Зимние цветы

Они закончили переодеваться и прошли по узкому, тускло освещенному коридору к раздевалкам. — Надень маску, — велел Донмену Гонхак, когда они подошли к двери, из-за которой слышались чужие мужские голоса, перебивающие друг друга и смех. — Сейчас пройдем через раздевалку, смешайся с ребятами и встань в крайнюю левую колонну. Я не смогу пойти с тобой, потому что мне нужно закончить инструктаж. После окончания инструктажа двигайся вместе с остальными к машинам. Я тебя догоню. Будь осторожен и не привлекай ничьего внимания, понял? — Понял, — кивнул решительно Донмен, хотя было заметно, что он сильно нервничал. Гонхак распахнул дверь запасного выхода и они оказались в раздевалке, заполненной людьми. Никто не обратил на них никакого внимания, пока они пересекали помещение, и после того, как они вышли, им пришлось разделиться. Гонхак подтолкнул брата Дончжу вперед, указывая направление, а сам обогнул крайнюю правую колонну патрульных, прошмыгнул между ответственными офицерами и занял место у выхода, на некотором расстоянии от Донхана, проводящего инструктаж. Внутри у него все дрожало от напряжения, которое он испытывал. Ему казалось, что в любую секунду его окликнут, остановят, кто-то, кто знал, что он только что сделал, но этого не произошло. После того, как инструктаж завершился и патрульные направились к машинам, Гонхак перехватил Донхана, направляющегося к электронному планшету, чтобы сделать отметку о заступлении на смену. — Дальше я сам, — сказал он, — спасибо, что подменил меня. Можешь сходить в раздевалку и захватить мой рабочий пояс? Я забыл его надеть. Донхан кивнул и направился в сторону раздевалок, а Гонхак сделал отметку о проведении инструктажа и начале дежурства, и направился к машинам. Он нашел взглядом Донмена, медленно двигающегося среди толпы патрульных, догнал его, коснулся локтя и тихо велел: — Иди за мной. — И повел его за собой к нужному автомобилю. Гонхак усадил его на заднее сиденье, незаметно, в общей атмосфере неразберихи, пока одни из дежурных патрульных групп покидали стоянку, а другие возвращались с дневного дежурства и велел: — Ложись на пол и веди себя очень тихо. Я буду в машине не один. Сел за руль и принялся ждать Донхана. Через несколько минут Донхан присоединился к нему, Гонхак завел мотор и они благополучно пересекли охранный пункт на выезде с территории «Базы». Через несколько километров, на въезде в один из спальных районов Гонхак свернул. — Что вы делаете? — удивился Донхан, изучавший до этого момента путевой лист. — Нам ведь нужно в район Канбукку. Гонхак проехал еще немного, в поисках слепой от камер зоны, припарковался у одного из промышленных зданий и заглушил мотор. У него не было другого выбора. Он не мог вывести Донмена с территории «Базы» никаким другим безопасным способом, не вызывая подозрений, не привлекая лишнего внимания, и ему нужно было обеспечить себе алиби, так что ему все равно пришлось бы втянуть в это Донхана. Донхан был единственным, кому Гонхак мог бы хоть немного доверять и помимо этого, хоть это и было нечестным по отношению к подчиненному, но у Гонхака были рычаги влияния, которые заставили бы Донхана молчать и Гонхак собирался ими воспользоваться. Он заглушил мотор и жестко сказал, обращаясь к Донхану, своим тоном пресекая любые вопросы и возражения: — Слушай внимательно то, что я тебе сейчас скажу, Донхан, и не задавай лишних вопросов. На заднем сидении нашего патрульного автомобиля человек, которого я вывез с территории «Базы». Сейчас я и он покинем патрульную машину, а ты продолжишь движение согласно путевому листу и отметишь оба наших пропуска на начальной точке дежурства. Я вернусь через два часа. Никто и никогда не должен узнать о