Твои глаза, как океан...

Двенадцатое марта две тысячи двадцатого года. Весна. На улице слякоть, гроза. Дождь медленно начинает идти, крупные пресные капли с шумом ударяются о красные и серые крыши хрущевок. Люди в центре города потихоньку рассасывались, а на окраинах только скапливались, так как старались как можно быстрее вернуться домой в такую погоду. Среди них был и Вова Семенюк. Да-да, именно наш родной и любимый Вовка. Он бежит и хлюпает по лужам, прикрывая свою соломенную голову ладошками, со встречи с Денисом. Семенюк что-то агрессивно шептал себе под красный нос и пытался вернуться домой сухим, однако отпечатки капель на его джинсовой курточке давали о себе знать. ㅡ Ёбанный рот! Угораздило меня пойти к нему, я же знал про дождь! ㅡ ругается Вова, останавливаясь под навесом какого-то прилавка с овощами. Однако же Семенюка сразу вытесняют такие же люди, жаждущие не остаться промокшими. Вова даже матным словом на них плюется, а затем продолжает движение по направлению к дому. Сожженные краской волосы противно прилипают ко лбу, а у парня не остается воздуха в легких. Он корит себя, потому что часто любил покурить, а это с каждым разом ухудшало его способность быстро бегать и не выдыхаться. Сейчас он просто хочет остановиться, но, кажется, попадает в неприятную ситуацию. Дело в том, что перед ногой успел каким-то образом образоваться камушек, а Семенюк просто слишком разогнался. Оступается, валится прямо вперед. Ударяется как следует коленками и резко сбивает с ног человека, что шел прямо на Вову. Темнота перед глазами длится несколько секунд. Через эти четыре секунды Семенюк резко осознает происходящее. Дождь с неистовой силой ударяет по его и так мокрому телу, его макушка лежит на чьей-то груди, а колени жутко болят. Кажется, свез. И правда, джинсы были разорваны, а сквозь ткань просвечивались пятна бордовой крови. Все бы ничего, только, кажется, он себе еще и локоть разбил, но сейчас сил не хватало на него посмотреть. ㅡ Ебаный в рот, ты че совсем, что ли? Отрезвляет сознание знакомый и бархатный голос, в данный момент звучащий грубо. Голос, что он слышал за своей родной матовой стеной, когда удавалось оказаться в своем теле. Голос, что всегда для Вовчика звучал звонко. Голос, что он до невыносимого состояния любил. ㅡ Блять, еще и ты! ㅡ снова врезается в уши голос Лёши Губанова. Именно его. Именно этого человека, что его ненавидит. Он общается с ним. Ну, точнее, получает в свой адрес едкие словечки. ㅡ Слезь, блять. Семенюк будто по инстинктам отпрыгивает от теплой и намокшей груди и щурится. Лицо соседа выражало злобу, непонимание. Мокрая футболка просвечивала ореолы сосков, что Вову еще больше смутило. Семенюк только и мог, что растерянно бегать голубыми глазками по гримасе Хесуса. ㅡ Че молчишь, блять? Мало того, что музыку свою ебучую врубаешь, так еще и убить хочешь? Семенюк еще больше смущается, боится, поджимает плечи и жмурится от резкой боли в коленях. Он сидит сейчас в луже, весь грязный и промокший до нитки, так еще и с пораненными коленками. Еще и перед любимым человеком. Какой позор. ㅡ П-прости… Я… Я просто, я… Прости… ㅡ мямлит в шаге от громких рыданий Вовчик, опуская взгляд вниз и хватаясь за ногу. Этого Хесус, конечно, ожидать от грубого соседа точно не мог. Он просто удивленно вскидывает брови, сжимает губы и пытается понять, что с парнем. Может выпил? Или устал? Бывает же по-разному… ㅡ Э-э-э, ты чего это?.. ㅡ мягко говоря офигел Лёша, закусывая губу и всматривается в чужое лицо. Оно перекошено дискомфортом и разочарованием. ㅡ Семенюк, ебать. ㅡ Прости, я не… Боже, я не хотел помешать тебе идти куда-то, я… ㅡ чуть не плачет Вова, как тут видит исподлобья, что Лёша поднимается и раскрывает свой зонт. ㅡ Бля, брат, ㅡ кидает Губанов. ㅡ Не рыдай. Тьфу, че ты как телка? Вставай. ㅡ Лёша… ㅡ тихо прошептал Вовчик, чуть поднимая взгляд на