Now i know the way home

С утра Минджи чувствует себя неважно, мысли в голову не лезут вообще. Она машинально умывается, собирается на работу. Понедельник день тяжёлый. После прекрасных выходных, проведённых с Юбин, он должен казаться чуть легче, но не кажется. На улице Минджи встречает холодный воздух. Сегодня не выйдет увидеться с Юбин — она работает допоздна. Зато завтра у неё выходной, и послезавтра тоже. Минджи опускает голову, чтобы щеки и нос оказались закрыты тёплым шарфом. Кажется странным, что до сих пор не выпал снег. Он пытался какое-то время покрыть белым одеялом всё, но попытки оказались тщетными — то слишком тепло, то от снегопада одно название, вот и приходится в конце ноября удивляться отсутствию снега. Минджи рывком открывает дверь онемевшими от холода пальцами — пора надевать перчатки. Тёплый воздух обдаёт лицо. Минджи здоровается с сотрудниками и уходит дальше к себе. Задание на сегодня уже готово. Минджи стонет от усталости, но принимается за дело. До обеда к ней никто не заходит — так даже лучше получается сконцентрироваться на роботе. Время течёт мучительно медленно. Минджи понимает, что уже пора идти в столовую, но аппетита совсем нет. Она поднимается с кресла, спускается вниз по коротким лестницам. В столовой первым делом замечает Шиён. Минджи покупает еду, здоровается с Шиен и Борой, и подсаживается к ним. Обе рассказывают о том, как вместе провели выходные, какие фильмы посмотрели, куда сходили. Как только подходит время говорить Минджи, ей становится неловко-страшно рассказывать о Юбин, но медлить ещё тревожнее, поэтому Минджи выкладывает о прогулке всё, но не то, что было после. После Минджи дома рисовала картины. Боре и Шиён не обязательно про всё знать. Как Минджи заканчивает рассказ, обе выглядят удивлёнными. Глаза Боры светятся от восторга. — Я так рада, чти вы наконец встретились. Ты… Как? Хотела остаться у неё? — улыбается Бора. Минджи вспыхивает, отводит глаза, дабы не видеть реакцию этих двоих. Вечно Бора задаёт такие вопросы. Хотела остаться? Осталась. Но Минджи об этом не скажет. Пока. — Да и так всё ясно, — протягивает Шиён. — Лучше скажи, ты правда её любишь? Этот вопрос ощущается дубиной, которая ударила Минджи по голове. — Не знаю. Но я всё ещё что-то чувствую. — Тогда удачи вам, — игриво улыбается Бора. Минджи хочет раствориться в воздухе от стыда, но понимает, что не сделала ничего такого, чего стоило бы стыдиться. Она уже не уверена, что это чувство, от которого что-то жарко-приятное разливается внутри, можно назвать стыдом. В разговорах ни о чём (Минджи избегает всего, связанного с Юбин) проходит остаток обеда. А день в работе. Когда темнеет за окном, Минджи идёт домой. Она чувствует, как болит и кружится голова, ноги тяжелее и тяжелее с каждым шагом — просто усталость. Но в какой-то момент становится невыносимо настолько, что Минджи по ощущениям подползает к ближайшей лавочке, плюхается на неё. Минджи чувствует, насколько ей холодно. Первым делом она достаёт телефон, чтобы набрать… Юбин? Да, Юбин. У неё уже должна закончиться смена. От звука гудков сердце ускоряет ритм. — Привет! — слышится голос Юбин. Минджи теряется на секунду. — П-привет… Юбин? — М-м. — Ты скоро освободишься? — Да, я уже одеваюсь. Хочешь погулять? Минджи отрицательно мотает головой, а потом чувствует себя глупой, ведь Юбин не видит её. Спрашивать страшно. — Ю-Юбин? — В ответ молчание. — П-помоги дойти до д-дома… — Ты в порядке? — Сильное волнение, которое Юбин старательно сдерживает, Минджи ощущает уколом стыда. — Не знаю, — тихо отвечает она. — Где ты? — На скамейке, — Минджи смотрит по сторонам, — через двор от кофейни в сторону компании. Ты раньше любила качаться здесь на качелях. — Сейчас буду. Юбин быстро сбрасывает звонок, Минджи делает то же самое, жмурясь и опуская голову от неловкости. А ещё ей приятно. Приятно от того, что Юбин так быстро согласилась помочь. Она даже вспомнила тот-самый-двор, где любила качаться на качелях. И стыдно. Стыдно, что пришлось дёргать, волновать Юбин. Может, вообще всё в порядке и Минджи зря переживает. Поздно. Юбин уже вошла во двор. Минджи не хочет смотреть в её глаза, ведь в них очень много страха. Юбин так близко. Из её рта выходят клубы пара от холода. — Ты как? — Без приветствий начинает Юбин. — Голова кружится. Юбин тянет руку ко лбу Минджи. — У тебя жар. В глазах