Кукольная одержимость

      Утро следующего дня началось весьма грустно. С неба снова лился обильный дождь, омрачая собой дату первого концерта; небо полностью было затянуто большими хмурыми тучами, словно давящими сверху всей своей массой и угрюмостью, они будто не давали этим спокойно вздохнуть. Солнце вероятно устало от тяжёлой работы и решило взять на сегодня выходной, спрятавшись за этой непозитивной картиной. Холодный бушующий ветер задувал через небольшую щёлку окна, заставляя желать остаться в кровати навечно, под мягким и тёплым одеялком.       Мика поочерёдно приоткрыл глаза, наблюдая за прекрасным в своём тихом спокойствии наставником. Следом взгляд перешёл на часы, они предательски показывали девять утра. Учитывая назначенное время выступления, а именно двенадцать, парень подорвался с места, ощущая боль в пояснице, заднице; синяки от укусов так же отдавали лёгким покалыванием. Бегая по комнате, попутно он всё же пытался разбудить Ицуки и донести до него, что тот – полный идиот. Сейчас, после вчерашнего выпитого алкоголя и хорошего секса, было просто невозможно выступать на должном уровне.       — Чёрт. — Когда Шу встал, его голову пронзила острая боль, раскалывающая череп на тысячи мелких кусков. — Хорошо хоть вещи собраны. Иди мойся, я постараюсь что-нибудь придумать.       Кагехира не стал спорить с наставником, лишь последовал его указаниям. Каждый раз, слепо повинуясь ему, Мика испытывал облегчение, спокойствие, Ицуки был словно божество, которому он подчинялся и поклонялся. Одержимость своим лидером сначала не давала покоя, но затем она, словно наркотик, начала доставлять удовольствие. С каждым словом, прикосновением, Шу всё больше приковывал младшего к себе, делая из него послушную марионетку; это невероятно тешило его самолюбие, но также всё ближе подпуская к себе Кагехиру, он не замечал, как сам всё больше нуждался в этом замечательном парне.       Ицуки копался в аптечке, пытаясь найти хоть одно подходящее лекарство. Были обнаружены и мазь от синяков, и заживляющая, но вот таблетки от головной боли и слабости никак не могли показаться. Мика уже давно вышел из душа и стоял у плиты, пытаясь приготовить что-то на завтрак. Шу раздражённо рычал и метался из угла в угол, он в самом деле хотел сделать как лучше, но получилось как всегда. Вот уже какая-то пластиковая бутылочка, маленькая и прозрачная, полетела в стену, с громким стуком ударяясь об неё и почти также падая на пол.       Кагехира тихо подошёл сзади, ничего не говоря, слова были излишни. Его движения сказали всё за него, руки обвили большую грудь, а голова прижалась к обнажённой спине. Глаза Ицуки удивлённо раскрылись, лицо на миг показало шок, но вскоре его затмило спокойствие. Удивительно, что тепло, исходящее от тела Мики, обладало таким удивительным эффектом. Когда он был рядом, все тревоги и проблемы больше не имели значения, всё расстройство исчезало, а при виде его разноцветных глаз, казалось, в этом мире нет ничего и никого кроме них. И сейчас всё произошло именно так. В израненную и побитую горем душу, проник лучик света, приносящий добро и радость. Шу повернулся, заключая свой маленький комочек счастья в крепкие объятия.       Парни уже расправились с завтраком, и теперь Кагехира сидел перед наставником совсем без одежды, пока тот мазал все, оставленные за ночь им же, синяки и повреждения.       — Ауч.. щипет! — Мика корчил самые несчастные рожи и постоянно кряхтел, стоило коснуться свежей ранки.       — Сиди смирно. — Шу нанёс мазь на последние беспокоящие места, встал и через пару секунд на столе оказалась небольшая горсточка таблеток, а также стакан, наполненный водой.       — Учитель, мне нужно это всё выпить?       — Верно.       — Я не хочу пить так много, — Лицо Кагехиры снова исказилось, выражая недовольство. — они же все горькие.       — Пей. — Всё было бесполезно, Мика закрылся руками, мотая головой, словно маленький ребёнок, он сидел и капризничал, не желая выполнять волю старшего. — Ладно, раз не хочешь, не надо. — Ицуки отвернулся, а партнёр удивлённо посмотрел на него.       Шу глянул за спину и, увидев, что рот Кагехиры больше не заслонён, резко приблизился к чужим губам, сладко целуя; но обманная схема была разоблачена, Мика почувствовал во рту горький вкус таблеток, затем, не ожидая такой подставы, перехватил из рук наставника стакан, чтобы быстро запить отвратное лекарство.       — Учитель!       — Потом спасибо скажешь, когда сможешь ноги на сцене перебирать без падений. — Ицуки расплылся в самодовольной ухмылке.       Всю дорогу до концертного зала, Кагехира дулся и показательно обижался, отворачиваясь от своего возлюбленного; тот же в свою очередь только умилялся с такой реакции, зная, что вечером этот обиженный парень снова будет плавиться в объятиях, засыпая на его груди, а может снова громко простанывать: «учитель!», рвано дыша и сгорая от чувств. По дороге в гримёрку Валькири встретили всех, кого только можно, тут вам и мальчики-зайчики, и Трикстар, которые слегка подбешивали Шу, и Кнайтс со своей долгой историей, и Undead, со старым знакомым – Реем, с которым лидер перебросился парой слов. Почти у самой комнатки в глаза бросились долгожданные Кейто и Куро. При виде второго у Ицуки поползли мурашки, от детских воспоминаний.       — Привет, а где вы Соуму потеряли? — Мика первым решил заговорить, разряжая тихую обстановку.       — Он решил остаться в гримёрке, мы уж не стали его силой тащить. — Хасуми улыбнулся, отвечая на вопрос младшего.       — Шу, ну что ты как не родной, ей богу. — Кирю подошёл к старому приятелю заключая его в дружеские объятия. — Ты всё таки вернулся, я был так рад видеть ваше прошлое выступление.       — Да, привет, давно не виделись. — Он сильно растерялся, встретив кого-то из далёкого прошлого, не знал что говорить и как, будто все слова разом покинули его голову.       — Вообще мы пришли пожелать удачи, вы просто обязаны пройти дальше, учитывая насколько много здесь мелких неопытных групп. — Пояснил Кейто.       — Да, он прав, удачи вам, мы надеемся на вас, ребята. Уверен Соума нас бы поддержал. — Куро продолжил заявление своего лидера и, положив руку ему на плечо, вместе с ним отправился дальше по коридору.       — Пойдём куколка, нам нужно готовиться. — Ицуки был серьёзно настроен, на его лице читалась давняя жажда победы, она была подобна вечно голодному зверю, сколько бы он не получал, ему всегда будет мало. — Мы обязаны пройти дальше.       Шу снова красил своего подопечного, попутно наслаждаясь этим моментом, каждым действием с его стороны. То, как он миленько чихал, смущался, заливая своё лицо красным цветом, было для старшего чем-то невероятным и прекрасным. Кисти порой небрежно щекотали милое личико, заставляя его обладателя смущённо хихикать. Затем пошёл разогрев, сейчас Кагехира и вправду благодарил наставника за утренние таблетки, ведь от вчерашнего вечера не осталось почти и следа, по ощущениям конечно. Ноги с руками действительно слушались и двигались так, как было нужно. Ицуки подметил это для себя, добавив плюсик в свою копилку ситуаций, где нужно сказать его любимое: «Я же говорил».       На сцену были приглашены Зайчики, а сразу после них должна была настать очередь Валькири. Поэтому, полностью собравшись, они вышли ближе к сцене, наблюдая за, провальным по их сугубо личному мнению, выступлением. Шу надменно смотрел за ними, затем провожая их за кулисы таким же высокомерием, утешая своё самолюбие.       — Наш выход. — Прозвучал голос оратора, что объявлял выходы групп, он радостно приглашал Валькири на сцену. — Ты только не волнуйся, я рядом. — Продолжал Ицуки, теперь успокаивая своего партнёра, видя его напряжение.       От этих слов на душе у Мики стало спокойнее и легче; он глубоко вздохнул и с широченной улыбкой шагнул вперёд, приветствуя публику. Свет потух, сменились декорации, и с первым звуком, первым включённым прожектором Кагехира запел и начал показывать в нежном танце все выученные движения. Шу следом тоже подключился, искусно вырисовывая плавные движения руками. Два тела, красиво одетых в фирменные костюмы, двигались в полной гармонии друг с другом. У всех, кто сидел сегодня в этом зале захватывало дух от их песни. Всё шло как всегда, всё было прекрасно. Выступление подходило к концу, завершающий куплет был за младшим. Но как назло все слова и рифмы сразу вылетели из головы, и Мика пытался как-то выкрутиться, протягивая голосом ноты, пропевая некоторые строчки; в нём бушевало волнение и чувство собственной никчёмности, а на лице так же красовались заготовленные эмоции. Шу начал беспокоиться, но старался не выдавать этого, по крайней мере сделать он ничего не может, значит надо продолжать и поддерживать вид, будто всё так и задумано. Благо голос младшего был волшебен, завораживающее пение спасало вылетевший из головы текст. Под бурные аплодисменты Валькири удалились за кулисы.       