Зимние цветы

*** К концу ноября, когда университет предоставил списки учащихся из лиц, подлежащих обязательному процессу снятия биометрии, запрошенных базой, Гонхак позвонил старшему. — Надо поговорить, — сказал он мрачно, по ту сторону трубки у Ёнджо играла музыка и слышны были чужие разговоры, очевидно, он был на работе, — тебе удобно сейчас? Это касается того, о чем мы говорили в нашу последнюю встречу. — Тогда подожди, — ответил ему Ёнджо, в трубке раздались его быстрые шаги, хлопок двери, еще один и затем музыка стихла, оставив Гонхака в почти звенящей тишине. Потом эту тишину разбил требовательный голос старшего: — Я один. Что случилось? О чем ты говоришь? Гонхак нервно прикусил губу, царапая её зубами. Эта тема была ему неприятна тем более после того, как с их последней встречи прошло столько времени, но этот разговор был действительно слишком важным для того, чтобы его откладывать его. — Моему отделу недавно поступил приказ, — сказал Гонхак и изнутри его кольнуло чувство стыда за происходящее, хотя он и не был в этом виноват, он был простым служащим и просто выполнял распоряжения руководства, но он позвонил Ёнджо, потому что хотел защитить его, — речь о проверке учащихся социально-значимых специальностей. Университет прислал нам списки. — Ты говоришь о снятии биометрии? — голос Ёнджо зазвучал не менее мрачно и взволнованно. — То, о чем мы говорили? Уверен… Что все так, как мы предполагали? Ёнджо осторожничал в выражениях, но Гонхак прекрасно понял, что именно старший имел ввиду. — Да, — ответил он, — университет прислал списки учащихся, мне дали неделю, чтобы проверить их, отнести на утверждение и организовать саму процедуру. Правительство боится, что слухи поползут, поэтому «База» так торопится. Думаю, реализация процедуры начнется в первой половине декабря. — Когда будет известна точная дата? — спросил его Ёнджо, Гонхак раздраженно вздохнул: — Какого черта, хён, — со стоном ответил он, — разве это настолько важно? Лучше подумай о том, что ты наверняка есть в этих списках! Может быть не в первом потоке, раз ты на пятом году обучения, но ты там есть! Нельзя допустить, чтобы у тебя взяли биометрические данные, так тебя точно отправят на дополнительное медицинское обследование! Дыхание Ёнджо в телефонной трубке было куда более учащенным, чем обычно. — А что насчет Хвануна? — спросил он нервно. — Он ведь на историческом, — ответил ему Гонхак. Ёнджо замолчал и Гонхак послушно дал ему некоторое время чтобы усвоить и обдумать информацию. — С этим можно что-нибудь сделать? — спросил наконец Ёнджо. Его голос звучал действительно испуганно. Гонхак сделал несколько беспорядочных шагов пересекая комнату в своей квартире. — Да, думаю, да, — протянул он задумчиво, размышляя о необходимости проверить списки на наличие там имени Ёнджо, чтобы попробовать удалить его из реестра лиц, подлежащих прохождению процедуры, если это было возможным, но Гонхак не мог поступать так скоропалительно. Все это нужно было как следует обдумать, чтобы максимально обезопасить и себя, и Ёнджо и, возможно, Дончжу, если его имя тоже было в списках? Нельзя было принимать никаких шагов не просчитав возможных последствий, в конце концов он рисковал не только безопасностью друзей, но и собственной свободой. Гонхак подумал о Дончжу, снова, не то, чтобы он думал о нем раньше, скорее он вспоминал его: его пытливый пристальный взгляд, добродушную улыбку — это возникало в его голове мимолетными образами, которые он, смущенный, торопливо прогонял прочь, но сейчас он подумал о Дончжу и в животе у Гонхака противно заныло, словно ему вновь было двенадцать лет, а Дончжу был тем парнем, на которого Гонхак тайно пялился на переменах, пока все его одноклассники играли в «гонг-гы» (Прим.: популярная корейская детская игра, в