Green isn't your color

- Твое паршивое настроение связано с этим готом с косичками? Он даже не заметил, в какой именно момент Бьянка подкралась к нему. Не понимал, зачем вообще явился на танцы сегодня. Лестно узнать, что тебя пригласили сюда, потому что заранее заклеймили монстром, который убивает невинных людей, и решили за тобой присмотреть. Очень лестно. Теперь ему оставалась лишь сидеть за столом с мрачным видом и наблюдать за людьми на танцполе, ведь идти туда к ним он отказывался. - Когда я решила пойти с тобой на танцы, то и не задумывалась о том, что ты можешь вести себя как маленькая сучка, - вздохнула Бьянка, сидевшая рядом. - Я не веду себя как маленькая сучка. - О, правда? Спешу огорчить, ведь даже издалека видно, как ты уныло выглядишь из-за того, что она тебе отказала. Сейчас ты наблюдаешь, как она приходит со своим нормальным парнем, которого ты ненавидишь, и ты проводишь весь танец, сидя здесь и смотря ей вслед. По-моему я тебя довольно точно описала, - Бьянка подняла брови и бросила на него взгляд, а затем певуче продолжила. - Похоже, кто-то ревнует... Ксавьер чувствует, как жар растекается по щекам. - Не в этом дело, Бьянка. Мне просто не нравится Тайлер. Ты ведь не забыла, что он сделал в прошлый раз? А сын мэра? Ты не можешь гарантировать, что он ничего не выкинет и сегодня. - Это дерьмовое прикрытие истинной причины такого отношения к Тайлеру. Я даже в этом не сомневаюсь, - Бьянка лишь миролюбиво положила подбородок на руку, не ожидая того, что он признается ей в том, что чувствует или раскроет перед ней душу. Ксавьер лишь отвернулся. Где Уэнсдей взяла это платье? Оно выглядит так, будто сшито только для нее. Любой человек, танцующий подобным образом, выглядел бы ужасно нелепо, но только не Уэнсдей. То, как она танцевала, завораживало его. Она завораживала и привлекала, а ее черное платье среди моря белого одеяния распускалось и развевалось от ее экстравагантных движений. Ее танцы напомнили ему о стрельбе из лука, о том, какими сильными были тогда ее руки. Точные, четкие движения в танце становились свободными и ритмичными. Она приходила на стрельбу из лука только один раз, когда ее заставили искать факультатив. Ксавьер тогда отрабатывал выстрелы, пока ждал ее. Он стрелял только для развлечения и, хотя мог попасть в цель в отличие от половины команды, был все равно далек от идеала. А Уэнсдей потратила всего две минуты на разговор с ним, а затем, подбросив яблочко, попала в него и стрела вместе с ним прилетела прямо в цель. Двойное попадание. Проявление своих возможностей напоказ никогда еще не было таким привлекательным. Она хотела расспросить его о Роуэне, но затем возмутилась, когда он в ответ спросил про Тайлера. Она могла думать, что является знатоком, когда речь заходит о характерах людей, ведь она видит их насквозь, но в Неверморе она пробыла совсем недолго. Ксавьер знал Тайлера и его компашку лучше, чем она, и из-за этого следовало их избегать. Она не собиралась его слушать, поэтому Ксавьер присматривает за ней, чтобы быть рядом, когда что-то случится. Когда, а не если. По крайней мере, именно это он сказал себе, когда решил следить за ней. - Ксавьер, подожди, мне кажется, у тебя текут слюни. Парень вынырнул из своих мыслей, услышав тон Бьянки. - Прекрати. Она села прямо и повернулась к нему лицом. - Нет, я говорю серьезно. Хочешь ты этого слышать или нет, но я дам тебе совет как изгой - изгою. Я знаю, что ты пригласил меня на танцы не потому, что хотел снова встречаться со мной или ты от меня без ума. Не пытайся ничего сказать, мы оба поймем, что это ложь. Мне тоже все равно - ты сделал свой