BR☠KEN HEΛDS

Алекс смотрит на настенные часы — без пяти двенадцать. В девять часов по местному времени по всему миру проходила трансляция, во время которой была запущена «рулетка». Если сказать точнее — сегодня определялся вид гонок, предстоящих через два дня. Алекс смотрела этот стрим, поэтому знает, что её ждет. Что ждет их всех. И вот, с девяти и почти до двенадцати ночи она сидела на кровати, обняв колени, и таращилась в одну точку. А сейчас без пяти двенадцать, и Харви только вернулась домой. Наверное, сейчас в эту комнату войдет сначала улыбка Харви, а потом и она сама. Но сегодня Алекс не сможет разделить этого веселья. Она не сможет разделить с Харви радостного волнения от предстоящей гонки. Наверное, то, что выпало, заставило Харви ощутить волну предвкушения больше, чем если бы это была «охота» или «скорость», или «уличный челендж». Алекс предпочла бы этому любой другой вариант — все, что угодно, только не… «вышибалы». Алекс слышит шаги Харви и сжимает ноги сильнее. Харви заходит, в её руке какой-то сверток, и на её лице нет и намека на улыбку. Наоборот. Её лицо сейчас серьезно. — Алекс, сюда иди, — строго говорит Харви, разворачивая сверток на столе, но тот сворачивается обратно. — Блять. Харви быстро обходит комнату в поисках чего-то увесистого, чтобы прижать концы большой карты. Она подходит к шкафу и берет три флакона духов, возвращается к столу и прижимает ими три угла, а на четвертый кладет свой телефон. Алекс замечает резкость в её движениях, а также некоторую суетливость. Харви не просто серьезная — она взволнованная, а взволнованная Харви — это… это что-то новенькое, и даже пугает. — Алекс, пожалуйста, — говорит Харви, потому что Алекс, не шевелясь, все еще таращится на нее. — У нас мало времени. Всего два дня. — Мало времени для чего? — Алекс слезает с кровати и идет к столу. — До гонок. Всего два дня. Ты… Насколько хорошо ты знаешь город? — Харви пристально смотрит на неё, прижимая к столу большую карту города. — Я хорошо его знаю. Думала испытать Иззи: кинуть ей вызов, а потом загнать под эстакаду, чтобы она сделала то, что сделала на самом деле ты на том видео. Я так этого и не проверила, но зато выучила город. Ну, и я и без твоих комментариев знаю, что это была ты. — Ты знаешь, сколько человек в мире смогли бы сделать то, что я сделала? — усмехается Харви. Алекс знает, что единицы. Как же тупо было предполагать, что одной из них могла быть Иззи. — У меня не осталось выбора. Это не входило в планы, потому что Иззи Ред точно впечаталась бы в фуру. У нее реакция как у ленивца. — Харви начинает кривляться, изображая медленного ленивца из «Зверополиса», и Алекс смеётся, немного расслабляясь. А потом Харви резко обрывает свою миниатюру, снова становясь серьезной. — Знание города — это важно. Алекс. Это единственный вид уличной гонки, где можно погибнуть. Я прошу тебя, помоги мне сделать так, чтобы ты выжила, потому что, если с тобой что-то случится, я не переживу, а я не могу, потому что… — Потому что ты не можешь умереть, да. — Но если с тобой что-то случится, я могу. Это… — Харви тупо таращится на карту, — это меня шокирует. Я никогда не думала о чем-то подобном. Не думала, что могла бы. Но ты… просто ты должна быть цела. И тогда все будет хорошо. Да? Да, — она быстро кивает, не дожидаясь ответа. — Чёрт возьми, — Харви накрывает ладонью лоб. — Алекс, ты должна будешь выучить все. Каждое мое слово, ты понимаешь? — она в упор смотрит на Алекс. — Это важно. Каждое мое слово, потому что там люди умирают. Я прошу тебя. — Да, — кивает Алекс. Она и так уже была напряжена, но Харви, которая