Мы ещё встретимся

— Всем встать, суд идёт! — прозвучал мужской голос и все словно вышколенные поднялись со своих мест. Адель тоже поднялась, но почти сразу же пошатнулась. Её нервы были на пределе, бессонная ночь перед судом и стресс явно сказывалась, поэтому даже стоять было тяжело. Взгляд девушки зацепился за маму. Нет, все-таки многое в ней изменилось. На руках виднелись синяки, а под глазами чёрные мешки от недосыпа. Не сложно было заметить, что Олеся заметно похудела. И все это произошло меньше, чем за месяц. − Судебное заседание объявляю открытым, прошу всех сесть. − Все лица и стороны процесса присутствуют, − раздаётся в ответ привычная реплика. Всем разрешили сесть и девушка непременно этим воспользовалась. Она без сил упала на стул, слегка тяжко вздохнув, ведь нервничала за близкого ей человека. Адель и Александр сидели на первых рядах. Позади располагались другие родственники, друзья матери и адвокат. Начало судебного заседания как день сурка. Давно выученные формулировки о правах и обязанностях обеих сторон отлетают от зубов без единой запинки, но на языке вертится неприемлемое для судьи: «Лучше бы у вас этих прав не было». Затем также монотонно зачитываются обстоятельства дела. Казалось, если сейчас судья замолчит, его голос продолжит звучать в зале, словно кассетная запись. Но этого не происходит. Стоило ему закончить чтение, как в воздухе начинает чувствоваться острие грядущего правосудия, царапающее грудную клетку изнутри, словно оно примешано к воздуху в помещении. Это всегда цинично забавно − видеть всеобщую панику. Парадоксально, что люди, ищущие в стенах суда безопасность, всегда начинают дрожать от страха, как только переступают порог. Страх перед судом всегда можно было достаточно просто объяснить — у людей слишком много скелетов в шкафах, которые в любой момент грозятся с грохотом упасть судье под ноги. Никто не хочет быть тем, кому вынесут приговор, тем более, несправедливый. Началось разбирательство. У каждого в зале на душе скребут кошки, с помощью когтей обнажая души, не позволяя солгать. Но дело доходит до виновника, и кошачьи когти стачиваются о его броню безразличия. Она ни на кого не смотрит и держит голову опущенной. Стыдно? Отнюдь. Просто адвокат советовал изобразить раскаяние, а это сложно сделать, когда твои глаза подобны мутным стекляшкам. Глаза зеркало души? Тогда лучше бы у него не было глаз вовсе. «Как хорошо, что этого не видит бабушка.» *** — Мама, прекрати, пожалуйста. Не думай, что если человек миллионы не зарабатывает, значит сразу плохой, — крикнула Олеся, стараясь защитить любимого мужа. Адель стояла за углом и наблюдала за этим. Она часто видела ссору бабушки и мамы, но лишь изредка могла понять из-за чего они наступают. Малышка и сейчас не могла понять, почему они спорят, но продолжала подслушивать, интерес маленькой пигалицы брал своё. — Я понимаю, если бы он был целеустремлённым и стремился обеспечить семью, но от него ничего не дождёшься. Запомни мои слова, он до добра тебя не доведёт. Надеюсь, что я хотя бы не застану этого момента! Олеся рассерженно посмотрела на свою маму. Она частенько произносила эти слова, стараясь разлучить любящую пару. — Прекращай, ты ещё нас всех переживешь! И вообще, я умная девочка, которая сама может о себе позаботиться. — Ну конечно, — Людмила повернула голову и заметила Адель, которая стояла вжавшись в угол, — малышка, а ты чего тут забыла, а? Подслушивать не хорошо. Олеся тоже только сейчас заметила дочку и подошла к ней. — Адель, кушать хочешь? — после утвердительного кивка девочки, мама взяла её на руки и понесла в сторону кухни. — Мы ещё не закончили, — напоследок крикнула бабушка. *** — Адель, ты где витаешь?! — злобно шикнул отец, незаметно теребя дочь за руку. Девушка только сейчас обратила внимание, что на нее смотрят все люди в зале. Судья со своего постамента недоуменно смотрел на забывшуюся Адель. — Можете ли Вы рассказать что-нибудь про свою семью? В каких условиях вы жили? — обратился судья ещё раз к девушке. С левой стороны скрипнул стул и встала женщина средних лет. Она была одета в похожий костюм, что и Адель, но чёрного цвета. Черты лица были резкими, но девушка нутром чувствовала, что эта незнакомка добрая и находится на её стороне. — Так как Адель несовершеннолетняя, то отвечать она будет только в моем присутствии, — женщина посмотрела на Аду и подмигнула ей, приободряя. — Да, конечно. Адель, можете начинать. Девушка встала со своего места и обвела взглядом присутствующих людей. Тут были мамины знакомые с работы, соседи и много других людей, которые как-то были связаны с её семьёй. В последнюю очередь она посмотрела на отца, который незаметно кивнул ей, напоминая о ловушке, в которую девушка угодила по собственной глупости. — Я… — Адель сама не заметила, как её голос задрожал. Она