том, что я отлучался, или о том, что с нами в патруле был кто-то еще. Если хоть кто-нибудь об этом узнает — я отправлюсь за решетку, и если это случится, если ты проболтаешься, я не стану молчать и ты, и твои родители отправитесь туда вместе со мной, за то, что ты укрывал свою сестру. Я доходчиво объясняю тебе положение, в котором ты оказался? Донхан уставился на него, ошеломленный, обернулся на заднее сиденье, словно не поверив чужим словам и выдавил: — Что… Что все это значит, Гонхак-щи… Гонхак обернулся, отодвинул с окошка в защитной решетке узкую полоску пластика и сказал: — Вставай. Все нормально, мы в Сеуле. Сзади послышалось шебуршание и Донмен поднялся на заднем сиденье, глядя на обоих патрульных круглыми глазами, в которых явственно читался ужас от происходящего. — Кто это такой?! — завопил Донхан, потом запаниковал, понизил голос и зашептал, метаясь взглядом между Гонхаком и Донменом, прячущим лицо под козырьком кепки. — Что вы… Что все это значит, что вы сделали, кто это? — Делай то, что я тебе велел, Донхан, и помни о своей сестре, — отрезал Гонхак жестко, всучил ему в руки свой пропуск, вышел из машины и распахнул заднюю дверцу, помогая Донмену выйти. Быстрым шагом они направились вперед по улице, оставив позади патрульную машину, Донмен нерешительно спросил: — Вы уверены, что… Что он никому не расскажет? — Нет, — ответил ему чистую правду Гонхак, — но он достаточно умен, чтобы понять, что я не блефовал насчет его сестры, так что у него нет другого выхода, кроме как молчать. Они прошли еще пару кварталов до арендованного Гонхаком автомобиля. Он специально арендовал его и оставил здесь прошлым вечером, потому что пользоваться такси было бы неразумно в той ситуации, в которой они находились, и пользоваться его рабочим автомобилем он тоже не рискнул, потому что его могли отследить. Он распахнул перед Донменом дверцу заднего сиденья, сам сел за руль, вытащил из вещевого мешка обычную черную толстовку, скинул жилет и натянул толстовку прямо поверх патрульной формы. — Переодевайся, — велел он брату Дончжу, кивнув на неприметный мешок на заднем сиденье иномарки. Донмен развязал узел на мешке, выудил оттуда спортивную толстовку и брюки и принялся снимать форменную одежду. Через сорок минут они припарковались в паре домов от жилого комплекса Ёнджо. Вышли из машины, Гонхак щелкнул брелком сигнализации, они нырнули во двор и торопливым шагом направились по безлюдным извилистым тротуарам к нужному зданию. Гонхак почувствовал боль в животе, когда набрал код квартиры на домофоне подъездной двери, послышался щелчок, потом фоновый шум, он склонился к динамику и быстро сказал: — Это я. Шум прекратился, дверь пискнула, щелкнула замком и отворилась. — Кто пришел? — спросил у Ёнджо Хванун, когда старший вернулся в гостиную, где они все вместе смотрели фильм, Ёнджо посмотрел на Дончжу, жующего маленькие хрустящие пластинки жареного сыра и сказал: — Это Гонхак. — Разве он собирался прийти сегодня? — вздернул брови Хванун, Дончжу отодвинул тарелку с закусками, вытер руки о собственные штаны и сказал: — Я пойду к себе. Ему не хотелось встречаться со старшим и он по-прежнему избегал его всякий раз, когда Гонхак приходил к ним. Не только из-за того, что Дончжу все еще на него сердился, кроме этого он чувствовал себя странно, мерзко, из-за всего того, что произошло между ними в последний раз, так что он продолжал игнорировать Гонхака всякий раз, стоило тому оказаться на пороге их дома. Он уже проскользнул в собственную спальню, когда услышал привычный щелчок замка на входной двери, потом голос Гонхака, какую-то возню, а затем раздался встревоженный, изумленный голос Хвануна: — Дончжу! И это прозвучало так надрывисто, что Дончжу