«Собачий свисток» — это вид психологической манипуляции. Её суть в шантаже. Манипулятор говорит какие-то «кодовые» слово или фразу, которые показывают, что он знает вашу тайну и может её раскрыть.
Тот же кабинет в бежевых тонах, с окнами в пол и стеклянной дверью, выходящими на умиротворяющий парк. Те же два удобных кресла, стоящих друг напротив друга, и кофейный столик между ними. У края столика несколько бутылок воды и коробка с салфетками. Здесь всегда царила атмосфера покоя. Чтобы каждый посетитель смог вобрать его в себя и отпустить свои тревоги. Гук был здесь не раз, не два и даже не десять. Он приходил сюда на протяжении пяти лет, раз в две недели, если позволял график. По его подсчётам, это будет восемьдесят первая встреча с Юнги. Восемьдесят первая попытка обрести успокоение. Мин говорил ему, что человек не может избавиться от всех своих психологических проблем. На это не хватит жизни. Чонгуку и не нужно было избавляться от всех. Он просто хотел наконец-то начать свободно дышать. Каждый раз актёру претила мысль жаловаться на свою жизнь. Именно так он воспринимал эти встречи. Сегодняшний день не был исключением. Ему всегда было сложно рассказывать о себе, о своих переживаниях, которых очень много, о своих эмоциях. Но сейчас Чон чувствовал, что другого выхода нет. Он вплотную подошёл к той черте, пересечение которой может, без преувеличения, его убить. И это осознание заставило попросить о помощи, прийти сегодня сюда и рассказать другому человеку о том, что творится у него в голове. Облечь всё это в слова, приподнять завесу, открыться. Как бы трудно ни было это сделать. — Доброго дня, Чонгук, — Юнги нравился актёру тем, что всегда был спокоен. — Доброго, док, — поздоровался Чон, садясь в кресло. — Хочешь чая или кофе? — поинтересовался психотерапевт. — Цианистый калий есть в меню? — избито пошутил Гук, натянуто улыбаясь. — Закончился, — пожал плечами Юнги. — Тогда просто возьму воду, — Чон протянул руку к стоящим на столе бутылкам, взял одну, быстро открыл и сделал три жадных глотка. Он ещё не успел ничего сказать, а горло уже саднило так, будто актёр недавно кричал во весь голос. — О чём бы ты хотел сегодня поговорить? — Мин присел в кресло напротив и положил ладони на колени. — У меня есть две темы, — сконцентрировавшись на отдирании этикетки с бутылки, вполголоса ответил Чонгук. — С какой начнём? — Юнги видел, что актёру не по себе. — С самой тяжёлой. Док, мне плохо, — Чон замялся, поставил бутылку на стол, но не отрывал от неё взгляда. Будто вёл диалог с куском пластика. — Мне физически плохо. И эмоционально тоже. Если честно, то мне очень хреново. Я не могу спать, не могу есть. Выпил почти весь свой запас алкоголя, хоть и никогда особо его не любил, — Гук подбирался к самому важному. Это необходимо было сказать, но слова давались с трудом. — Юнги-щи, я не могу работать, — Чон посмотрел в глаза врачу. — Постоянно думаю о всякой херне. Господи, — актёр закрыл лицо ладонями и прошептал сквозь них. — Как же я заебался. — Расскажи, пожалуйста, подробнее, — выждав немного, мягко попросил терапевт. — С чего начать? На меня столько всего свалилось, — Чонгук отвернулся к окнам. — Давай по порядку, — предложил Мин. — Здесь нет порядка, сплошной кавардак, — выдал Гук, собираясь с мыслями. — Ладно. После этого грёбаного скандала начался какой-то ад. Да, я помню, что вы мне говорили, но я не вывожу. От меня ушла Соён. Я понимаю, почему она это сделала. Не сержусь на неё, во мне нет обиды. Но я чувствую себя виноватым перед ней. После её ухода мир посыпался. Я начал пить, не смог держать себя в руках и выносить это всё, будучи в трезвом уме. Даже на пробы пошёл полупьяным. Представляете? Такого никогда не было. — Твоя реакция на произошедшее абсолютно понятна и типична. Человеку свойственно искать мнимые и простые «пути спасения». На самом деле, решение, как и сама проблема, всегда находится внутри. Его нужно найти. Да, это не просто. Заглянуть внутрь себя и что-то там искать. Но ты не один, у тебя всегда есть помощь, — объяснил Мин. — Спасибо, — ответил Чон. — У тебя ещё есть проблемы с алкоголем? — продолжил Юнги. — Нет. Уже нет. Минсок популярно объяснил мне, что будет, если я продолжу пить. Да я и сам это понимал. К тому же алкоголик из меня никакой. Через две недели запоя меня начало тошнить при одной мысли о выпивке, — всё так же вымученно улыбнулся актёр и, снова взяв в руки бутылку с водой, смочил губы. — Вернёмся к ситуации с Соён. Ты сказал, что чувствуешь себя виноватым. В чём причина? — В том, что из-за меня ей пришлось пережить столько всего. Я даже говорить не хочу о том, что творили мои фанаты, когда узнали, что я не монах, — Гук окончательно оторвал этикетку от бутылки и принялся складывать её. — Чонгук, ты относился к Соён плохо? — задал наводящий вопрос Юнги. — Нет, док! Что вы. Я любил её, — отвлекаясь от этикетки и возвращая внимание психотерапевту, выпалил Чон. — Может быть, ты сам специально выложил то фото в сеть, чтобы она подверглась нападкам и вы расстались? — продолжил врач. — Что вы несёте? Конечно, нет, — Гук начал злиться. — Тогда, наверное, все те, кто угрожал Соён и оскорблял её, сделали это по твоей просьбе, — Юнги сменил позу, закинув одну ногу на другую. — Нет, — коротко ответил актёр, уже без злости. Он понял, зачем были нужны все эти вопросы. — Ты ничего из этого не делал. Поэтому и не виновен в случившемся, — подытожил Мин. — Но она выбрала меня, а я её подвёл, — снова опустил глаза Чонгук. — Гук, она знала, на что идёт, вы заранее всё обсудили. Мог ли ты гарантировать ей, что подобного никогда не произойдёт? — Юнги редко так называл своего пациента. И в те моменты, когда говорил так, Чон ощущал себя так, будто разговаривал с давним хорошим другом. — Нет, — с каждым вопросом и ответом на него актёру становилось чуточку легче. — И она это прекрасно понимала. Ты не несёшь ответственности за её выбор, будь то быть с тобой или уйти. Также ты не в ответе за независящие от тебя обстоятельства. Ты отвечаешь только за твои поступки. — Я понял, док, спасибо, — Чон поднял печальные глаза на Юнги. — Продолжим? — Да. На этом история не закончилась. Будучи уже абсолютно трезвым, я прошёл пробы и получил роль. Но впервые это было невыносимо тяжело. Меня будто перестало устраивать качество моей работы. Да чёрт! Мне вообще ничего не нравится. А ещё мне начали приходить мерзкие сообщения на телефон. Это очень нервирует, и каждое из них как удар под дых. Я плохо сплю, аппетита нет. Постоянно взвинчен, внимание скачет, не могу сосредоточиться на работе. А дома на меня накатывает желание сдохнуть. Я не преувеличиваю. Я будто превратился в персонажа драматической дорамы, — Гук театрально приложил ладонь ко лбу. — Все потеряло смысл. Жизнь — говно и так далее, — актёру удалось отшутиться. Превратить своё признание в фарс. Вот только это была правда. Поэтому улыбнуться, даже фальшиво, он не смог. Мин выждал несколько мгновений, чтобы Чонгук смог прийти в себя. Тот нервно замер, смотрел на деревья за стеклом и молчал. А через минуту снова принялся вертеть в пальцах этикетку от бутылки. — Чонгук, я дам тебе направление на анализы. Нужно посмотреть, в каком состоянии твой организм. Сейчас я могу предположить, что у тебя депрессия, — Юнги давно знал, что подобного диагноза стоило ожидать. — Класс, — безразлично ответил Чон, продолжая сминать бумажку. — Ты молодец, что обратил внимание на своё состояние и пришёл ко мне. Мы продолжим наши встречи и я пропишу тебе антидепрессанты, как только получу результаты твоих анализов. Антидепрессанты нужно подбирать индивидуально, методом пробы. У них есть свои побочные эффекты, какие-то могут вообще не подействовать. Поэтому, после того как мы начнём, тебе нужно будет тщательно отслеживать своё самочувствие. И, если ты поймёшь, что тебе