выбор, а я пошла дальше. Я заслуживаю лучшего, чем кого-то, кто даже не может мне довериться, - Бьянка подняла руку, чтобы успокоить его. - Но на данный момент главная проблема - это ты. Для меня и для всех вокруг совершенно очевидно, что ты по уши влюблен в маленькую мисс Трупное окоченение. Это очевидно, наверное, всем, кроме нее. У тебя такой ужасный и прищуренный взгляд, когда ты ревнуешь... Либо ты начинаешь действовать, либо также смиренно продолжаешь сидеть и смотреть, а что касается меня, то я собираюсь найти выпивку и помолиться, чтобы она была с шипами. Нянчиться с тобой было приятно, но, увы, я покину твою компанию. Ксавьер сидел за столом и обдумывал каждое ее слово. Бьянка была права. Он следил за ней не из опасений за ее безопасность, Уэнсдей могла прекрасно позаботиться о себе сама. Он наблюдал за ней, потому что ревновал. Он смотрел на Уэнсдей Аддамс, потому что внутри у него пылала яма ревности, которая заставляла его хотеть подойти, ударить Тайлера по лицу и занять его место, чтобы единственным человеком, с которым танцевала Уэнсдей, был он. Чтобы единственным человеком, на которого она смотрела и которого она держала за плечи во время танца, был он, но это было бы катастрофой. Поэтому он допил остатки своего напитка и ушел в более тихую комнату отдыха, подальше от танцпола. Он сидел там недолго, когда услышал шаги. - Кто бы ни придумал туфли на шпильке, он явно работал палачом. Это Уэнсдей. - Я думал, страдания приносят тебе удовольствие. Подняв голову, она увидела, что это он. Или же она изначально знала, что это он. - Обычно так и есть, но сейчас это скорее неудобство. Она сняла туфли, прежде чем сесть рядом с ним. Даже в своем объемном платье она была крошечной и маленькой, особенно без каблуков. Неужели кто-то подобный ей может занимать сразу такую большую комнату одним своим присутствием или он уже сходит с ума? - Я думал, ты будешь со своим спутником, - сказал он. - У меня перерыв в танцах. Тайлер разговаривает с Энид. В голове Ксавьера пронеслись слова Бьянки: "Либо ты начинаешь действовать, либо также смиренно продолжаешь сидеть и смотреть". Он точно не собирается подчиняться второму варианту. - Зачем ты вообще его пригласила, он же тебе не нравится, - сказал, не подумав. - Ты так уверен в этом? - услышав это, он бросил на нее недоверчивый взгляд. Она перевела взгляд. - Так он тебе нравится? - Что ты имеешь в виду? Он полезен, он окажет мне услугу и всегда поможет мне, если я попрошу. - Я не спрашивал, окажет ли он тебе услугу или поможет. Я спросил, нравится ли он тебе? - Я не знаю ответа на этот вопрос. Ксавьер встал и повернулся к ней лицом и она повторила его действия. И хотя в комнате отдыха свет был гораздо тускнее, чем на главной танцевальной площадке, он все еще мог видеть ее помаду и ему захотелось испортить ее поцелуем. Ему пришлось бы наклониться, чтобы сделать это. Или ей пришлось бы встать на носочки. Она покраснела или это всего лишь ее макияж? Ему нужно было проветрить голову, нужно было получить ответы на все вопросы. "А если говорить не о Тайлере, а обо мне? Какие чувства ты испытываешь ко мне? Она на мгновение замешкалась и выглядела так, будто вот-вот у нее случится приступ. Точно также она выглядела, приглашая его на танец, как будто в ее системе произошел сбой и она вышла из строя. Попалась. Он сделал шаг ближе и, взяв ее руку в свою, положил ее прямо на место над сердцем. "Забудь об этом, как ты чувствуешь себя физически?" Хмурясь, она останавливается на мгновение, а он чувствует ее сердцебиение, учащенное, быстрое, не такое как обычно. - У меня симптомы отравления. Ксавьер, сбитый