не знала с чего начать. Врать очень сложно, особенно в данной ситуации. — Ада, — обратилась к ней та женщина, — начни с того, как к тебе относились родители. Особой помощи это не принесло, но и слишком долго молчать Адель не могла. Наконец, она заговорила: — В семье у нас всегда царила идиллия. Правда родители частенько пропадали на работе, но я понимала, что это необходимая мера. Несмотря на наследство бабушки деньги рано или поздно должны будут закончиться. В выходные мы ездили обычно в парк или катались на аттракционах. Это было до того, как я начала ходить в школу, потом времени практически не было, поэтому мы стали ограничиваться семейными ужинами. Нашу семью смело можно назвать идеальной. Я всегда могу обратиться к родителям за помощью… — у девушки созрел один план, но он был слегка рискованным. Отец говорил ей рассказать про идеальную семью, но ничего не говорил именно по поводу убийства. Сейчас все думают, что он идеальный отец, его задание Ада выполнила, теперь её очередь. — Но я до сих пор не понимаю, почему все считают мою маму убийцей, — начала говорить Адель, ощущая прожигающий взгляд отца, — она не такой человек, чтобы кого-нибудь убить, а тем более преднамеренно, как вы пытаетесь сейчас это доказать. Тем более мотива у неё никакого нет, да и на ужасного преступника она не похожа, скорее на человека, которого незаслуженно обвиняют. — Но ведь твоя мама сама во всем призналась, — начал было судья, но Адель его перебила. Это было непозволительно перебивать судебную процессию, но судья спустил это с рук юной девушке, понимал, что она ещё не созрела для таких серьёзных вещей. — Ага, сама. Думаю только по её синякам видно, что не она сама это сделала… На этих словах Александр вскочил со своего места, прижимая дочь к себе. Он слегка прикрыл её своим телом, поэтому никто не заметил, как он закрыл ей рот ладонью. — Прошу прощения у суда, девочка просто очень волнуется за свою маму, поэтому и кидается сразу в обвинения, — Александр постарался сесть на свое место, удерживая брыкающуюся Адель. В зале суда никто ничего не сказал по этому поводу, решили сделать вид, что ничего не было. Наступила небольшая пауза после которой вновь заговорил судья: — А теперь я попрошу Александра рассказать его версию событий. Мужчина встал со своего места и обвел взглядом присутствующих, а после грустно посмотрел на супругу, словно жалея её. — У нас всегда все было хорошо в семье. У нас прекрасная дочка, которую мы очень любим. Но пару месяцев назад, после смерти её матери, моя супруга стала себя очень странно вести. Постоянно пропадала из дома, иногда целыми неделями не ночевала. Мы все очень сильно переживали за неё, но я думал, что это пройдёт. Я сам потерял родителей и знал, на сколько это тяжёлая утрата. Но ничего не изменилось, а потом… потом… потом она пришла всё в крови! Представляете моё удивление, когда такая скромница, как Олеся могла совершить какое-то преступление. Как видите, Адель до сих пор не может принять эту правду. Мне кажется, что у девочки слишком пошатнулась психика на нервной почве. Адель сидела с открытым ртом и не могла поверить, что человек способен на столько нагло врать. На столько нагло, что сейчас в глазах суда он выглядит любящим, заботливым отцом и мужем, а также приписал всем остальным психические заболевания вызванные на нервной почве. Девушка могла только удивляться его продуманности. Ада поняла, что своей истерикой помогла собственному отцу, она сыграла ему на руку. Девушка была готова заплакать, слезы уже начали приближаться к уголкам глаз, но она старалась сдержаться. Ногтями Ада впилась себе в руку, стараясь, как можно скорее, прийти в себя. Александр продолжал врать, но Адель его уже не слушала. В памяти всплыли все моменты, когда отец портил её жизнь. *** Удар по щеке, с его излюбленной фразой «заслужила». Хотя подросток ничего такого сделать не мог, чтобы каждый день замазывать синяки. *** Его пьянки, которые сопровождались перекидываниями пошлых шуток с его «друзьями». Олеся всегда пыталась «выгнать» Аду в магазин, лишь бы она не слышала всех гнусностей которые источались словно яд. *** Но это все девушка ещё могла стерпеть. Всё, кроме одного. Адель никогда не позволяла отцу бить свою маму. Она делала для этого все: закрывала её собой, злила отца, чтобы свой гнев он перекладывал на Адель, а один раз она даже смогла ему ответить, пару недель он ходил с очень хорошим фингалом под глазом. *** Когда Александр закончил свою трогательную речь все начали охать и ахать, жалея мужчину, что ему пришлось такое пережить. Адель боялась столкнуться со взглядом своей мамы, после всех слов, что она сказала. Она буквально предала близкого человека, назвав отца святым. Ада утешала себя тем, что теперь Олеся в безопасности хоть немного. Александр опустился на