Прошлое бывает слишком тяжёлым для того, чтобы повсюду носить его с собой. Иногда о нём стоит забыть ради будущего. Джоан Роулинг
***
— Я всё! Весёлый голосочек прорезал напряжённую тишину комнаты. Раздался звук отодвигаемого стула, и о пол ударились маленькие ножки, обутые в красивые аккуратные туфельки. — А я нет, — откликнулся второй голосок, похожий на первый, но отличающийся немного робкими и в то же время недовольными нотками. — Помочь тебе? — поинтересовалась первая девчушка. Вторая оскорблённо засопела. — Я сама! — Ну ладно, — не стала настаивать первая и бодро затопала к выходу из комнаты. — Я тогда пойду конфетки у папы попрошу. — Мне возьми, — крикнула ей вдогонку сестра. — Ладно! Первая малышка пулей промчалась по коридору, даже не подумала останавливаться перед лестницей и, вспрыгнув на перила, бодро съехала на первый этаж — и тут же налетела на кого-то. — Алиса! Сильные руки подхватили девочку, пока та не пропахала носом пол. В свои четыре года она была чрезмерно активным ребёнком и любила влипать во всякие мелкие неприятности: то с дерева упадёт, когда полезет за котёнком, то с лестницы навернётся. Впрочем, падения ничуть не огорчали её, а как будто вдохновляли забираться всё дальше и выше. Её сестра была гораздо спокойнее, но и её Алиса умудрялась втягивать в свои приключения. — Папа! — заулыбалась Алиса и обхватила отца за шею. — А я за конфетками к тебе шла. Адриан пригладил взъерошенные тёмные волосы дочери, одёрнул задравшуюся юбочку платья. — Мы уже скоро сядем за праздничный стол, какие конфетки? Он состроил страшные глаза, но Алиса только захихикала: она знала, что папа только притворяется и на самом деле даже не думает её ругать. И, конечно же, если мамы не будет поблизости, он позволит утащить ей несколько конфет из вазочки. — Я тю-тють, — заговорчески прошептала Алиса на ухо отцу. — По конфеточке мне, Эмме и Льюису. Адриан сделал вид, что глубоко задумался и серьёзно размышлял над словами дочери. Потом на его лице появилась понимающая улыбка. — Ладно. Но только если ты пообещаешь, что потом за столом не будете фыркать. — Не будем, не будем, — клятвенно пообещала Алиса. — Тогда идём. Адриан широким шагом направился в столовую, где уже сервировали праздничный стол. Маринетт нигде не было, поэтому они прихватили с собой четыре небольших конфеты в цветастых фантиках и поскорее ретировались на второй этаж, пока их не засекли. — Тоже конфетку хочется, да? — понимающе кивнула Алиса. Их папа был тем ещё сластёной. — Это компенсация за участие в операции, — подмигнул Адриан и поставил дочку на ноги. — Давай, беги, делись трофеями. Алиса просияла и умчалась к детским комнатам: длинные ленты бантика на платье так и вились за ней следом подобно шлейфу. Первым делом она заскочила к старшему брату. Льюис старательно трудился над упаковыванием подарка для своей подруги Элен Куртцберг, которая совсем скоро придёт к ним в гости вместе со своими родителями. — Лью-ю! — воскликнула Алиса, ворвавшись в комнату к брату. — А я тебе конфетку принесла. Льюис кивнул, не отрываясь от подарка. Оглядев фронт работ, Алиса закатила глаза: её братец всегда был чрезмерно усердным, когда дело касалось важных для него вещей — до такой степени, что даже забывал поесть. Иногда Алисе казалось, что это она старше его на два года, а не он. Она бодрым шагом промаршировала к столу, за которым трудился Льюис, развернула конфету и сунула ему под нос. — Вот, ешь. Мы с папой добыли. — Шпашиба, — пробормотал Льюис, которому насильно пихнули конфету в рот. — Ты уфе фдефала пофафок фефушке? — Ага, — кивнула довольная девочка. — Сейчас Эмма доделает свой, и мы пойдём ему подарим. Удостоверившись, что брат съел предложенное, Алиса с гордым видом удалилась из комнаты. Когда она вернулась в свою, Эмма уже поправляла платьце и причёску. — Я всё, — смущённо улыбнулась она сестре. — Пойдём подарим? Алиса захлопала в ладоши. — Да, — воскликнула она. — Но сначала съешь конфетку. Проследив, чтобы и Эмма доела их с папой победный трофей, Алиса взяла со стола свой подарок, схватила сестру за руку и потащила в коридор. Эмма еле-еле успела прихватить свой. — Как думаешь, дедушка ещё у себя? — нахмурив лоб, спросила Эмма, когда они подошли к лестнице. Алиса с задумчивым видом покосилась на дверь в другой части дома, ведущую в комнаты дедушки, потом перевела взгляд на часы. Она напряжённо разглядывала стрелки, хотя ничегошеньки в них не понимала. — Я думаю, папа уже отвёл его вниз, — изрекла Алиса наконец. — Скоро придут гости, поэтому все внизу. Эмма решила, что это звучит логично, поэтому согласно кивнула. Она зашагала вниз по лестнице и неодобрительно покосилась на сестру, которая с очередным визгом «Уви-и-и!» пронеслась