которую традиционно играют используя пять или более мелких камешков размером с виноград или цветные пластиковые камни). Он замялся не зная, стоит ли спросить у старшего про Дончжу но потом, все же, пересилил себя. — Как… насчет Дончжу? — спросил он нерешительно и почувствовал, как от прилившей к лицу крови начинают гореть щеки. В эту минуту он был рад, что все это лишь телефонный разговор, потому что будь это иначе Ёнджо обязательно обратил бы на реакцию Гонхака внимание. — Ты знаешь, на кого он учится? Нужно проверить, есть ли он в списках. Ёнджо выдержал короткую паузу прежде чем ответить и Гонхаку тут же показалось, что старший все же уловил то волнение в чужом голосе, которое Гонхак очень старался скрыть. — На инженера-проектировщика в сфере информационных технологий, — ответил Ёнджо и голос его звучал необычно-задумчиво, так что Гонхак смутился еще больше, — думаешь, он там есть? — Я проверю, — буркнул в ответ Гонхак, — немного позже, но если это так… Ни ты, ни он не должны попасть в реестр, иначе вас обяжут пройти сканирование. Нужно придумать, как этого избежать. Из трубки до Гонхака донесся вздох. — Так какие у тебя идеи на этот счет? — спросил с надеждой старший. Гонхак вновь закусил губу. У него уже была пара вариантов касаемо разрешения этой ситуации, но пока что они еще не были объединены в четкий план. Нужно было продумать слишком много нюансов, прежде чем решать что-то конкретно, поэтому он ответил: — Пока ничего конкретного. Не смогу сказать тебе ничего такого, пока не будет организован сам процесс снятия биометрии. Ты ведь понимаешь, что все это не так просто. — Я понимаю, — ответил ему Ёнджо. — Давай увидимся, — попросил Гонхак, — думаю, это нужно обсудить, просчитать все подводные камни и неприятные последствия. Могу я приехать к тебе завтра вечером? — Разве ты больше не хочешь встречаться в том ресторане? — в голосе старшего послышалась улыбка, но потом он сказал: — я буду рад, если ты приедешь — это будет действительно важный и долгий разговор, так что будет лучше, если мы поговорим об этом у меня дома. Буду ждать тебя к семи часам. — Понял, — сухо откликнулся Гонхак, они коротко попрощались и Ёнджо отсоединился первым, оставив Гонхака в размышлениях, наедине с тишиной пустой квартиры. *** В их следующую встречу Дончжу смотрел на Гонхака уже намного более доброжелательно. — Нужно просчитать оба варианта как следует, чтобы избежать неожиданных последствий, — сказал Гонхаку Ёнджо, когда Гонхак как мог изложил свои соображения насчет сложившейся ситуации сидя в гостиной Ёнджо, сам Ёнджо сидел в кресле напротив него, а Дончжу и Хванун сидели на диване, достаточно близко друг к другу, так что их бедра соприкасались. Гонхак поспешно отвел взгляд, когда Дончжу посмотрел на него. «Он мне совсем не нравится», — подумал он с чувством, похожим на досаду и уткнулся в ковер под собственными ногами. Он чувствовал себя странно. Он чувствовал себя неловко в обществе Дончжу, но это не было каким-то неприятным ощущением, скорее волнительным и это заставляло Гонхака чувствовать себя уязвимым. У них было два варианта: первый — удалить имена Ёнджо и Дончжу из списков до того, как они, уже сформированные отделом Гонхака пойдут на окончательное утверждение. — Есть риск, что это могут заметить во время проверки или после? — спросил Хванун сидя на диване с подобранными ногами. Гонхак пожал плечами. — Сложно сказать, — ответил он неуверенно, — служащие, проводящие процедуру будут ориентироваться по спискам утвержденным отделом выявления, но если вследствие какой-нибудь ошибки им придет в голову сверить списки с теми, что предоставил университет, ко мне возникнут вопросы. Ёнджо задумчиво прикусил нижнюю губу. — Это не очень хорошо, — протянул он озабоченно, — ну, а что насчет