с толку, на краткий миг искренне забеспокоился о том, что в пунш подмешали что-то похуже водки, но затем она продолжила. - У меня неровное сердцебиение, сухость во рту, легкое головокружение, посмотри, мои зрачки расширены? - она указывает на глаза, наклоняется ближе к нему, а на ее лице застыла решительная маска человека, готового бороться с покушением на убийство. Легкая улыбка играет на лице Ксавьера, когда он наклоняется ближе и смотрит. - Твои зрачки расширены, но это не отравление. - Конечно, это оно. Готова поспорить, что это не первый раз, когда кто-то пытается отравить изгоев во время танцев. Мне нужно выяснить, кто посмел такое сделать, - она пытается отстраниться, но он сжимает ее руку крепче и мягко притягивает ее обратно. - Все остальные пили из той же чаши, никто больше не отравлен. - Очевидно, тогда это было целенаправленно. Я всегда ценю хороший план мести. Уэнсдей явно не понимала, что происходит, и он не был удивлен, ведь если Уэнсдей провела все детство и подростковый период, жестоко избегая эмоциональных связей, то как она сейчас должна определить то, что чувствует? - Давай попробуем провести эксперимент, хорошо? - она кивнула ему. - Стой на месте. Он сделал шаг назад. - Что ты чувствуешь? - Менее отравленной. Он сделал шаг ближе. - Отравлена. Казалось, он буквально видел, как в ее голове поворачиваются шестеренки. Это был один из его любимых взглядов, заговорщический. Ее брови были нахмурены, а взгляд горел напряжением. Ее губы были сжаты в задумчивости, и если бы он был чуть ближе, он мог бы... - Почему я так себя чувствую? - он не ожидал этого вопроса. - Почему ты так много думаешь? - боже, как он надеялся, что это не обернется против него. Он поднял ее руку и положил ее на свое собственное сердце, где оно, как ему казалось, собиралось прорваться сквозь кожу. Не двигаясь, она молча смотрела на него, ведя мысленный разговор, в который Ксавьер не был посвящен. О чем он только думал? Очевидно, что он ей не нравится, именно она пришла на танцы с Тайлером, а не кто-то другой. Уэнсдей просто приняла его за монстра, который скрывается в лесу. Он уже собирался отстраниться, но на этот раз она поймала его руку. Она ненавидела прикасаться к людям. - Изложи мне свою теорию. Так требовательно. - Ты мне нравишься. Больше, чем как друг, - он собирался скончаться на этом танцполе. Умереть. И даже не из-за того, что она сочтет это нечто крутым. - А что тут может нравиться? - неужели он должен был объяснить ей все по буквам? - Я эгоистка, я растопчу твое сердце. Я обвинила тебя в убийстве нескольких человек и до сих пор не до конца уверена, что была не права, - продолжает она. - Тебе придется поверить мне на слово по поводу убийцы и я докажу, что не монстр. Что касается других твоих претензий, то быть твоим другом - это уже предупреждающий ярлык, Вещь раздал их в первый же день. Она посмотрела на него. - Я пошутил, но это была неловкая и неспешная шутка, каюсь. Подай на меня в суд, я нервничаю, - Ксавьер нерешительно стоял, не понимая, стоит ли ему сократить дистанцию между ними или, наоборот, отойти подальше. Куда ему деть руки? Еще минуту назад он был слишком уверен в себе, но теперь они поменялись ролями. Уэнсдей сделала шаг ближе, и их тела едва касались друг друга. Она наклонила голову, продолжая держать свой типичный, обжигающий душу зрительный контакт, но потом посмотрела на его губы. Ему это видится? Неужели галлюцинация? Она сделала это снова и шагнула невероятно близко. Так близко, что Ксавьер чувствовал ее дыхание на своей коже, и он готов был поклясться, что ощущал биение ее сердца, которое так убеждало