«Нет — это всё ложь! Это сон! Это просто ночной кошмар!»
Так думала Сиенна, застыв на месте при виде выпотрошенного трупа своей подруги. А ведь недавно, всего пару минут назад, эта шебутная блондинка была жива, она смеялась, спорила с ней и со своим парнем… Всего пару минут назад она сидела в машине и была в безопасности. Лицо исказилось, слёзы полились с глаз гроздьями, щипая губы и неприятно щекоча кожу. Прикусывая их до крови, она закрыла рот, дабы крик, который комом застрял в горле, не вырвался наружу. Дрожа всем телом, бедняга рухнула на колени и начала бегать глазами. Знает, кто за этим стоит, знает, что нужно искать брата, пока и его не постигла та же пугающая участь, но не может, чёрт возьми, даже пошевелиться! Её трясёт так, словно из тела наружу вот-вот вырвется Чужой, трясёт до холодка в горле. Лёгкие схлопываются и ей становится тяжелее дышать. Но не от смрада, не от запаха дерьма в туалете, не от вида трупа, а от самой ситуации и её осознания. Словила паническую атаку. Опять. Она ведь до похода на вечеринку приняла лекарства, а после в стакан напитка подруга подмешала ей наркоту, из-за которой она какое-то время находилась в дурацком состоянии. Её это разозлило тогда, сильно, она возможно бы после столь гадкого поступка вовсе прервала все связи с ней, когда пришла в себя. А сейчас её уже нет: всё это кажется мелочью. Она бы желала разрыва, никогда не увидеть этого человека — но не смерти. Ещё и такой ужасной. Даже на вечеринке Сиенна не могла полностью расслабиться, забыть о проблемах и отдохнуть. Она не была тусовщицей и никогда не любила большие шумные компании. Пришла лишь из-за уговоров подруги. И танцевала она только будучи под наркотой, пока не увидела его — этого проклятого клоуна, который стоял в центре толпы и махал ей рукой, после чего пропал из поле зрения и мгновенно оказался перед лицом. Тут же протрезвела. Нельзя было смешивать такие препараты, и, будь всё иначе, Сиенна бы подумала, что ей мерещиться, что это просто галлюцинация, но нет. Это было грёбаной реальностью, жестокой, беспощадной и пугающей, в которую она не хотела бы возвращаться. В которую не хотела верить. От мыслей, что вихрем вились в голове, она начала задыхаться ещё сильнее. Теперь успокоиться казалось непосильной задачей. Навязчивые мысли, пугающие до дрожи в поджилках. Она не хочет быть убитой, она хочет жить. — Боже… Боже… Нет! Брук! Х-х-хн… Х-х-хн… За что?! Нет, нет… Брук… — Навзрыд прокричала она, сжимая свою грудную клетку руками и не в силах остановиться, начала громко плакать, хлюпать носом и задыхаться от моральных истязаний. Что бы было, если бы она не пошла? Ничего бы не случилось? Ничего бы не произошло, не пойди она на вечеринку? Во всём виновата она, ведь клоун преследовал именно её. Пока Сиенна предавалась страданиям, то не заметила, как в дверном проёме появился виновник сие торжества. Мим в чёрно-белом костюме, заляпанный кровью, злобно ухмылялся, не произнеся и слова и ни проронив не единого звука. Поэтому она не сразу обратила внимание, пока боковым зрением не уловила изменения. Пока внутренности не сжались, предупреждая об опасности противным ощущением внутри, слизким и давящим. Он улыбался до тех пор, пока Сиенна не подняла на него взгляд. Эти тёмные синие глаза были полны страха, неизведанного, глубокого и забавного. Веселее, чем было с предыдущими жертвами. Ведь она та, кого он должен бояться, а сама трясётся при виде какого-то трупа, сидя на коленях перед ним, балуя и без того безграничное эго убийцы. Именно — сейчас Арт довольствовался исключительно своим превосходством над этим жалким ангелом, которая напоминала больше ощипанную курицу в своём хэллоуинском костюме. Этот образ злил