не задумываясь ринулся в коридор. В прихожей их квартиры стоял Гонхак, одетый в безликую черную толстовку, кепку и форменные брюки, и он был не один. За его спиной стоял человек, чье лицо было прикрыто капюшоном, одетый в темную толстовку, спортивные брюки и кеды. Он снял капюшон и Дончжу, он мог бы поклясться, что уже знал кто это, ему просто не хватало любой самой маленькой и незначительной детали, чтобы убедиться в этом, Дончжу застыл, увидев перед собой брата. На несколько секунд ему показалось, что мир вращается вокруг него. На несколько секунд Дончжу подумал, что все это сон, который вот-вот прервется, и он испугался того, что видит перед собой, но потом Донмен улыбнулся ему вымученной, усталой улыбкой, и сказал радостно и удивленно, словно и сам не верил в происходящее: — Чжу-я. Дончжу дернулся, бросился к нему и крепко обнял, ощущая жжение в глазах, чувствуя тепло чужого тела, чужое дыхание, все еще до конца не веря, что все это реально. — Боже мой, — прошептал он потом хриплым от волнения голосом, отстранившись от брата и рассматривая, касаясь кончиками пальцев его бледного лица, словно боясь, что ошибся, но это был Донмен, и это не было ни сном, ни фантазией, и внутри у Дончжу бушевала буря, которую он не в силах был усмирить. Он отпрянул, дрожащий от того нервного возбуждения, которое испытывал, повернулся к Гонхаку, старший поспешно отвел взгляд, Дончжу подался к нему — это было порывом, чувством благодарности, признательности и тоски, обвил руками его шею и прижался губами к чужим губам. Поцелуй был недолгим, отчаянным и нежным, после всего произошедшего между ними, и то, что Гонхак позволил этому поцелую случиться заставило Дончжу почти задохнуться от переполнявших его в ту минуту эмоций. — Спасибо, — прошептал он едва слышно, когда поцелуй завершился, взгляд Гонхака, устремленный на него был немного печальным и очень ласковым. Дончжу отвернулся от него, вновь прильнул к брату, заключив того в бережные объятия и сказал: — Идем. И они направились в сторону гостиной. Гонхак взглянул на Ёнджо, по-прежнему стоящего в прихожей и Ёнджо спросил его: — Ты сошел с ума? Гонхак качнул головой. — Ты достал билет для Дончжу? — спросил он. Ёнджо пятерней зачесал волосы назад — это был нервный жест, потом тяжело вздохнул и ответил: — Удалось достать билеты на полуденный рейс в четверг из аэропорта Инчхона. Что ты натворил, Гонхак, я же, Боже мой, я ведь просил тебя не делать этого! Ты подвергаешь опасности не только себя, но и всех нас, во что ты ввязался? — Меня никто не видел, — ответил ему сухо Гонхак, он знал, что Ёнджо будет его отчитывать, но он не был тем человеком, на которого Ёнджо мог бы надавить и они оба прекрасно это понимали. — …его начнут искать, — сказал Ёнджо нервно покусывая нижнюю губу, — брату Дончжу не удастся просто так покинуть Корею. У тебя есть какой-нибудь план? Гонхак кивнул: — Завтра из аэропорта Сувона будет прямой рейс в Токио, — сказал он, — я отвезу туда брата Дончжу и в Японии его встретит мой друг, который помог мне организовать все это. Я смогу потянуть время до того момента, как Донмен пройдет таможенный контроль, прежде чем объявить его в розыск, если вдруг его исчезновение обнаружат слишком рано. Днем многие носители участвуют в исследованиях, так что его отсутствие в палате не должно вызвать подозрений у персонала, совершающего дежурный обход. Если все пойдет так, как я думаю, его начнут искать не раньше вечера субботы, потребуется дополнительное время для организации и согласования процедуры розыска. Базы розыска таможенных служб обновляются не так быстро, как полицейские, так что он успеет покинуть страну. Самолет в Токио вылетает завтра в три часа дня. Ёнджо продолжил