Дневник Марии
Моё детство
29 Августа: Я завела дневник, чтобы выражаться и было приятно с кем-то рассказать о моих проблемах.
30 Августа: забыла сказать, что мама не разрешает мне гулять с друзьями, видете ли мне надо учить: Английский, математику, русский, природоведенье. Надо учить это всё с 9:00 до 16:00, и с 16:05 по 21:00. А мне это надоедает, но я ничего сделать не могу, мне 7 лет.
31 Августа: Завтра помимо школы появиться музыкалка, с дополнительным английским.
Вырваны страницы
Моя подростковая жизнь
18 Мая: Мама меня порола меня до крови за незаслуженную 3, а я не высыпаюсь! А что если я завтра прокрашусь чёрным мелком, куплю ремень на сэкономленные деньги для буфета для младшего, когда он болел, и буду этим ремнём защищаться или бить родителей! Ах, как же смешно!
19 Мая: Я покрасила волосы мелками, мама разумеется ремень достала, и чуть она по лицу не ударила меня, как я защитилась своим подготовленным ремнём, и мы стали драться на ремнях и мы закончили в 14:00, а пришла в 12:00. Она разумеется поругала и наказала мол: «Жрать ты будешь послезавтра, Тварь!» я это понимала и этот бой на ремнях был крутой! Я смогла от неё защититься!
20 Мая: Сегодня выходной и я рада, что у меня не с 9:00 до 16:00 + 16:05 по 21:00, а 9:00 по 15:55 + 16:10 и 21:00. Так же у меня Русский, биология, обществознание, английский, История и география. 22-го попытаюсь что-то с контрольной сделать, да и обыграть придирчивую учительницу по физике.
21 Мая: Сегодня день прошёл как будто «день сурка».
Те перелистнули на «Бунт», так как белый лист занимал 3 страницы, а это всё, что до этого было.
5 Декабря: Я думаю, что надо бунтовать сильно, из-за того, что она позабыла это, а стала матушка обращаться очень жестоко.
8 Декабря: Я начала в конце концов сильно бунтовать. Это у меня хорошо получается, как так я начала красить волосы мелками, потому что денег на краску нет.
9 Декабря: Мама меня не так сильно порола, я, как обычно, защищалась, она естественно отругала, а я начала орать на неё. Я начала очень сильно перекрикивать её, она же меня жёстче наказала меня.
10 Декабря: Сегодня я встретила парня, мы стали друзьями. Я ему рассказала о своих проблемах. Он выслушал меня, понял меня. Он меня проводил до вне классной Истории. Он попрощался, я тоже сказала ему «Пока!».
20 Декабря: У меня отлично получается протестовать с мамой, точнее орать на неё, а я получаю от этого удовольствие. Я завтра прейду втайне мамы к подружке.
21 Декабря: Вот же стерва учительница по физике! Она гадина такая за 1 ошибку поставила 3. Мать увидела это и начала доставать ремень. Я тоже достала свое «золото». Начали бой на ремнях. Я накричала на маму, она офигела. Она впала в ступор, от того, что я долго на нее прокричала, ведь я кричала целых 1,5 часа, вот это я молодца!
Когда же они на телефоне там пролистнули до конечной обложки, то они увидели удивлённую мордочку кота-сфинкса. Слева стояла девочка, она была на подобии «феи». Снизу была надпись синей ручкой «У меня не было желания вести этот дневник!».
— Вот это наша директриса даёт, это надо же иметь столько решимости, смелости! — восхищался от огромной храбрости Максим.
— Так, ты, понимаешь, почему она такая сейчас неадекватная, дорогой? — чётко понимал Рома, почему Мария такая.
— Нет? — тогда не сконцентрировался на другом, Фильченков посмотрел на лицо своего парня, которого он так любит.
— А так это же из-за того, что мЭри в детстве мучали, она орала на свою мать, защищалась ремнём, бедная она… — ужаснулся же Рома, от таких наказаний этой женщины в детстве.
— Под мЭри ты подразумеваешь Машу?
— Да, её.
- "Правда почему он так её называет?" - думает Фильченков.
Тут из-за задних карман зазвучала песня Eban'ko — ручная работа, из синих джинс. Мелодия эта играла на контакте с номером друга-NC'щика. А пока Максим доставал телефон, то звучали эти слова: «Дрочит правая рука, дрочит левая рука. Как бы мне совсем не обко…», тут на последнем слове поднял Тарасенко. Его брови поднялись, его алые губы поднялись от смеха. Тут появилась бледно-алая покраснение в виде пошлого стеснения. Засмеялся тот, сказал же второстепенный абонент (Максим):
— Ого, шутка это да, спасибо.
Не успел он договорить, как уже он сбросил трубку. Тот быстро записал шутку в сборник шуток.
— А расскажи, пожалуйста, шутку!