его. Светлая кофта с чёрными полосочками, столь мягкая, как и её чёрные волосы и синие, тёмные глаза, блестящие от слёз. Забавные сходства. Мгновения тянулись долго, пока они смотрели вот так, друг на друга, не предпринимая никаких действий. Однако клоуну наскучила эта затянувшаяся пауза и он решил сделать шаг вперёд, махая правой рукой, словно бы извиняясь за свою бестактность, поприветствовал девушку в привычной игривой манере. Запах крови бил в нос, а при появлении Арта появилось ощущение сырости и давно забытой тревоги. Разум кричал бежать, но тело не слушалось, замерев в одной позе. От сидячего положения затекли ноги и не удержавшись, та качнулась назад, едва ли не свалившись на пол. Нелепо пытается отползти, отвернуться, убежать хоть куда-то. Это выглядело потешно. И всё это время они неотрывно сверлили друг друга взглядами. Сразу заприметил, что эта девчонка чертовски хороша. Особенно тогда, когда строит испуганную мину и начинает трястись от одного его вида. Ему хотелось разглядеть поближе эту хлюпающую симпатичную мордашку, запечатлеть в памяти этот облик. Что маньяк собственно и сделал, как только подошёл вплотную и неожиданно пригнулся на её уровень, чем напугал и без того заикающуюся Сиенну до чёртиков. Она упёрлась в шершавую грязную стену и упала на пятую точку, вылупила на него глаза и не упускала из виду, словно он бы так не причинил вреда. Наивная. Тот улыбается жутко, неестественно широко, щурится и наступает на шаг, присев на корточки, отчего Сиенна вздрагивает. В тот же момент та закричала, ведь Арт придавил её к плитке за плечи и сел сверху, наконец заставляя тело отмереть, чтобы оно начало вырываться. Но это длилось недолго. Опять, её парализовало и конечности могли лишь дёргаться в судороге. Совершенно беспомощна, за что Сиенна была зла на себя. Он тяжело дышал, стиснув зубы, пока смотрел на то, как жертва дрожит и что-то беззвучно бормочет, не переставая хватать кислород, который в такой стрессовой ситуации ей был просто необходим. Его раздражает это глупое выражение лица, которым она смотрит в потолок и он хватает девушку за подбородок, проводя по шее шершавыми перчатками. Замирает на миг, недовольно хмурясь.«Нет, — говорит он этим действием, — ты должна смотреть только на меня!»
Она затихает, приготовившись к худшему и вылупившись на него. Правильно, эта гадкая девчонка должна знать своё место. Пальцы мима прошлись следом по оголенной ключице, как-то через чур ласково, словно он что-то хотел нащупать, а затем обе ладони сдавили мягкие щёки, вынуждая Сиенну выпятить губы вперёд. И Арт с кровожадной улыбкой впился в них. Даже можно сказать, с большим удовольствием. Делал это умело, глубоко, столь ненасытно, словно хотел сожрать жертву с потрохами. Сколь сладким было это для Арта, столь мерзким для несчастной Сиенны. Язык гадко скользил внутри, сплетаясь внутри с языком девушки, изредка отрываясь на пару миллиметров и снова возвращаясь. От этого поцелуя чуть не стошнило, страх пронизывал все клетки в организме и от него хотелось как можно скорее избавиться. Сдавленные мычания, хлюпанья, язык и губы, всё это перемешалось в одну сплошную кашу. Она даже не успела сообразить, что происходит, зажать зубы уже не выходило, ведь мужчина давил на скулы пальцами, больно, беспощадно и царапая, словно говоря этим, что ей не убежать. Стыд. Кислорода стало не хватать и слюнообмен прекратился. Это был её первый поцелуй. Самый отвратительный, который она могла представить в своей жизни. И будь воля Сиенны, она бы врезала ему по лицу, да только в приступе руки не хотели подчиняться, они только и делали, что тряслись. А Арт наигранно надулся и прикрыл ладошкой рот, безмолвно хихикая над этой