стул довольный произведённым эффектом. Всё шло по его плану и сорвать его было невозможно. В этот момент девушка себя ненавидела. Она считала, что сделала недостаточно, возможно, стоило лучше стараться, может быть, стоило быть более настойчивой. — Доволен, — шёпотом спросила Адель, смотря в безжизненные глаза отца. — Конечно, — также тихо произнес он, наклоняясь к уху дочери, — теперь осталось дождаться решения суда. Но по его ухмылке стало понятно, что он знает о решении и даже о сроке, который дадут её маме. — Обвиняемая сторона, есть ли вам, что сказать в своё оправдание? — сухо произнес судья, вынуждая подсудимую всё же поднять на него свой взгляд. Пусто и холодно. — Нет. — с долей безразличия и иронии произнесла Олеся. После сказанных слов, несколько человек ушло для принятия решения. Эти несколько минут казались бесконечностью, но вот дверь открылась и прогремел голос судьи: — Руководствуясь Конституцией и Уголовным кодексом Российской Федерации, суд приговорил: признать подсудимую виновной в совершении преступления против жизни человека и назначить ей меру наказания в виде лишения свободы на 20 лет. На приговор может быть подана апелляционная жалоба или принесено ходатайство прокурора в вышестоящий суд через районный суд №2 в течение пятнадцати суток со дня провозглашения. На этом всё, судебное заседание объявляю закрытым. Первым порывом было вскочить и заорать о неправильности судебного решения, о пересмотреннии дела. Адель уже была готова это сделать, но Александр, будто зная об этом желании, приобнял дочь, делая вид, что успокаивает, от чего девушки на задних рядах растрогались ещё сильнее. Адель действительно была готова заплакать, но только не при отце. Нет, ему она не покажет своих слез, по крайней мере, точно не здесь. — Ты ведь понимаешь, что я тебе этого не прощу, — шёпотом, чтобы никто не увидел, произнесла девушка. — Знаю, но я от тебя и не жду большой любви, просто не путайся под ногами. Поездку домой Адель не помнила. После разговора с отцом она перестала понимать, где реальность, а какие картинки рисует её разум. Девушка прокручивала в своей голове все нюансы, все возможности исправить эту ситуацию, но ничего не могла придумать. Однако, перешагнув порог дома, она невольно вскрикнула, осознавая одну вещь, одну очень важную деталь. Александр тут же посмотрел на свою дочь, не понимая, что её повергло в такой шок. — Ты ведь говорил, что суд куплен, но ведь бабушка оставила маме огромное наследство, я не понимаю, почему она не заплатила денег, чтобы не допустить этой ситуации? — Адель, ты меня удивляешь. Где не надо ты умна, но сейчас кажешься ребёнком. В наследство можно вступить через полгода, которые истекают через неделю. — Мама в тюрьме, а это значит, что единственной наследницей остаюсь я, — Адель усмехнулась осознанию появившейся надежды, которая тут же разбилась в клочья, — но ведь наверняка ты придумал план, как завладеть деньгами. По взгляду Александра все стало понятно. Мужчина начал медленно подходить к дочери, а его взгляд становился всё более тусклым и мрачным. Аде не понравилось все это и она поспешила увеличить дистанцию. Она не боялась особо отца, пока не осознала, что он уже убил человека, значит ничего не мешает ему сделать так ещё раз. Девушка отходила все дальше, пока не почувствовала спиной стену, хотя ей казалось, что она ещё не скоро должна была возникнуть. Александр наклонился к дочери, продолжая прожигать её взглядом. А затем заговорил, поймав её взгляд: — Мне бы не очень хотелось, чтобы ты крутилась у меня под ногами, поэтому даю тебе выбор: 1. Ты продолжаешь жить в этом доме, ходить в школу, но при этом во всем меня слушаешься и не мешаешься. 2. Тебя «случайно» не станет. Ещё не придумал правда. Ты умрешь от остановки сердца, так как не выдержала такого стресса или тебя убьёт какой-нибудь маньяк. Хотя первый вариант мне больше нравится, а тебе? Выбор за тобой. Завтра утром ты уже должна будешь озвучить, что именно тебе понравилось. Но ты умная девочка, поэтому выберешь первый вариант, я уверен. Александр поднялся на второй этаж в свою комнату. А Адель сползла на пол, опираясь на стенку. Она была не в состоянии сейчас здраво мыслить, но нутро подсказывала, что оба варианта приведут её к беде. Девушка сама не заметила, как стала плакать. С каждой секундой её истерика увеличивалась, руки невольно дрожали, а в горле стоял ком желчи. Взгляд Ады зацепился за нож, оставленный на кухне. Появилось желание закончить со всем этим как можно скорее. Она словно в трансе пошла на кухню и взялась за холодную рукоять ножа, но тут же окинула его в сторону, создав небольшой грохот. Нет, она найдёт выход из сложившейся ситуации и в финале этой истории должна остаться в живых. Девушка поспешила покинуть кухню, пока действительно не причинила себе вреда.