второго варианта? Вторым вариантом было изъять из базы данных карточки Ёнджо и Дончжу уже после того, как они пройдут процедуру снятия биометрии. — А что если… По какой-то причине это не получится сделать? — спросил нерешительно Дончжу. Вид у него был бледный и немного болезненный, возможно из-за того, что он был взволнован. Хванун ободряюще коснулся его колена и Дончжу ухватил друга за руку, сплетая их пальцы. Гонхак нахмурился. — Все данные будут систематизированы отделом выявления прежде чем отправиться в лабораторию, так что это возможно, — ответил он. — В лабораторию будут направлены списки тех, кто подлежит дополнительному медицинскому обследованию, из списков социально-важных специальностей. Списки тех, кто не явился будут возвращены в отдел выявления для последующего вызова уклонившихся на процедуру принудительной сдачи биометрии. Возможно, можно будет сыграть на том, что ваши имена потерялись при разделении списков, если это где-нибудь всплывет… — И какие будут последствия для всех нас, если это всплывет? — спросил его Ёнджо. Гонхак нервно дернул головой. — Принудительное доставление, — нехотя признался он, — в этом нет ничего хорошего, вас в любом случае обяжут пройти медицинское обследование, сделать процедуру электроэнцефалографии головного мозга… — Самое важное сейчас избежать попадания в реестры базы, — сказал Хванун, — это даст нам время прежде чем… Прежде чем правительство в очередной раз ужесточит меры по выявлению носителей. Не время думать о возможных последствиях, хён, если мы говорим о том, чтобы избежать обнаружения прямо сейчас. В гостиной повисло тяжелое молчание. — Ты прав, конечно же, — Ёнджо выглядел озабоченным, — это намного важнее, просто я беспокоюсь. Он выглядел растерянным и Гонхаку стало не по себе. Он снова взглянул на Дончжу и вновь торопливо отвел взгляд. Дончжу этого не заметил — он царапал ногтем пятнышко на колене, обтянутом тканью спортивных брюк и это было, очевидно, бесполезным, но успокаивающим его процессом. Ёнджо выдержал небольшую паузу. — Если мы используем второй вариант, будет ли это меньшим риском для всех нас, включая тебя? — спросил он осторожно. Он улыбнулся младшим, сидевшим на диване закинув друг на друга ноги, и хотя улыбка Ёнджо была уставшей, но она явно подбодрила и Хвануна, и Дончжу, улыбнувшемуся старшему в ответ. Гонхак нервно облизал губы. Ему совсем не хотелось этого говорить, но он все же сказал: — Ты ведь понимаешь, к чему все идет, хён, — сказал он, — все это… Лишь способ отстрочить то, что в конце концов должно произойти. Правительство будет и дальше ужесточать меры по выявлению носителей, мы не сможем обманывать систему вечно. Он замолк, полный гнева, раскаяния и чувства вины за то, что как бы он не старался, он все равно не мог защитить людей, которые ему были дороги. Которые стали ему дороги. Внутри у него поселилась боль. Никто из троих, слышавших его не проронил ни слова в ответ и всем им в голову почти одновременно пришла примерно одна и та же мысль: рано или поздно это случится — их дар обнаружат и как бы они не пытались, они не смогут этого избежать. К сожалению, они не были больше в безопасности. *** В следующий понедельник Ёнджо проводил Дончжу почти до самых дверей университетского корпуса, где у Дончжу проходили занятия. — Я провожу Дончжу, чтобы он не нервничал так сильно, — сказал он перед этим Хвануну, когда на середине пути тому нужно было свернуть в свой корпус, — люблю тебя. — Ненавижу тебя, — игриво отозвался Хванун, поцеловал старшего в щеку и они разошлись — Хванун свернул направо, к их с Ёнджо корпусу, а Ёнджо и Дончжу направились прямо, к корпусу Дончжу. — Тебе не обязательно было это делать, — сказал ему недовольно Дончжу, хотя на самом деле он был благодарен старшему за этот