Ицуки покрылся холодным потом. А Мика залился слезами ударяя пол кулаками и бормоча что-то под нос. Нет они не могут снова всё потерять. Шу только спустя пару секунд заметил состояние напарника и сразу подбежал к нему, сидящему на полу и продолжающему безрезультатно колотить холодную поверхность. Он упал перед испуганным парнем на колени, прижимая его ближе.       — Всё хорошо, куколка. Ты молодец, выкрутился, всё остальное не важно. — Тёплая ладонь наставника гладила тёмную макушку. И казалось ничто не может испортить настроение ещё больше.       — Что-то не так, Шу? — Теншоуин появился из ниоткуда, словно подвальная крыса прибежав на запах несчастья. — Вижу у тебя с твоей принцессой какие-то проблемы. — Эта надменная улыбка, жалкая пародия на лидера Валькири, вызывала лишь отвращение.       — Отвянь, Эйчи, единственная проблема – это ты, и сейчас тебе лучше исчезнуть. — Ицуки, полный ненависти к этому двуличному типу, посмотрел в самые его глаза, одного взгляда хватило, чтобы блондин, самодовольно скалясь, скрылся из поля зрения. Взволнованный выступлением, обеспокоенный состоянием любимого, теперь ещё к этому всему добавился мерзкий Теншоуин, Шу больше не мог сдерживать свой гнев, почти каждого, кто б осмелился к ним подойти, он разорвал бы на части.       Наконец добравшись до гримёрки и мягкого дивана, Ицуки сел на него, усаживая на свои колени Мику, который уже начал понемногу успокаиваться. Каждая неудача была для него трагедией, он так не желал огорчать учителя, что каждый раз, с каждым провалом его самооценка стремительно падала вниз; Кагехира винил себя, считал ничтожеством, которое не в состоянии отплатить наставнику тем же добром. Он никогда не ошибался на сцене, тем более не забывал слова песни, это было полным позором, даже если этого никто не заметит. Слёзы всё лились из глаз и капали с ресниц, но уже не с такой страшной силой. Жалостные всхлипы раздавались над ухом Шу, и каждый из них ранил его измученное сердце, каждый раздавался болью в груди.       — Куколка, не плачь, прошу. — Он прижал тельце к себе, следом нежно целуя. Дрожь понемногу угасала, а Мика постепенно успокаивался, расплываясь в движениях наставника.       Горячие и одновременно родные, мягкие губы, словно вытаскивали все тревоги и волнения, они целовали Кагехиру, его шею, ключицы и плечи. Ицуки языком чувствовал солёный вкус на щеках возлюбленного, собирая все маленькие капельки, стекающие и застывшие. Когда младший уже полностью расслабился, Шу прижал его к себе, слушая ускоренное биение сердца в груди любимого.       Раздался стук, а следом в комнатку вошли Акацуки в полном своём составе. На лице Канзаки выразилось удивление, как это Валькири сидят в таком положении, учитывая их пол. Но что удивило его больше всего, так это забота Ицуки, он представить себе не мог такого; спроси любого, сможет ли холодный и высокомерный Шу когда-нибудь успокаивать напарника после неудачи, каждый ответит: «Да это же бред». Один Куро знал, кто скрывается под этой бесчувственной маской; он и вправду был рад, что его давний друг наконец обрёл того, о ком сможет заботиться.       — Вы прошли. — В данный момент Кейто был не сильно многословен.       — Ч-что? — Мика раскрыл глаза, ошарашено смотря на троицу.       — Видимо судьи не заметили лажу с последним куплетом, или некоторые выступили намного хуже вас. — Добавил Соума, зная, что это не совсем слова поддержки, но также понимая – это им было необходимо услышать.       — Теперь вы откажитесь от совместного выступления? — Спросил Ицуки, не выпуская младшего из своих тёплых объятий, терять им уже было нечего.       — Совсем нет, одна ошибка ничего не значит. Я видел достаточно выступлений, чтобы убедиться в вашей силе. — Тут же ответил Хасуми, поправляя очки, слегка съехавшие с его переносицы. — Завтра мы встретимся в студии. — Он передал Шу маленький листочек с адресом, временем и всем необходимым. — Не опаздывайте. — На прощание все трое лишь одарили пару своими улыбками, покидая гримёрку.       — У-учитель, всё же хорошо, я же ничего не испортил? — Его голос ещё слегка дрожал, после пережитых эмоций.       — Да, ты в любом случае молодец. — Ицуки улыбался, немного посмеиваясь, он был несказанно рад тому, что у них всё же есть шанс всё вернуть, есть шанс снова взобраться на заветную вершину.