо, — смущенно шепчет он, и Кирилл довольно подставляет щеку для поцелуя, на что Леша хмыкает, отбирает у него карандаш и рисует на подставленном месте сердечко, а потом все-таки невесомо чмокает, размазывая рисунок. Кирилл очаровательно алеет ушами, и Леша тихонько смеётся. — На самом деле мне очень важно, что ты так внимателен, — тараторит он, но Кир все равно ловит каждое слово, отдающееся щекоткой в сердце. — Спасибо, что ты у меня есть, — Леша мягко ведёт губами по скуле и целует в висок. Кирилл ничего не отвечает, в неудобной позе прижимая его за плечи к себе. Сердце колотится как бешеное, и Кирилл не прекращает улыбаться пока Леша трогательно дышит ему в шею. Слово на «л» становится ещё ближе.