поступок, потому что от волнения у него болел живот и его подташнивало. — Все нормально, — ответил ему Ёнджо добродушно, — мне не трудно. Они почти дошли до корпуса, когда Ёнджо увидел у здания машину с синими номерными знаками. Это значило, что патрульные «базы» уже были здесь. Процедура снятия биометрии должна была начаться после девяти часов утра, без предварительного извещения, чтобы минимизировать распространение информации среди обучающихся. — Помнишь, о чем мы говорили? — спросил Ёнджо с улыбкой. — Не волнуйся, ладно? Веди себя… естественно, Чжу-я. Все будет хорошо. Может быть Гонхак уже где-то здесь? Он обещал, что постарается приехать сюда во время проверки. Дончжу натянуто улыбнулся старшему в ответ, хотя на самом деле он испытал некоторое облегчение от того, что, возможно, Гонхак будет присутствовать на проверке. Это значило, что он действительно хотел им помочь. Не то, чтобы Дончжу не доверял ему, просто он боялся, что что-то пойдет не так и Гонхак в силу обстоятельств не сможет сделать то, что обещал, но если он будет здесь во время процедуры снятия биометрии значит он и правда держит ситуацию под контролем. — Ладно, — сказал Дончжу взволнованно, когда они остановились у дверей корпуса, — спасибо, что проводил, хён. Все правда нормально. Ёнджо кивнул и сжал его плечо на прощание, прежде чем уйти. Дончжу помахал ему вслед, когда старший ненадолго обернулся вокруг своей оси и посмотрел на него, и проскочил в корпус вместе с другими студентами. В девять двадцать, когда у группы Дончжу как раз началась лекция, в кабинет вошел высокий худой мужчина в джинсах, рубашке и пиджаке. На лице его была маска, на груди болтался хорошо знакомый Дончжу жетон, точно такой же как у Гонхака. У него заныло в животе. — Группа «один двадцать три одиннадцать», просьба собрать свои вещи и проследовать в медицинский блок, — сказал преподаватель прервав лекцию. — Что за хрень происходит? — пробормотал недовольно один из студентов сидевший рядом с Дончжу. — Тише ты, — шикнул на него кто-то у Дончжу за спиной, — он ведь с «базы». — Откуда ты знаешь? — спросил шепотом кто-то третий. — Я видел, как рано утром сюда заходил патруль, — ответил другой, — они все утро тут ошиваются. Наверняка ловят очередного урода. Гул и шум отодвигающихся стульев заглушил их голоса. Дончжу беспорядочно запихал в рюкзак вещи, лежащие у него на парте и вышел в коридор вместе с остальными, следуя за мужчиной в маске. Из-за волнения, нет, конечно же, все должно было быть в порядке, это была просто стандартная процедура снятия биометрии через которую он должен был пройти, но он все равно так волновался, что его пробрала дрожь. Их привели в медицинский блок и приказали приготовить идентификационные карты (прим.: аналог паспорта), Дончжу вытащил свою из внутреннего кармана рюкзака: плотный пластиковый прямоугольник размером восемь на двенадцать, на котором была его фотография и вся основная информация о нем, такая как место и дата его рождения, уникальный номер социального и медицинского страхования, его налоговый номер, группа крови, сведения об аллергии на медицинские препараты, если такая имелась, и адрес его регистрации, как в печатном виде, так и в виде двухмерного штрих-кода, ведущего в базу содержащую сведения о каждом гражданине государства. — Разделитесь по группам, — приказал мужчина, приведший их сюда, — десять человек, одиннадцать человек, одиннадцать человек. Выход из медицинского блока до окончания процедуры снятия биометрических данных запрещен. По завершению процедуры вам выдадут бланк о прохождении и только тогда вы сможете выйти за пределы учебного корпуса. Вялый гул возмущений поднялся над головой Дончжу. — Зато не на паре, — сказала его одногруппница, привалившись спиной к стене и выдавила из пачки жвачку