никогда не волнуется и ничего не боится, сейчас явно напугана и взволнована, что может значить только то… что она боится за жизнь Алекс. Не за свою. — Это важно, — повторяет Харви. Она берет Алекс за руку. — Это важно, Алекс. Я не смогу помочь, если ты… Если я не смогу быть рядом. А я не буду все время рядом, поэтому ты должна знать все, что знаю я. Хедсы — мы работаем как один механизм, это залог всего. Так это работает. Всегда. Если ты хочешь быть отдельным механизмом, то ты не Хедс. И ты не Хедс, Алекс. Но… И я их очень люблю, но… Но ты — это ты. Эта гонка не оставляет на колесах никого, кроме одного человека, понимаешь меня? Никого. Кроме одного. С тобой все должно быть… Я тебя так сильно люблю, — она крепче, до боли, сжимает кисть Алекс, — ты словно и есть мое сердце, потому что оно болит, когда я думаю о том, что с тобой что-то случится. Я долго не могла понять, как это работает во мне, но я поняла. Ты будто связана со всеми моими внутренностями больше, чем кто-либо. Для тебя я должна сделать больше, чем для себя, потому что… это взаимосвязано. Не смотри на меня как на сумасшедшую, прошу, — Харви переводит дыхание, и Алекс накрывает её руку и тянется к её лицу. — Я понимаю, что ты пытаешься сказать. Это взаимно, Харви. Это взаимно, хорошо? — Хорошо, — кивает Харви и чешет пальцами лоб, — хорошо, да. Так… Просто помоги мне сделать так, чтобы мы знали друг друга так хорошо, словно… — Словно мы одно целое, потому что наши внутренности связаны? — с улыбкой продолжает Алекс, не скрывая, что её немного забавляет то, какими словами Харви описывает эмоции. Харви всему пытается найти свое объяснение, хотя люди придумали уже для этого одно слово — «любовь», но только его Харви, кажется, мало. — Алекс, — вздыхает Харви. — Я знаю, чему ты улыбаешься, но я не могу улыбаться. — Ты не можешь улыбаться? Я свидетель исторического момента? — Алекс улыбается шире. Харви быстро тянется к её лицу, целует её, а после больно кусает за губу. Алекс заслужила, но боже мой. «Я не могу улыбаться», — Харви действительно это сказала! — Гонка — это то место, где я сама по себе, — говорит Харви ей в губы, — Я так побеждала. Каждый раз. Побеждала, потому что я всегда там была одна. Все Хедсы там сами по себе. Ты там сама по себе. Ты мишень. Тебя будут пытаться сбить на протяжении получаса. Алекс, это то, что я не смогу контролировать. — Хорошо. Ты справедливо обо мне беспокоишься, — Алекс проводит пальцами по её щеке, — ты так сильно волнуешься, что я хочу обвести этот день в календаре. — Алекс! — Все, все, — Алекс поднимает руки ладонями к ней. — Ладно. Я волнуюсь тоже. Но ты настолько в меня не веришь, что ты даже напугана? — Нет, я как раз верю в тебя, и от того напугана, — почти рычит Харви, явно недовольная тем, что Алекс не понимает всей серьезности. Хотя волноваться должна именно Алекс, и за Харви — в первую очередь. — Тебя там попытаются убить. — Да плевать мне на это, Алекс. Со мной ничего не случится. Вот оно. Алекс хочет начать злиться, но Харви обрывает этот процесс: — Алекс, ты одна из лучших, и даже сама этого не понимаешь. Лучшие гоняют быстрее! Лучшие скользят дальше по асфальту! Лучшие летят дальше, а потом впечатываются в булыжник, где в лучшего влетает байк и ломает его бедро. И если бы ты была плоха, я бы не переживала. Харви перекрыла Алекс дыхание. Харви даже не думает выглядеть виноватой из-за того, что сказала. Алекс смотрит в её голубые глаза, пока под ребрами все болезненно сжимается. — Хорошо, — тихо отзывается Алекс. — Хорошо, давай сделаем так, чтобы мы были друг за друга спокойней. — Спасибо.