ситуацией, будто бы сам впервые целовался, будто бы действительно его можно было как-то смутить. Чёртов клоун. Сиенна начала вертеть головой и отмахиваться руками. — Мх… Мх-ах! Тьфу! Нет! Не трогай меня! — Наконец, она нашла в себе силы оттолкнуть его и стала отплевываться. Однако Арт не собирался отступать так легко. Он усмехнулся, опять приперев девушку и зажав пальцы на руках Сиенны, поднес к своему рту, нарочно пугая тем, что укусит. Стало трясти пуще прежнего от этого нескончаемого напряжения, а голова всякий раз дёргалась назад от странной слабости в мышцах. Лицо девушки вмиг стало бледным, когда он засунул её пальцы себе в рот и противно причмокивая, облизал их, вытаскивая обратно. Теперь они все были замазаны его слюнями и от этого вида было мерзко, она скривилась. Вжалась в собственные плечи, как голубь в дождливую погоду. Довольный такой реакцией, мим с интересом принялся играться с чёрными прядями, пока ему это не наскучило и он не оттянул с силой её за волосы, ударяя головой об стену и откидывая на пол. Голова кружилась, под левым ребром появилась колющая боль, а сбитое дыхание не дает сосредоточиться. Она упала прямо на разбитое стекло. Здесь нет никого, кто услышал бы её крики о помощи. Да и вряд ли бы кто-то смог помочь. Арт не был человеком, она это явственно понимала. Противный жёлтый свет сменился на приятный ночной, такой нежно-синий, когда ей позволили отползти к выходу из помещения. Именно что позволили, потому что Арт ни за что бы не допустил её побега — он просто игрался, видя, насколько девушка ничтожна, находясь в столь плачевном состоянии. А когда она поднимается, чтобы сбежать, маньяк медленно настигает и наступает твёрдой подошвой на спину. Девушка падает на холодный пол животом, охает от боли, начиная давиться слезами. Крылья испачкались ещё сильнее, когда тот несколько раз надавил между лопатками, заставив девушку поцеловать лицом мокрый от дождя асфальт. Как же этот изнеможённый вид его развлекал, но почему то сейчас он не испытывал того же веселья, что раньше. Всё дело в ней, в этой святоше Сиенне. Внутри всё горит от одного её вида, раздражительной осыпью. И он не простит её за то, что она портит ему планы. Пинок под живот вынуждает девушку перевернуться на спину и начать харкать кровью. Перед глазами плыла пелена, а клоун размывался в нечеткие пятна. Но нет, тот не даст просто так потерять сознание, не позволит отключиться. Она всё еще обязана смотреть на него и бояться, страшиться до дрожи в коленях того, что он мог бы сотворить с её телом. Теряя всякую эмоцию на лице, Арт недовольно сводит брови, его скулы вытягиваются, а чёрные губы поджимаются, когда приходиться присесть рядом с телом девчонки и похлопать перед лицом, дабы она пришла в себя. Никакой реакции. Тогда он предпринимает более радикальную меру и приподняв Сиенну за шею, отодвигает ткань полосатой кофточки, вначале мягко, а затем более грубо впивается в кожу, оставляя засос. От боли она мгновенно приходит в себя и начинает вырываться, дрыгать ногами, отпихиваться руками, ведь зубы мужчины протыкают кожу насквозь. Но маньяк непоколебимо продолжал кусать её в разные участки на теле, опьянённый запахом кожи и вытекающей кровью. Сладкая, слегка солоновата, и он облизывает уже языком, чтобы прочувствовать получше этот невообразимый вкус. Осознавая свою беспомощность, девушка обессиленно плачет, а когда мужчина начинает лезть под одежду, она очухивается и даёт смачную оплеуху клоуну, который от такого поворота округляет удивлённо глаза и раскрывает широко рот в букве «о». — Оставь меня в покое! Что тебе от меня надо?! Что я тебе сделала?! В ответ на эти столь невинные вопросы Арт меняется с удивления на ехидную улыбку