прямо в рот. — Почему я должен сдавать кому-то свои отпечатки, — застонал парень в очках и гавайской рубашке, — это вообще законно? Разве нас ознакомили с приказом о сдаче биометрии? Разве это не должно быть добровольной процедурой? — Заткнись, — ответил ему другой парень, — от тебя всех тошнит, хренов зануда. — Он говорит правильные вещи, — пожал плечами его приятель, — разве они имеют право так делать? Они должны были ознакомить нас, потому что мы живем в социальном государстве, мы имеем на это право. — Плевать, если это поможет переловить всех этих фриков, — пожала плечами девушка, — у меня от них мороз по коже. От того, что они, такие странные, могут быть прямо рядом с тобой, а ты об этом даже не знаешь. — Ты смотри, она тебя раскусила! — хохотнул один их парней и толкнул плечом облаченного в гавайскую рубашку. — Закрой рот! — зашипел тот в ответ. — Это нихрена не смешно, они ведь… — Замолчи, — предостерегающе произнес его приятель и покосился на мужчину в маске, — не болтай языком… Мимо них прошли трое, одетых в патрульную форму отдела выявления «базы» и скрылись за дверями медицинского кабинета. Дончжу подтянул на плече лямку рюкзака и опустился на скамью стоящую вдоль стены. Трое его одногруппников уже зашли в кабинет и прошло примерно пятнадцать минут, прежде чем они оттуда вышли. — Нас освободили от занятий, — сказал один из них помахивая бланком, — эй, тебя подождать? — Ага, — ответил ему его друг, который собирался зайти следующим, — подожди. Дончжу оказался восьмым в очереди, в третьей группе. Чем меньше людей перед ним оставалось тем сильнее волнение охватывало его тело. Он убеждал себя, что в этом нет ничего страшного, но его руки и плечи все равно дрожали и ему понадобилось много усилий, чтобы сделать эту дрожь незаметной. Когда пришла его очередь он вошел в кабинет и принялся озираться чтобы понять, куда именно ему идти. — Сюда, — позвал его чистый низкий голос. Дончжу прошел к крайнему справа столу и присел за стул, продолжая держать рюкзак за спиной. — Ваша идентификационная карта, — попросил его мужчина и Дончжу тут же узнал его по голосу и по глазам — это был Гонхак. Лицо его закрывала медицинская маска. Дончжу протянул ему карточку. — Ваши фамилия и имя? — спросил его Гонхак сверяя ответ Дончжу с данными на карточке и записывая их на сероватый бланк из плотного картона. Дончжу ответил. Гонхак продолжил расспрашивать его и записывать его данные сверяя с картой. За светлой ширмой отделяющей их от другого специалиста одногруппник Дончжу отвечал на такие же вопросы. — Руку, — сказал ему мягко Гонхак. Дончжу подтянул рукав и протянул ему руку ладонью вниз. — Господин Ким, — позвал Гонхака один из подчиненных. — Позже, — ответил тот, опуская палец Дончжу на экран сканера. Дончжу вздрогнул. Экран портативного сканера был немного прохладным, но руки Гонхака были теплыми. Теплыми и немного грубоватыми. — Это не больно, — сказал ему Гонхак. — Я знаю, — ответил Дончжу сбивчиво. Пальцы старшего с небольшими круглыми ногтями аккуратно прижимали поочередно пальцы Дончжу к экрану снимая отпечатки. — Посчитай от одного до десяти, — потом сказал ему Гонхак, — мне нужно записать твой голос. Дончжу послушно озвучил цифры. Затем Гонхак попросил его посмотреть в камеру. — Это нужно, чтобы распознать лицо и радужку, — пояснил он. Дончжу почувствовал, что краснеет, уставившись на блестящую линзу веб-камеры, в то время как Гонхак быстро перемещал взгляд от экрана на его лицо. Через несколько минут они закончили. — Тебе необходимо будет явится на «Базу» для прохождения дополнительного медицинского обследования, так как твоя специальность входит в список социально-важных, — предупредил его Гонхак. Дончжу кивнул. — Тогда подпиши извещение о явке, — попросил старший. Дончжу вывел