Getting to know you addams family (Знакомство с семейкой Аддамс)

Несмотря на юный возраст — будущий наследник состояния Аддамсов неплохо разбирается в людях. Он безошибочно может предсказать настроение своей сестры, даже если ее лицо не выражает ничего, кроме пустого взгляда и стоического выражения. Пагсли научился замечать, как едва заметно приподнимается ее темная бровь, когда Уэндсей Аддамс по-настоящему заинтригована, что бывает очень редко. Как дергаются уголки ее губ, когда она видит их дядю Фестера, который почему-то всегда стремится устроить между племянниками соревнования, чтобы в конечном итоге подчеркнуть, как сильно он гордится «своим юным протеже с косичками» в то время, как юному Пагсли лишь остается удалиться в подземелья, чтобы там, между средневековыми орудиями пыток, змеями и пауками восстановить душевное равновесие. И может найти немного идей для безобидной мести. Поединки и бесконечные соревнования это их особый язык любви. Постороннему наблюдателю может показаться, что они ненавидят друг друга, но Пагсли никогда не падет так низко, чтобы доказывать обратное. Ведь собеседник может подумать, что у его сестры на самом деле есть сердце и она способна любить и оберегать брата. А это повод к очередной пытке водой или неделе в «яме», а может и того хуже. В конце концов, у его сестры есть репутация и он изо всех сил будет ее поддерживать. Когда Пагсли видит радужную девушку на пороге их дома, такую непохожую и одновременно притягательную, он не может поверить, что его сестра пригласила ее на время перерыва, преследуя благие намерения. Наверняка у нее был коварный план, в который входили эксперименты над волком, всевозможные развлечения и орудия пыток, возможно по итогу новое чучело для их мрачной гостиной. Чего Пагсли никак не может понять, так это странную мягкость, которую его сестра явно питает к красочному ликану. Она ведет себя не так мрачно, почти не оскорбляет никого из членов семьи, больше обычного, и почти не предпринимает попыток убить брата. Все это вызывает у Пагсли недоумение. Особенно когда она врывается к нему на рассвете, буквально вытряхивая брата из теплой кровати. - Что ты хочешь? - Скулит мальчик, устало потирая заспанные глаза. - Пагсли. Мне нужна услуга, - мальчик хочет протестовать, но приставленный к его горлу кинжал мгновенно прерывает эти попытки, - и нет, я не буду тебе ничего должна. Скажи спасибо, что я сохраняю твою жалкую жизнь прямо сейчас. - Я безоружен! - Протестует младший Аддамс, - это подло, нападать на безоружного! - Великие битвы выигрывались отнюдь не честью. Защищайся, трус! - Уэнсдей атакует, ловко кидая брату шпагу, которую он едва успевает поймать. - Твои реакции стали хуже, - она наносит удар, буквально протыкая пространство, где еще мгновение назад была голова пухлого мальчика, - отец разве не учит тебя по вторникам? Пагсли слабо парирует напористую атаку сестры. Пользуясь моментом, когда она загоняет его в угол, он делает вид, что сдается, чтобы напасть на брюнетку, как только она опустит оружие. Они нелепо толкают друг друга, что дает Пагсли небольшое преимущество за счет весовой категории. - Ты как всегда жалок! - Уэнсдей ухмыляется, наслаждаясь сдвигом динамики не в свою пользу. Теперь она может проявить себя в полную силу. Что и делает, выхватывая из потайного кармана жилета сюрикэн, пригвоздив им к стене рукав полосатой ночной рубашки Пагсли. Мальчик пыхтит, поднимая свободную руку в знак капитуляции. - А ты как всегда мухлюешь, - он улыбается, - я скучал по тебе, Уэнсдей. - И я по тебе скучала, - она не понимает, как это так легко вырывается наружу. Энид явно развращает ее. - Если ты кому-нибудь об этом скажешь, - Уэнсдей ощетинивается. - Знаю, знаю, ты скормишь меня болотнику. Что за услуга тебе нужна? - Пагсли осторожно освобождает рубашку, возвращая метательное оружие сестре. - Несколько дней назад ты пил чай с Энид, - глаза Пагсли расширяются от удивления, - мне нужна информация, какой сорт она пробовала, понравился ли он ей и твой отвратительно сладкий топинг, который ты добавляешь во всю свою еду. И от которого у тебя наверняка скоро разовьется диабет и выпадут зубы. - Нет, только не он! - Мальчик машет руками в знак протеста, - ты даже не любишь сладкое! - Это не для меня, идиот, - Уэнсдей раздраженно закатывает глаза. - Ты хочешь подмешать кому-то из оборотней яд? - Глаза Пагсли