They/them (Они/их)

— Мэй, ты в порядке? — спрашивает Джордж и переводит обеспокоенный взгляд на напарницу. — Я всегда такая, — говорит Мэй. Джордж догадывается, что это должно было звучать дразняще, но не получается. — Поговори со мной. Ничего не меняется, когда ты держишь всё это в себе. Мэй трогает свою губу и судорожно выдыхает. — Помнишь моё ебанутое выступление, которое стало вирусным? Джордж фыркает. Как она не могла? Это разбило ей сердце так, как она и представить себе не могла, пока Мэй не вошла в её жизнь. Джордж неопределённо мычит. — Я знаю, что всё это было преувеличено, но… — Но в этом было зерно правды? Мэй кивает. — Да. Я имею в виду, что мы… Мы поняли это, верно? Я не имею в виду нас. Большую часть времени я верю, что ты хочешь меня, а не какого-то воображаемого π-мужчину или что-то в этом роде. — Она нервно посмеивается. — Но… я много думала о гендерной составляющей этого набора. Например… я снова ношу свою красную толстовку с капюшоном, но я всё ещё ношу её часто. Очень много. Джордж хмурит брови. — Ты признаёшься мне трансгендером? — мягко спрашивает она. Мэй морщит своё лицо. — Я думаю, под зонтом. Небинарный может быть более точным. Джордж кивает и улыбается ей так, что у Мэй всегда сжимается сердце. Оно мягкое и полное понимания, но в нём также присутствует беспокойство — беспокойство о Мэй, о том, что это значит, что они пытаются приспособиться и никогда не делают этого, о том, что может случиться, когда они перестанут так стараться, о том, как мир может измениться. Лечить её и возможные последствия всего этого. Мэй уже год чиста, ходит на свои встречи и теперь у неё есть настоящий спонсор. Она более сильная и более уверенная в себе. Отсюда и этот разговор. Но это всё ещё давит на них обеих. Возможность потеряться в боли, которую не может успокоить никакая любовь. Но Джордж знает, что Мэй полностью выздоровеет только тогда, когда ей будет позволено быть самой собой, и она ни за что не позволит собственным страхам помешать этому. — Хочешь рассказать мне об этом подробнее? — спрашивает она. Мэй кивает. — Ты можешь подержать меня во время этого? — Конечно. Диван? Мэй снова кивает. Они обнимаются, щека Мэй прижимается к щеке Джордж. Им проще не смотреть друг на друга, считает Джордж. Она притягивает Мэй к себе и терпеливо ждёт, пока они не начнут говорить. — Я на самом деле не знаю, каково это быть женщиной. Я не чувствую ничего плохого, если кто-то говорит «она», возможно, потому, что я к этому привыкла. Мне противно, как будто этот человек меня не видит. — Например, когда я называю тебя своей девушкой? — спрашивает Джордж. — Иногда, — бормочет Мэй. — Ты бы предпочла «партнёрша»? Мэй прижимается ближе. — Да. Я имею в виду, я не хочу контролировать твой язык. Джордж фыркает. — Полицию прочь. Что насчёт местоимений? Мэй улыбается. — Они/их. Она/она в порядке, но..... — Они/их. Поняла.