свою подпись на очередном бланке и пододвинул его старшему. Гонхак улыбнулся ему, хотя под маской этого не было видно, но его глаза стали уже и вокруг них появилась целая россыпь морщинок. — Возьми, — сказал он очень тихо протягивая Дончжу сложенный пополам лист бумаги, — твой бланк. Прочти его и будь с ним аккуратнее. Дончжу сжал в руках бумагу полученную от Гонхака, легко поклонился ему на прощание и вышел. Когда он вышел из кабинета его трясло даже больше чем перед тем, как он зашел туда. Он так волновался, хотя не произошло ничего плохого или страшного, что это буквально выбило его из колеи. Он свернул за угол, туда, где не было людей, остановился у подоконника и аккуратно развернул сложенный лист бумаги. Внутри лежала небольшая записка. «Медблок корпуса «1» сегодня в 14:00. Передай Ёнджо, чтобы встал в третью группу», — было выведено там размашистым, не слишком аккуратным почерком. Дончжу порвал бумажку на мелкие кусочки, смял их, выбросил в ближайшую урну и направился к выходу из корпуса. Он вышел из корпуса едва переставляя ноги, ему можно было не возвращаться на занятия сегодня, сел на ступеньки и уронил голову в собственные ладони. Он чувствовал себя чертовски уставшим, потому что слишком сильно волновался. Гонхак предупредил их о проверке, но это все равно было тем неприятным событием, через которое Дончжу пришлось пройти. Теперь нужно было ждать результата. На самом деле все прошло лучше, чем он думал. Хоть Дончжу и был удивлен, увидев перед собой старшего, но у него хватило ума сделать вид, что они не знакомы. На самом деле, Дончжу, наверное, волновался бы еще больше, если бы Гонхака там не было, если бы кто-то другой снимал у него отпечатки и задавал ему вопросы, но это делал Гонхак и это немного успокоило Дончжу. Значит все шло как надо. Значит, он действительно держал ситуацию под своим контролем. Дончжу не сомневался, что Гонхак сделает все так, как он обещал, потому что он видел, что Гонхак действительно очень старался защитить Ёнджо и самого Дончжу, хоть они и почти не были знакомы… Он подернул плечами от того, что по его телу и шее, забираясь под волосы пробежали мурашки. «Он делал это так мягко», — подумал он вспомнив с какой аккуратностью пальцы Гонхака прижимали пальцы Дончжу к сканеру и это немного смутило его, потому что он задался вопросом было ли это так, потому что это был Дончжу или Гонхак просто был таким сам по себе. — Вот еще, — пробормотал он себе под нос, отгоняя эти мысли прочь. Вытащил телефон из кармана и принялся набирать сообщение для Ёнджо. *** Гонхак пропал почти на неделю, а потом сбросил короткое сообщение: «Порядок». — Это ведь хорошо? — спросил у Ёнджо Хванун. — Значит, ему удалось стереть ваши с Дончжу данные, верно? Ёнджо улыбнулся ему, но в этой улыбке не было облегчения. — Не думаю, что «База» остановится на этом, — признался он нехотя, окинув взглядом сидящих за обеденным столом младших, — мы просто выиграли немного времени. Дончжу отложил палочки. — Спасибо за еду, — сказал он, — было очень вкусно. Он чувствовал себя слишком сытым. У него даже немного заныло в желудке от того, что он слишком много съел. — Что ты имеешь ввиду? — спросил у Ёнджо Гонхи, он ужинал сегодня с ними — они с Хвануном встретились после занятий и пришли к Ёнджо домой. — Думаешь, они будут проводить повторную проверку? Но разве Гонхак-хён не сказал, что они будут проверять только тех, кто попал в списки неявившихся? — Они в любом случае будут искать способ внести в список каждого, — ответил осторожно Ёнджо и от Дончжу не ускользнуло, как встревоженный взгляд старшего украдкой метнулся к Хвануну, — это очевидно. Так что это вопрос времени как скоро это произойдет. Хванун тоже отложил палочки и они звякнули о край тарелки. — Давайте просто поужинаем, — попросил