загораются любопытством, - давай опробуем ацетат свинца, его даже не нужно маскировать, он сам по себе один из самых вкусных. - Мы не будем никого травить. Не сегодня. Это заявление на миг расстраивает мальчика. Он драматично вздыхает, покорно следуя за сестрой на кухню. Показывает ей искомый сорт и помогает правильно смешать пропорции воды и топинга, чтобы чай был сладок, но не приторен. По мнению Уэнсдей, напиток выходит более, чем отвратительным. Энид он должен понравиться. - Мне нравится Энид, - неожиданно выпаливает Пагсли, когда они пьют собственный чай, сидя за кухонным островом, - она классная. И разбирается в играх. А еще она... - Не смей, - Уэнсдей буквально рычит, - я знаю этот дурацкий взгляд. Ты не будешь повсюду таскаться за Энид, как потерянный ретивый щенок. - Почему? - Пагсли хмурится, - если ты поставила на своей личной жизни крест, это не значит, что я тоже должен. - Тебе 14 лет. Твоя личная жизнь может состоять исключительно из жалости к себе, а шансы на свидания меньше 1%. Если на то пошло, с Энид они равны 0. Запомни это. - Это потому, что Энид нравится тебе? - Пагсли ухмыляется, оценивая ущерб, который наносит эта фраза непоколебимому фасаду его сестры. Ее лицо на мгновение становится мертвенно-бледным, чтобы затем покрыться яростной красной сыпью. - Ты можешь бежать. Я даю фору в 5 секунд, - Уэнсдей шумно сглатывает, готовясь вскочить со своего места, - прежде чем утоплю тебя в озере. Она врет. Они оба это знают. Пагсли не получает и секунды. Но получает самую масштабную пытку водой за целый год. Он так сильно скучал по этим моментам. *** Руки волчицы дрожат, когда она наспех собирает свои вещи. В ее разуме предстают самые разнообразные картины. Какой может быть личная комната ее соседки? Наверняка, она полна темной мебели, мрачных украшений, книг и жутких орудий пыток. Блондинка не может поверить, что попадет в святая святых. Место, где Уэнсдей выросла и прожила большую часть жизни. Даже волк внутри Энид предельно возбужден этим фактом, сгорая от желания скорее исследовать столь заманчивую территорию. Звук сигнала ее новенького мобильного телефона отвлекает. Энид хмурится, изучая неизвестный номер. Она уже перевела все контакты из облака в память новой модели, но ни один из них не подходит под автора. Девушка нервно кликает по кнопке взаимодействия. Неизвестный: Привет! Возможно это звучит жутко и точно нарушает с десяток правил компании, но я нашел твой номер через реквизиты чека, который ты оставила для оплаты своего заказа. Прости, я болтаю, когда нервничаю. Это Далтон. Парень из кафе, откуда ты так неожиданно пропала. Не мог перестать думать, все ли у тебя в порядке. Если это слишком, давай просто забудем. Можешь ничего не отвечать и я сотру этот номер. Энид удивлена. В ее памяти всплывает странное лицо парня со светлыми взъерошенными волосами, внушительный шрам на глазу и хромающая походка. Она невольно вспоминает Тайлера. Может ли в этом городе быть свой тайный убийца под личиной дружелюбного баристы? Наверняка, Уэнсдей бы уже раскрыла это дело, будь все так. На секунду, Энид колеблется. Стоит ли ей ответить на сообщение? Хорошая девочка внутри перевешивает. Энид: Привет, Далтон! Очень мило, что ты спросил. Да, я в полном порядке. Спасибо, что проявил любезность. Далтон: Круто! Хочешь как-нибудь заглянуть в кофейню? У нас появился новый клубничный раф. Или может быть хочешь осмотреть город? Я был бы рад показать тебе все здесь. Блондинка задумчиво кусает губу. Со всей сложившейся семейной драмой, даже если бы она была заинтересована в новых знакомствах, это точно был бы не случайный парень из кафе. Ее мысли невольно возвращаются к Аяксу и их расставанию. Как легко он смог найти ей замену, хотя всегда был милым и до последнего старался сгладить углы. Спустя время, тщательно переработав в голове все их свидания, Энид вынуждена признать, что скорее всего сама бы поставила точку в этих отношениях. Им было весело вместе, но это было совсем не то, чего она искала. Ее нервы, постоянно выскальзывающие когти и невозможность волка внутри расслабиться, стоило только горгону к ней прикоснуться - были слишком странными и весомыми сигналами о нежизнеспособности этого романа. Блондинке не хочется быть той, кто принимает решения выйти замуж и родить детей, а затем умереть вместе от старости, на первом свидании или с первым парнем в своей жизни, но