***

Алекс едет рядом с Харви. Место сбора — в двадцати километрах от черты города, в пустыне. Она так и не спросила у Харви, как быть, если они останутся один на один. Потому что Алекс даже не предполагала такой вариант. Остаться в гонке профессионалов один на один с Харви? Это невозможно. Для каждой улицы у Харви своя скорость. Да что там улицы — можно сказать, для каждого гребаного отрезка. Это впечатляет. Алекс всегда казалось, что Харви та, кто действует интуитивно, но это не совсем так. Для любой ситуации у нее есть просчитанные варианты, позволяющие из нее выйти. Это стало своего рода правилами для Харви. Харви не импровизирует и не экспериментирует во время гонки, если может воспользоваться проверенным манёвром. Все это — падения. Все это — травмы. Все это — её опыт. И этим опытом она сейчас делится с Алекс. Но знать теоретически — еще не значит суметь воплотить в жизнь. Хотя некоторые знания, конечно, повлияют на поведение Алекс на дороге. Харви много раз ей повторила: держать все это в себе, но ни в коем случае не зацикливаться на этом. Не думать, а доверять. Доверять своему телу. Потому что тело знает, что делать. И подсознание знает, что делать. Когда человек умеет — он умеет. Если довериться себе и отпустить страх, позволив адреналину выйти на передний план, то всё получится. Звучит хорошо, только Алекс не уверена, что сможет не думать, а делать. Да, когда она ехала за Харви и Майклом на разборку с Рафом, то была вынуждена ехать быстрее, чем когда-либо. Ей казалось, что её мозг отключился, поэтому она делала то, что, казалось, не могла бы. Но если верить тому, что говорит Харви, в то же самое время её мозг, напротив, включился на полную и знал, что делать, и Алекс стоило просто это позволить. Это может быть правдой, но Алекс знает, что быстрая езда по городу — это не одно и то же, что и гонки по городу. Это не одно и то же, что гонки, где каждый будет пытаться тебя сбить. И как тут возможно отдать управление своему внутреннему Я, которое, якобы, знает больше, чем она сама? Опыт. Её внутреннее Я — это опыт. Она все это делала и умеет делать. Объезжая машины на скорости сто тысячи раз, она, сама того не подозревая, нарабатывала навык, который в свое время позволит ей сделать то же, но на скорости двести. Тысячи раз, когда Алекс делала это, позволят ей сделать то же самое, но на более высокой скорости. Вот что ей пыталась донести Харви. Ты либо умеешь, либо плохо умеешь, либо не умеешь. Алекс умеет. Алекс не поверила бы себе, если бы, стоя перед зеркалом, стала бы себя убеждать, что готова к гонкам на выбывание, но она верит Харви. Харви видит. Алекс не может отрицать того факта, кто Харви действительно способна видеть такие вещи. Что касается того, что Харви будут пытаться убить — «верь мне». Вот что сказала Харви. «Верь мне». Чёрт, что это за фраза такая вообще? Есть много вариантов, как можно было хоть немного успокоить Алекс, но Харви сказала лишь это. Она повторила это три раза, на третий вынуждая Алекс смириться с таким ответом. Алекс до сих пор не знает полного значения этой фразы. Она бы хотела. Может быть, она бы поверила, если бы понимала. Слепо верить в то, что с Харви все будет хорошо — вот что предложила Харви. Слепую веру. У Алекс не было выбора, поэтому в очередной раз она приняла то, что Харви ей дала. Харви тормозит перед поворотом, который ведет в глубь пустыни, и Алекс тормозит чуть впереди, поскольку не сразу заметила. Харви медленно подъезжает к ней. Сердце Алекс начинает стучать быстрее, потому что это тот момент, когда им предстоит расстаться. Теперь каждый будет сам по себе. Она тяжело вздыхает, прикрывая глаза, и чувствует, как Харви накрывает её руку на руле и тянется к ней. Её шлем стукается о шлем Алекс. Они так стоят где-то минуту, прижимаясь шлемами друг к другу. — Я верю в тебя, — говорит Харви, отстраняясь. — А я верю в тебя, Харви, — еле слышно отвечает Алекс. И её глаза вдруг открываются. А не значит ли это то, о чем Харви её просила? — Спасибо, Алекс, — говорит Харви. — Я с тобой, помни это. Я всегда рядом, даже если ты меня не видишь. — Люблю