вниз. — Алиса, прекращай! — ахнула Маринетт, которая пару минут назад прятала подарки под ёлкой в холле. — Тебе прошлого раза не хватило? — Я тогда только носик поцарапала, — невинно улыбнулась Алиса, потупив глазки. — И ходила целую неделю с пластырем, — напомнила Эмма с середины лестницы. — Шрамы украшают, — Алиса показала язык сестре, на что та только фыркнула. — Мужчин они украшают, — хмыкнула Маринетт. — Папа говорит, что всех украшают, — насупилась Алиса. — И что твои шрамики — самые красивые на свете. — Ладно-ладно, папа прав, — ласково улыбнулась Маринетт и погладила дочку по голове. Заметив в руках девочек небольшие игрушки, она поинтересовалась: — Вы уже доделали, что хотели? Уже спустившаяся Эмма кивнула. — Да, уже всё. — Она подёргала маму за платье. — А дедушка уже внизу? Маринетт с улыбкой погладила и Эмму по голове, поправила бант в длинных светлых, прямо как у отца, волосах. — Да, дорогая. Можете уже пойти и подарить ему. Лица девочек озарились радостью. Взявшись за руки, они дружно ринулись в гостиную. Тут уже находилось почти всё их семейство, только гости немного задерживались. Да и Льюис корпел над подарком в своей комнате. Бабушки Сабин и Натали расставляли на столе последние блюда, поправляли салфетки и тарелки. Дедушки Тома видно не было: видимо, он всё ещё был на кухне, где доделывал праздничный пирог — оттуда доносились чудесные ароматы. Папа и дедушка Габриэль сидели у камина и о чём-то негромко переговаривались. Эмма с Алисой немного пошушукались, а потом снова припустили вперёд. — Дедушка, дедушка, — хором закричали они и затормозили перед Габриэлем. В последние годы он всё чаще и чаще использовал своё специальное кресло на колёсах — папа называл его инвалидным, но Эмма окрестила его просто «домашней машиной». Девочки знали, что их дедушка болел и болел сильно, однако старался не падать духом и всегда любил сидеть с ними, когда родители оставляли детей на дедушку. Единственное, что нельзя было трогать его левую руку и грудь. Однажды Алиса краем глаза видела, когда ему меняли повязки, какими чёрными, почти угольными они были, о чём и рассказала по секрету сестре. Эмма решила, что дедушка обгорел, когда спасал кого-то из пожара, поэтому они с Алисой ещё больше уважали дедушку. И всегда старались ему чем-нибудь угодить, а подарки дарили самому первому. После мамы и папы, разумеется. — Так-так, кто у нас тут? — со слабой улыбкой откликнулся Габриэль и чуть наклонился к внучкам; похоже, в последнее время боли стали терзать его ещё больше. Чтобы отцу не пришлось наклоняться и тревожить раны, Адриан взял дочерей на колени, и теперь они оказались почти на уровне дедушки. — Мы сделали тебе подарки, — начала Алиса и протянула Габриэлю свой: расписанный детскими рисунками шар на ёлку. — С Рождеством, дедушка! Дедушка осторожно принял подарок и внимательно рассмотрел его. Узоры причудливо переплетались друг с другом — уже в четыре года Алиса показывала унаследованные от родных таланты. Неизвестно, конечно, что ей понравится в будущем, но несомненно она будет хороша. — Спасибо, Алиса, — поблагодарил дедушка и погладил внучку по голове. — У тебя талант. Довольная Алиса порозовела от похвалы. — А это от меня, — скромно улыбнулась Эмма и отдала Габриэлю небольшую брошку из картона — похожую на ту, что она видела однажды на фото с бабушкой Эмили, в честь которой её и назвали. — Тебе нравится? Глаза Габриэля подозрительно увлажнились за стёклами очков, когда аккуратная брошка оказалась на его ладони. Он бережно провёл по ней пальцами и перевёл взгляд на притихшую Эмму. — Я буду хранить её, — улыбнулся Габриэль и тоже погладил внучку по пышным блондинистым кудрям. — Ты прекрасно потрудилась. — Тебе понравилось, понравилось? — наклонив головку, проникновенно поинтересовалась Алиса. Неожиданно серьёзный взгляд её пронзительных зелёных глаз как будто что-то растопил в сердце Габриэля. Они с улыбками переглянулись с Адрианом. — Идите-ка сюда, — вдруг произнёс Габриэль и протянул руки. Адриан взволнованно посмотрел на него. — Но... — Ничего мне не будет, — с лёгкой ухмылкой произнёс Габриэль. — Хочу обнять своих любимых внучек. Адриан помог девочкам перебраться на колени к Габриэлю, и он крепко обнял их. Сестрёнки рассмеялись и расцеловали дедушку в щёки. — С Рождеством, мои хорошие, — прошептал Габриэль, прикрыв глаза. — С Рождеством. Адриан и подошедшая к ним Маринетт с ласковыми улыбками наблюдали за ними. Они переглянулись и прочитали в глазах друг друга одно и то же: счастье, любовь и облегчение. И пусть в прошлом было много чего плохого — в будущем они все постараются изо всех сил, чтобы оно не так сильно влияло на их настоящее. Потому что семья и любовь часто идут рука об руку, а то и другое — бесценно.