его в отравлении. Его рука скользнула к ее челюсти и наклонила ее голову чуть дальше назад, прежде чем она схватила его за рубашку и потянула вниз, чтобы сократить расстояние. Ее губы были мягкими, когда они прижались к его губам. Ее рука вцепилась в ткань его рубашки, и казалось, что она пытается слить их тела в единое целое. Рука Ксавьера потянулась к ее шее и прижала к себе. Лишь из-за недостатка кислорода им пришлось отстраниться друг от друга. Он мог видеть каждую ресничку, которая обрамляла ее глаза, которые в свою очередь были в разводах от макияжа. Она оставалась душераздирающе красивой в своем маленьком платье и туфельках, даже придя сюда с другим мальчиком. Ревность, которая так сильно жгла его, вернулась, и Ксавьер наклонился, чтобы снова поцеловать ее. Его язык прошелся по ее нижней губе, прежде чем он прикусил ее зубами. Уэнсдей надеялась, что идет кровь. Ксавьер оставлял поцелуи по линии ее челюсти, а затем спустился к шее. В мягком месте под ухом, возле уголка ее челюсти, он провел зубами по коже, прежде чем поставить засос. Пусть думают, что она с Тайлером, но это не его метка. Уэнсдей тяжело дышала и теперь запустила руку в его волосы на затылке - они давно уже выпали из аккуратного пучка. Когда он отпрянул назад, чтобы посмотреть, что он натворил, она сама подалась вперед. Уэнсдей прикусила кожу на его шее, гораздо сильнее, чем он сам, метя его в ответ. Когда они закончат, у него останутся чертовы следы от зубов. По крайней мере, никто не сможет спутать, от кого они появились. Он изо всех сил старался не шуметь, зная, что они едва укрылись от остальных студентов на танцах. Вибс убил бы их, если бы их обнаружили. Но это было так тяжело, он чувствовал ее руки, перебирающие его волосы, ее зубы, впивающиеся в его кожу. Она была здесь с ним, а не с гребанным Тайлером. Едва слышный стон вырвался из его губ. Он бы и не подумал, что она его услышала, если бы девушка не улыбнулась ему в шею. Она лизнула следы когтей от монстра на противоположной стороне его шеи, прежде чем окончательно отстраниться. Она выглядела самодовольной. Они оба выглядели просто ужасно. Волосы Ксавьера полностью выбились из пучка, который он старательно укладывал перед танцами. Рубашка была помята, и он был уверен, что если бы он посмотрел в зеркало, то его шея выглядела бы так, будто он побывал в самом логове оборотней. Уэнсдей выглядела не лучше. Ее косы были распущены, а на шее темнел след от его губ. Макияж был размазан, а губы распухли. Она была великолепна, даже когда собиралась попасть в большие неприятности. Ксавьер почувствовал каплю на своей коже. Потом еще одну, и еще. Что-то полилось на пол. Кровь, почему это была кровь? Студенты начали поднимать глаза и медленно осознавать, что происходит: подействовала пожарная сигнализация. Это был хаос, студенты кричали и толкались вокруг них, борясь за то, чтобы выбраться как можно скорее. Ксавьер мог только наблюдать за Уэнсдей, которая, казалось, была в восторге от такого поворота событий. В кои-то веки она искренне улыбалась. Он наблюдал, как она засовывает в рот палец, покрытый кровью. Его глаза следили за каждым движением, и ему хотелось, чтобы это был его палец, а не ее. - Могли бы и свиную кровь залить, а не краску. Ксавьер рассмеялся. Конечно же, она беспокоилась именно об этом. В хаосе все происходило так быстро, что в одну минуту она стояла рядом с ним, а в следующую Уэнсдей откинула голову назад и застыла в той позе, в которой ей приходят видения. Ксавьер был откинут в сторону другим учеником и потерял ее из виду. К тому времени, как он пришел в себя, она исчезла. Куда, он не знал.