тебя, — отвечает на это Алекс, все еще думая над своими предыдущими словами и над «спасибо» Харви. — А я тебя люблю. Езжай первая, ты ведь не хочешь, чтобы нас так явно видели вместе. Алекс переводит дыхание. Она едет, оставляя Харви позади себя. «Верь в меня» и «верь мне» имеют ведь разное значение? А если нет? Если это именно то, чего Харви от нее всегда хотела? «Ты не веришь в меня», — вот что Харви ей сказала после того, как она предотвратила гонку с Рафом. «Я не умру» — «верь мне». Да, это почти одно и то же, что и просить верить в неё. Алекс верит в Харви, иначе бы устроила настоящую истерику, не пуская её на эту гонку. Боже, Алекс никогда не была истеричкой, но страх творит невероятные вещи. Раф — это другое дело. Раф не гонщик. Он бы просто застрелил Харви где-нибудь, а потом, как обещал… Нет, Алекс даже думать не хочет про его обещания. В её груди снова бурлит ярость. Надо думать о предстоящей гонке. Надо думать о том, чтобы не умереть сегодня и не остаться инвалидом. Впереди огни, и, подъезжая ближе, она понимает, что это огромные фонари, которые освещают довольно обширную территорию, на которой толпятся люди. Она въезжает на территорию и едет по дороге. По обе стороны от нее народу столько, словно она находится на опен эйре или фестивале. Проезжая дальше, она замечает разветвление и указатели: «Парковка», «Регистрация». Она сворачивает направо. Едет Алекс уже прилично долго, а народу вокруг неприлично много. Она видит впереди огромную трибуну. Доезжает до нее и едет параллельно, пока перед её глазами не появляется большое табло, где будут позже имена участников, а за табло — еще одна длинная трибуна. Трибуны здесь выше и длиннее, чем те, что были на гонке новичков. Напротив трибун, на приличном расстоянии — два огромных экрана, которые будут транслировать гонку. Между трибунами и экраном — огромная площадка, где толпятся люди, которым не достались места на трибунах. А точнее, которым не выделены на них места. Алекс пытается понять, куда именно ей подъехать. Наконец, она замечает байки в самом конце трибуны и едет туда. Байки стоят на парковке. У каких-то из них из них стоят участники, а некоторые просто припаркованы. За стоянкой мотоциклов она замечает стартовую полосу, которая сейчас никак не подсвечивается. Алекс слышит, как её кто-то окликает, и смотрит по сторонам, пытаясь определить, откуда голос, потому что народу здесь так же много. Здесь вообще нет места, где не было бы людей, кроме дороги, по которой она ехала. Ей машет Майкл, и она замечает рядом с ним Лонга и остальных Роялов. Он жестом ей показывает на парковку. Она снова обращает туда свой взгляд и среди многочисленных мотоциклов находит байк Майкла, рядом с которым есть еще свободное пространство. Алекс едет туда и паркуется. Первое, что делает Майкл, когда она подходит — это осматривает то, во что она одета. Он хмыкает, заглядывая ей под куртку, явно отмечая «черепаху». Все, что надето под курткой Алекс — это то, что ей дала Харви. Харви дала ей лучшее, что только существует для защиты. Харви дала ей и куртку. На ней нет никаких нашивок, но Алекс не согласилась бы надеть никакую другую, потому что эту куртку Харви делала для нее на заказ, поместив в неё хорошие защитные элементы. — Вижу, ты готова, — одобрительно улыбается он. — Еще бы, — улыбается в ответ Алекс. — Мной можно запустить катапультой в стену, и я выживу, — шутит она. — Точно. Мной тоже. Мы бы просто не смогли убежать от того, кто хотел бы зарядить нами катапульту. — Точняк, — она прижимается щекой к его груди, когда он приобнимает её. За эти две недели Алекс провела немало часов в компании Майкла. В основном уже после того, как она побывала у Роялов на базе, но кроме этого они виделись и просто так. Харви иногда отлучалась по делам, а Алекс набирала Майкла. Этот странный, мягкий, но импульсивный парень мог бы стать ей хорошим другом. Во всяком случае, чувствовала она себя рядом с ним расслабленно. Он был ей приятен. Она бы могла сказать, что он был ей необъяснимо приятен, потому что, спроси её, она бы не смогла составить списка причин. Он просто