тяжело, не тяни. У тебя есть мой номер, и ты можешь звонить мне в любое время. Всё поправимо. Ты справишься, а я помогу, — Юнги вложил всю свою уверенность в голос, понимая, как трудно воспринимать подобное. Его задача заключалась в том, чтобы приободрить актёра. Дать понять, что всё будет в порядке. — Я понял, док, — Чонгук смирился с тем, что у него диагностируют депрессию, ещё перед этой встречей. — О чём ещё ты хотел поговорить? — продолжил Мин. — Я хочу поговорить о своём новом менеджере, — Чонгук кинул на стол истерзанную этикетку. — О Ким Тэхёне? — уточнил терапевт. — Да. — Я слушаю. — Док, я не понимаю его. Он делает те вещи, которые не должен. И они ошарашивают меня, — Гук наклонился вперёд, положив локти на колени и сплетя пальцы. — Какие, например, вещи? — Юнги внимательно наблюдал за ним. — Он защищает меня, заботу какую-то непонятную проявляет. А я… Будь я на его месте, то давно бы уже себя на хер послал. Не понимаю. Чего он добивается? Почему терпит? Хочет вызвать доверие, а потом продать подороже? — Чон вжался спиной в кресло и скрестил руки на груди. — Вы с Тэхёном работаете вместе больше месяца. Была ли у тебя хоть раз обоснованная причина ему не доверять? — начал раскладывать по полочкам врач. — Да, — бросил Чонгук не задумываясь. — Какая? — Ну вот это его поведение вызывает подозрение. Я не верю, что люди могут просто быть хорошими и не искать какой-то личной выгоды. Тем более в общении со мной. — А ещё причины? — Он сотрудник агентства, — этого факта хватало актёру, чтобы сделать вывод о порядочности Тэхёна. — Смотри, то, что он работает в агентстве, и даже то, что он работает именно с тобой, не делает его плохим человеком. Это вообще никак не связано. И он действительно может проявлять искреннюю заботу по отношению к тебе, потому что это его прямая профессиональная обязанность. Также он может заботиться о тебе из личных, человеческих побуждений. Не все люди ищут выгоду, Чонгук, — Юнги выждал, пока актёр переварит его слова и ответит, но тот только хмурился и разглядывал свои колени. — Помимо его поведения и того, что он сотрудник агентства, был ли ещё какой-то повод? — Нет, — неуверенно ответил Чон. — Но недоверие он у тебя всё же вызывает? — Меньше чем в начале, но всё ещё да, — Гук снова отвернулся к стеклянной двери. Он хотел понять. Но слушать свои собственные слова было очень неприятно. — Как ты обычно ведёшь себя, если не доверяешь человеку? — задал новый вопрос психотерапевт. — Закрываюсь и становлюсь грубым. Порой невыносимым. И мне становится легче, хоть и стыдно потом за самого себя, — сквозь зубы пробурчал Чонгук. — С Тэхёном было так же? — Да. — А он при этом напирал на тебя и старался растормошить? — Нет. — А что он делал? — Ничего. Не злился, не ругался, не давил. Просто… Просто продолжал работать. — Чонгук, это типичный цикл ОКР. Мы обсуждали это с тобой, но я напомню. У тебя есть какая-то навязчивая мысль, обсессия. В твоём случае любой стафф ассоциируется у тебя с предательством. Поэтому Тэхён вызывает у тебя страх быть преданным. Твоя тревога нарастает, ты постоянно думаешь о том, что твою личную информацию вот-вот сольют. Но вместо того, чтобы бороться с тревогой, ты реагируешь так же, как и всегда. Грубишь, отталкиваешь, подозреваешь больше. Потом тебя ненадолго отпускает. А следом накрывают стыд или чувство вины. — Всё как по учебникам, док, — Гук удручённо опустил голову. — Я не обесцениваю твой страх. У тебя есть для этого причины. Страх — полезная эмоция, она сигнализирует об опасности и даёт человеку возможность выжить. Но при ОКР мозг ставит ложные маркеры, и ты начинаешь бояться даже там, где это не нужно. — И что мне делать? — этот вопрос он неоднократно задавал и раньше. Но так и не нашёл в себе сил следовать советам. — Решение всё то же. Ты можешь немного изменить своё привычное поведение. Я не говорю о том, что ты должен сходу впустить Тэхёна в свою личную жизнь. Попробуй для начала непредвзято наблюдать. Отвечать ему не грубостью. И смотреть, как он будет на это реагировать. Не нужно сразу вкладывать ему в руки свой телефон или давать пароли от соцсетей. Ни в коем случае не умалчивай, если тебя что-то беспокоит, говори прямо. Но будь чуть мягче. — Похоже, я уже начал это делать, — Чонгук возобновил зрительный контакт с Юнги. — Что послужило стартом для этого? — такого ответа Мин не ожидал услышать. Потому что Чон уже долгое время упрямо отказывался предпринимать любые действия, которые могли бы помочь ему покинуть цикл ОКР. — То, что он не пытается лезть мне в душу и не суёт свой нос в мои дела, хотя мог бы, — ответил Гук. И это была чистейшая правда, хоть и неполная. Тэхён не задал ни единого вопроса Чонгуку после их побега из клуба. Он не спрашивал, зачем актёр туда пошёл, что он принял и для чего, кто был тот парень в коридоре. Даже если менеджеру очень хотелось это узнать, он оставил своё любопытство при себе. — Сколько требуется времени, чтобы избавиться от этой моей болячки? — с ухмылкой задал вопрос Чонгук. — От трёх месяцев до года. Год — это самый оптимальный вариант, — ответил врач. — Долго, — Чон потёр лоб, оценивая этот ответ. — Я понимаю твоё желание и постараюсь помочь. Но в подобных вопросах спешить не следует, — посоветовал Мин. — Что ж, тогда будем действовать постепенно, — слабо улыбнулся актёр. Он одновременно верил и не верил, что у него получится. Психотерапевт слушал Чонгука и понимал, что он наконец-то сделал самый важный шаг в лечении. Захотел излечиться. Для подобного решения определённо нужен был какой-то сильный толчок, но раз Чон сам не сказал об этом, терапевт не в праве допытываться. Мин молча поблагодарил менеджера за то, что тот не навредил актёру ещё больше, а следовал советам и вёл себя осторожно. Юнги не ошибся в этом человеке.💊💊💊
Чонгук умолчал о том, что принимал наркотики, понимая, что эта информация может выйти ему боком. Тэхён тоже ничего не рассказал доктору Мину. Он чётко запомнил просьбу актёра о помощи и пообещал помочь. Сам записал Гука к психотерапевту, отсчитав пять дней в календаре после той ночи. За это время вещество, что принял актёр, уже должно было выйти из организма полностью. Ким подозревал, какой диагноз поставит Юнги, и понимал, что Чона, скорее всего, отправят на обследование. Тэхён искренне хотел поддержать Чонгука. Спрашивать о его самочувствии, возможно, поговорить по душам, дать понять, что актёр не один. Но менеджер понимал, что для подобного ещё слишком рано. Чон сдвинулся с мёртвой точки и по миллиметру менял своё отношение к Киму. Со стороны это могло казаться незначительным. Но мужчина знал, что подобное продвижение для актёра — это результат титанических усилий. Попросить помощи — это не пустой звук. Человек, который привык справляться со всем в одиночку, способен на подобное, только если находится на грани. Для Тэхёна этот шаг был очень ценен. Он всеми силами старался не обмануть столь хрупкое доверие. Менеджер всегда держал своё слово. И он помогал. Тэ хотел быть рядом со своим подопечным, пока время до назначенного визита к психотерапевту медленно тянулось. Но не смог. В тот же день, как их вызвал к себе президент Чхве, менеджер заболел. Он позвонил Чонгуку вечером и охрипшим голосом предупредил, что на несколько дней передаёт все дела своему помощнику — Сон Юну. Гук только коротко пожелал скорейшего выздоровления. А когда повесил трубку, шёпотом добавил: «Прости». Актёра мучила совесть, так как Ким заболел из-за него. Чонгук не считал дни до возвращения менеджера, не написывал ему, не ждал. Но заметно больше обычного нервничал, когда начал плотнее сотрудничать с младшим менеджером. Все вокруг по-прежнему воспринимались актёром как потенциальные враги. Все, кроме Тэхёна. Гук сам пока не понимал, в какой разряд он перевёл менеджера. Уже точно не враг. Но пока неизвестно