во все свои зубы, которыми с усмешкой клацает, чем заставляет бедняжку вздрогнуть от неожиданности. Ему хочется запугать её до смерти, сломать, испачкать, чтоб у неё и мысли не возникло вставать у него на пути. Он валит её на землю и усаживается сверху, с каким-то неприятным любопытством изучая изгибы девичьего тела. Красивая, миниатюрная, аккуратная… Дыхание участилось, когда руки мима, зажимающие до этого запястья, потекли медленно вниз по телу, и она с писком зажмурилась, когда тот с интересом снял с неё бюстгальтер и осмотрев оценивающим взглядом, отбросил, как ненужный мусор в сторону. Но кофту стягивать не спешил. Одна мысль о том, что сейчас этот убийца начнёт раздевать её, вводила деву в панику. Но Сиенна была не в состоянии что-либо ему сделать — она только могла играть роль безвольного наблюдателя, трясущегося от волнения. Тело горело от этой неприятной близости и дрожало, каждое его касание к коже живота и груди вызывало чувство безмерного стыда. И Арт это видел, прекрасно понимал. Отчего улыбка не сходила с этой противной белолицей маски. Когда рука опустилась в самый низ, почти дойдя до ремня на джинсах, он остановился. Девушка в недоумении открыла зажмуренные глаза и посмотрела растерянно на мужчину, а тот в свою очередь на неё. Что это за «мх»? Она поджала уста, со стыдом понимая, как выглядела со стороны и как сейчас наверное Арт доволен такой милой реакцией на свои злодеяния. Он решает подразнить Сиенну, поэтому опускает лицо к животу, словно собирался вот-вот укусить, а затем отводил резко назад и видя, как ошарашена этим девушка, усмехался, угрожая шутливо пальцем. После недолгих игр в гляделки, мим эмоционально всплескивает руками и качает головой. Сиенна не шевелиться, боясь спровоцировать его на что-то похуже. И это молчание длилось около минуты, но ей показалось, что целую вечность. Тишину нарушил её стон, когда пальцы впились в пораненное стеклом бедро и принялись его наминать, как кусок мяса. Мокрые джинсы липли к коже, от чего было ещё более неприятно. Трясучка прошла, но на смену ей пришёл ступор. Сырой запах после дождя щипал нос, а ночная прохлада охлаждала разгоряченную кожу. Ей было ненавистно то, что делал этот монстр, что он позволял себе… и в принципе его существование в целом. Хотелось по настоящему оторвать голову, навсегда лишив клоуна возможности передвигаться. Побочный эффект от лекарства вперемешку с наркотиком дали о себе знать, когда зрачки Сиенны расширились, закрывая полностью радужку глаза, а дыхание сбилось до томного и почти тихого. Веки потяжелели, тело перестало болеть и теперь, казалось, находилось в состоянии эйфории. Оно ослаблено легло на асфальт, после чего она несдержанно растянулась в глупой улыбке и начала смеяться. Но ей не было весело. Этот смех был полон отчаяния, боли и обиды. Обиды на мир, на себя, на этого чёртового клоуна. Он злил и пугал её одновременно, ведь творил такие безумные вещи. Живот стянуло узлом, когда Арт опять поднялся на уровень лица девушки, нависнув сверху и наблюдая с неподдельным любопытством, отчего же ангелочку стало так весело? Нет, он и впрямь не понимал или просто косил под дурачка? Ей было уже всё-равно. Бездумно поднялась ладонями по его плечам, что тоже немало изумило клоуна, шурша тканью под замёрзшими пальцами, она, прикрыв глаза, захныкала. И он ответил на это, поцеловал в макушку, придерживая за плечи и прижимая к себе, чтобы ощущать в полной мере тепло тела ангела, которую хотелось разорвать в клочья. Она ещё не пробудилась и ему это только на руку. В конце-концов, именно Сиенна станет той, кто когда-нибудь проткнёт его священным клинком. А до того момента, он бы хотел насладиться запретным плодом сполна.