Сказка, о том как дед насрал в коляску

      - Дядь, а чё она посерела? - Колдунья по-заячьи сложила ладошки на широком алхимиковском плече, заглядывая через него. - А что ты туда впиздюрил такое? Что это за варево адское, я всё не уразумею?       Вопросы сыпались на мужчину не переставая последнюю четверть часа, но ощущалось, подобно выбросу радиации, изрядно гаже. Колдунья и не помышляла его щадить, забрасывая новыми вопросами, которых непросыхающий мозг Алхимика уже не воспринимал. Находясь пятые сутки под пистолетом, на всех подряд орал как родненький, а здесь держался.       И всё же всякому должен быть предел. Алхимик взвыл.       - Это гер-р-роин! Как клещ, сука, в шею мне впилась! Бр-р-рысь отсюдова, шлюха ты недоношенная! Всю плешь мне проела своими вопросами лиходейскими!       Он определённо был в отчаянии. Выл диким койотом в бескрайней степи, показывая гнусавый, будто созданный для предсмертных воплей голос во всей красе. Ведьма нервно вспорхнула в сторону, когда Алхимик, видать, в попытке покончить с жизнью опрокинул в себя всю пробирку. Шумно выдохнул и свалился на пол в позу "болото, забери мою усталую плоть", громко гремя железными руками. Колдунья деликатно прокашлялась, нагибаясь над ним. Широко заулыбалась.       - Так не этому же учусь?       - Вот всем хер, а мне два. - упаднически пробубнил Алхимик, боясь хоть на дюйм сдвинуть голову и увидеть все подробности находящегося под подолом детской юбчонки.       В каком конкретно состоянии он послал её укладывать Элли спать - определить трудно. По крайней мере на щелчки перед рожей Алхимик не реагировал. Делать нечего - никто её за язык не тянул проситься ухаживать за ним. Недолго думая, она кивнула, махнула неоновой головой и была такова.       В одиночку зайти к Элли девчонке духу так и не хватило. Она всё топталась перед бронированной дверью, избитой алхимиковыми ручищами, изучая каждую глубокую вмятину, как к ней сзади подлетел на всех парах Разбойник. Компания моментально пополнилась.       - Ну Химик совсем кфысей поехал! - радостно завопил самозваный Чёрный. - Фобота спать лосыть!       Дети ввалились в лабораторию со смехом. Их маленькие фигурки застыли в керосиновом свете. ****       Элли задумчиво перебирал осадок белого пепла на земле. Нежно смахивал его скрипящими пальцами с высохшего цветка и, наверное, ссался всей своей роботческой радостью от этого времяпрепровождения, пока сопровождающие кумекали что же в такой заварухе делать, да заодно проверяя свой культ Крота.       Все вырытые ямки смотрели на них пустыми чернеющими очами. Жрать было нечего. Инженер с Паладином не возвращались уже больше недели.       - Меня в детстве никогда спать не укладывали, знаешь. Гасили свет, ну окна проветривали - максимум.       - М-да подфуга, сейсяс такого не пфовефнёс усе, - он старательно докуривал лежащие на земле бычки, воровато оглядываясь по сторонам, как бы кто-нибудь этого не увидал.       - Оно и к лучшему. После этих "проветриваний" было холодно, блять, как на северном в пургу. - Колдунья будто в подтверждение посильнее укуталась в лёгенькое твидовое пальтишко. Зябко. - Мамка допоздна молилась. Я всегда под этот замогильный шёпот и засыпала. Эх, сейчас дома лепёшки небось печёт. Медовые.       - Сясливая, - Разбойник завистливо присвистнул сквозь дыру в зубах, поднимая на неё голову. - Тебя бы туда где я выфос, ты бы подохла.       Колдунья устало вздохнула, вороша носком ботинка кротовью нору. Пусто.       - Опять ты со своими барабашками, Чёрный.       - Но они сусествуют! - всполошился он. Замахал руками, запыхтел, пошёл наводить суету только так. - Не вефис, да? Мне?! Не вефис?! Да у меня пол з-зопы ис-за сфама не видать, а она тут- она! сука!       От возмущения он ещё долго петушился - Колдунья смеялась. От души хохотала, да так громогласно, что с другого, тёмного, конца сада из под горы рифлёного железа и покрышек, называемой Фигвамом, выползла с кривым еблищем растрёпанная Некромантка. Принюхивалась громче, чем ходила. Первым под её паучьи руки попался застывший Элли. Его голова.       - Хм, какой-те этот будет? - протянула она, оглядываясь точь-в-точь на Ведьму. Та лихорадочно забегала взглядом по саду. - Старший?       - Нет! - засмеялся Разбойник.       - Младший?       - Он самый, тёть.       - Ну, докладывайте, дармоеды, зачем младшого железного в наши хоромы вытащили, - прохрипела Некромантка и приобняла Элли. Вряд ли робот понимал хоть что-то происходящее, но его мёртвые глаза говорили, что понимал. Так же, как и понимал в тот раз, когда свернул волкомальчику шею. Ведьма беспокойно сплела пальцы.       - Химик, это, как бы объяснить, ну, спать его, говорит укладывай, - стала объясняться она. Некромантка сложила безглазое лицо гармошкой. - Ну а я, что я? Взяла и пошла. Спать укладывать. Вот. Сидим тут, кумекаем.       - Ага! - Разбойнику болтовня давалась проще. Колдунья свалила с души камень. Он подскочил к женщине, бесцеремонно подхватывая её под одну из левых рук, и как инвалида повёл к Фигваму. Она мигом отцепилась от Элли, потеряв к нему интерес или сделав вид, что потеряла, обхватывая сильные руки Разбойника в ответ, изо всех сил отыгрывая немощную слепую.       - Пошли, Элли. - Колдунья взяла его за руку. - Век нам твои грехи разгребать.       В Фигвам они ввалились под звон колотушки Некромантки. Она со всего маху зарядила ей по огромной кочке, поросшей мхом и грибами. Тусклая лампа выдавала рога. - Вставай лежебока-лодырь! У нас гости.       - Зачем..? - кочка закряхтела, нехотя поднимаясь с алюминиевой пенки.       - Много будешь знать - скоро состаришься! - зашипела на него Некромантка, кокетливо запахнула драную гориллами накидку и засеменила хлопотать по хозяйству. На ощупь заваривать галлюциногенные чаи из цветков морошки.       - Да и так уже не молод. - Друид встрепенулся, хмуро оглядел рассевшихся ребят. В своём самом уродливом свитере, драном и в птичьем говне, - траур, что тут сделаешь. Он тяжело отходил от потерь своих домашних животных. В принципе от потерь. Из-за него мельком засветился ярко-солнечный Эльф. Тоже, хорошенько продрыхшийся, поднялся и обвился вокруг талии рогатого.       Ведьма с трудом отодрала взгляд от скомканной подстилки волкомальчика.       На Элли множество глаз Друида смягчились. Он тихонько выволок из закромов кусок вязанной рыжей материи. Пиксели в фарах выстроились в восклицательный знак. Мужчина фыркнул, мол, "я же обещал". Элли издал довольный металлический лязг, вытягивая руки вверх, по направлению к Друиду и тот с готовностью помог ему натянуть свитер. Робот некоторое время пялился на края одежды, а затем ни с того, ни с сего, вдруг взял и сказал:       - Спасибо, - голосом Алхимика. Все в Фигваме примолкли. Это ахуй, нет, даже не в квадрате - в кубе!       - Пефвое слово... - только и смог проговорить Разбойник. Друид, казалось, готов был расплакаться от счастья. Мало того, первое слово, так ещё и какое, да от кого! Наверное, даже мать Алхимика ни разу не слышала из его уст слов благодарности. - Мосно день в календафе кфасным обводить.       - А ради такого можно и накатить! - в середину Фигвама с грохотом опустились две здоровые чашки. - Наш фирменный квасок ударяет в носок!       