кто. Он всё ещё настороженно относился к Киму, хоть и начал вступать с ним в более человеческие диалоги, нежели раньше. Осознание, пришедшее во время трипа, никуда от Чона не делось. Оно прочно засело у него в мыслях, как аксиома, которая не требует доказательств. И это ощущалось, будто наконец-то расслабилась давно напряжённая мышца. Чонгук не рассказал Юнги и о возрастающей ненависти к себе. Гук приписал это душащее ощущение к тем симптомам депрессии, что у него были помимо. Но упоминать не стал. Ведь именно из-за того, что он больше сам не считал себя достойным человеком, были предприняты все эти эксперименты с наркотиками и чужими руками на своём теле. Актёр часто думал о том, что недостоин ни одной полученной награды, а временами и жизни. И если наркотики он уже не рассматривал как способ отключения ненужных мыслей, то в отношении одноразовых связей не был так категоричен. Противно ли ему было от того, что, проведя в Eidolon каких-то пятнадцать минут, он выбрал для себя «лекарство» на вечер и зажал несопротивляющегося парня у стены? Безусловно. И от самого себя, и от того незнакомца, имени которого он не соизволил спросить. Потому что не хотел знать. Важным в этой ситуации было то, что чувство отвращения пришло только после. И Чонгук так и не понял, что перевешивало: короткое осознание того, что тебя вожделеют, и мимолётная невесомость, побег из собственной головы. Или то, что приходило следом: омерзение, от которого не отмыться, тошнота, злость, а затем снова ненависть к себе. Рассказать о подобном «лекарстве» и своих неоконченных умозаключениях Чонгук не мог никому. Он сам с трудом понимал, как в его мозгу выстроилась подобная логическая цепочка. И она была чересчур личной, чтобы ею делиться. Даже с лечащим врачом. Да, Чон сам осознал, что в одиночку помочь себе не в силах, сам попросил о помощи другого. Но терапия и антидепрессанты не действуют мгновенно, им нужно время. Которого у него не было. Актёр обещал себе попробовать лечение, старался фильтровать свои мысли и не загонять больше самого себя в тупик. Готов был ходить к Юнги чаще и жаловаться на жизнь, чего терпеть не мог делать. Но альтернативный способ бегства из реальности не отметал, оставил его про запас. Ведь никто не знает, как может повернуться жизнь.💊💊💊
В обязанности младшего менеджера входила в основном «бумажная работа». Он составлял и корректировал рабочее и личное расписания, занимался подготовкой к различным встречам, принимал участие в создании контента для социальных сетей, контролировал бронирование билетов, гостиничных номеров и организацию питания в поездках, помогал в подготовке к съёмкам и следил за условиями содержания актёра на них, сотрудничал со службой безопасности, занимался различными отчётами и был на подхвате. Тэхён контролировал работу Юна, утверждал графики и все вопросы, которые касались непосредственно самого Чонгука. Любое действие актёра, прописанное в расписании, проходило через менеджера и одобрялось им. В отличие от своего помощника, Ким должен был постоянно находиться рядом с Гуком. И контролировать все аспекты его публичной деятельности. Зачастую и повседневной жизни. Будь то заказ еды, поход в спортзал или поздняя поездка личного характера. Младший менеджер Сон Юн был неплохим сотрудником, но Чонгук понял, что ему проще работать с Тэ. Ким был более тактичен и сдержан. А Юну сложно давался самоконтроль рядом с именитым актёром. Он немного нервно улыбался при каждой встрече, всё так же пытался достать лбом колени в поклоне и проявлял чрезмерное желание угодить. Границы не переходил, но часто много болтал, расхваливал любое действие Чонгука и бесконечно восхищался. Пока Тэхён был болен, младший менеджер буквально окружил актёра собой. Чем изрядно напрягал. И в конце их второго совместного рабочего дня Чон прямо попросил Сон Юна говорить поменьше. Открыто грубить не хотелось, поэтому Гук сослался на головную боль. Юн правильно понял свою ошибку и, извинившись, добавил, что является поклонником актёра. Он звучал немного обиженно, но пообещал больше не доставлять Чону неудобств. А затем достал из аптечки таблетку обезболивающего и протянул Гуку. — Доброе утро, господин Чон! Как спалось? — чересчур воодушевлённо воскликнул младший менеджер, неизменно низко кланяясь. Он ждал актёра возле машины и помог тому открыть дверь. — Доброе. Спасибо, хорошо, — спокойно ответил Чонгук. — Здравствуйте, господин Чон, — более сдержанно поприветствовал Гука водитель. — Здравствуйте, Хёнгу-щи, — Чонгук, как всегда, не позавтракал из-за нервозности, аппетит практически пропал. Но сейчас он ощутил лёгкий голод и покрутил головой в поисках пакетов с едой, которую всегда покупал ему Тэхён. Но ничего не обнаружил и добавил: — у меня к вам просьба, мы можем по дороге в агентство заехать куда-нибудь за кофе? — Конечно. Какие будут предпочтения? — улыбнулся водитель, глядя на актёра в зеркало заднего вида. — Давайте просто остановимся у какой-нибудь кофейни, что будет по пути, — скромно добавил Чонгук. — Хорошо, сделаю, — ответил Хёнгу и завёл машину. — Спасибо, — поблагодарил актёр. — Господин Чон, думаю, вам будет интересно это узнать. Наши юристы уже готовят заявления в суд, чтобы привлечь каждого, кто писал вам гадости на личный номер, к ответственности, — Юн разместился не в салоне, рядом с Гуком, а на переднем пассажирском сидении. И Чонгук нахмурился. Это показалось ему неправильным. Там всегда раньше сидел старший менеджер. — Менеджер Сон, как их удастся найти, если номера были скрыты? — спросил Чон, перестав хмуриться. — Это не играет роли. Любая SIM-карта в Южной Корее зарегистрирована на имя её владельца. Конечно же, есть чёрный рынок. Но, скорее всего, все те, кто вам писали, делали это со своих настоящих номеров. Иначе не было бы смысла скрывать их. Если скрыть номер, то его не увидит только тот, кому этот абонент звонил или писал. У операторов связи зарегистрированы все звонки и смс. Оператору достаточно посмотреть этот список, и мы узнаем, кто присылал вам сообщения, — Юн развернулся к Чонгуку. — Мы можем просто запросить эту информацию у оператора связи? — уточнил Гук. — Не совсем. Это конфиденциальная информация. Поэтому без полиции не обойтись. Да, на подобное требуется время, но мы обязательно подадим иск на каждого, и просто так им это с рук не сойдёт, — с уверенностью добавил парень. — Не понимаю, если их можно вычислить, то зачем они пишут? Все ведь знают, что агентство может засудить их за подобное, — недоумевал актёр. — На мой взгляд, человеческая глупость не имеет границ, — выпалил Юн. Чонгук недобро посмотрел на него, словно не соглашаясь. Младший менеджер затаил дыхание, понимая, что позволил себе лишнего. Но актёр вернул лицу немного грустное выражение и лишь тихо выдохнул. — Возможно, вы правы. Спасибо, что рассказали, менеджер Сон, — ответил он, опуская глаза. От этой информации легче актёру не стало. — Не за что, господин Чон! Я очень рад с вами работать и хочу, чтобы наше сотрудничество было для вас комфортным, — почти выкрикнул Юн дежурную фразу. — Благодарю, — добавил Гук, не поднимая глаз. Следуя совету доктора Мина, Чонгук начал присматриваться к окружающему его стаффу. Не пытался дать какую-то оценку их действиям, просто наблюдал. Новый водитель был мужчиной в годах. Он всегда приветливо улыбался Чону при встрече, отчего морщинки вокруг его глаз становились заметнее. Хёнгу отлично знал своё дело и вёл машину так, что, держи Чонгук стаканчик с кофе на ладони вытянутой руки, он бы остался на месте, несмотря на бешеное движение в Сеуле. Кан Хёнгу в своём отношении к актёру во многом походил на Чхве Минсока. Водитель проявлял те же теплоту и заботу. Сегодня для Чон Чонгука и его агентства настал важный день. День подписания контракта для участия в новом фильме. Для начала ему нужно было