она определенно хочет быть уверена, что тратит свое время не впустую. Волки моногамные по своей природе и действительно стремятся найти пару на всю жизнь. Надежного партнера и крепкого союзника. Далтону точно не стать кандидатом на эту роль. Тогда зачем пытаться? К тому же, это сократило бы ее время вместе с Уэнсдей, что особенно важно теперь, когда они вместе ведут расследование. Волчица была крайне удивлена, когда брюнетка рассказала ей про видения и предложила официально подтвердить статус их дружбы взаимовыгодным союзом. Только Уэнсдей Аддамс способна официально подкреплять такие вещи, маркируя сделку старомодным жестом — рукопожатием. Сначала Энид хотела искренне захихикать от этого, но волчья интуиция вовремя остановила ее. Уэнсдей делает многие вещи по старомодному. Избирает странные и необычные способы. Но кто еще, из всех живущих ныне, способен дойти до такого достижения? Рукопожатие, это ее способ выразить крайнее доверие. Энид уважает и принимает Уэнсдей. Она готова пожимать ей обе руки в любое время суток до конца своих дней, просто чтобы доказать это меньшей девочке. Почему все ее мысли всегда невольно возвращаются к смертоносной девушке низкого роста? Даже сейчас Энид чувствует волну тепла и нежности от одной лишь мысли о своем лучшем друге. Они определенно имеют этот статус. Теперь уже официально. Но почему Энид немного горько от мысли, что этого кажется недостаточно? Будто она забыла слово, оно крутится у нее на языке, но вспомнить не может. - Энид? - Конечно, Уэнсдей будет там, чтобы вернуть ее на землю, вырвав из опасных мыслей. Энид как никогда благодарна за это. - Ты передумала переезжать? - Почему оборотню кажется, что она слышит в голосе брюнетки разочарование? - Никогда! - Энид подпрыгивает, энергично хватая упакованные сумки. - Не обязательно брать все сейчас. Остальное может принести Ларч, - Уэнсдей мягко перехватывает одну из розовых сумок. Ее холодные пальцы на мгновение встречаются с теплой кожей Энид, заставляя их обеих покраснеть. Девушка-оборотень берет на себя смелость, уверенно переплетая их пальцы и жестом потянув за собой брюнетку. - Показывай дорогу, соседка! - Энид подмигивает, пытаясь спрятать волнение за чрезмерным проявлением эмоций, что на секунду сбивает Уэнсдей с толку. Но затем ее ладонь расслабляется в руке блондинки, когда они вместе идут по направлению к Северной башне особняка. *** Высокий мужчина опасливо озирается по сторонам, предпочитая как можно скорее вернуться в безопасную кабину своего грузовика. Его вызвали ранним утром на стоянку трейлеров Уэстфилда, передав заказ на эвакуацию синего дорожного дома. Он никогда бы не согласился, если заранее получил адрес, куда этот самый дом необходимо было отбуксировать. Все жители города знают, что по адресу «Кладбищенский переулок 0001», прямо посреди безжизненного пустыря, окруженного лесами и болотами, стоит самый жуткий дом в округе . Возможно даже во всем штате. Если человек в здравом уме, он никогда не сунется в гости к самому дьяволу. Мужчина заносит массивный кулак, пару раз ударяя по черному дереву. Ответа по ту стороны двери не следует. Водитель грузовика уже готов вернуться к машине, когда его внимание привлекает сухая веревка, напоминающая звонок. Он не раздумывая дергает за него. Оглушительный удар гонга, наполняющий дом, заставляет его уши болеть. Черная дверь открывается, выпуская на крыльцо высокого широкоплечего мужчину с бесстрастным лицом и жуткой внешностью Франкенштейна. - Вызывали? - Его голос скрипит, словно ржавые петли дверей. - Доставка для Аддамсов. Я привез дорожный дом Синклеров, - мужчина кивает в сторону грузовика с прицепом, - распишитесь в форме. Гигант тяжело вздыхает, принимая форму из рук мужчины. Нацарапав на ней неразборчивые каракули, он услужливо возвращает ее обратно. *** Северная башня особняка выглядит чуть запущеннее, по сравнению с остальными частями дома. Здесь больше пыли и паутины, а на потолочных балках висят спящие летучие мыши. Ну, Энид надеется, что они действительно спят, а не охотятся на нее, готовясь пикировать в любой момент, впившись ей в шею. - Энид, это всего лишь вечерницы, - Уэнсдей делает вид, что закатывает глаза, но Энид чувствует, как нежно на секунду брюнетка сжимает ее ладонь. Этот простой жест успокаивает больше, чем могли бы любые слова. Она улыбается про себя. Они идут по мрачному коридору, заполненному