BR☠KEN HEΛDS

Браун разрывает пакетик с сахаром и высыпает его содержимое в кружку. То же самое она делает со вторым пакетиком. Затем берёт ложку, тщательно размешивает кофе, кладёт ложку на салфетку и откидывается на спинку стула. Она встречает взгляд Харви, которая всё это время сидит напротив и смотрит на неё с абсолютно равнодушным выражением лица. — Ты злишься? — спрашивает Браун и замолкает на несколько секунд. — Алекс теперь в палате, но тебе туда нельзя. Три дня — для тебя это, наверное, вечность. Я уверена, что ты злишься. Я думала, что ты скрываешь свои истинные чувства за насмешливой маской, но оказалось, что дело не в губах. Некоторое время я специализировалась на психопатах. Этот этап карьеры был мне особенно дорог, но затем амбиции увели меня по другому пути — туда, где больше платят и больше перспектив. Прошло уже столько лет. И вот я сижу за столом с тобой. Честно говоря, я думала, что ты проще, чем на самом деле. Моя текущая работа заставила меня перестать изучать людей. Я перестала их по-настоящему видеть. Харви медленно тянет руку, берёт кружку, подносит её ко рту и делает маленький глоток. — Я не называю тебя психопаткой, — продолжает Браун, — однако мой прошлый опыт невольно заставляет меня искать в тебе признаки и делать выводы. Клер долгие годы работала с трудными подростками. Она старалась вытащить их со дна, помочь им найти правильный путь, но в девяноста процентах случаев это заканчивалось неудачей. Всё зависело от влияния, которое, как она считала, у неё есть. Но это не так. Просто разговаривать и убеждать кого-то, что ты его друг, недостаточно. Улицы оказались сильнее. Страх быть убитым, если ты выберешь другой путь, или желание быть похожим на тех, кто считается авторитетом — вот что действительно влияло на ребят. И мы снова возвращаемся к тому, что каждый видит мир сквозь призму собственного опыта. В нашей профессии, если слишком долго сосредотачиваешься на чём-то одном, это оставляет след. Харви делает ещё один глоток, глядя на Браун поверх кружки. Они несколько минут пьют кофе в тишине. Браун наклоняется к столу и облокачивается на него: — Очень странно, что Клер не смотрит на Алекс как на равную себе. И дело не в разнице в возрасте. Дело в том, что Клер видит в Алекс человека, которого необходимо спасать. Словно она — её подросток, которого стоит лишь выпустить из рук, и тот ускользнёт на дно. Она считает, что ты оказываешь влияние на Алекс. Клер помешалась на том, чтобы защитить Алекс от тебя. Браун делает паузу, наблюдая за реакцией Харви, и продолжает: — Клер верила, что может менять судьбы. Не знаю, как она раньше справлялась с провалами, но сейчас, думаю, она в бешенстве, что проигрывает в борьбе за влияние. Это как с детьми: ты знаешь, что для них лучше, и идёшь напролом, наплевав на их протесты, мнение и взгляды. Ведь у тебя своё мнение, свои взгляды. Ты лишаешь ребёнка выбора. В большинстве случаев это оправданно. Возможно, Клер нужен психолог, раз она не понимает, что Алекс не ребёнок. Что с мнением взрослого человека нужно считаться. Ну, или хотя бы не мешаться под ногами. Харви продолжает молча смотреть на неё. — Алекс запросила адвоката. Она в этом подкована, и я уверена, что она запросила адвоката с правом нотариального заверения. В целом это займёт день. Так что к вечеру будет документ, который позволит тебе миновать охрану. И теперь мы подходим к тому, зачем я тебе выложила всю эту информацию про Клер. Она может попытаться оспорить доверенность, заявив, что ты имеешь негативное влияние на Алекс или представляешь для неё опасность. Она может также указать на тот факт, что Алекс работала под прикрытием, и ты была частью её работы. Это будет самое глупое, что она сделает, потому что в таком случае она рискует дискредитировать Алекс. Но, как я уже сказала ранее, думаю, её теперь это мало волнует. На суде Алекс будет представлять, очевидно, адвокат. Конечно, можно поставить Клер в безвыходную ситуацию, и есть вариант заключить брак. Думаю, что всё зависит от того, насколько Алекс будет в бешенстве. А она, как мы знаем, девушка эмоциональная. Она может потребовать этого сразу после того, как Клер начнёт