Дорога домой

***

      Иногда жизнь довольная странная штука. Особенно, когда оказываешься в мире, гребаного, Романа за тридцать лет до начала основных событий и не в заочно знакомом королевстве Роан, а на гребном восточном континенте под заботливым крылышком семьи ассасинов.       Чужие губы начинают дорожку с тыльной стороны ладони, подниматься по запястью, одарив каждый шрам лёгким поцелуем. Вдох комом встает поперек горле, а с губ слетает сдавленный стон. Внутри разливается огонь из желания, злости и любви. Этого недостаточно.       Мужчину расположившегося между стройных ног, не смущает реакция Ким Рок Су, скорее забавляет. Веселье, словно плавленое золото плещется на дне карих глаз и прежде чем с губ слетает язвительная реплика, он целует их. Кусая губы до крови сплетая языке в безумном танце, чтобы каждое его движение кричало: « Я хочу этого. Целуй и не останавливайся!» — Да жизнь бывает удивительно непредсказуемой — мелькает в голове Ким Рок Су, когда мужчина наваливается на него, прижимая к постели. — Особенно, когда оказываешься в руках Рона Моллана.       Внешность Ким Рок Су не изменилась за десять лет жизни. Тело все такое же, как в первую их встречу. Рельефные мышцы с рисунком шрамов от кончиков пальцев до локтей. Шрамы так же украшали крепкую грудь и спину. Каждый из них говорил о том сколько усилий он приложил, что бы продолжать дышать. Но едва ли его силы имели значение в этом мире.       Ким Рок Су оставался по человечески слабым и хрупким, по сравнению с другими обитателями континента. Лишь по милости матриарха и за счет врожденной хитрости он выжил в этом мире, пригретый на груди семейства Молланов.       Отмеренный срок Ким Рок Су видит лишь в появляющихся на чужом лице морщинах и сединах в тёмных волосах. Они встретились за год до того, как Рону исполнилось двадцать. За три года до того, как предыдущий матриарх испустит последний вдох.       Жозефина Моллан была не менее пугающей женщиной, чем сын. Тёмные кудри, в которых змеями вились седые пряди, карие глаза с отливом золотого следили за каждым, кто попадал в поле ее зрения, улавливая малейшую слабость. И крепкие руки, в которых Ким Рок Су задыхался от удушающей заботы. В этом не было ничего удивительного, учитывая, ее правление в тридцать лет. Но время не щадит, за несколько лет, госпожа согнулась под натиском власти, а тело из-за старения теряло силы. Госпожа Жозефина понимала: ее время пришло. И прежде, чем слабость приковала ее кровати, она испустила последний вздох в объятиях сына.       Ким Рок Су помнит этот день, так четко будто это случилось не семь лет назад, а вчера. Он помнит каждый жест гордой и непоколебимой женщины и слабую улыбку на суровом лице, когда ему дарят свободу.       У него был шанс бежать от чудовищ под масками людей. Сбежать на запад, на территорию Хенитьюз, спасти главного героя от все поглощающего отчаяния, собрать людей до начала основного повествования. Он мог изменить сюжет… — И что будешь теперь делать? — спрашивает Матриарх пригубив любимое вино — «Сладость души». Сладкая, густая словно кровь. А внешний готический антураж особняка, делал семейство Моллан похожих на вампиров.       Ким Рок Су задумчиво поднимет взгляд на окно, находящегося прямо за спиной Матриарха. За мутным стеклом сиял полумесяц и редкие звезды на чистом от облаков небе. В такие дни до всей кутерьмы с наследованием, они с Роном прятались на крыше, словно подростки. Уголки губ непроизвольно приподнимаются от нахлынувших воспоминаний.       Три года назад, Молланы нашли Ким Рок Су на своей земле и могли без зазрения совести убить, как нарушителя или шпиона другого семейства. Но приняли, дали кров, лишив прав и свободы. Научили языку, чтобы использовать его, как еще одну пешку в управлении территории. Они подарили тепло, хотя этого не требовалось. Ответ приходит быстро и так легко слетает с его губ, что пружина внутри натягивается. — Я останусь, — губы женщины растягиваются в улыбке, делая ее похожей на хищника. — Кто-то ведь должен присматривать за ним. — Она другого и не ожидала от чужеземца. Остается только догадываться о последствиях, если бы Ким Рок Су дал другой ответ. — На это есть жена, чужеземец.       Дверь громко скрипит в обрушившейся тишине — это Рон. На нем свободная рубашка изумрудного цвета и черная лента вместо галстука, так отличается от того образа из Романа. Молодой, красивый с темными волосами и без единой морщинки на гладком лице. Привычно собранный с абсолютно нечитаемым выражением лица и… Глаза Рона были честнее ядовитых слов слетевших с его губ. Ким Рок Су видел тревогу, волнение и страх на дне карих глаз. — Пришло время, — чеканит Жозефина залпом осушая бокал, чуть смазывав помаду. — Матушка, — шепчет Рон сжимая руки в кулаки. Страх, волнение и обида. — Молчать!       Ким Рок Су неосознанно вздрагивает от крика женщины почти сразу обращая взор на Рона. Он мог четко видеть каждую эмоцию за маской равнодушия. Молодому Рону еще не хватало опыта скрывать чувства, но не пройдет и пяти лет и он станет тем, кого Ким Рок Су видел на страницах романа. Беспощадного убийцу до последнего вдоха защищающего свою семью. Но сейчас он ребенок, которому предстоит выполнить свой долг наследника.       Восточный континент беспощаден в своих традициях, правил и устоях. Это жестокий край, где каждый борется за свое существование. Здесь нет места сочувствию. Из поколения в поколение Патриарх умирал от рук наследников. Это была жестокая война за место главы, не редко старшие погибали от родительской руки, но впервые Матриарх добровольно шел на смерть. — Это традиции, — говорит Матриарх откидывая за спину копну черных кудрей.       В правой руке мелькает странный изогнутый нож. Ким Рок Су неосознанно касается ключице, где под слоями одежды скрывался шрам оставленный этим самым ножом еще в первую их встречу. Пружина в районе груди натягивается сильнее, когда Матриарх жестом подзывает его к себе. — Не втягивай его! — срывается на крик Рон, но Ким Рок Су все равно следует немому приказу.       Преодолев журнальный столик Ким Рок Су садиться на пол в ноги Матриарха. Жозефина по матерински ласково гладит и оттягивает черные пряди отросших волос назад, беззащитно обнажая шею. Холодное лезвие касается шеи. Тело непроизвольно вздрагивает, лишь усилием воли Ким Рок Су остается на месте. Страх противным комом застревает в горле не давая сделать вдох.       Ким Рок Су знает, Жозефина не убьет. У нее, как и у сына ложь слетала с губ с завидной легкостью, но правда оседала на дне карих глаз. И сейчас ее взгляд источил такую материнскую тоску, что у Ким Рок Су заныло сердце. Жозефина любила сына больше, чем собственную жизнь, больше чем покойного мужа, больше чем саму власть. И это было непозволительно для Матриарха семьи Моллан.       Он закрывает глаза. Что бы не видеть, не запоминать Матриарха слабой и обнаженной перед собственными чувствами. Потому что это ранит ее куда сильнее, чем нож в сердце.       Тишину нарушает глухой удар, чьего-то твердого. Нож у горла исчез, оставив лишь незначительной порез, как напоминание. Где-то рядом, буквально перед собой, Ким Рок Су слышит хлюпанье, словно кто-то захлебывается водой. Это была не вода, подсказывает знакомый запах крови.       Когда же это наконец закончиться?