— Окей, держи шутку:
Идёт разгрузка товаров в секс-шопе:
— Валя
— А?!
— Хуй на!
— А накладные где?
— В пизде!
— Прикольная шутка, кстати, она не настолько смешная, как пошлая. — ответил Рома с улыбкой.
— Ахах, нам нужно ведь ещё смонтировать видео в полицию — понял же странную, но пошлую шутку Макс.
— Так, охрана там же, слушай, давай аккуратно сбежим, когда будет урок — предложил хорошую, но стандартную идею Фильченков.
— А как? — спросил незнающий парень.
— У тебя есть оконная ручка?
— Да, а что?
— Ура, мы можем сбежать через окно, а именно так: мы идём на первый этаж в туалет, а там падать метра-полПоловину автор видел ввиду 0,5 метра, а за тем через забор сбежим. Вот, а как тебе этот план?
— А зачем так запариваться?
— Опробуем новую методику.
— Хорошо. Я думал так сбежать, почему и нет.
— Ну, значит сбегаем? — предложил Рома отличную идею, для усложнения выхода за школу.
— Ну, получается, да? — задумался же Тарасенко.
— Идём!
Они вышли из этой кладовой, а они закрыли её, ведь она была закрыта. Они прошли на второй этаж, а они следили зорко: они наблюдали, нет ли главной МарииНу тут «Главная Мария» — это Директриса, а они на лестнице.
— Вроде нет, её, идём!
Они прошли аккуратно на первый этаж, была уже открыта раздевалка, так как уже осталось 10 минут до конца урока. Они оттуда взяли свои вещи.
— Ну всё, вроде мы забрали свои вещи! — тихо на ухо сказал Максим.
Тут они краем глаза увидели действительно директрису. Она шла в своём направлении. Та идёт на второй этаж, судя по её пути, идти проверять, мистику, то что наших ребят нет и нет. Их реально некто не видел после английского.
— Идём!
После того как они вышли из раздевалки, то они быстро, и тихо шагали. Пока у других в кабинетах проходили различные уроки, то наши подобрались к туалету. Пока что они в туалете.
— Так, а где именно оконная ручка у тебя? — спросил так же очень тихо Рома Максиму.
— А она у меня в портфеле — тот ответил так же, как и он по шуму.
Тарасенко достал её и услышал шаги. Он же закрыл в одной кабинке себя, так и его значимого человека. Это был ученик, которому приспичило по-малому. Когда он вышел довольным, и шагов было не слышно, то они открылись уже.
— Я сейчас закрою дверь, а я же у себя нить обнаружил!
— А зачем, ведь она не к чему здесь? — спросил Рома, а он мыслил как-то слегка глупо.
— А так мы закроем окно.
— Зачем?
— Для более беспалевности!
— А каким образом? Тут же второго замка нет. — очень сильно не понимал, как это будет работать.
— Смотри: тут дырочка есть на оконной вставке, тут же вытянули для закрытия её, а она для нашей нитки нужна. Мы оттуда протягиваем ниточку, спрыгиваем, и ей мы закрываем окно. Понятно? — рассказал же такую длинную «инструкцию» Максим.
— Угу, понял — действительно понял Рома.
Фильченков же достал свою «райскую» штуку, которая нужна для закрытия окна. А он намотал 5 ниток в одну, для устойчивости того, что окно будет закрыто.
— Так, а сегодня какой день недели? — спросил Ромашка.
— Пятница, а что?
— Да, ничего))) — обрадовался Рома,
— А ты к чему?
— Та ведь то мы придумаем план, как же наврать, без «следов».
— Ясненько, дорогой!
Пока Максим говорил, то Фильченков же по своему плану открыл окно, открыл махонькую заглушку, которая мешала к тому, чтобы просунуть нитку туда, то другой человек, который был рядом, одел свои ботинки, надел куртку, да и остальное же напялил на себя. Действующий же открыл окно.
— Ром, прыгай! — как всегда, тихо воскликнул Тарасенко.
Кучерявый прыгнул на пушистый снег, его мыло много, ведь 25 февраля — это конец зимы, а она красивая. Когда тот увидел, что он спрыгнул на белую «землю», то он одевался. Когда ж Максим оделся, натянутую нитку «стелса», спустился тот нормально.
— Так, сюды — закрывал «магическим» способом Тарасенко окно, оно захлопнулось, а рюкзаки стояли на снегу. Они начали намокать, но их же сняли сразу, после закрытия прозрачной стенки.
— Фуф, идём! — проговорил с усталым голосом Фильченков.
— Идём, пупсик!
— Не называй пеня так, пожалуйста: -(!
— Хорошо, сладкий! — сказал Ромочка.
Заулыбался ж Тарасенко, ведь ему нравится такое «Имя» — ласкательное!
