последняя осенняя ночь.

Мадлен проснулся от того, что его возлюбленного нет рядом. Тяжело выдохнув, он, кажется, понял, куда ушёл Эспрессо. На балкон. Тёмноволосый маг как обычно провожает суровую и тревожную ночь дымом от сигареты и её пеплом. Поднявшись, блондин шаркая побрёл по тёмным коридорам дома. В них как обычно тихо и пусто, что навевало необъяснимый камень на душу, из-за которого дышать с каждой секундой было всё тяжелее и тяжелее. Приоткрыв стеклянную дверцу, на которой остался отпечаток пальцев, обладатель светлых волос подтвердил свою гипотезу: грандмаг был здесь. Паладин, слегка касаясь за чужое плечо, глянул на родное лицо, в глазах которых отражалось небо, посыпанное необъяснимым количеством звёзд. – Мой малыш Эсси опять не может уснуть? – Шёпотом спрашивает Мадлен, боясь спугнуть супруга. Он получает неожиданный вздрог чужого тела, а после замечает, что Эспрессо слегка опустил голову. – Я же тебя просил курить реже. Какая это сигарета за всё время что ты не спишь? – Рыцарь поворачивает чужое лицо к себе за подбородок, внимательно вглядываясь в чужие очи. Никогда он ещё не видел в них такой усталости. – Ты же знаешь, что я не могу уснуть иначе, – нехотя продолжает разговор маг, он бы больше предпочёл тишину среди осенней ночи. Алхимик тяжело вздыхает, а после в ответ глядит в чужие глаза — они словно бездна океана — затягивали до невозможности. – А ты почему не спишь? – брюнет отворачивается, продолжая курить, и, затягивая дым в лёгкие, почти сразу же выпускает наружу. Тяжело. – Я проснулся из-за того, что тебя не было рядом, – паладин осторожно кладёт свою голову на плечо, на которое натянута тёмная кофта. Эспрессо почти всегда дома ходил в этом одеянии. На душе висела тоска, было тяжело и пусто, а говорить нечего. В горле застрял ненавистный ком беспричинной горечи, что никак не хотел убираться оттуда, особенно в такие моменты. – И всё-таки… Иди спать. В отличие от тебя я не пахал целый день в королевстве, – и маг опять нагло врёт, но не подаёт виду, хоть эта наглость уже и давит на кадык, заставляя медленно задыхаться. Грандмаг покашлял пару раз, а после опять берёт сигарету в рот, делая затяжку. Дым больно надавливает на глотку, оставляя неприятный привкус горечи во рту. Тяжело выдыхая, профессор оглядывается, а после продолжает более пустым голосом: – ты знаешь, что я не усну, пока не докурю. – Что тебя тревожит? – Резко задаёт вопрос Мадлен, зная, что когда Эспрессо не может долго уснуть, то в его душе что-то не так. Сердце алхимика начало биться быстрее, он осознал, что его раскусили и пробили насквозь. Паладин осторожно гладит чужие плечи, пытаясь успокоить, а маг направил взгляд в одну точку, не желая отвечать, а то иначе получит что-то напоминающее поддержку, чего не хочет. Он считает, что справится со своими проблемами касательно ментального и физического здоровья сам. Грандмаг немного грубее сжимает сигарету в руке. – Ничего, – холодно отрезает тёмноволосый, стараясь не подавать виду, но быстро сбившиеся дыхание и слишком быстро бьющееся сердце бессовестно выдавали его тревогу. Он поднял голову, стремительно направляя взгляд в засыпанное звёздами небо, словно ища там ответ на вопрос рыцаря. – Вернее, тревожит лишь то, что ты не идёшь спать, – продолжает маг, чувствуя тёплые ладони, что оглаживали его шею. – У тебя не получится скрыть от меня своё беспокойство, мы не первый год вместе, – со слабой улыбкой шепчет блондин, осторожно утыкаясь в чужую холодную шею. – Скажи правду, – Мадлен хватает руку брюнета, в которой находилась сигарета. Он аккуратно забирает тонкую, почти выгоревшую палочку, а после делает одну затяжку, затем довольно улыбается и выпускает дым изо рта. – … Абсолютно всё, – с тяжёлым выдохом признается Эспрессо, опуская тусклый взгляд. Ему отдают сигарету обратно в пальцы, но он не вдыхает через нее. Он молчит, став более напряжённым. Алхимик искал более конкретное объяснение своим двум словам, и, найдя хоть что-то, продолжил: – в последнее время меня постоянно охватывает тревога и страх буквально из-за ничего. Я устал от этого, правда, но когда-нибудь решу эту проблему самостоятельно. – … И всё же я задам этот вопрос. Почему ты не пойдёшь к психотерапевту? – Грандмага пронзили насквозь этой фразой, заставляя кашлять. Мадлен не понял из-за чего это, поэтому вопросительно посмотрел на супруга. – Во-первых — они дорого стоят, во-вторых — у меня слишком много дел для того, чтобы посещать его, и в-третьих — всё не настолько серьёзно, – Эспрессо искал различные отмазки, и первые две вполне подходили, но вот в третьем пункте он явно ошибался. Маг кое-как заметил что-то странное: стало холоднее, а на ноги будто капало… нет, падало что-то холодное. Внимательно взглядевшись, он увидел снег. Несколько крупных белоснежных хлопьев потушили небольшой окурок. – О… Снег, – Мадлен по-детски улыбается, понимая, что хотя бы это немного обрадует профессора, так как тот очень любил зиму. – Хоть это может тебя порадовать сегодня? – Паладин мягко целует возлюбленного в шею, надеясь на положительный ответ. – … Ради тебя — да, – грандмаг слабо улыбается, но так искренне. Возможно, рыцарь никогда не видел такой тёплой улыбки от своего супруга. Он целует того в щёку, по-доброму хихикая.                      Предсмертная агония осени, пожалуй, больше всего радует Эспрессо в эту ночь.