встретиться со своим агентом, Пак Чимином, и юристом агентства. Прочитать черновик договора, задать вопросы, обсудить все детали. А затем поехать в киностудию и поставить свою подпись в оригинале контракта. Чимин уже находился в офисе, о чём актёру сообщил Сон Юн. Кроме него был ещё один человек, который ждал встречи с Чонгуком. Ким Тэхён вышел на работу и вместе с Паком готовился ко встрече с представителями студии. День начинался довольно спокойно. По пути в агентство Хёнгу заехал в кофейню, как и просил его Гук. А Юн купил завтрак и извинился, что не подумал об этом заранее. Актёр без недовольства ответил, что завтракает редко и младший менеджер ни в чём не виноват. Водитель высадил Юна и Чонгука на подземной парковке и остался ждать в машине, а менеджер и актёр отправились на первую, в сегодняшнем расписании, встречу. — Ciao, Чонгук! Давно не виделись, я скучал, — Чимин встретил их в одной из переговорных комнат и сразу же полез расцеловывать Гука в обе щеки. — Чимин, твоё увлечение Италией и её традициями меня пугает! — смеясь, увернулся от поцелуев Чон. — Да чего пугаться? Я просто рад тебя видеть! — всё же приобнял актёра Пак. — И поэтому лезешь целоваться? — Чонгук похлопал своего агента по спине. — Ага. А ещё я, кажется, родился не в той стране. И, как только смогу, брошу тебя и перееду во Флоренцию, — заулыбался Чимин. — Вот как! Бросишь меня. Я запомнил, — прищурил глаза Чонгук, но тут же улыбнулся. — Ох, я отдал тебе лучшие годы своей жизни, а ты этого не ценишь! — шуточно жаловался агент. — Ещё как ценю! — ответил Чонгук. — Ладно, я подумаю. Приветствую всех! Простите за этот спектакль, но я давно не видел нашу мировую знаменитость. Готовы приступить к обсуждению? — Чимин обратился к Сон Юну и юристу компании. В дверь постучали, а затем вошёл последний участник встречи. — Доброго дня, господа, — поздоровался Тэхён, кланяясь. Кто-то из присутствующих поклонился в ответ, кто-то подошёл к менеджеру и поздоровался за руки. Только Чонгук остался на том же месте, где и стоял, лишь слегка кивнул, встретившись глазами с вошедшим. Мужчина сразу направился к столу, чтобы не задерживать начало обсуждения. А Чонгук изучающе разглядывал его. Тэхён не изменял себе. Как всегда, был одет в строгий выглаженный костюм, белую рубашку, стильный галстук и начищенные классические ботинки. Волосы аккуратно уложены, цвет гладковыбритого лица ровный, здоровый. Чонгук скользнул взглядом к кистям рук. Он неожиданно вспомнил ту маленькую деталь, которую разглядел при их первой встрече. Но в этот раз манжеты рубашки не дали ничего увидеть. «Интересно, а он носит что-то, помимо костюмов?» — подумал актёр. Все участники встречи расположились за массивным столом, на котором уже лежали копия будущего контракта и другие документы. Чонгук знал, куда нужно смотреть и что прочитать. Хоть он и был уверен в компетентности своего агента и юридического отдела компании, контракты всегда читал сам. После утверждения текста контракта они обсудили предстоящую подготовку. Будущий фильм рассказывал о жизни молодого врача, который пошёл наперекор своему руководству и спас жизнь пациента. Но после этого его осудили и лишили возможности продолжать работать в медицине. По сюжету врач переезжает в Италию и пытается начать жизнь заново. Пак Чимин ликовал и с довольным лицом рассказывал все подробности. Актёру предстояло пройти месячную подготовку в одной из клиник Сеула. Чтобы увидеть своими глазами работу врачей, изучить иерархию больницы. Получить консультацию по тем сценам, в которых он должен будет оперировать профессиональной терминологией, совершать конкретные манипуляции с пациентами и использовать медицинское оборудование. Также Чонгук должен был начать осваивать азы итальянского языка. Информации было много: графики встреч с кураторами, стажировки в больнице, последующих репетиций и примерок. Уроки итальянского, расписание съёмок в Сеуле, а затем в Италии, получение визы и ещё великое множество задач и нюансов. Для того чтобы ничего не забыть, не спутать, добрать и быть везде вовремя, у Чонгука была его команда. Агент — Пак Чимин или, как он сам себя назвал, «импресарио». Чимин был в курсе, что обязанности агента и импресарио отличаются, но уж очень ему нравилось это слово и всё итальянское. Главную свою задачу Пак уже выполнил — нашёл для Гука стоящий его внимания и времени проект, который способен развить карьеру актёра и сгладить последствия от недавнего скандала. В ближайшие месяцы агент будет выполнять роль посредника между Чонгуком и киностудией. Осуществлять коммуникацию, представлять интересы Чона, следить за соблюдением условий контракта и сопровождать актёра во время съёмок. Старший менеджер Ким Тэхён и младший менеджер Сон Юн будут исполнять привычные для себя роли представителей агентства Чонгука. Их работа мало в чём изменится, за исключением того, что её станет больше. Подготовка к роли и съёмки картины — самое горячее время для всей команды.💊💊💊
После того как обсуждение было завершено, все его участники отправились в офис киностудии для подписания самого контракта. Подписание прошло гладко и намного быстрее, чем подготовка к нему. Агент и юрист взяли себе другую машину, и сразу после окончания второй встречи за сегодняшний день попрощались с актёром, и повезли свою копию контракта в агентство. Чонгук же возвращался в квартиру в сопровождении двух менеджеров и водителя. — Тэхён, мне кажется, что нас преследуют, — вполголоса произнёс Хёнгу, глядя в зеркало заднего вида. — Почему ты так решил? — спросил Ким. — Видишь сзади серебристый Kia Sorento? Этот автомобиль едет за нами от самой студии. Повторяет каждый поворот и держится либо вплотную, либо пропускает не более одной машины вперёд себя, — все водители агентства имели специальную подготовку и прекрасно знали, кого они возят и как это правильно делать. Поэтому Кан легко вычислил, что что-то идёт не так. — Давай проверим, сверни-ка вон на ту улочку, — менеджер указал пальцем направо. Хотя навигатор и говорил им ехать прямо. Повернув по указанному направлению, Хёнгу снова посмотрел в боковое зеркало. Предполагаемый преследователь свернул следом за ними. — Припаркуйся, пожалуйста, где-нибудь здесь. Тут довольно открытое место, посмотрим, что он будет делать, — попросил Тэхён. Водитель не стал заезжать на парковочное место, а, съехав к обочине, просто остановился, включив аварийные сигналы. Kia Sorento проехала чуть вперёд и, совершенно не скрываясь, тоже остановилась. — М-да, — протянул старший менеджер, — Хёнгу, разворачивайся и возвращайся на любую оживлённую дорогу. — Кто это? Фотографы? — задал вопрос Лим, выполняя манёвр. Автомобиль-преследователь сделал то же самое. — Я не знаю. Камеры не видно. Это может быть кто угодно, от сасенов до сталкера. Не думаю, что нужно вести эту машину за нами до самого жилого комплекса Чонгука. Это слишком рискованно, я не могу предугадать последствия, — Тэхён напряжённо думал и продолжал смотреть в зеркало. — Юн, дай мне свой телефон, — приказным тоном обратился он к младшему менеджеру. Тот уже понял, что что-то происходит, и без вопросов отдал аппарат. — Что случилось? — Чонгук заподозрил неладное. — За нами увязалась машина. Не волнуйся, ситуация обычная, — серьёзным голосом ответил Ким. Чон повернулся назад и увидел серебристую Kia, которая ехала прямо за ними. Не волноваться. Если бы хоть раз это было легко. Чонгук был не готов к такому. К подобному вообще нельзя подготовиться. Его сознание тут же оживило сцену из прошлого. Толпа. Визг шин. Упавшие люди. Крики. Тело моментально покрылось испариной. А сердце бешено заколотилось. «Только не сейчас», — взмолился внутренний голос. Но, увы, его никто не услышал. Воротник рубашки начал давить на горло, и Гук быстро расстегнул его. Но это не помогло ему дышать свободнее. Воздуха