пристально смотреть на друга, когда Гонхак закончил говорить, а потом спросил: — Есть риск, что тебя вычислят? Гонхак помолчал, хотя это уже было достаточным ответом, он действительно сильно рисковал и у него действительно не было никакой уверенности в том, что подозрения не упадут на него. — Все будет нормально, — ответил он неуверенно. Ёнджо предпочел сделать вид, что верит ему, хотя он всегда читал Гонхака как открытую книгу. — Уверен, что человек, который помогает тебе, сделает все как надо? — уточнил он затем. — На сто процентов, — заверил Гонхак без тени сомнения. — …ладно, — кивнул Ёнджо, хотя на лице его застыло выражение беспокойства, тревоги за друга и вины. Он тихо сказал: — тебе стоит быть очень осторожным, если что-то пойдет не так. Ты достаточно сильно рисковал ради нас и я не хочу, чтобы это как-то отразилось на тебе. — Я знаю, — ответил другу Гонхак, — не беспокойся за меня. Сейчас главное, чтобы вы пятеро благополучно покинули Корею. Ёнджо кивнул, по-прежнему сохраняя озабоченное выражение лица, потом спросил: — Ты останешься? Гонхак отрицательно покачал головой: — Я должен вернуться на маршрут, у меня сегодня дежурная смена, — произнес он, — я приеду завтра, чтобы забрать брата Дончжу и отвезти его в аэропорт. Мне правда пора, я и так слишком долго отсутствовал. Ёнджо понимающе качнул головой, они попрощались и Гонхак покинул дом друзей. Когда Ёнджо вернулся в гостиную, младшие затихли, прервав разговор о произошедшем и Дончжу поднял на него удивленный взгляд: — Где Гонхак-хён? — спросил он сидя рядом с братом, Хванун сидел напротив, в кресле, Ёнджо подошел к нему и ответил: — Он не мог остаться, он сегодня дежурит в ночном патруле. У Дончжу порозовели уши. Он чувствовал себя счастливым оттого, что его брат был рядом, но вместе с тем мерзкое чувство вины и стыда терзало его изнутри, из-за того, что, очевидно, это он был слишком настойчив в своих действиях, что вынудило Гонхака пойти на подобный рискованный и опасный поступок. Он вновь повернулся к брату, Донмен улыбнулся ему, у них действительно была одинаковая улыбка, и Донмен сказал: — Все правда в порядке, Чжу-я. — Нужно сказать родителям, — пробормотал Дончжу, испытывая волнение и тревогу, не только за Донмена, но за Гонхака и за всех них, оказавшихся втянутых в подобную ситуацию. — Нет, — остановил его Ёнджо, — ваших родителей наверняка будут проверять, когда «База» обнаружит исчезновение твоего брата. Вам обоим лучше не контактировать с ними до тех пор, пока вы не покинете территорию Кореи. Дончжу нахмурился, а Донмен кивнул: — Твой хён прав, — сказал он. Дончжу вздохнул, пожевал нижнюю губу, потом посмотрел на Ёнджо и на Хвануна поочередно. — Простите, — попросил он, испытывая чувство вины перед старшими, — что я втянул вас во все это… — Ты тут не причем, — ответил ему Ёнджо. Хванун ободряюще улыбнулся двоим младшим, сидящим перед ним, склонился к Донмёну и спросил его: — Тебе нужно что-нибудь? Если ты голоден, я согрею тебе лапшу. Донмён благодарно улыбнулся ему: — Не нужно, спасибо, — ответил он вежливо, потому что они с Хвануном еще не были как следует знакомы, чтобы общаться неформально, — но я чувствую себя уставшим из-за всего произошедшего. Хванун понимающе кивнул. — Мы можем устроить тебя спать в гостиной? — спросил он, обернувшись к Ёнджо, ища одобрения своих слов, Дончжу быстро сказал: — Все нормально, мы поспим вместе. Ёнджо устало улыбнулся им. — Тогда покажешь ему где ванная? — спросил он у Дончжу, склонился к кофейному столику и принялся убирать с него рассыпанные закуски. Позже, когда братья оказались в постели: «фу, ты слишком близко» — проворчал Дончжу, когда Донмен прильнул к нему, Донмен приглушенно засмеялся в