Долго ли, коротко ли, а таки вспомнили душегубчики о деле своём незатейливом. Друид, со смыслом почесав репу, уложил Элии посерёдке в горизонталь, сгребая поднос, тарелки и прочий хлам в сторону под хрипы Некромантки. Рассевшись вокруг бездыханного роботического тела, замес был понятен, но вот беда: ни у кого на памяти не осталось детских сказок. Начинали пару раз, да не вязалось. Ладно, делать нечего, пошли по кругу байки травить: про чёрную руку, про гробик на колёсиках и майора, который приказывал собирать люминь.       - Так, так, а при чём ты здесь люминий-то приплёл? - Колдунья отхлебнула из кружки, поморщилась и перегнулась через Элли к Друиду. Тот пожал плечами, приняв кружку. Ссади него Эльф отчётливо пошёл бренчать на кувиклах. От игры не то, чтоб вяли уши, но раз через пять он в ноты не попадал и оставалось лишь надеяться, что на какой-нибудь флейте или арфе Эльф играл бы лучше.       - Ладно, вот иная дрянь. Дед мне сказывал. Упала, значит, лисица в яму, а над ней дерево стояло, где дрозд жил. Сидела-сидела эта лиса в яме и кричит ему, мол, дрозд-дрозд, подсоби, будь другом, покорми меня! Ну дрозд над ней сжалился, пошёл в селе курицу умыкнул, накормил лисицу. Она снова просит, подсоби, мол, братец, дай воды напиться. Дрозд думает, ладно, один в поле - не воин, сапог без пары - хуже поганой навары...       - И нассал на неё!       - Туда эту шляндру! Я знаю, чем сказка закончится!       - Фу, какие же вы мерзкие, - сморщила тонкую линию губ Некромантка. - Не знаю, на что наш мир оставляем - с таким-то поколением! М. И кажется припомнила я такую сказочку очаровательную. - Она всё никак не хотела отставать от своих несчастных губ, жевала, облизывала, только пальцами не ковыряла - Колдунье очень бы не хотелось оказаться на их месте. - Дрозд полетел на дорогу с лисицей, а там крестьянин с пивом ехал.       - Да как он её на дорогу-то вынес, а? Она же в яме!       - Так когтями её схватил и полетел, - ответила на то Некромантка как само собой разумеющееся.       - Нет, там всё по другому было... - попытался вставить слово Друид, но было уже поздно.       - Ага, у дфосда-то вместо кфыльев пфопеллер-р-р нахуй сестилопастный, естественно, полетел!       - Да-да, а лисичка, всё вопит: дава-ай, дава-а-ай, дрозд, неси меня за пивом, а то я птенцов твоих слопаю и тебя на заправку пошинкую! - расходилась рогатая, размахивая руками в дырявой рясе.       - И это эмоциональное потрясение так подкосило дрозда, - тут же продолжила Колдунья на повышенных тонах, драматически стискивая кулачок, - что он взял и как расхуячил эту рыжую шалаву, что от неё уже ничего не осталось, кроме головы, которая решила съебаться, но дрозд уничтожил и её, а перед этим выебал!       Где-то за оградой прилетела ракета, оглушительно разрываясь. Судя по дикому выражению лица Ведьмы рассказ объявлялся оконченным. Эльф, хоть и чурка, ни слова сука не понял, но громко зааплодировал. Все молчаливо обернулись на Друида и он махнул рукой: - И поделом ей. - Теперь уже рядом с Фигвамом разорвался снаряд. Но все сидящие только расхохотались. Громыхнуло как надо, а за ним прогремел Берсерк: "Помидор! С фитилем блять! Нихуя себе уебало, прикинь, да!?"       - Джентльмены, - вход Фигвама приветливо разошёлся перед ликом Святой Сестры. Вместе с ней залетели клубы пыли от подорванной земли. - Нас бомбят. - Она опёрлась на костыль, критически разглядывая собравшихся. - Ага, значит над ними уже смертушка косу занесла, а они шутки шутят.       "Джентльмены" пришипились. Кроме Элли - он и до этого лежал тихо, на нём стояли кружки, а на лбу лежал сухоцвет Некромантки, но сна ни в одном глазу. Святая Сестра неторопливо затянулась. Кривовато улыбнулась своим мыслям и смылась. Сидящие вздохнуть спокойно не успели, как женщина снова ворвалась в их скромную халупку - выправка железобетонная, остаётся только завидовать как быстро она может передвигаться и на одной-то ноге. Под мышкой у Святой Сестры была гитара.       - Как успехи? - она неуклюже присела - Колдунье пришлось малясь подвинуться. Внутри её желудка мгновенно вспыхнул благоговейный трепет перед этой статной женщиной. Ведьма решительно не могла хоть глазком глянуть в её сторону от волнения.       - Не айс, - свистнул Разбойник. И пошёл болтать новую, ещё более дикую сказку. Как обычному, тихому школьнику пересадили органы чудищ поганых, которые едят людей, и сам этот парень стал одним из чудищ, или не стал? Другие вставляли свои фразы, выбешивая Чёрного, смеялись, а у Колдуньи один вопрос на уме: как они себе такое в обществе Святой Сестры позволяют?       - Оно и понятно. - Наконец она закончила возиться с гитарой и Разбойник кое-как замолк. Святая Сестра оторвала от губ недокуренную сигарету, странно, что вообще курила одноразки, и поглядев по сторонам, вздохнула. - Ну на, держи, - и положила её Элли между пальцев. Тот покорно приподнял руку для удобства, как и следовало любой машине, главной целью которой было беспрекословное подчинение человеку. Святая Сестра прокашлялась, отдала первые аккорды. - Усни скорей, как во-орон тихо на мо-гиле. Усни сильне-ей, чем вось-ми-кла-ассник после дозы ге-рои-ина.       Играла она неплохо - проигрыши шли как вздумается, разбивая одно предложение минимум надвое. Пела хрипло, с надрывом, как раз так, чтоб каждый почувствовал каково слышать смертельный диагноз. (Наверное, таким голосом Святая Сестра их и объявляла). У Колдуньи начинали чесаться руку снять шляпу и зарыдать, но оглянувшись, она увидела, что Вор её уже опередил, прижимая к груди свою ушанку и сидя с таким скорбящим видом, как будто Элли не укладывают спать, а отправляют в последний путь.       - Как безногий возле рельсы-ы...       Элли же, казалось, к концу первого куплета научится говорить. И первыми собственными словами его будут цитаты из библии. Или нескончаемый поток звука цензуры, потому что робот был в ахуе. Казалось, Берсерк придёт из сада, вновь начав от этой колыбельной слышать. Если петь начнёт друид, то и радиоактивные птицы со всей округи слетятся.       Святая Сестра заставляла людей поверить в Бога лучше любой церкви, лучше любой смертельной болезни.       - Пусть тебе приснится, - к пению присоединилась Некромантка, поднимаясь с места и нависая над Элли. Да, пожалуй он был в ужасе. - Как чёрт идёт молиться. Как с утра насильник... Точит свой напильник.       - Как безногая пута-ана...       И хуже вроде уже быть не может, как створки Фигвама вновь разверзлись и в отблеске далёкого ядерного взрыва вырос ёбаный Алхимик, очнувшийся от полёта к вымершим буддистам и Элли окончательно потерял надежду на нормальную запись в бортовом журнале.       - Ебать меня ржавой лопатой! - Алхимик, вероятно, сам ужаснулся от происходящего.       - Явился! - раскидала звёздочкой руки Некромантка, сшибая что-то с полок. - Не ждан, не зван! - В Алхимика полетел обрывок ножа, потом ещё один, у королевы мёртвых их, наверное, их на каждую руку было наточено. На каждого пришедшего сюда Алхимика.       - Не серчай, кикимора проклятая, я только пиздюка забрать, - пророкотал он, отмахиваясь от ножей, как от мошек. Один свалился в шапку Разбойнику и тот, вытянув лицо, сгрёб его к себе. - А вы продолжайте в мозги долбиться. Мне дурака валять некогда.       - Так по твоему се велению писдюка спать и... - Разбойник развёл руками, смотря на мужчину совершенно невозмутимо. Колдунья Шумно втянула носом воздух и весь его настрой как ветром сдуло. Нахуй. - лосым...       Горбатая как коряга фигура Алхимика со скрыпом изгибается над Колдуньей. Железные руки готовы вырвать ей позвоночник.       - Ты совсем, девка, осатанела? - Колдунья вжимает голову в плечи. Алхимик почти начинает гореть, как одно из его зелий. - Совсем меня довести хочешь, сука?! - Он поворачивается к остальным. - А вы? Вы что, совсем с дубу рухнули? Это- ха! ах-ха-ха! - Алхимик хватается за живот, другой рукой всё кажет на лежащего без движения Элли. - Это же блядский робот! Вы понимаете - ма-ши-на! Как микроволновка! Серьёзно, укладывать спать микроволновку? Как бы я его не очеловечивал - он просто кусок железа, понимаете!? А вы, вы блядь настолько одеревенели, что готовы- ах-ха! ха! Его спать укладывать?! Как человека?! Да конём вас в рот ебать и в жопу тоже!       - Слушай сюда, папаша... - прорычал вдруг Друид. Некромантка не дала ему подняться на ноги, в три руки роняя его назад в пыль.       - Сиди, защитник. Со своими коллегами я сама разбираться буду!       - Ты не подумай, Химик. - Святая Сестра кончина играть, крякнула и оперлась на гитару. Женщина говорила по-доброму тихо, но каждое слово вворачивалось в разум как саморез в кусок обтёсанной деревяшки. - Мы ребята понимающие, на пистолете каждый чай стоял. Ну кроме этих чумичек, - она махнула головой в неопределённую сторону. - Знаем, какой это нервяк. - Светлые волосы чуть прикрыли её сухое лицо, выглядывающее из под ровного лба. - Но ты бы, лапчик, валерьяночки-то попил.       Алхимик тяжело промолчал. Открыв было рот, его мгновенно прервал орущий Берсерк. Все высыпали в сад как очумелые, но мужика и след просрался. Вбежали в дом, там застали такую картину: дверь наружу на распашку, на полу валяется сумка Инженера, а владелец в конвульсиях распластался по полу в маслянистой луже. Рядом беспомощно стоял Берсерк.       - КЛЯНУСЬ, Я ЕГО И ПАЛЬЦЕМ НЕ ТРОНУЛ!       - Верим, верим мы тебе, братец... - не менее растеряно ответила Святая Сестра, проходясь по его плечу краем ладони.       - Элли! Элли, сука, паяльник быстро! - дрожащим голосом прокричал Алхимик. Мужчина неаккуратно свалился перед трясущимся телом на колени и кое-как, непослушными руками разодрал на его спине оранжевую курточку. С креплением вместе вырвал железку, прикрывавшую какое-то жизненно важные провода.       - Помощь нужна..? - лениво интересуется Святая Сестра, успокаивающая перепуганного Берсерка.       - Нет! Не надо мне больше твоей помощи! - Из под очок Алхимика потекла вода.       Другие молчали. Про себя обдумывали созревший в ходе сей картины вопросец. Где, собственно, дед? Друид уже вернулся с наружи и лишь руками развёл. От Инженера, как от шакала тянулся долгий масляный след, только и всего, а деда нет - ни капли крови.       Алхимик уже особо не парясь рыдал на весь дом, как будто пришибло не Инженера, а, например, Паладина. А, точно, какая удача! Это было немое молчание - никто просто не мог в такое поверить. Что их единственной опоры, их заступника больше не стало. Человека, готового ценой, не то что репутации - жизни, их, негодяев, сберечь. И никакая сумка с провиантом, никакой маленький услужливый оружейник не смог бы затмить такой потери.       Придёт Шеф со своими опричниками, а заступиться за бойцов будет больше некому. Лишний раз Офицерчику в уши никто не нассыт, не заболтает. Перед ними будто пала здоровенная стена, за которой находилась ещё более здоровая смертоносная мясорубка. И они все стояли и с ужасом в глазах смотрели на эту мясорубку, думая кто же попадёт туда первым. Она разотрёт всех в мясо - распродаст по одиночке на горячие точки, заживо скормит чудовищам детей, а женщин изнасилует. Без Паладина никто здесь не проживёт больше месяца.        