процесс обжалования. Доверенность — это документ, который может быть потом использован против Алекс. Ситуации разные бывают. Обжалование — тем более, потому что, защищая эту доверенность, придётся приводить аргументы, которые желательно вообще не произносить вслух, не говоря уже о том, чтобы озвучивать в суде. А брак с тобой — это точка в карьере Алекс. И затевать всё это по той причине, что вы не можете не видеться три недели? Ведь её здоровью сейчас ничего не угрожает. Мне вообще непонятно, в какой момент вы обе решили, что я хочу вам помогать и что мне не наплевать. Но я надеюсь, что это наш последний разговор. Харви склоняется к столу и облокачивается, копируя позу Браун. Её губы изгибаются в лёгкой усмешке: — То есть, вся проблема в Клер? Браун смотрит на неё молча несколько секунд. — Ты ведь несерьёзно? — Конечно серьёзно, — Харви улыбается. — Почему у вас такое лицо? — Это несмешно, — сквозь зубы произносит Браун. — Немного смешно, — Харви откидывается обратно на спинку стула. — Я не собираюсь жениться на Алекс. Я в курсе, что такое конфликт интересов. Но я поняла. — Поняла что? — Этот монолог про Клер, — Харви пожимает плечами. — Если проблема только в ней, то я решу это. — Каким образом? Харви улыбается шире. Встаёт с места и, уже проходя мимо, останавливается: — Спасибо. Очень познавательно. Харви быстрым шагом пересекает больничное кафе. — Пошли, — на ходу бросает она Майклу, и тот тут же встаёт с места. — Она что-то сделает? — Нет. Я что-то сделаю. Они выходят на улицу и направляются в сторону паркинга. Харви останавливается. — Ты ведь знаешь, как выглядит эта Клер? Майкл кивает. — Здесь два въезда на парковку. Карауль её у второго. Дай знать, когда она появится. — Она появится? — Понятия не имею. Но она нам нужна. — Понял, — Майкл кивает, садится на байк и уезжает. Майкл звонит ей через пару часов, и Харви на быстрой скорости едет ко второму въезду на парковку. Там всего одна машина, которая движется. Харви сбрасывает скорость и следует за ней, пока та не паркуется. После чего паркуется рядом. Клер выходит из машины и не успевает сказать ни слова, как Харви открывает дверь её мерседеса и садится внутрь. Клер наклоняется, глядя на Харви, её ноздри раздуваются. Скорее всего, она просто не в состоянии подобрать подходящих слов, но довольно скоро они сформируются у неё в голове. — Ты совсем охренела? — наконец произносит она, придавая этой фразе своим тоном столько смысла, что можно точно определить, насколько она удивлена и возмущена, и как сильно будет в гневе через несколько секунд. — Садись, — коротко говорит Харви, кивая на водительское место. — Прокатимся. Харви впервые видит настолько возмущённого человека, который даже не в состоянии подобрать слов. Одно это стоило того, чтобы сесть в эту машину. Клер садится, обхватывает руками руль, поворачивается к Харви и смотрит на неё. В её глазах столько злости, что возникают сомнения, доедут ли они вообще до места назначения. Клер тянется к бардачку, и Харви выпрямляется, давая ей пространство. Клер достаёт оружие, снимает с предохранителя, кладёт себе на бедро и трогается с места. Непонятно, как ей это поможет. Слишком много манипуляций необходимо произвести, чтобы его схватить и направить куда надо. — Куда? — Туда, где никого нет. Клер отвлекается от дороги, поглядывая на Харви, а та, в свою очередь, отворачивается к окну. Они выезжают из города, и минут через десять Харви уточняет, куда свернуть. Машина движется по бездорожью около пяти минут, и Клер решает остановиться. Харви, не глядя на неё, выходит из машины. Она обходит её, подходя к капоту, и смотрит на Клер через лобовое стекло. Та испепеляет её взглядом, всё ещё крепко держась за руль. Харви склоняется к капоту и упирается в него ладонями. Её губы расплываются в улыбке, и в ту же секунду Клер хватает пистолет и выходит из машины. Харви отворачивается, вздыхая. И этот человек хочет оказывать положительное влияние? Забавно. Харви снимает с себя куртку и кидает её на капот. — Что ты делаешь? — Клер целится в неё. Харви снимает с себя кофту под пристальным нервным взглядом Клер. Кофта летит туда же, куда и куртка. Харви