подушку, отстранился от брата и соорудил из складки одеяла что-то вроде небольшого разграничителя между ними. — Так тебя устроит? — хихикнул он, Дончжу усмехнулся в ответ, повернулся к брату лицом и подпихнул ладонь под собственную щеку. — Я рад, что ты здесь, — сказал он тихо, рассматривая лицо Донмена в полумраке спальни. Донмен улыбнулся ему и ответил: — Я тоже. Они помолчали немного, вслушиваясь в наполняющие комнату далекие звуки улицы. Они так давно не были так близко, но сейчас Дончжу чувствовал себя более цельным, уверенным и защищенным, находясь рядом с братом, чем раньше. Присутствие Донмена дополняло его, словно, пока они были порознь, какая-то частичка внутри Дончжу тоже отсутствовала, но стоило им оказаться вместе — все встало на свои места. Они помолчали, потом Донмен повернулся к нему, подпихнув одну из своих ладоней под собственную щеку, и спросил: — Гонхак-хён — это тот человек, с которым ты встречаешься, верно? Ты поцеловал его в коридоре. Поэтому ты ничего не рассказывал мне о нем? Он ведь служащий «Базы»… Дончжу покраснел, тяжело вздохнул и перевернулся на спину, избегая смотреть на брата. — Я не хотел тебе говорить, потому что ты бы разозлился на меня, — ответил он правду. Губы Донмена тронула легкая улыбка. — Да, — ответил он, — наверняка. Но не сейчас, после того, что произошло… Он кажется хорошим человеком и действительно любящим, потому что очень сложно решиться на что-то подобное… У Дончжу в груди болезненно заныло. — Все это прошло, — сказал он тихо. — Мы больше не вместе. Мы расстались… Несколько недель назад. Это была моя вина. Донмен сочувствующе поджал губы. — Думаю, ты по-прежнему очень важен для него, — произнес он, — иначе он бы не сделал то, что сделал… Ты важен для него намного сильнее чем ты думаешь, Чжу-я. Дончжу отвернулся, пряча в полумраке комнаты горькую улыбку, чувствуя, как сердце быстрее забилось у него в груди. — Я бы хотел, чтобы это действительно было так, — ответил он. Они затихли ненадолго. Спустя некоторое время они оба заснули, утомленные разговорами и всем произошедшим с ними за день. Впервые спустя долгое время Дончжу спал спокойно и крепко, ощущая тепло брата, лежащего рядом с ним. *** Когда утром, после ночного патрулирования Гонхак вернулся на территорию исследовательского центра все было тихо. На всякий случай он зашел в общую базу розыска, чтобы убедиться, что там не появилось имя брата Дончжу, но в этом, в общем-то, не было нужды, потому что если бы исчезновение Донмена обнаружили, патруль уже был бы извещен. Отсутствие имени, однако, не значило, что Гонхак мог бы расслабиться и не торопиться, так что чем быстрее он отвез бы Донмена в аэропорт, тем было бы лучше. Он закрыл дежурную смену, чувствуя себя измотанным, уставшим, обычно дежуря ночью им удавалось немного подремать в машине по-очереди, но этого было явно недостаточно и не было полноценной заменой сна, так что он чувствовал себя вялым, хотя горячий душ и помог ему немного взбодриться. Он сделал все необходимые отметки о дежурстве, и подготовил заполненные протоколы для отправки, прежде чем около десяти часов утра покинуть территорию «Базы» и направится к друзьям. Его рабочий телефон молчал, а значит все шло так, как было запланировано. По крайней мере Гонхак очень на это надеялся. Он приехал в дом Ёнджо примерно в одиннадцать десять, прошел один квартал пешком, поднялся на лифте на нужный этаж и позвонил в дверь. Он чувствовал себя взволнованным, но не из-за того, что он уже сделал, потому что это уже нельзя было изменить, а из-за вчерашнего их с Дончжу поцелуя, хоть это и было глупой причиной для волнения. Он позвонил в дверь и спустя пол минуты Хванун открыл ему, Гонхак поздоровался, разулся и