не хватало. Актёр распахнул рот, делая глубокие мучительные вдохи. Он видел перед собой не салон автомобиля, а то происшествие, с которого всё началось. Крики. Толпа. И всё по-новой. Голова начала кружиться. Он из последних сил сидел ровно. — Доброго дня. Меня зовут Сон Юн, я сотрудник актёрского агентства Чхве Минсока, мне нужна помощь. Мы с водителем движемся по улице Седжон — Деро, в сторону Сеульского вокзала, и нас преследует неизвестный автомобиль, что нам делать? — Тэхён плотно прижимал трубку к уху. — Хёнгу, поблизости есть полицейский участок? — задал он вопрос водителю. — Да, до него минут десять езды, — ответил Лим, даже не сверяясь с картой. — Езжай туда, там нас будут ждать, — менеджер сбросил вызов и отдал телефон сидящему сзади Юну. — Чонгук-щи, что с вами? — громко спросил Сон и попытался встать. Тэхён тут же посмотрел в зеркало и увидел, что Чон склонил голову к коленям и обхватил её руками. — Не трогай его! — крикнул Ким Сон Юну, тот послушался. — Хёнгу, быстро сворачивай здесь! — рыкнул Тэ и ткнул пальцем в новый поворот. — Но полицейский участок прямо, — не понял водитель. — Поворачивай! Мы с Чонгуком дальше не поедем. Ему плохо. И снова светиться в новостях ни к чему. Высадите нас, возвращайтесь обратно на Седжон и езжайте в полицию. Если хвост отстанет, то и хрен с ним. Если нет, сдайте его властям. Повернув в последние минуты зелёного сигнала светофора, менеджер и водитель пристально следили за происходящим за ними. На перекрёсток уже начали выезжать транспортные средства, едущие прямо. Среди них доставщик еды на маленьком мотороллере. Kia Sorento вошла в поворот, несмотря на красный сигнал светофора и яростные гудки остальных участников движения. Доставщик еды поспешил первым проехать перекрёсток и обогнал ехавшую впереди машину. Водитель Kia упрямо продолжил манёвр, даже не пытаясь затормозить, и задел бампером заднее колесо мотороллера. Чонгук услышал звук спешно остановившихся колёс. Он уже не понимал, кажется ли ему это или происходит на самом деле. Он только на днях начал принимать антидепрессанты, они ещё не успели подействовать. А спасительной оранжевой баночки с транквилизатором у него больше не было. Тэхён метался взглядом в боковое зеркало на преследователя и мотороллер, затем по сторонам и в другое зеркало, в котором отражался актёр. Преследователю плевать на правила дорожного движения, на знаки и светофоры. Плевать на грозящее лишение прав. Плевать на чужие жизни. Плевать на всё, когда добыча намечена. Тэхён не понимал, чем руководствовался водитель Kia. Такое поведение выше его понимания. И оно вызвало в нём только злость и желание защитить. Преследуют не его. Не Сон Юна. И не Кан Хёнгу. Угроза нависла над Чонгуком. И он нуждается в защите. — Тормози у того проулка, живо! — рявкнул менеджер. Водитель резко нажал на тормоз, так что покачнулась вся машина. Ким вылетел из салона и рванул за ручку заднюю дверь, рывком открыв её. Он был в бешенстве. Но Чонгука вытащил из машины бережно. — Езжайте! — выкрикнул Тэ и потащил Гука в проулок. Через несколько мгновений мимо того места, где только что стояли актёр и его менеджер, пронёсся серебристый автомобиль. Не тратя время, Ким увёл Чонгука вглубь пространства между домами и прислонил к кирпичной стене. Он видел, что Чона трясло, глаза плотно закрыты, актёра снова накрыл приступ. Тэхён достал из кармана телефон и открыл приложение SoCar, чтобы найти поблизости машину. Свободной рукой он придерживал Гука за плечо, тот уже не мог стоять самостоятельно. Автомобиль для аренды нашёлся быстро и стоял неподалёку. — Чонгук, нам нужно дойти до машины, тут недалеко. Я отвезу тебя в твою квартиру, пойдём, — тихим голосом проговорил Ким. — Не хочу туда, — прохрипел Чон. — А куда ты хочешь? — Домой, — прошептал бессмыслицу Гук и повесил голову. Если бы Тэ его не держал, он бы осел на землю. Тэхён попытался поднять актёра на руки, но не смог. Поэтому закинул его руку себе на плечо, обхватил за талию и потащил почти волоком. Мысль о том, чтобы оставить Чонгука одного хотя бы на пару минут, он отмёл сразу же. Даже если бы он побежал до машины, это заняло бы чересчур много времени. Тэ не смог бы бросить человека, который практически без сознания, одного на улице. Актёр немного пришёл в себя и неуверенно перебирал ногами, помогая менеджеру вести себя. Ким шептал успокаивающие слова. Дойдя до машины, менеджер прислонил Чонгука к кузову, чтобы сделать все необходимые действия для аренды авто. Хоть им и повезло оказаться здесь в разгар рабочего дня, Тэхён сделал всё максимально быстро. Он уложил Гука на заднее сидение. Того била дрожь. Тэ ощутил это под своими пальцами. Менеджер снял свой дорогой пиджак и накрыл им актёра. Тэхён услышал Чонгука и знал, куда им нужно ехать. Он сел за руль, завёл машину и тронулся с места. — Юн, привет. Можешь говорить? — Ким позвонил младшему менеджеру по дороге. — Мы в полицейском участке, ждём следователя, — устало выдохнул парень. — Как вы? — В порядке. Как только мы доехали до участка, преследователи попытались уехать, но их задержали. В машине были девушка и парень. Как себя чувствует господин Чон? — встревоженно спросил Сон. — Пока не очень, но завтра будет в норме. Меня сегодня не будет, и Чонгук своё расписание завершил. Завтра всё без изменений. Встретимся и поговорим, — проинструктировал Тэхён. — Хорошо. До завтра, — от внимания Сон Юна не скрылось то, что его руководитель начал обращаться к актёру просто по имени.💊💊💊
Менеджер вёл машину в тишине и часто поглядывал в зеркало, чтобы оценить состояние своего пассажира. Чонгук лежал на сидении, согнув ноги в коленях, и не двигался. Лишь поправил пиджак Тэхёна, накрывшись им с головой. Тэ хотел остановить машину и перебраться назад, успокоить, помочь перенести приступ. — Чонгук, — негромко позвал он актёра. Но тот не ответил. Ким не стал его беспокоить, понадеявшись на то, что, если бы актёру потребовалась его помощь, Чон бы сказал. Через час Тэхён сделал вывод, что Чонгук уснул. Тот затих и лишь изредка пытался поудобнее устроиться на сидении, но места было мало. Ким расслабился и продолжил следить за дорогой, иногда окидывая взглядом машины, что ехали за ними. До того места, куда он вёз Чона, было примерно пять часов езды. Фразу Гука о том, что он не хочет возвращаться в квартиру, а хочет домой, Тэхён понял буквально. Скорее всего, актёр не отдавал себе отчёта в том, что говорил. Он находился не в том состоянии, чтобы логически размышлять. Но Ким воспринял его слова как что-то, что при обычных обстоятельствах Чон бы не произнёс. Чонгук был родом из Пусана, и, насколько знал менеджер, последний раз тот был в своём родном городе около года назад. Сегодня они располагали временем, и, по мнению менеджера, актёру необходимо было отвлечься, покинуть привычный замкнутый круг. Этот круг выглядел просто: дом — работа — дом. Как и у любого другого человека. Только рабочий день актёра был ненормирован, а квартира представляла собой одновременно убежище и тюрьму. Ведь если рядовой сотрудник их агентства после работы захотел сходить с друзьями в бар или просто прогуляться, он волен это сделать, и ему никто не будет мешать. А у Чонгука катастрофически не хватало времени побыть этим обычным рядовым сотрудником. Чтобы просто сходить в парк. Чтобы пропустить стаканчик в баре. Чтобы полюбоваться закатом. Время наедине с собой было для актёра непозволительной роскошью. Потому что его всегда обременяли тяжёлые мысли или страх того, что, стоит Гуку хоть на секунду расслабиться, ему тут же помешают, узнают его, окружат. Тэхён вёз Чона в Пусан, чтобы дать ему это время. Чистое, спокойное, без примесей. Уже находясь в дороге, мужчина нашёл на карте самый отдалённый закуток на береговой линии и поставил конечную точку маршрута там. Тэ сам неплохо знал этот