он сердито. Он действительно выглядел раздраженным и Дончжу мог понять его — все эти разговоры о проверке здорово выматывали каждого из них. — Я не хочу говорить об этом сейчас. То, что мы это обсуждаем не поможет нам избежать всего этого. Давайте поговорим о чем-нибудь другом сегодня. — Прости, — торопливо извинился Ёнджо и коснулся его руки. Гонхи потянулся палочками к тарелке с мясом, а Дончжу сказал: — Я пойду к себе. Я слишком много съел, так что мне немного тяжело. Он вымыл свою грязную тарелку и вернулся к себе в комнату, пока старшие что-то вполголоса обсуждали в кухне. Он лег на постель и потер глаза руками в нахлынувшем приступе жалости к самому себе, но это продлилось лишь несколько минут. Он просто слишком сильно волновался последние несколько дней и скоро должно было быть католическое Рождество, а сразу после него в университете начинались экзамены, довольно важные, не только по профильным, но и по общим предметам, а Дончжу к ним совсем не готовился и из-за этого его мучили угрызения совести. Все происходящее давило на него, но не настолько сильно, чтобы он не смог бы с этим справиться, просто его пугали мысли о будущем и это было нормально. Он взял в руки свой смартфон и сделал видео-вызов через приложение, и спустя несколько мгновений на экране показалось лицо его брата. Они редко созванивались по видеосвязи, в основном все их общение проходило в мессенджере, так что Дончжу только увидев брата понял, как сильно он по нему соскучился. — Привет, Чжу-я, — сказал ему весело Донмён, — хочешь угадаю, что сегодня было у тебя на обед? Я угадаю, потому что у меня было то же самое… Это была японская еда, верно? Ты ел «онигири» из круглосуточного супермаркета, спорим на тысячу вон! Дончжу засмеялся. — Я должен тебе тысячу вон, — сказал он в ответ, потому что это была чистая правда, — если бы я знал, что ты угадаешь, я бы не позвонил тебе! — Готов с братом не общаться, лишь бы деньги сэкономить? — захихикал Донмён, улыбнулся ему и спросил: — Как твои дела, Чжу-я? У тебя все хорошо? Дончжу закусил нижнюю губу. Ему так многое хотелось рассказать брату, о чем он не смог бы рассказать Ёнджо или Хвануну, хоть они и были близки, например о своих переживаниях по-поводу проверки, о процедуре снятия биометрии, о Гонхаке… Но он не хотел его волновать, потому что Донмён выглядел таким счастливым, так что он сказал: — Ага. Мы с хёнами ходили в кино недавно. Он почувствовал угрызения совести за то, что умалчивает о своем состоянии, но он не хотел, чтобы брат начал переживать за него. — И что это был за фильм? — спросил его старший. Когда он улыбался, у него на щеках появлялись точно такие же ямочки, как у самого Дончжу и это было не удивительно, они ведь были двойняшками. — Отстойный, если честно, — хмыкнул Дончжу, — знаешь, вся суть была в том… И он рассказал ему сюжет до мельчайших подробностей, а потом они обсудили его. Потом они обсудили учебу, предстоящие экзамены и планы на Рождество, и ненадолго это позволило Дончжу вновь ощутить себя дома, как в те ночи, когда они с братом ложились спать вместе и разговаривали до рассвета обо всем подряд и им это ничуть не надоедало. Они говорили и говорили, пока комнату не заполнила ночная мгла и пока дрема не опутала каждого их них, и тогда они заснули в уютном молчании окруженные смесью звуков музыки из смартфона Дончжу и бормочущего телевизора в общежитии Донмёна, Дончжу подумал, глядя на спящего брата: «Нужно встать и умыться», но прежде чем он смог это сделать сон сморил его, так и не позволив подняться с постели. *** Еще через два дня Гонхак вновь появился на пороге квартиры Ёнджо. — Ты стал появляться здесь довольно часто, — сказал ему Ёнджо впуская друга домой и Гонхак поскорее наклонился и принялся снимать обувь, чтобы скрыть