остаётся в футболке. На улице прохладно, но одежда ей нужна чистая. Харви выгибает бровь, и Клер молча смотрит на неё, уже не пытаясь понять, что та делает. Она понимает: хотя и неправильно, но на верном пути. — Это ничего не решит, — сквозь зубы говорит она. — А что решит? Ты меня застрелишь? — Харви медленно подходит к ней, её пальцы касаются пистолета. Она надавливает на его дуло, наклоняя. — Вряд ли человек с такими высокими моральными принципами сделает это. Поэтому не целься в меня, — она обхватывает пистолет и опускает его вниз. Клер делает быстрый шаг назад. Она открывает машину, кладёт оружие на кресло и захлопывает дверь. Снимает с себя куртку и кидает её рядом с вещами Харви. — Да, с высокими, но это не помешает мне сделать то, чего ты так хочешь. Что это, Харви? Ты думаешь, если я тебя изобью, то это как-то изменит моё отношение к тебе? Мне полегчает? Что всё будет как с чистого листа? — Тебе определённо бы полегчало. Но кто же тебе позволит избить меня? — Харви склоняет голову набок и с насмешкой смотрит на неё. — Ладно, — Клер засучивает рукава и подходит к ней. — Я не собираюсь с тобой драться. Хах, ты серьёзно? Нет. Я предлагаю тебе сыграть в игру. — Ты больная? — Это риторический вопрос? Клер сжимает челюсть и кулаки. — Знаешь, ты ведь уличная девица. Я знаю, как вы решаете всё. Я пошла у тебя на поводу. Наверное, ты права, мне правда бы полегчало. Жаль, правда, что это не изменит ничего, и Алекс всё так же будет видеть в тебе… Что она в тебе видит? В тебе ведь нет ничего, кроме дерьма. Твое смазливое лицо? Я Алекс люблю и не готова сдаться, потому что знаю, чем всё закончится, если её просто отпустить. Если перестать бороться за неё. Я… Харви поднимает руку ладонью к ней, перебивая: — Избавь меня, пожалуйста. Я предлагаю тебе сыграть в игру, и ты права, это ничего не изменит, но тебе полегчает. Только мы здесь не для того, чтобы тебе стало легче. — Что за игра? Харви делает к ней шаг и встаёт ровно напротив — на расстоянии вытянутой руки. — Знаешь, есть уличная версия игры «Правда или ложь». Она вроде как учит нести ответственность за поступки. Это редко работает, потому что все почему-то всегда выбирают своё лицо. Я позволю тебе назвать пять вещей, за которые, по твоему мнению, я должна нести ответственность. Единственное условие: это должно касаться только Алекс, ведь мы из-за неё здесь собрались. Ты разочаруешься, но в данном случае — это просто удар в лицо. Ты говоришь мне это и бьёшь меня. Если это правда, я держу удар, если ложь — уворачиваюсь. Всё довольно просто. — Ты хочешь сказать, что ты позволишь мне пять раз ударить тебя по лицу? — Конечно, если то, что ты скажешь, будет правдой. — Это работает в одну сторону? — Конечно же нет. После твоих утверждений будет одно моё. Клер какое-то время оценивает её взглядом и явно пытается понять, зачем ей вообще в этом участвовать, но это длится недолго. Она быстро принимает решение. Клер встаёт в стойку, а Харви выпрямляется и убирает руки за спину. — Ты, — медленно начинает Клер, обдумывая, что скажет в первую очередь, — в пятнадцать лет ты чуть не убила её! Ты намеренно зажимала её к краю дороги и на повороте выжала с трассы, зная, что будет, — Клер выплёвывает последние слова и бьёт. Харви быстро отклоняется назад. Клер смотрит на неё, тяжело дыша. Нет, она не устала от одного замаха, просто адреналин в ней явно подскочил. — Начнём с того, — спокойно говорит Харви, — что мне было четырнадцать. Единственный человек, которому я позволила бы винить себя — это Алекс. Я зажимала её, чтобы она сбросила скорость перед поворотом. Это то, что она должна была сделать, зная, что находится в невыигрышном положении. Но Алекс не уступила, подвергнув свою жизнь опасности. Она делала выбор. — Ты тоже делала выбор, — рычит Клер. — Конечно, я могла бы уступить, но в таком случае Алекс не выучила бы урок, что на трассе нет места для упрямства и гордости. В той ситуации на дороге она должна была принять своё проигрышное положение, отступить, чтобы позже попытаться взять верх снова. Я же вынесла из этого урок, что моя победа не стоит того, чтобы она страдала. Клер смотрит на неё злобно, явно обдумывая