располагал её к себе. Ей нравилось смотреть в его светлые голубые глаза, ей нравилось чувствовать его, когда он приобнимал её, ей нравилось брать его за руку. И это было самое необычное, что с Алекс случалось. Никто бы не поверил, что такое поведение с парнем — не более, чем дружеское. Она бы тоже, потому это и было странным. Но между ними не было каких-либо других вибраций. Она не занималась самообманом и не закрывала глаза на что-то, игнорируя симпатию Майкла к ней как к девушке. Нет, симпатии такого рода и не было. И она верила, что и он не видит в её жестах ничего подобного. Алекс стоит, крепко прижимаясь к парню, и чувствует себя комфортно. Впервые за всю свою жизнь. Обычно её руки отстраняли парней, которые нарушали её личное пространство. — Как ты себя чувствуешь? — тихо спрашивает он. — Волнуюсь. А ты? — Тоже. Не люблю, когда меня пытаются сбить с дороги. Удавалось это только одному человеку. — И она будет это делать сегодня снова. И еще этот Чонгу… Ты уже придумал трюк, которым будешь впечатлять зрителя, когда кто-то из них осуществит это? — Да. Я сначала сделаю сальто, а потом тройной кувырок по асфальту, а потом — кувырок в сторону, уступая место байку, который пролетит в сантиметре от меня и врежется в бетонную стену. Он непременно взорвется, как в фильмах, а я встану и гордо пойду, и на моем фоне будет красивое пламя. — Вижу, ты все спланировал, — смеется Алекс. — А ты? — А я… я просто завалюсь на бок — как мешок с цементом, или вроде того. Никакого зрелища. — Знаешь, если ты просто упадешь на бок, то байк прижмет тебя и ты будешь кричать. Так что это будет то еще зрелище. Вовсе не эффектное и довольно позорное. Выложу его себе в инстаграм и наложу биты под твои крики. — Мерзость, — скалится Иззи, проходя мимо них. — Харви рассказала, как она побеждала в «вышибалах». А ты? — Так же. Последние два года они вообще не выпадали. Так что восемь последних гонок для меня прошли гладко. — Ну, гонка королей не считается. Она всегда на скорость. Харви считает, что я могу победить. Уличные гонки на байках Хедсов занимают четвертое место в мире по популярности. Это неофициальный топ, конечно, ведь и сами гонки незаконные. С тех пор, как появилась возможность проводить трансляции — это еще и прибыльный бизнес. Люди готовы платить за это масштабное и эффектное зрелище, ведь на этих гонках гораздо больше таких моментов, чем на официальных. Хедсы предоставляют это. И Алекс теперь участник этого зрелища. Со всей Северной и Южной Америки приезжают ребята, чтобы принять участие и заработать круглую сумму. Чтобы сделать себе имя в сообществе стритрейсеров. Не всех Хедсы допускают до участия, потому что, в отличие от главной гонки, предстоящей в августе, остальные проходят в городе, а это большой риск стать виновником ДТП со смертельным исходом. Им не нужно привлекать к гонкам подобное внимание, поэтому здесь только профессионалы. И Алекс сейчас одна из них. Последние несколько лет Майкл — лучший в гонках, что занимают четвёртое место в мировом рейтинге. И Алекс важно знать его мнение, хотя мнение Харви ей важнее. И все же… Она поднимает на Майкла взгляд. — Честно? — Конечно честно. — Если бы это была гонка на скорость, то я думаю, что у тебя все шансы. В тройке быть — уж точно. Но здесь надо сбивать людей с дороги. И я думаю, что ты на это неспособна, и это лишает тебя шанса на победу. Алекс опускает голову и смотрит перед собой. Он так думает? Забавно, ведь Алекс уже делала это. Она столкнула с дороги пятнадцатилетнюю девочку. Она не напоминает об этом Майклу, получая ответ на свой вопрос. И дело не в том, что пятнадцатилетнюю девочку столкнуть было легче, чем профессионала-мужика: дело ведь в том, что у Алекс не возникло к ней острой жалости, не позволяющей сделать это. А Майкл говорит именно об этом. Нет, Алекс совершенно точно не жалела бы того, кто попытался бы сделать это с ней. Вопрос в другом. Хватило бы у нее на это навыков. А в своих навыках Алекс сомневается, потому что, в отличие от Майкла и Харви, у нее нет настолько богатого опыта участия в дорожно-транспортных происшествиях.