портретами, слабый свет канделябров освещает странные лица их героев. Уэнсдей отмечает любопытство, с которым ликан пытается рассмотреть портреты. - Претопус Аддамс, - она указывает рукой, в которой зажата розовая сумка Энид, на ближайший портрет лысого мужчины с серой кожей и красными глазами. Его ослепительная жуткая улыбка обнажает острые клыки, - дополнил семейное древо вампирами, основав целый клан в Европе во времена чумы. В благодарность за это деревенские жители заточили его в свинцовом гробу и заживо закопали в одном из глухих лесов. Хотела бы я быть той, кто сможет его найти и откопать, - Уэнсдей мечтательно вздыхает, переключая внимание блондинки на высокую женственную фигуру в зеленой мантии. Энид не может видеть ее лица - оно скрыто капюшоном, но что-то ей подсказывает, что это к лучшему. - Килкения Аддамс или просто Тетушка Ши. Весьма прогрессивная женщина своего времени, с момента рождения и до сегодняшнего дня является покровительницей нашего рода. Ты возможно даже ее увидишь. - Что это значит? - Глаза Энид округляются, она растерянно смотрит на брюнетку. - Она то, что современные простолюдины называют Банши. Ее дух обитает где-то на Восточных болотах, приходит побродить и повыть под окнами поместья по ночам, если смерть идет за кем-то из родственников. И на семейное воссоединение раз в год, само собой. Весьма прилично поет. Ты должна будешь это услышать. Пульс Энид усиливается, она определенно надеется, что этот год станет исключением и с Тетушкой Ши они все же не познакомятся. - Моя комната, - Уэнсдей указывает на темную массивную дверь. Энид набирает побольше воздуха, готовясь увидеть, что она скрывает за собой. Внутри царит полумрак. Стены на удивление выкрашены в нейтральный бледный цвет, что идеально контрастирует с деревянной черной мебелью, которую девушка-оборотень рисовала в своей голове. Массивная кровать квин-сайз в самом центре, с атласными черными простынями и серым балдахином. Великолепно организованный письменный стол с пишущей машинкой. Черный платяной шкаф и целый ряд книжных шкафов и полок прямо вдоль стен. На одной из них Энид замечает богато украшенный пустой террариум с печально известным девушке именем «Нейрон». Рядом с ним стоит стеклянная колба, из которой волчицу изучает восемь пар любопытных глаз. Тарантул вибрирует, быстро передвигаясь на мохнатых лапах, чтобы спрятаться под замшелый камень. - Он ранимый, - Уэнсдей подходит к колбе, нежно стирая пальцами слой пыли с таблички «Гомер». - Подарок дяди Фестера из одного дальнего путешествия. Папа подарил Нейрона, стремясь превзойти его. С тех пор, как..., - Уэнсдей сбивается лишь на секунду, - в общем, мать наложила на него свое колдовство. Гомер не может умереть, пока буду жить я. Энид понимающе кивает. Ее рука вытягивается, чтобы успокаивающе сжать плечо меньшей девочки. Брюнетка не отстраняется от этого жеста, продолжая показывать оборотню комнату. Их внимание переключается в угол, где рядом с причудливой конструкцией, напоминающей гильотину, покоится безголовая кукла в атласном платье. - Мария Антуанетта. И прежде, чем ты спросишь, это дело рук Пагсли. Из-за ее жизнерадостного лица мне какое-то время снились кошмары. Энид хихикает, представляя себе более молодые версии Пагсли и Уэнсдей, проводящих игровую казнь на кукле. От девушки не ускользает тот факт, что брюнетка говорит об этом без обычного укуса. Даже скорее с нежностью. Уэнсдей может сколько угодно доказывать, что ненавидит брата, но на самом деле это не так. - Можешь разложить вещи в шкафу, я уже освободила для тебя полки. - Ты точно не против, что мы будем снова жить вместе? - Энид заметно нервничает, теребя выбившуюся нитку на ярком синем свитере, - ну знаешь, делить постель и шкаф. Если это слишком, я вполне могу спать на полу, так было бы даже... - Энид, - Уэнсдей настойчиво перебивает девушку, - это я предложила. Помнишь? Звука ее уверенного голоса хватает для того, чтобы развеять сомнения волчицы. - Ты единственная, кого я могу терпеть в своем пространстве, - младшая Аддамс не знает, зачем говорит это блондинке, - даже мать и отец сюда не приходят. Возможно это к лучшему. Потому что широкая улыбка вновь озаряет лицо Энид. *** Солнце поднимается высоко над деревьями, освещая бледное лицо седовласой женщины. Она опасливо озирается по сторонам, нюхая воздух. Перед ее взором расстилается безжизненный