услышанное. И выводы, к которым она приходит, злят её ещё сильнее. — Ты узнала, что она коп, раньше, чем вы это вообще обсуждали, и твоей целью было манипулировать ею, чтобы расположить к себе, чтобы выведать всю нужную тебе информацию. Ты использовала её, — Клер замахивается, бьет — и снова промахивается. — Сука! Я не верю тебе! Чего ты хочешь? Тебе это доставляет удовольствие? Ты лживая сука! — Мне абсолютно насрать, что ты обо мне думаешь, и уж точно я бы не умерла от твоего удара. Поэтому будь добра, продолжай, — последнее слово Харви говорит почти по слогам. — Ты знала, что она любит тебя. Знала это, и сделала всё, чтобы повлиять на неё! Ты сделала всё, чтобы испортить её, чтобы склонить на свою сторону. Сломать её принципы, разрушить всё, во что она верила! — Клер замахивается — и не попадает. Она рычит и сжимает кулаки, желая ударить ещё раз и попасть во что бы то ни стало. — Даже комментировать не буду. — Ты виновата в том, что Алекс убила людей! Она убила людей из-за тебя! — Клер замахивается и бьёт. Может быть, она ожидала, что это будет очередная неудача, поэтому удар получился смазанным, но тем не менее её кулак попал Харви в щёку. Харви проводит языком по щеке изнутри, выдерживая взгляд Клер. — Ты хочешь, чтобы она осталась с тобой, Харви, — это всё, что говорит Клер, а потом снова бьёт её. На этот раз удар оказывается сильным. — Ты сделала всё, чтобы она осталась. Чтобы она… Ты просто… Блять, какая же ты мразь. Ты ей испортишь всю жизнь. У неё не будет дороги назад. Просто не будет второго шанса! И я бы не ненавидела тебя так сильно, если бы не знала, какое ты оказываешь влияние на неё. Я ведь сама просила простить тебя! Но ты ведь… Я не виню обстоятельства, я знаю, что виновата ты. Что ты намеренно это с ней делаешь! И даже если она сядет на самолёт и улетит отсюда, я всё равно буду думать, что она вернётся обратно. Я знаю таких, как ты, вы… Блять, ты грёбаный манипулятор. Ты… Я просто презираю тебя. Харви облизывает разбитую губу. Коротко выдыхает и говорит: — Я сделала всё, чтобы она уехала. Забавно, конечно, но только благодаря тебе я поняла, что ошиблась. Но за свои ошибки я готова отвечать. Позволишь? Теперь моя очередь. Клер сжимает челюсть и убирает руки за спину. — Ты ворвалась в палату к Алекс и вместо того, чтобы оказать поддержку, сделала всё, чтобы заставить её нервничать. Вместо того, чтобы дать ей восстановиться, ты сделала всё, чтобы она снова боролась, — Харви заканчивает и тут же бьёт. Клер держится на ногах лишь несколько секунд: потом её ноги подкашиваются, она валится вбок, пытается удержать равновесие рукой и падает на одно колено. Харви отходит к машине и берёт свою кофту. Ну, нос цел, можно было и не раздеваться. Она надевает кофту, потом куртку и снова облизывает губу. Оглядывается. Клер всё ещё стоит на колене и пытается прийти в себя. Харви идёт к машине и садится внутрь. Клер возвращается в машину спустя несколько минут. Она садится, берёт пистолет, тянется к бардачку, убирает его и захлопывает. После чего откидывается на спинку. — Если всё это правда, то ты сделаешь всё, чтобы… — Твоё время вышло, — перебивает её Харви, глядя в окно. — Было бы неплохо, если бы ты замолчала, и мы наконец поехали. Они едут молча. До больницы остаётся всего лишь пара минут, когда Клер тормозит у обочины. Харви чувствует, как та таращится ей в затылок, и поворачивается. Если она хочет что-то сказать — пускай, лишь бы это уже быстрее кончилось. — Я не буду ничего предпринимать. Я могу даже повлиять на то, чтобы охрану убрали, если ты скажешь Алекс, что не хочешь её видеть рядом с собой. Это будет больше. Больше, чем сделала ты. То, что ты купила сделку — далеко не всё, что ты могла бы сделать. Харви смотрит на неё молча какое-то время, а потом тянется к её лицу: — Нет. — Мы должны договориться, — настаивает Клер. Харви открывает дверь машины и оглядывается: — Нежелание мириться с поражением — это отлично. Даёт энергию для достижения цели. Только иногда неумение смириться с поражением разрушает. Стоит задуматься, приносит ли эта борьба больше вреда, чем пользы. Пока. Харви выходит из машины. Лучше она пройдётся пешком.