порозовевшие щеки. Они прошли в гостиную, Дончжу сидел в кресле и играл в видеоигру на приставке. Когда Гонхак вошел он уставился на него и, явно испытывая неловкость, сказал: — Привет. Они все еще не обозначили друг другу свой статус, так что Дончжу не знал, стоит ли обращаться к Гонхаку используя вежливое обращение или же стоило называть его «хёном». — Привет, — сказал ему Гонхак, рассматривая младшего. Дончжу был одет в укороченную зеленую толстовку, спортивные брюки и носки. Темные отросшие волосы были перехвачены резинкой в маленький растрепанный хвостик на затылке. Он выглядел мило. — Все прошло удачно? — спросил у Гонхака Ёнджо и Гонхак поспешно отвел взгляд, смущенный собственными мыслями в отношении Дончжу, блуждавшими у него в голове. — Да, — ответил он коротко. Потом спохватился и пояснил: — Да, никаких проблем. Я все стер… Во время проверки списков, прежде чем передать их в лабораторию. Раньше было нельзя, данные обрабатывали несколько статистов. Дончжу отложил джойстик. На экране герой игры потеряв игрока бездумно побежал вперед и потом, почти сразу появилась иконка «Вы проиграли». Дончжу передернуло. — Это ведь не всплывет? — спросил он жалобно. Гонхак сглотнул, потому что вдруг ощутил себя мальчишкой на первом свидании и Дончжу был тем, кто вызвал это странное ощущение. Это заставляло Гонхака чувствовать себя так, словно земля качалась у него под ногами. — Я не знаю, — ответил он честно, — вам с Ёнджо-хёном нужно быть осторожнее. Если вас остановит патруль они сразу поймут, что вас нет в базе, как только отправят запрос на проверку личности. Дончжу тяжело вздохнул, а Ёнджо ободряюще улыбнулся ему. — Шанс этого очень мал, — сказал он, — у нас есть достаточно времени, чтобы хорошенько подумать над тем, что делать дальше, прежде чем это, возможно, вскроется. Дончжу прикусил нижнюю губу и принялся царапать зубами обветрившуюся кожу. — Когда вернется Хванун-и-хён? — спросил он. — Он поехал в гипермаркет потому что в круглосуточном закончилась рисовая лапша, — ответил ему Ёнджо. Дончжу удовлетворенно кивнул. — Я хочу есть, — сказал он, прижав ладони к животу, — пойду согрею воду для лапши, чтобы она побыстрее сварилась, когда придет хён. Он выключил игру и прошел на кухню провожаемый взглядом Гонхака. — Перестань пялится, — сказал ему Ёнджо, едва младший скрылся на кухне, — ты делаешь это слишком очевидно, если он тебе нравится просто позови его на свидание. Дончжу сейчас ни с кем не встречается. — Он мне не нравится! — воскликнул нервно Гонхак, уличенный в том, что он, как ему самому казалось, тщательно скрывал и отрицал. — Просто он… Странный. — Ну да, — хмыкнул Ёнджо миролюбиво, — чертовски. Разве не поэтому ты каждый раз так на него смотришь? Даже Хванун заметил… Лицо Гонхака залила краснота и он не смог усмирить её, чувствуя себя пойманным и уязвленным. — Я просто никогда не видел ни одного носителя с подобным даром, — буркнул он, — то, что он мне интересен не значит, что он мне симпатичен. Ёнджо тонко хихикнул. — Кажется, это одно и то же, — сказал он миролюбиво. Потом спросил: — останешься на ужин? Дончжу пожарил рыбу. Вообще-то сегодня была моя очередь готовить, но он был не в настроении, а возня на кухне его успокаивает. И он правда неплохо готовит, так что… Это просьба, а не предложение. Гонхак сдержал мучительный стон, сглотнув слюну. Он действительно был голоден, потому что приехал к Ёнджо сразу после работы, но дело было еще и в том, что при виде Дончжу Гонхак начинал чувствовать себя странно и никак не хотел признаваться в этом самому себе. — Я ведь не могу тебе отказать? — спросил он. — Нет, потому что я старше, — улыбнулся ему игриво Ёнджо и подтолкнул к кухне. — Идем, — сказал он небрежно, — Хванун придет с минуты на минуту… Нам всем есть что обсудить.