Юбин вспыхивает ещё большее волнение, хотя Минджи кажется, что больше некуда. Она чувствует, как чужие руки охватывают спину, помогают встать, и медленно-медленно, так, чтобы Минджи успевала переставлять подкашивающиеся ноги, помогают дойти до дома. Дальше всё как в тумане. Мокрый асфальт под ногами, холодная лестница, коврик на входе. Юбин помогает раздеться и переодеться, дойти до кровати. Она же меряет температуру, заставляет чем-то перекусить, чтобы выпить лекарства. Это что-то было довольно вкусным. Вкуснее таблеток. Минджи ощущает неизмеримую благодарность. И такую же вину. Вину за то, что Юбин пришлось волноваться, за то, что ей придётся остаться здесь, чтобы ухаживать за Минджи… — Дальше я справлюсь, можешь идти домой, — хрипит Минджи из-за больного горла. Юбин глубоко и раздражённо вздыхает, прикрыв глаза. Минджи жмётся от страха, когда Юбин наконец глаза открывает, видя в них такой гнев, в котором Юбин пребывала… Никогда не пребывала. Но её взгляд быстро смягчается, когда пересекается с глазами Минджи. Она подходит к кровати, садится рядом. Дыхание учащается. Минджи хочет сесть, встать, сказать, что всё правда в порядке. Внутри страх. Страх такой силы, что Минджи пугается его. Вдруг Юбин надоест заботиться? Вдруг она просто сбежит от этого. Но она не сбегает. Она смотрит на Минджи с такой нежностью, которой не найти ни в одном, даже самом тёплом, море, чьим обволакивающим волнам доверяешь. — Можно позаботиться о тебе? — вдруг тихо-тихо спрашивает Юбин, обхватывая ладони Минджи своими. Этот вопрос застаёт врасплох. — Но… — Не сможешь. Минджи вздрагивает, будто её ударили. Она знает, понимает, что сама не справится, но какое-то неведанное чувство твердит, что стоит самой о себе заботиться. — Минджи, — Юбин кладёт ладонь ей на плечо и аккуратно гладит по руке вверх-вниз, — не прогоняй меня. Позволь помочь? Разве мы не должны заботиться друг о друге. Внутри вспыхивает гнев, будто все старые обиды, которые казались забытыми, разом рвутся наружу. Об этом раньше надо было думать — проглатывает Минджи. — Оставайся. Бросает она, переворачиваясь на другой бок, и тут же чувствует укол стыда за свою резкость. Неловкость разливается по телу вместе с неприятно-вязкой жидкостью. Минджи кажется, что она не заслуживает заботы от Юбин. Юбин, о которой сама когда-то не позаботилась, и та уехала. — Извини, мне очень… Твоя забота заставляет меня чувствовать себя очень неловко. — Шепчет Минджи в своё оправдание. В ответ слышится вздох облегчения Юбин. Минджи не видит, но знает, что та едва-едва улыбается. И внутри становится приятно от этой улыбки. — Я понимаю. И всё равно буду с тобой. Юбин наклоняется близко-близко, так, что отпечатки её дыхания ощущаются на щеке, и быстро целует в щеку. — И, Минджи, пожалуйста, прости себя сама. Я на тебя не в обиде. С этими словами Юбин уходит в другую комнату, а от её «всё равно буду с тобой» на глаза наворачиваются слёзы. Минджи еле сдерживается, чтобы не расплакаться совсем — соплей и так хватает. Она всё равно будет рядом. Несмотря на колкости, что иногда вырываются из Минджи. От этого приятное тепло разливается внутри от радости — Юбин всё понимает. Юбин всё понимает… Минджи осознаёт, что уснула, только когда просыпается. Тело ломит и пить хочется. Под одеялом тепло. И отчего-то ещё… Минджи ощущает тяжесть на животе, лёжа на спине. Она поднимает голову и видит, что Юбин уснула, сидя на стуле возле кровати и положа голову прямо на живот Минджи. А её рука, почти расслабленная во сне, сжимает ладонь Минджи. Чужие пальцы теплее обычного. Минджи не решается, не хочет будить. Лишь хочет положить Юбин на кровать, желательно в другой комнате, чтобы не заразить, и та выспится. Хорошо выспится, в удобной позе, а не вот так…        /// Несколько дней проходят, как в тумане. Минджи то читает, то смотрит сериалы, проваливаясь в сон. Юбин постоянно рядом, помогает всем, чем только может. Аккуратно накрывает одеялом, приносит еду, которую сама же готовит, помогает пить лекарства, просто сидит рядом и голосом, что слаще мёда, то и дело говорит о чём-то с Минджи. А Минджи… Ещё испытывает стыд, что гадкой вязкой жидкостью разливается по телу. Но в тоже время ей приятно. Приятно от такой заботы Юбин. Ей кажется, что, кроме Юбин, никто никогда не относился к ней настолько трепетно и нежно, даря заботу и тепло.