город, поэтому понимал, куда ему нужно ехать. Менеджера часто пугали слова актёра. Заставляли задуматься. Как Чонгук живёт? Как выносит то давление, которому постоянно подвержен? Как до сих пор не сломался? Да, многое зависело от того, как воспринимать шоу-бизнес и всё, что с ним связано. Но Ким понимал, что окажись он на месте Чона, то, скорее всего, не выдержал бы. Поэтому искренне хотел хоть на мгновение дать актёру возможность вдохнуть полной грудью. Пять часов туда, пять часов обратно — это такая малость, чтобы другой человек смог почувствовать себя лучше. Этот путь не был дорожным приключением с распеванием известных песен и остановками в красивых местах. На заднем сидении авто, за рулём которого был Тэхён, лежал человек, который был эмоционально вымотан. Но Тэ был доволен своим решением и надеялся, что Чонгуку пойдёт на пользу эта поездка. Всего лишь посмотреть на морские волны и закат над ними. Когда в последний раз менеджер задумывался над тем, что такие обычные действия могут быть недоступны для другого? И не потому, что актёр не хотел свободно выйти на улицу или прокатиться к морю. А потому, что ему не давали это сделать. Всю дорогу Чонгук действительно спал, ворочался на узком сидении, постанывал и мычал во сне, пытался выпрямить ноги. Это был тяжёлый сон, без сновидений, в который Чон провалился так стремительно, будто в теле выключили какой-то рубильник. Он просто упал в темноту и с трудом вынырнул только тогда, когда машина остановилась и негромко хлопнула дверь. Сегодняшняя реакция его организма на паническую атаку обуславливалась тем, что доктор Мин скорректировал его медикаментозное лечение. Постепенно переводя Чонгука с одного препарата на другой. И от этого перехода Гук ощущал общую вялость и сонливость уже несколько дней. Актёр продолжил лежать, ощущая, как затекли и болели ноги. Он всё ещё был накрыт пиджаком Тэ, от которого приятно пахло ненавязчивым парфюмом. Мягкий и тёплый запах. Так пахнут деревья в лесах, когда прогреты ласковым солнцем. Чон не открывал глаза и просто дышал им. Дверь авто снова тихо хлопнула, Тэхён чем-то шуршал. Чонгук нехотя стянул пиджак с лица и сел. Колени жутко ныли. — Привет. Как ты? — Ким развернулся к нему и выглядел взволнованно. — Привет. В норме, только ноги болят, — севшим голосом ответил Гук. — Хочешь поесть? — Нет, спасибо. Только воды. Тэхён открыл яркий пакет и подал Чонгуку бутылку с водой. — Спасибо, — поблагодарил Гук, осушив половину. — А где мы? — актёр массировал мышцы и оглядывался по сторонам. — Мы в Пусане, — ответил менеджер, продолжая разглядывать своего подопечного. — Как мы сюда попали? — Чон в неверии округлил глаза и уставился на Кима. — Приехали на машине, — просто ответил Тэхён. — А для чего? — не понял актёр. — Отвлечься. Мы пока не доехали, но уже скоро. Я тут купил тебе толстовку и кепку. Сойдёшь за туриста, — Ким протянул Чонгуку тот самый яркий пакет. — Это что, из сувенирной лавки? — робкая улыбка скользнула по лицу Чонгука, когда он рассмотрел тёмно-синюю кепку с названием курортного города на козырьке. — Да. Прости, брендового магазина не нашёл, — пожал плечами менеджер. — Я не про бренды, просто забавно, — Гук вытащил из пакета чёрную толстовку с надписью «Я люблю Пусан». — Теперь всем понятно, что я люблю Пусан. Спасибо за пиджак, — надев вещи, сказал актёр и передал пиджак Тэ. — Прости, я его помял. — Нестрашно, главное, что пригодился. Нам осталось ехать минут пятнадцать, — Тэхён снова завёл машину и тронулся вперёд. Гук не спрашивал, куда именно они едут, это было не важно. Он видел линию прибоя за окном и во все глаза смотрел, как солнечные лучи скачут по волнам. Ким посматривал на него в зеркало с лёгкой улыбкой на губах. Он всё сделал правильно. Они быстро доехали до пустынного пляжа, оставляя позади все людные места. Здесь не было народа, потому что пляж находился в отдалении и был очень маленьким. Крохотный песчаный кусочек у воды, переходящий в обрывистый берег. Как раз то, что им было нужно. Тэ припарковал машину и вышел, чтобы помочь Чонгуку. Нетрудно было догадаться, что за пять часов сна в такой неудобной позе актёру было сложно встать на ноги и идти. — Обопрись на меня, — менеджер открыл дверь и подал Чону руку. Гук взялся за неё и был благодарен за помощь, ноги и правда плохо слушались. — Спасибо. А что мы будем делать? — спросил актёр, делая неуверенные шаги. — Я покурю и посижу в машине с книжкой, а ты прогуляйся по пляжу, только далеко не уходи, — пошутил Тэ, окидывая взором крошечный клочок песка. — Ну-у «ма-ам», — протянул Чонгук, округляя и без того огромные глаза. — Не мамкай. Через час зайдёт солнце, а после найдём место, где можно перекусить, и поедем обратно, — менеджер удивился, но подыграл. Чонгук впервые пошутил в общении с ним. — Понял, — ответил Гук, шагая уже более твёрдо. Он всё ещё не выпускал руку Тэхёна. — Помоги мне, пожалуйста, дойти вон до того бревна, — легко попросил Чон, показывая пальцем на чёрный ствол, который сюда, видимо, принесло прибоем. Ему не особо уже была нужна чужая помощь, но он хотел посмотреть на реакцию Тэхёна. Тот сразу согласился и помог. На песке то тут, то там валялись мелкие ветки, обрывки водорослей. Сразу было понятно, что этот пляж непопулярен. Ким помог Чонгуку дойти до дерева и проследил за тем, как тот аккуратно опустился на него. — Не шатается? — спросил менеджер. — Нет, сидеть можно, — ответил ему актёр. — Хорошо, я тогда пойду, — Тэхён уже развернулся, чтобы уйти. — А ты куда? — растерянно спросил Гук. — Я побуду у машины. Не хочу портить свежий воздух табачным дымом или мешать, — и Ким медленно двинулся по направлению к автомобилю, утопая в песке своими начищенными ботинками, что сейчас покрылись пылью. Чон посмотрел ему вслед, а затем перевёл взгляд на море. Лёгкий бриз путался в кончиках волос, которые не скрывала кепка. Солнце приятно грело кожу. Он поднялся на ноги, глубоко вдохнул и закрыл глаза, слушая рокот волн. Актёр будто потерял связь со всем, что его тревожило. Ему было тепло и комфортно. Здесь не было ни криков толпы, ни слепящего холодного света. Здесь только он, море и солнце. Одиноким он тоже себя не ощущал, потому что чувствовал спиной присутствие своего менеджера. И это присутствие не напрягало и не давило. Лишь давало понять, что он не один. Наслушавшись приятного шума прибоя, Чонгук открыл глаза и решил пройтись по пляжу. Он снял кепку, позволяя ветру играть с волосами. Из-под толстовки неровными треугольниками выглядывал ворот рубашки. Тёмные джинсы были чем-то испачканы. А его классические туфли выглядели немного несуразно, как и весь Гук в этом наряде. Но его это не волновало. За всё время, что они были здесь, мимо не проехало ни единой машины. А Тэхён сидел на водительском месте, открыв дверь и высунув ноги наружу. Он держал в одной руке телефон, а в другой сигарету. На Чонгука не смотрел, действительно читал. Актёр подошёл ближе к машине и посмотрел на сосредоточенного менеджера. — Может, пройдёшься? Ты тоже всю дорогу сидел, — предложил Гук. — Я в порядке, — улыбнулся Тэ. Чонгук смотрел на него с интересом, вспоминая видение, которое пришло к нему во время трипа. Тогда он скорее ощутил улыбку менеджера, а сейчас увидел её вживую. Мягкая. Тёплая. Как солнечный зайчик. Как запах его парфюма. Чон развернулся к авто спиной и продолжил мерять шагами пляж. Десять шагов в ширину и одиннадцать в длину. А дальше бесконечная игривая гладь Японского моря. Гук был благодарен Тэхёну за то, что мог просто стоять на этом берегу и смотреть вдаль. Но он не хотел создавать ложную видимость того, чего пока ещё не существовало. Каким бы хорошим человеком ни пытался казаться Ким, актёр всё ещё настороженно относился к нему и не доверял. Чон допускал мысль, что со временем, возможно, сможет подпустить Тэ немного ближе. Но не был