Хеса. Тот смотрит на него уже смягченно, перекрывает дождь зонтиком, закрывая Вову. ㅡ На зонтик, ㅡ протягивает Семенюку предмет Лёша и хмыкает, все еще пытаясь осознать то, что его сосед, оказывается, не черствый мудак. Ну или, возможно, пока не пьяный. ㅡ Я просто спешу. Больше не падай, а то кто будет музыку врубать мне по ночам? Вова блестящими океановыми глазками олененка бэмби смотрит сначала на зонтик, а затем на обмякшего мокрого парня. Черт. Черт. Черт… Он даже поверить не может в то, что сейчас произошло. Его любимый человек сквозь ненависть и презрение дает ему свой предмет. Боже. Это просто невозможно. Влюбленность и одержимость Вовы росла со скоростью геометрической прогрессии. Он даже контролировать свое быстрое сердце не мог. ㅡ Обещаю, что не буду. Спасибо… ㅡ скромно пролепетал Семенюк, вставая на холодный мокрый московский асфальт и берет этот прекрасный предмет у Хеса из рук. ㅡ Потом отдашь. Коленки болят? ㅡ ненароком спрашивает сосед, на что Вовчик отрицательно кивает головой. Врет. Но ради него можно было соврать. Когда Лёша, промокший до нитки, возвращается к квартире, у подъездной двери он обнаруживает свой черный зонтик и небольшую полумокрую записку с размытой надписью «Спасибо за помощь». Только Губанов не знал, что тогда Вова снова исчез на недели, а может даже месяцы. *** Семенюк с ужасом, написанным на лице, скатывается по стенке и чувствует врезающуюся в голову боль. Слышит, как приходят сообщения на телефон от Дениса, с которым он общался буквально несколько минут. Вова с дрожью в пальцах удаляет все переписки, боясь, что Антон обо всем узнает. Он всего лишь решил поговорить про Хесуса. Всего лишь захотел рассказать про свои чувства, про эмоции и влюбленность. Но в итоге все пошло не по планам. Не по планам Вовы. Из квартиры за стеной на протяжение нескольких дней слышался женский голос, смех, радость. Все то, чего у Вовы никогда в жизни не было и не будет. Как же хотелось плакать. Хотелось умереть. Умереть… Возможно, в этом был какой-то смысл. Но Губанов готов был ему помочь, готов был приложить усилия, чтобы Вова почувствовал себя свободно. Ради него он готов был бороться. Правда ли готов был? Слабый. Володя Семенюк очень слабый. Антон сильнее. Он пользуется, пользуется всем этим, чтобы управлять телом, чтобы завладеть им. Это ужасно, страшно, невыносимо. И что же сейчас изменилось? ㅡ Помоги… Помоги, прошу… ㅡ кряхтит изо всех сил Семенюк, стучит по стене, выронив из рук свой смартфон. Больно. Антон сильнее, Антон его побеждает. Кажется, Слава сознание теряет. ㅡ Лёша… Лё… Задыхается. Захлебывается в собственных слезах, хочет, чтобы все было хорошо. Хочет все как в школе. Но он перерос, стал шизофреником, человеком с раздвоением личности. Сошел с ума. Кому он такой нужен? Возможно Лёше. Ибо, получив взволнованные сообщения от Дениса, он не особо медлит. «Что-то с Вовой» «Кажется, он снова плачет» «Блять, сейчас Антон вернется в его тело» «Прошу, Лёша, умоляю тебя» Вова просто застрадался. А Хесус был готов сейчас помочь. Но успеет ли? Но нужен ли сейчас именно он? Губанов без стука врывается в квартиру, а она как ни кстати была открыта. Но как же так? Неужели все снова повторяется? Все, как в первый день? Вова последний раз может взглянуть на Губанова перед тем, как зажмуриться на несколько секунд. Лёша несется к нему как резанный, хватает парня за плечи, трясет, кричит что-то неразборчивое. Пытается привести его в чувства, увидеть дорогие голубые глаза цвета океана. ㅡ Вова! Вовочка, блять! ㅡ сжимает зубы Хес, как тут очи резко распахиваются. Но напротив не он. Не маленький щуплый и стеснительный Вова. Это были бордовые горящие фары, перекошенное ебало. Лёша только так и мог объяснить и описать то, что видел перед собой. Противно, очень. ㅡ Че орешь, торчок? Нет здесь твоего Вовки. Лёша выпадает из реальности. В голове ошибка. Всё.