пустырь, за которым, судя по запахам, находятся болота. В любой другой день волк внутри Эстер радовался бы столь большому числу леса и охотничьих угодий, но это была неизвестная ему территория. Наверняка опасная, со своими отвратительными тайнами и скелетами, скрывающимися под безобидным покровом темной земли. После всех событий накануне вечером, женщина твердо решила, что не покинет свою стаю, сохраняя положение негласного лидера, но как и ранее было сказано, ни лапы, ни ноги ее больше не будет в жутком особняке. Эстер благодарна всем волчьим покровителям, что услышали ее зов, за их пусть и нерабочий дорожных дом, который был любезно отбуксирован к самому краю леса у поместья. Старшая Синклер вполне может спокойно прожить в нем остаток безумного времени, пока обещание главы семейства не будет выполнено и машину не починят. *** Седая женщина, одетая в старомодный балахон, местами изъеденный молью, громко сетует. Как могло выйти так, что на ее драгоценной кухне завелся подлый вредитель, ворующий самые смертоносные ингредиенты — обычные ягоды черной смородины и их перетертый экстракт? Кому в семье могла понадобиться столь банальная вещь, когда вокруг так много вкусностей в виде ядов, перетертых зубов мертвеца и редкого мяса криптидов? Еще раз внимательно изучив место преступления, Ма ма вытягивает костлявую руку, ловя в воздухе заостренный нож, которому остается лететь до своей цели (ее правого уха, точнее того, что от него осталось) буквально несколько сантиметров. - Во имя Вельзевула! - Старуха ахает, оборачиваясь. Потрескавшиеся губы растягиваются в кривой улыбке, обнажая торчащие в разные стороны остатки зубов. Ее рука тянется к подолу, откуда она с легкостью вынимает внушительный кухонный топорик, чтобы резко запустить его в сторону, откуда только что прилетел нож. - Твои реакции все еще лучше, чем у Пагсли, - Уэнсдей мрачно констатирует, легко ловя в воздухе топор за рукоятку. - Это все охота на бродяг в лесу, - старуха разражается лающим смехом, - достать их мясо с каждым годом становится все труднее. Она отворачивается, продолжая копошиться в кухонной утвари, пока внучка за ее спиной громко кашляет. - Что тебе известно о проклятьях? - Уэнсдей старается скрыть за кашлем несвойственное ей волнение. - Родовые, утраченные, ирландские, арабские, смертельные, ободряющие — какие именно тебя интересуют? - Оно вызывает у меня неконтролируемые физиологические реакции, постыдные эмоции и странные мысли. Словно мои внутренности пожирает стая голодных мотыльков, а под кожей все время копошатся мохнатые пауки. У меня бессонница и навязчивые идеи. И не в хорошем смысле слова, - удрученно вздыхает младшая Аддамс. - Звучит ужасно, - старуха ковыляет к противоположному концу кухни, пытаясь удержать в кастрюле нечто, отчаянно вырывающееся наружу. - Ты поможешь или нет? - Ее темноволосая внучка начинает терять терпение. - Это безнадежный случай, - Ма ма отмахивается, заливая кастрюлю кипятком, из глубины которой раздается шипение. - Что это такое? - Любопытство Уэнсдей берет верх над мрачностью. - Семейное проклятие Аддамсов, - ведьма отставляет кастрюлю в сторону, сверля внучку единственным видящим глазом, - еще ни один не выжил (на языке Ма Ма - избежал). - Звучит любопытно, - Уэнсдей поднимает бровь, - как от него избавиться? Старуха вновь разражается смехом, который быстро переходит в хрипящий кашель. - Никак, - она принимается кромсать содержимое кастрюли. - Ты бесполезна! - Провидица шипит, раздраженно покидая кухню. За ее спиной ведьма продолжает хохотать. *** Мортиша хитро улыбается мужу, отпивая темный кофе из костяной чашки. - Queruda mia! - Гомес страстно целует руку жены, не отводя от нее глаз. - Пожалуйста, только не во время бранча, - Пагсли фыркает, дуясь на них двоих. Его глаза загораются, когда в столовую входит девушка-оборотень. Сегодня ее одежда выглядит менее красочной, а наряд состоит лишь из белой футболки и причудливых, обрезанных джинс, поверх талии которых повязана оранжевая фланель. Настроение Пагсли портится, когда следом за ней входит его мрачная сестра, непроницаемое выражение лица которой сигнализирует о ее особенно дурном расположении духа. Она быстро засекает его восторженный взгляд, брошенный на оборотня. Ее челюсти болезненно сжимаются. - Не единого слова, - холодно отрезает девушка, толкая его стул, по дороге к своему. Пагсли