уверен в том, что ему это нужно. И не знал, будет ли он когда-нибудь способен довериться кому-то полностью. Как и сказал Тэхён, спустя час солнце начало садиться. К этому времени Чонгук успел исходить весь пляж, попинать валяющиеся под ногами деревяшки, найти несколько осколков разбитых ракушек и набрать песка в туфли. Он вернулся обратно к дереву, присел на ствол и, сняв по очереди каждый ботинок, вытряхнул оттуда песчинки. А затем стал наблюдать. Пенные волны шурша проскальзывали к берегу, почти касаясь его ног. Он пальцем нарисовал на песке улыбающуюся рожицу, которую тут же смыло солёной водой, намочив актёру руку. Солнце идеальным шаром опускалось всё ниже к воде. Закат раскрашивал небо акварельными мазками в тёплый оранжевый, яркий жёлтый и насыщенный розовый. Перемешивал их, создавая неповторимый колорит. Чонгук подумал, что не знает, как называется такой цвет. Он вдыхал эту палитру, этот закат и это место. Для него это были не просто море и природное явление, виденные много раз. А намного больше. Это был тот глоток воздуха, который человек делает первым, когда выныривает из опасной глубины. И со стоном втягивает его в себя после того, как почти захлебнулся под толщей воды. Взгляд Тэхёна тоже был обращён к прекрасному пейзажу. Только смотрел он не на заходящее солнце, а на спину своего подопечного. И в этот момент ему захотелось увидеть лицо актёра. Таким, какое оно бывает, когда Чонгук находится наедине с собой.💊💊💊
После заката довольно быстро стемнело и похолодало. Чонгук вернулся к машине, Тэхён всё так же сидел на одном месте. — Не замёрз? — участливо поинтересовался Ким. — Нет. Спасибо за толстовку, она тёплая, — ответил актёр. — Не за что. Ну что, прокатимся за едой? — Давай. Гук не стал садиться обратно на заднее сидение, а сел рядом с Тэхёном. Они находились на окраине города, в вечер буднего дня, и Чон не боялся, что его кто-то заметит. Тем более из машины он выходить не собирался. Ким нашёл на карте ближайший круглосуточный магазин и направился к нему. Чонгук давно не был в Пусане и увлечённо разглядывал проплывающий город за окном. Здесь он родился и вырос. Здесь было спокойнее, чем в Сеуле. Если бы Гук мог, то переехал бы из суматошного мегаполиса в какой-нибудь маленький тихий городок. Но он не мог. Вся его семья перебралась в столицу, и в Пусан больше не за чем было ездить. Да и некогда. И ему оставалось только скучать по знакомым видам и жить в том месте, которое так и не стало для Чона родным. Переведя взгляд на дорогу, он заметил в свете фар какое-то движение прямо перед ними. Практически мгновенно с этим Тэ резко затормозил. Дорога пролегала по узкой безлюдной улочке, и за ними никто не ехал, только это помогло избежать столкновения от неожиданной остановки. — Ты тоже видел? Что это было? — Гук отстегнул ремень безопасности и открыл дверь. — По-моему, кошка, — взволнованно ответил Тэхён, тоже выходя из авто. Менеджер включил фонарик на телефоне и убедился, что под колёсами никого не было, значит, он затормозил вовремя. Ким облегчённо выдохнул. Оба перешли на ту часть обочины, куда вроде как скользнуло животное. Уличных фонарей здесь было мало, и они находились на довольно большом расстоянии друг от друга. Свет был тусклым, поэтому Чон тоже включил фонарик и начал искать. Буквально в нескольких метрах от дороги, под чьим-то забором, сидела серая кошка и вылизывала лапу. Чонгук заметил её первым. — Вон она, смотри, — сказал он, чтобы привлечь внимание менеджера, и указал на усатую пальцем. — Надеюсь, я её не задел. А то придётся ехать в ветеринарную клинику, — Ким подошёл к Гуку. — Боишься, что себе придётся забрать? — Нет, не боюсь. Я дико люблю котов, но часто в разъездах. Поэтому не могу себе никого завести, — поделился Тэ. — Нужно посмотреть, что у неё с лапой. Постой тут и посвети, а я аккуратно подойду, чтобы не напугать. Тэ выключил свой фонарик и крадучись направился к животному, которое и не думало пугаться и убегать. Ким наклонился над кошкой, протянул к ней руку, а та обнюхала его пальцы и потёрлась о них мордой. — Чонгук, она ручная, — с восторгом позвал актёра менеджер. Гук подошёл ближе и увидел, как Тэ дёрнул строгие брюки вверх и присел на корточки, чтобы погладить животное. — Давай её накормим, — Чонгук тоже протянул руку и погладил пушистую шёрстку. Тэхён перевёл на него взгляд и увидел большие и такие детские глаза. — Тут магазин буквально за углом, но она, скорее всего, убежит, пока мы будем ехать, — проговорил менеджер. — Пешком дойдёшь? — спросил его Чонгук. — Я не могу оставить тебя тут одного. — Тэхён, меня не украдут. Тут даже человека ни одного мимо не прошло. — Нет, давай не будем рисковать. — Я не маленький мальчик. Если что сяду в машину и сразу позвоню тебе. Ой, она мне руку лижет, — Гук захихикал от щекочущего ощущения, что оставлял шершавый язык. Тэхён смотрел на него и впитывал в себя этот новый и такой невинный облик, которого никогда не видел прежде. — Возьми, пожалуйста, ещё воды. Она наверняка хочет пить. Ту, что у нас была, я выпил, — попросил актёр. — Ну ладно. А что тебе взять поесть? — Ким не смог и дальше строить из себя грозного менеджера и отказать Чонгуку. — Не важно, просто не задерживайся, — поднял на него взгляд Гук. — Хорошо, я постараюсь скоро вернуться, — и Тэ поспешил в магазин. Ким справился за считанные минуты. Его сердце было неспокойно, и он ругал себя всё то время, что быстро хватал продукты с полок. Ругал за то, что поддался этим чистым детским глазам. Которыми Чонгук смотрел сначала на кошку, а потом и на самого менеджера. Тэхён никогда раньше не видел у актёра такой взгляд. Даже в его фильмах. Хоть и смотрел их не один раз. Менеджер наскоро расплатился и с полным пакетом пошёл обратно к машине. Вокруг был неприятный сумрак, и он как мог поторапливал себя. Тёмный силуэт оказался перед ним внезапно. Он медленно выплыл откуда-то сбоку и приблизился. Тэхёну оставалось только завернуть за последний дом, а там его уже должны были ждать машина и Чонгук. Ким остановился, а затем попытался обойти незнакомца. — Закурить есть? — задал обычный вопрос высокий мужчина в чёрной куртке. Он не выглядел угрожающе, но в менеджере проснулось волнение. Тэхён оставил Чона одного на дороге, кругом темень. А если тот, кто преградил ему сейчас путь, пришёл сюда от Чонгука? Как можно было так сглупить? — Не курю, — соврал Ким и попытался обойти мужчину, но тот не пропустил. Тэ пришлось остановиться и отступить. — Что в пакете? — продолжил расспрашивать незнакомец. — Не рекомендую со мной связываться, — грозно произнёс Тэхён. — А то что? — насмешливо спросили у него. — А то двое сейчас надерут тебе жопу, — раздался второй голос из-за спины неизвестного мужчины, и Кима отпустило волнение. — Понял, мужики, понял. Обознался, думал, друга встретил. Хорошего вечера, — ретировал неудавшийся грабитель и сам обогнул Тэ по широкой дуге, а потом пропал за поворотом. Тэхён проследил за тем, чтобы незнакомец точно ушёл, а затем повернулся к актёру. Ким медлил, не зная, что сказать. Чон его только что защитил. — Чонгук, ты зачем отошёл от машины? — менеджер произнёс не то, что вертелось на языке, а то, что следовало. — Кошка всё-таки убежала, а тебя всё не было. Мне стало как-то не по себе, ключи ты забрал, — Тэхён скользнул рукой в карман своего пиджака и понял, что действительно, унёс их с собой. — Я захлопнул двери, посмотрел по карте, где тут магазин, и решил пойти тебе навстречу. — Никогда больше так не делай. Надо было оставаться в машине. Ты мог пострадать, мало ли кто тут по улицам бродит. И я тоже дурак, оставил тебя одного, — сокрушался Тэ, отчитывая обоих. — Но всё же хорошо, — пожал плечами Гук. — А если бы он был бы не один? — предположил менеджер. — И что я, по-твоему, должен был делать? Не вмешиваться, пока тебя бы избивали и