прошел в гостиную. Ёнджо, склонившийся над банковскими документами поднял на него взгляд: — Все спокойно? — спросил он, очевидно имея ввиду наличие или отсутствие новостей касаемо брата Дончжу, Гонхак кивнул, ответил: — Пока да. Ёнджо удовлетворенно кивнул ему в ответ и снова уткнулся в бумаги. Позади Гонхака раздались знакомые шаги и в комнату вошел Дончжу, бледный, растрепанный, но все равно очень красивый, несмотря на утреннюю припухлость на лице. В руках он сжимал влажное полотенце, с уголков которого на ламинат падали редкие капельки воды. — Привет, — сказал он, наткнувшись взглядом на Гонхака и лицо у него немного порозовело от волнения. Гонхак кашлянул, рассматривая его и ответил: — Привет. Лицо у Дончжу покраснело еще больше и было видно, что он смущен, хотя он и не вел себя больше так избегающе как раньше, не игнорировал Гонхака и не смотрел на него так сердито. — Все в порядке? — спросил у него Гонхак, кивнув на полотенце, Дончжу улыбнулся ему одними губами, потом сказал: — Донмен немного приболел. — Неуверенной походкой прошествовал мимо Гонхака в ванную, прикрыл дверь и затем оттуда послышался шум льющейся воды. — Все нормально, он выдержит перелет, — успокаивающе сказал Гонхаку Ёнджо, заметив озабоченное выражение на лице друга, — у него поднялась температура ближе к утру, но мы дали ему жаропонижающее, так что сейчас Донмену уже лучше. Должно быть, это начинающаяся простуда или реакция на стресс. Вчера он выглядел немного вялым. — Думаю, это из-за лекарств, — ответил ему Гонхак сдержанно, хотя внутри у него поселилась горечь, вперемешку с гневом, — я имею ввиду, лаборатория пичкает носителей всякой запрещенной дрянью. Словно то, что они называют это медицинскими терминами делает подобные опыты гуманнее. Ёнджо пристально посмотрел на него. — Ты об этом не знал, — сказал он тихо, в попытке приободрить друга. Хлопнула дверь в ванную и на пороге гостиной возник Дончжу. Гонхак повернулся к нему, они не были больше вместе и, несмотря на вчерашний поцелуй они не помирились, но сейчас они оба находились в тех обстоятельствах, когда им стоило сотрудничать, так что Гонхак спросил, обращаясь к нему: — Вы собрали вещи? Думаю, нам уже пора, до Сувона час езды по спокойным дорогам, но я боюсь попасть в пробку, так что будет лучше, если мы с твоим братом выедем пораньше. Дончжу улыбнулся ему уголками губ, ответил: — Да, мы почти все упаковали. Он ведь сможет пользоваться моей банковской карточкой на территории Японии? — Только в банкоматах, — ответил ему Ёнджо. — Думаю Джиен поможет ему открыть счет по учебной визе, — успокоил младшего Гонхак, — моя подруга встретит Донмена в Токио о позаботится о нем, так что тебе не нужно волноваться за брата. Дончжу посмотрел на него, посмотрел тем взглядом, от которого у Гонхака мурашки покрыли плечи, сказал: — Спасибо, хён, за то, что ты делаешь это для меня. Вновь улыбнулся ему, проскользнул мимо старших в коридор, оттуда в свою комнату и спустя несколько минут они с братом вернулись, таща каждый по одному аккуратному чемодану, размером чуть больше ручной клади. — Я позвоню тебе, — сказал Донмен брату, когда все столпились в прихожей, чтобы попрощаться. Дончжу кивнул ему, они крепко обнялись, Донмен накинул на голову капюшон толстовки, надел маску, скрыв лицо и они с Гонхаком покинули квартиру друзей. В три часа дня специальный рейс из Сувона в Токио совершил взлет со взлетной полосы номер одиннадцать гражданского аэропорта Сувона. В три часа двадцать минут Гонхак сел в машину, чтобы направиться обратно в Сеул. В три часа сорок минут у него зазвонил рабочий телефон. Ему велено было немедленно явиться в исследовательский центр. Из медицинского блока исчез носитель группы «А».