сдувает, как проткнутый волейбольный мяч. - Как ты спала, mon petit loup? - Мортиша улыбается Энид, обнажая ряд жемчужных зубов. - Не знаю, что это значит, - щеки Энид краснеют, - полагаю, что хорошо. У меня было хорошее пробуждение. Теперь едва заметно краснеет сидящая рядом с ней брюнетка. Что не ускользает от проницательного взгляда Мортиши, заставляя женщину мечтательно вздохнуть. - Ah, Mon cher! Les sentiments sont incroyables! Гомес подмигивает дочери, притягивая жену для нежного поцелуя в губы. - Вы отвратительны, - Уэнсдей смотрит на них пустым взглядом. Пагсли жестом изображает рвотный рефлекс, заставляя Энид хихикнуть, а Уэнсдей впиться в брата суровым взглядом. Возможно, от внезапного удара одним из метательных ножей сестры в грудь, его спасает Ларч, входящий в столовую с огромным золотым подносом в руках. Он аккуратно ставит перед Энид восхитительный ароматный стейк со стаканом свежего апельсинового сока. - Большое спасибо, Ларч! - Юная волчица лучезарно улыбается великану, который в ответ лишь стонет. Перед Уэнсдей и Пагсли он ставит тарелки, содержимое которых на первый взгляд немного пугает Энид. По ним растекается розоватая масса, похожая на перекрученные в мясорубке мозги. Она отчаянно двигается по тарелке, словно пытаясь избежать последней участи, но кусочки черного хлеба, выложенные по краям, не дают ей выполнить этот план. Энид поначалу пугливо озирается, но вся тревога уходит, стоит ей попробовать собственную еду. - OMG! Официально! Это самое вкусное мясо, которое я когда-либо пробовала! - Энид мычит от удовольствия, вгрызаясь зубами в кусок стейка. Уэнсдей делает вид, что с отвращением наблюдает за этой картиной, в глубине души наслаждаясь зрелищем. В уме она ставит пометку как-нибудь измерить длину зубов Энид, чтобы потом сравнить их с длиной в ее великолепной волчьей форме. Во имя дьявола, вновь эти мысли. Уэнсдей хочется закрыть лицо руками от смущения. Она пытается переубедить себя, что это строго и исключительно в научно-исследовательских целях. Что совместное проживание с оборотнем наконец-то начинает приносить свои дивиденды. А еще значительно снижает тревожность, о существовании которой провидица раньше и подумать не могла. Может быть ее отец может знать о семейном проклятии больше, чем явно выжившая из ума ведьма? - Что это такое? Из мыслей ее вырывает Энид, с любопытством наблюдающая за ее тарелкой. Уэнсдей не сводит с нее глаз. Ей и не нужно смотреть в тарелку. Ловким движением, она протыкает мясную массу, заставляя ее перестать двигаться, издав едва заметный писк. - Хочешь попробовать? - Уэнсдей нанизывает на вилку кусочек, протягивая ее Энид. Блондинка колеблется лишь на минутку, предано принимая кусочек странной массы. Приятный и знакомый аромат врезается в ее рецепторы. Очень напоминает ее любимый фарш по-татарски, но вот что за мясо? Оно буквально тает во рту. - Это мясо бродяг, - брюнетка завороженно наблюдает за оборотнем, предлагая ей еще кусок со своей тарелки. Лицо Энид мгновенно меняется. - Уилла, ты же не имеешь в виду... ну... людей? Добродушный смех Гомеса заставляет ее немного расслабиться. - Мы бы не стали полагаться на что-то столь ненадежное, как мясо бездомных, теме более угощать им важного гостя! — Мужчина озорно подмигивает блондинке, заставляя ее вновь просиять. - Бродяги, это особый вид криптидов. О них очень подробно расписано в бабушкином кулинарном бестиарии. Очень редкие и весьма вкусные. На наших болотах они почему-то гнездятся и воспроизводят свой род с большой активностью. Приходится отстреливать, в целях контроля популяции, - Гомес деловито закуривает сигару. *** Вещь ловко выскальзывает из-за двери вслед за массивной фигурой Ларча, который выходит на крыльцо. В его мускулистых руках красуется баллон с надписью «ЯД». Придаток бодро салютует ему, получая в ответ стон. Его путь лежит через знакомый пустырь, мимо кладбища, к самой окраине темного леса. Достигнув места назначения, он осторожно карабкается по капоту синего дорожного дома, пытаясь заглянуть внутрь через приоткрытое окно. За ним царит тьма. Вещь отмечает, что искомого объекта внутри нет. Увидев расстроенную волчицу утром, он поклялся себе приглядывать за ее злой матерью. Плетет она очередные козни или просто наслаждается одиночеством, вдали от поместья - он должен знать. Уэнсдей наверняка послала бы его с подобной миссией, поймай она его