Гаве со льдом

      По узким и грязным улочкам Ланкмара неторопливо вышагивал высокий рыжеволосый мужчина. Грубоватые черты лица и густая борода красноречиво указывали на его происхождение — великан был выходцем из Стылых Пустошей. Об этом же свидетельствовали отороченный мехом плащ и кованые браслеты на запястьях. За спиной мужчина нёс тяжёлый двуручный меч.       Светило солнце, и в его лучах город представал в своём самом неприглядном виде: лужи, дохлые крысы, треснувшие фасады, мусор, нечистоты и непристойные надписи на стенах. Довершало картину ужасное зловоние — вновь дул ветер с Хлала. Впрочем, ланкмарцев это мало волновало, да и северянин морщился отнюдь не из-за неприятного запаха. Всякий встречный считал своим долгом поприветствовать народного героя, избавившего город от двухголового морского змея, заплывшего прямо в гавань месяц тому назад: — Доброе утро, господин Фаферд! — Хорошего дня, господин Фафхерд! — Фафнир, дружище, рад тебя видеть! — Фафыр, отличная погодка сегодня!       Как вы понимаете, все эти собачьи клички не имели с именем героя ничего общего. С каждым новым приветствием лицо северянина всё больше мрачнело, а в зелёных глазах разгорался недобрый огонь. Он свернул в Тусклый переулок, соединявший Грошовую улицу с Извозчицкой. С северной стороны дороги виднелась вывеска таверны «Серебряный Угорь» — подвешенный на цепях ржавый змеевидный зигзаг. Предприимчивый владелец таверны, несмотря на то что её двери и так не закрывались круглые сутки, поставил отдельный прилавок с гаве и выпечкой, чтобы вечно куда-то спешащие Люди Дня могли подкрепить свои силы, внеся умеренный вклад в его благосостояние. Вдоль стены были выставлены крохотные столики.       Северянин подошёл к прилавку. С ним поздоровался работник «Серебряного Угря» — черноволосый коротышка в сером фартуке. — Чего угодно, сударь? — Как обычно, — буркнул верзила, протягивая походную кружку. — Что-что?       Новенький, что ли, недовольно подумал варвар. — Гаве со льдом, — процедил он. — Ну и жарища сегодня…       Коротышка отвернулся, пряча улыбку: накануне ударили первые морозы. — Как мне к вам обращаться? — Фафхрд, — представился северянин. — Шесть букв, Фаф-хрд, и никак иначе.       Работник бегло накарябал что-то на истёртом листке пергамента.       Фафхрд сел за столик, ожидая, когда заказ будет готов. Чтобы развеять скуку, уставился на новичка. Тот суетливым воробушком крутился за стойкой, перекладывая румяные калачи. Отмерил гаве специальной ложечкой, высыпал в ковш, залил холодной водой, внимательно щурясь. Чёрные кудри, стянутые ремешком на затылке, колыхались при каждом движении, пухлые губы то и дело кривились в усмешке.       Гаве зашипел на горячих углях, и коротышка развернулся к варвару спиной. Узкая лямка фартука врезалась в смуглую шею, нижние тесемки, завязанные кривым бантиком, болтались над тощим задом. Северянин отвёл взгляд, напомнив себе о том, что пялиться на незнакомцев — невежливо и нецивилизованно.       В переулок, оживленно болтая, свернули две торговки зеленью. Заметив Фафхрда, они зарделись и начали перешёптываться. Когда девушки подошли ближе, та из них, что была посмелее, прощебетала: — Доброго дня, Фафнерд!       Варвар скрипнул зубами. — Клянусь Косом, приглашу на свидание того, кто сможет с первого раза правильно выговорить моё имя! — Заказ для господина Фафхрда! — звонко объявил коротышка.       Северянин смущённо оглянулся. Не может быть, чтобы он не слышал его недавнюю реплику! Преодолев внезапно нахлынувшую робость, Фафхрд поднялся из-за стола. — Благодарю, — пробормотал он, принимая из рук работника кружку ледяного гаве. — Не желаете ли выпечку?       Закрученные спиралями плюшки, присыпанные крупным сахаром, выглядели весьма соблазнительно. — Да, давайте, — пожал плечами Фафхрд. Коротышка подцепил одну булку щипцами. — С вас два тика!       Фафхрд раскрыл кошелёк. М-да, вчерашний вечер в «Золотой Миноге» порядком истощил его запасы. — Только один, — виновато улыбнулся он, выкладывая монету на прилавок. — Это дело поправимое, — ухмыльнулся коротышка, лукаво подмигнул северянину и одним махом откусил половину булки. — Фот так рофно на тик получается, — с набитым ртом объяснил он.       Фафхрд почувствовал, как горят его уши. — Спасибо, — еле выдавил он из себя и поспешил прочь.       Отхлебнул гаве, попробовал злополучную плюшку. На зубах что-то зашуршало. Северянин повертел в пальцах истёртый клочок пергамента. «В шесть пополудни, Переулок Скелетов». Фафхрд улыбнулся. Только сейчас он заметил, что в вечно туманном Ланкмаре наконец настал солнечный день.