грабили? Я, конечно, часто веду себя как мудак, но пройти мимо человека, которому нужна помощь, никогда не смогу, — Чонгук сказал это уверенно и твёрдо. Тэхён застыл. Ответ потерялся глубоко в горле. Он чуть не выронил пакет из левой руки от фантомного жжения под самодельным браслетом. Сердце болезненно кольнуло. Осознание ударило в солнечное сплетение, выбивая из лёгких воздух и не давая вдохнуть. Он уже слышал подобные слова. Десять лет назад. Но воспоминания так живо заполнили его сознание, будто это было вчера. — Ты корм-то для кошки купил? — примирительным тоном поинтересовался Чон. Он не понял, почему менеджер смотрел на него таким пристальным и сбитым с толку взглядом. — Да, — тихо выдохнул Ким. Они вернулись в Сеул поздней ночью. В дороге мало разговаривали, просто слушали музыку по радио. Оба устали, но эта поездка определённо была полезна их недавно наладившемуся контакту. Чонгук хотел сам сесть за руль или хотя бы сменить менеджера на полпути, но получил отказ на своё предложение. Актёр несколько раз искренне поблагодарил Тэхёна за то, что тот привёз его в Пусан. Мужчина лишь невесомо бросал: «Не за что», — в ответ на каждую благодарность. Чон заметил эти странные перемены в поведении Кима, но не стал ничего спрашивать. Они не друзья. А всего лишь коллеги, которым приходится работать вместе по ненормированному графику. Лезть в чужую душу Гук точно не собирался. Как и пускать кого-то в свою. На обратном пути Чонгук старался как можно дольше наслаждаться внезапным путешествием. А Тэхён обдумывал сказанные актёром слова и вспоминал события давно минувших дней. Он отпустил. Простил. Больше не думал. Не мучил себя. Не искал. Но иногда случайно сказанная кем-то фраза напоминала ему о прошлом. Боль от которого со временем притупилась, почти прошла. Но забыть всё то, что было, он не сможет никогда.💊💊💊
На следующее утро, как и обещал Ким, Чонгук оказался в агентстве ровно к началу своего расписания. Первой у него была запланирована встреча с Сон Юном. На которой Гуку нужно было получить указания по предстоящей подготовке к роли. Чон всё ещё с осторожностью присматривался к младшему менеджеру, особенно после признания того, что Юн является поклонником актёра. В начале их сотрудничества парнишка буквально покрывался испариной и часто заговаривался, когда рядом был сам Чон Чонгук. Такая реакция на знаменитость была привычна для Гука. Большинство людей вели себя рядом с ним подобным образом. Будто Чон был каким-то небожителем, и повстречать его в реальности было чем-то из разряда встречи со сверхчеловеком. Люди тут же начинали путаться в словах, нервно улыбаться. Или, выпучив глаза, застывали от увиденного. Постоянно просили автограф или совместное фото, чтобы потом похвастаться в сети, что стояли рядом со знаменитостью. Для них это всегда было сродни встречи с пришельцем. Без неопровержимых доказательств в виде фото или подписи очевидцу никто не поверит. Сон Юн тоже был подвержен этому «звёздному» влиянию Чонгука, хоть и автографа не просил. После того, как Чон настоял на том, чтобы младший менеджер перестал его нахваливать, Юн старался держать себя в руках. Он постепенно привыкал к Чонгуку и к тому, что тот не умел проходить сквозь стены, растворяться в воздухе или читать мысли. А дышал с ним одним воздухом. Как и с восемью миллиардами других людей на планете. — Доброе утро, господин Чон! — эти слова младшего менеджера сопровождал привычный поклон. — Здравствуйте, менеджер Сон. Я вас прошу, давайте отбросим формальности. Не нужно мне кланяться при каждой встрече, — по-доброму попросил Чонгук. — Как скажете, — озадаченно посмотрел на него Юн и продолжил. — Я принёс вам распечатанное расписание с указанием всех нужных кабинетов в больнице, именами курирующих вас врачей и вопросов, которые вы будете обсуждать во время подготовки. Там же вы найдёте рекомендации в выборе одежды. Завтра сопровождать вас буду я, а в остальные дни — менеджер Ким. Внутри лежит пропуск, не потеряйте его, пожалуйста, — Сон отдал актёру прозрачную канцелярскую папку. — Понял, спасибо. Я со всем ознакомлюсь, — поблагодарил Гук младшего менеджера за работу. — Господин Чон, я тут составил текст сообщения о новой роли для вашего официального Твиттера. Хотите посмотреть? — помимо папки, Юн пришёл с планшетом. — Да, давайте. Могу даже сам его опубликовать. Давно в Твиттере не был. — Это будет здорово! Ваши поклонники очень вас любят и много об этом пишут, — Сон протянул Чонгуку планшет, — вы можете изменить текст, если хотите. Я попытался перенять вашу манеру речи, но мог где-то ошибиться. — Хорошо. Когда нужно опубликовать? — уточнил актёр. — По расписанию, опубликовать нужно через пятнадцать минут, — ответил младший менеджер, предварительно взглянув на наручные часы. — Отлично. Я ещё буду здесь около часа и могу сделать это сам, — слегка улыбнулся Чонгук. — Тогда не буду вам мешать. Вернусь через двадцать минут, — попытался поклониться Сон, но вовремя спохватился, немного виновато улыбаясь. — Хорошо, — кивнул Гук. Сон Юн вышел из гримёрки, тихо закрыв дверь. Чонгук часто сам писал твиты в официальном аккаунте или же вносил правки, если их составлял кто-то из стаффа. Так текст получался более живым, приближённым к тому, как он общается в повседневной жизни. Прочитав послание, Гук не стал ничего исправлять, только добавил несколько смайликов. Актёр отметил, что Сон Юну удалось отлично составить твит и сделать его лёгким и понятным для читателей. Перечитав текст ещё раз, Чон убедился, что в нём есть вся необходимая фанатам информация о его новом фильме. Часы на планшете показывали одиннадцать пятьдесят девять утра. Подождав ещё минуту, Чонгук опубликовал пост. Новость о грядущих съёмках должна была благоприятно отразиться на его рейтингах и имидже. За минуту твит собрал огромное количество лайков. В актёре появилась надежда, что фанаты по-прежнему его любят. Количество комментариев тоже росло, и Чон захотел почитать их. Внимание актёра сначала привлёк никнейм пользователя, а уже потом картинка с чуть размытым текстом, которая была прикреплена к посланию. SmileOEN Этот ник принадлежал Соён. По всему телу актёра прошёлся холодок. Гук надеялся, что его бывшая девушка наконец-то вышла на связь, тем самым давая понять, что не держит на него зла. Чон сузил глаза, чтобы прочитать смазанные строчки, и сначала ничего не понял. Перечитал их заново практически по слогам и замер. Оцепенение тела компенсировал стремительный поток мыслей в голове. Они твердили о многом: О том, что личный аккаунт Соён был, скорее всего, взломан. Или она удалила его, а кто-то просто присвоил себе её никнейм. Чон перестал следить за ней в соцсетях после того, как написал последнее письмо. Бывшая девушка актёра не знала о его фобии. И Гук был уверен, что она не могла написать эти слова. Соён никогда не была жестока. Мысли. Мысли. Мысли. Выводы. Выводы. Выводы. Чонгук не услышал, как вернулся Сон Юн. Как менеджер позвал его. Актёр шокированно смотрел на экране. Тело пробрала дрожь. Пальцы ослабели и не удержали планшет, тот почти беззвучно упал на ковровое покрытие. Младший менеджер взволнованно одёрнул брюки и присел на корточки перед окаменевшим актёром. Он не осмелился прикасаться к Чонгуку, лишь ещё раз негромко позвал. Гук перевёл на него взгляд, полный ужаса, и ничего не ответил. Не смог. Голос пропал. Юн в непонимании поднял планшет, увидел открытую картинку и прочитал послание. Время отправки комментария совпадало со временем публикации твита. SmileOEN 12:00 Поздравляю с новой ролью! Она станет для тебя последней. Ты был так напуган тогда, в аэропорту. Я учуяла твой страх и знаю, чего именно ты боишься. Правильно, бойся. Ибо, когда толпа схлынет, ты увидишь моё лицо. А после от тебя ничего не останется. И ты станешь тем, чем и был всё это время, — пустотой.