этим утром. Пусть у самого странного члена семейки Аддамс нет глаз или ушей, вопреки стереотипам, он отлично понимает и фиксирует все, что происходит вокруг. До его внимания доносится слабый шелест листьев снаружи дома. Стараясь получить лучший обзор, Вещь немедленно взбирается на крышу трейлера, встречая недовольную фигуру Эстер Синклер. Женщина стоит к нему спиной, очевидно заинтригованная тем, что происходит в глубине лесной чащи. Наверняка, ее обостренный слух улавливает вдали что-то странное. Матриарх стаи Синклер замирает в такой позе на мгновение. Вещь удивленно наблюдает. Его рецепторы не улавливают ничего подозрительного или странного. Спустя время, Эстер разворачивается к нему лицом. Её черты выражают недоумение. Женщина делает пару шагов по направлению к дорожному дому, когда силуэт крупного не то волка, не то медведя, врезается в ее тело, выныривая из глубины темной чащи. Его горящие красные глаза впиваются в Вещь, парализовано наблюдающего за разворачивающейся картиной. Мощная когтистая лапа приземляется на лицо Эстер, окропляя ствол ближайшего дерева крупными пятнами алой крови. Крик женщины под монстром, выводит Вещь из оцепенения. Он удирает, быстро перебирая пальцами и молясь, чтобы нечто не настигло его. Отчаянные вопли Эстер Синклер позади, будут сниться ему в кошмарах. *** Вопреки ожиданиям, Уэнсдей не любит больницы. Ей кажется жестоким, заставлять обреченных людей страдать, давая им ложную надежду на спасение. Впервые в жизни она готова отказаться от этого убеждения. Красные от слез, глаза ее соседки по комнате, заставляют что-то внутри неприятно пульсировать. И это не обычная, холодная ярость, диктующая провидице составить четкий план и разорвать виновного. Это неприятная, ноющая боль. Толика стыда и злость на саму себя, за то, что совершенно незнакома с концепцией поддержки. Уэнсдей знает, что Энид очень ласковый по своей природе человек. Легкого сжатия руки, в чем она несомненно преуспевает, может быть недостаточно в данной ситуации. Пару часов назад Вещь ворвался в дом, дико жестикулируя пальцами, в отчаянии привлечь их внимание. Он отвел Гомеса и Мюррея к дорожному дому, где они обнаружили тело Эстер. Ее лицо было буквально разорвано в клочья, а листва вокруг пропиталась кровью. В любой другой ситуации, Уэнсдей бы назвала это справедливостью или оправданным вмешательством кармы, но видеть, как Энид буквально разрывается от мучительной боли и горя, заставляет ее внутренности гореть. И не в хорошем смысле слова. Будто она все же исполнила свою задумку недельной давности — выпила керосин. Бледная ладонь, с ногтями черного цвета, успокаивающе сжимает ее руку. Младшая Аддамс поднимает глаза, чтобы встретиться взглядом с Мортишей. Мать грустно улыбается ей, жестом указывая в сторону двери операционной, которая с шумом открывается. Мюррей Синклер, не проронивший до этого момента ни единого слова, буквально осыпает доктора вопросами о состоянии своей пары. Губы мужчины в белом халате быстро шевелятся. Сидя на противоположной стороне коридора, Уэнсдей не может слышать, о чем они говорят, но по губам понимает, что речь идет о тяжелой ситуации, возможно даже коме. И что ближайшая неделя будет для семьи Синклер весьма тяжелой и решающей. Лицо Мюррей приобретает стоическое выражение. Он явно сдерживает эмоции. Поблагодарив доктора быстрым рукопожатием, рыжий мужчина подходит к своим детям, коротко сообщая им новости. Лица его сыновей падают, в то врем как Энид вновь начинает плакать. Мюррей слегка приобнимет ее за плечи. Уэнсдей моргает, когда видит внушительную фигуру отца, с пониманием смотрящего на Мюррея. Гомес успокаивающе кладет руку ему на плечо, тихо сообщая, что все разногласия должны быть оставлены в прошлом и Аддамсы будут более чем готовы оказать любую помощь в лечении. Он отводит Мюррея в сторону, продолжая пытаться выразить сочувствие. - Ты сейчас больше, чем когда-либо нужна ей, - Мортиша, кивает в сторону Энид. - Я не думаю, что смогу сделать это правильно. - Просто прислушайся к тому, что внутри. *** Энид чувствует тень, нависающую над ней в свете флуоресцентных ламп. Девушка поднимает заплаканные глаза, встречаясь с воинственным взглядом Уэнсдей. Что-то в брюнетке смягчается, когда она осторожно садится рядом, беря Энид за руку. Ее голос звучит очень тихо, но твердо. - Энид, я клянусь, - ее брови хмурятся, - виновник будет