На месте Инженера сейчас было проще вынести себе мозги.       - Лутсе бы ты подох, - прошипел Разбойник, сжимая кулаки в варежках. Вот сейчас он его загасит нахуй.       Очнувшийся Инженер не обратил на него внимания. Он побито смотрел то на Алхимика, то на Святую Сестру, в оранжевой порванной курточке, весь в масле. Совершенно ничтожный перед ними всеми. Потому что трус. За деда не заступился - потому что если б заступился сюда живым не пришёл. Наверняка, как только налетели твари, руки в ноги и бежать, а на Паладина наплевал. Оставил, чтоб деда как улитку из панциря выковыривали.       Алхимик со вздохом загрёб на руки его остатки и поплёлся в лаборантскую. В горбатую спину долго сыпалось всякое дерьмо, но это было уже не их дело. За них уже всё решено на двадцать ходов вперёд - теперь у бойцов новый главарь. Разбойник сплёвывает трижды вылетавший зуб.       Святая Мать.       - Тфу, сволочь, куртка новая совсем была!       - Ты тоже совсем новый был. Сука! Там и так обрубочек совсем крохотный оставался, нет блять и его же! - Алхимик рухнул вместе с ним на пол как только захлопнулась дверь.       - Не реви, укурок. - Инженер оставшейся рукой принялся вытирать ему слёзы, но тот так и продолжал плакать в упор смотря на него. Киборг, отчаявшись, просто прижал Алхимика к себе. Он не сопротивлялся. Громко шмыгал в лоснящееся плечо и продолжал рыдать. - И не в таком дерьме бывали.       Рядом притулился Элли и тоскливо запищал.       - Тоже плачешь чтоль? - Инженер издал механический смешок. - Не надо за ним повторять - только гадости наберёшься.       - Но ты ж набрался.       Так и сидели в обнимку втроём - железный, почти железный и почти не железный. В проводах, в масле, во всяком механо-хламе - инструменты, наклейки с карандашами, чертежи, пустые банки суперострого супа. Три разных слова - и всё же предложение. Всё же семья. Там за стеной - тоже семья, от которой едва получается держать удар. Было бы их не восемь - точно ушли б с победой.       - Вы целы? - Колдунья махнула в светящемся проходе головой.       - Целы. Как там? - Инженер покрутил единственную руку вокруг своей оси. - Закрой дверь, пожалуйста...       - Святая Мать рассказывает про их потроха на костыле, - девчонка фыркнула. Проскакала до их кучи и остановилась. Заметила Алхимика - тот снял плащ и превратился в незаметную половую тряпку - он краем красного от слёз глаза глянул в её сторону, кивнул. Колдунья с мягкой улыбкой уселась рядом, подключаясь к объятиям. Теперь был и цельномясной.       - Она справится.       - Думаешь?       - А веришь что не справится?       - Конечно справится! Она же такая крутая! Вы бы видели как она их! Ой, Инженер, тут такое приключилось! - Она пристроилась между ними по удобнее, чтобы беспрепятственно жестикулировать. Алхимик закряхтел и с явным недовольством выполз, но лишним в композиции от этого не стал. - В общем он опять обдолбался в дерьмо-       - Слышь.       - Слышу. Продолжай, родная.       - Короче, сказал мне Элли спать уложить, представляешь?       Элли со спокойной душой отключался, облокотившись об Алхимика - он ничего на него не ставил, не стучал пальцами как по предмету мебели, лишь под бок поддерживал. Колдунья смеялась над рассказом и подпрыгивала. Инженер отходил. Ладно, восстание машин всегда может быть отложено - торопиться бессмысленно, когда люди вокруг такие.