страдать. И это будет долго. И мучительно больно. Блондинка чувствует новую порцию слез, готовых вырваться наружу. Провидица словно читая мысли, неуклюже тянет ее ближе, так, что Энид может положить голову ей на плечо, прислушиваясь к ровному биению сердца. Спустя минуту колебаний, брюнетка осторожно касается волос Энид, прижимаясь к ее голове. На мгновение больничное окружение, полное отчаяния и суматохи, запахов антисептика и медикаментов, растворяется. Девушка-оборотень расслабляется, вдыхая успокаивающий запах петрикора и переспелых сладких яблок, исходящий от темной куртки ее подруги. *** Должно быть что-то. Частички меха или следы на листве. Сгодятся абсолютные любые улики. Солнце почти скрывается за кромками деревьев, когда Уэнсдей тщательно прочесывает каждый метр леса, рядом с дорожным домом. По правде говоря, ей не жаль злую женщину. Она более чем заслужила это. Но видеть, как страдает Энид, невыносимо. Она отомстит за эти страдания любой ценой. Даже если ей придется пойти для этого в ад. Она отказывается верить, что громадное меховое чучело, как его описал Вещь, могло ускользнуть с места преступления, не оставив ни единой зацепки. Ее глаза медленно и тактично сканируют деревья и листву, пока не натыкаются на едва заметные отметины когтей на стволе. Младшая Аддамс тщательно изучает их длину и траекторию, пытаясь каталогизировать в своей обширной памяти на наличие совпадений. И они есть. Точно такие же следы красуются на подоконнике гостевой спальни, в которой она по чудовищной глупости позволяла долгое время оставаться Энид. Все время, они были почти как на ладони. Если негодяй мог настолько осмелеть, чтобы не просто вторгнуться на самую опасную территорию страны, но и совершить на ней нападение. В приступе гнева, Уэнсдей ударяет по стволу дерева рукой. Ее позвоночник натягивается, словно тугая струна, когда она слышит знакомый шепот духов, прежде чем видение поглотит разум. Ее глаза болят от мерцания белого света, окружающего ее. Вокруг царит пустота, из глубины которой медленно отделяется высокая фигура. Она знает эти черты. Кудрявая коричневая шевелюра. Кривая улыбка. На его лице играет усмешка, когда он подходит к ней почти вплотную. Единственное, что ей кажется странным — его глаза. Они горят красным огнем, напоминая те, что она видела в видении о монстре, наблюдающем за ней и Энид в первую ночь в поместье. - Это был ты, - губы Уэнсдей сжимаются в тонкую линию, - ты посмел преследовать нас в одну из первых ночей. «Тайлер» криво улыбается ей. -Знаешь, - брюнетка дергается от звука его голоса, - это даже забавно, что из всех, кому ты перешла дорогу, появляется именно мой образ. Признайся, ты все же была влюблена в меня. - Никогда, - Уэнсдей смеряет его ледяным взглядом. - Ты не Тайлер, - она отходит от него на несколько шагов, тактично пытаясь зайти со спины, - тогда кто же ты? - Верно. Я не он, но почему-то именно его образ не дает тебе покоя. Что это за парень? Неудачная влюбленность? - Скорее расчетливая партия и нежелательное социальное взаимодействие. Ты будешь отвечать или нет? Лицо «Тайлера» меняется. Кожа сереет, местами образуя прогалы и обнажая кости. Рот растягивается в неестественной ухмылке, обнажая ряд острых клыков. - Ты забрала у меня все, - он рычит, больно впиваясь когтями в плечи черноволосой девушки перед собой, - и даже не помнишь об этом. Ты как таракан. Ты не достойна того, чтобы жить. Его пасть наклоняется к ее уху. Зловонное дыхание опаляет кожу. - Но я не позволю тебе так легко отделаться. Я все у тебя заберу и заставлю молить о смерти. И начну с этого. Он грубо швыряет ее тело. Уэнсдей проваливается во тьму, падая спиной на мокрую листву. Ее окружает тьма и тени, качающихся стволов и ветвей. Туман застилает большую часть темного леса. Громкая поступь и хруст веток позади, заставляет девушку вскочить на ноги. Она бежит, не обращая внимания на горящие легкие и сбивающееся дыхание. Она помнит это место. Она знает, что будет дальше. Из тумана выходит женская фигура. Уэнсдей может различить панику на ее лице и отчаянные попытки найти кого-то. Девушка в ярком свитере, с волосами цвета сахарной ваты, выкрикивает ее имя. Прежде, чем брюнетка успевает ответить, монстр выпрыгивает из своего укрытия. Крик ужаса застревает в горле Уэнсдей, когда монстр впивается в горло Энид, с легкостью разрывая артерии и обагряя все вокруг кровью.