Мне не хватает

Шумно. Голоса гудят на фоне в голове. Кто-то что-то кричит в его сторону, но не разобрать что именно. Раздражает. Должно по крайней мере, но сил на это нет. Черновод медленно брёл по призрачному городу.  Ноги иногда запинались на ровном месте. Он обхватил локти костлявыми руками, мёртвым взглядом смотря сквозь предметы. Хэ Сюань знает, что не должен приходить к нему. Хуа Чэн же всецело занят Его Высочеством. Но не знает к кому ещё можно пойти. Из всех он доверяет больше всего именно ему. Потому что доверять то больше и некому. Сюань на чистом автоматизме дошёл до дома блаженств, зная, что он сейчас там. Хэ узнал это, связавшись с ним по духовной сети. Простое короткое: "Где ты?". Вряд ли одноглазый понял, что от него хотят. Черновод давно не обращался к нему за этим. Раньше он мог обратиться к Повелителю Ветров. Но с ним было не то. Явно не то. И всё же, когда он обращался за какой-то помощью, он успокаивал себя тем, что Цинсюань всё равно умрёт. Но младший Ши жив... В Дом Блаженства его пропустили без вопросов. Его трясло. Но он и сам не знал от чего. Очертания расплывались и снова приобретали чёткость. Пред взором предстал он. Как всегда, в красном и ухмылкой на устах. Вырвался непроизвольный вздох. — Зачем пожаловал, Черновод? Увеличивать долг своим голодом? – Кровавый дождь привычно язвил, сидя на диванчике. Хэ Сюань непроизвольно поджал свои холодные губы. Он стоял немного согнувшись, нервно обхватывая руки костлявыми пальцами. Ему оказывается так нужно было увидеть его сейчас. — Дагэ... – его голос звучал тихо и неуверенно. Он молящими глазами уставился на демона. Затем почувствовал, как одинокие слезинки стекали по лицу. Это всё же были слёзы. Ухмылка Хуа Чэна тут же слетела с лица. Глаза, что так смешливо смотрели секунду назад, смотрели на него с беспокойством. Непревзойденный подскочил с места и быстрыми шагами дошёл к Черноводу. — Диди Хуа бережно прижал младшего демона к себе. Голова Сюаня устало упала на плечо к старшему. — Я знаю, что не должен был приходить к тебе, но мне больше не к кому – он старался избавить голос от дрожи, но получалось плохо. — А-Сюань, перестань. Хуа-Хуа начал гладить чужую голову. Эти бережные касания расслабляли и немного успокаивали. От осознания своей слабости, от осознания того, что у Хэ Сюаня остался только Хуа Чэн, стало больно. Стало плохо. Грудь внутри сдавливало в комок. Эти объятья, эти поглаживая, которых он не чувствовал долгое время. Это давало надежду и ломало изнутри. Хотелось ещё и долго. Так, чтобы много часов лежать в этих родных руках. Чтобы сжимали до треска. Ведь так, он чувствовал, что существует. Он чувствовал, что нужен. А-Сюань подавил всхлип. — Диди, я здесь. Поцелуй в висок стал контрольной точкой. Обжигающие слезы, от которых болели глаза, хлынули без спроса. Он разрыдался так, как не плакал уже давно. Он устал быть сильным. Он был сильным очень долгое время. На него полагались в семье. Эти ожидания не душили его тогда. На него полагались, чтобы помогал семье. Полагались, чтобы он был примерным человеком. Полагались на то, что он женится и у него будут дети. Даже после смерти, он продолжал думать о том, чтобы оправдать их последнее ожидание. Он задал себе цель отомстить за них, думая, что на него, несомненно бы положились в этом. Но стоило лишь оглянуться назад и открыть глаза, как бремя свалилось на него, начав давить всё сильнее. Он просто устал быть Черноводом для демонов и людей. Устал быть непревзойдённым демоном Чёрных Вод для небожителей. Устал, чёрт возьми, быть Мин И для Повелителя Ветров. Устал ненавидеть и поддерживать эту ненависть много столетий. Устал от этих гнилых небожителей, от людей, от притворства, от чёрных вод, от себя... Он просто, чёрт возьми, устал от всего. Сюань не понимал, почему он вдруг сломался. Устал и что? Он и раньше уставал. Не могло же простое объятье, такое тёплое и нежное, в котором он мог расслабиться, которое он так долго ждал, в котором нет никаких ожиданий, сломать его? Определённо. Почему Сюань и дальше не может просто быть сильным? Хуа Чэн подхватил младшего и куда-то понёс. Буквально через секунду, они оказались на кровати. Хэ оказался сверху, между ног, на полулежавшем А-Чэне. Здесь безопасно. Звучал спокойный внутренний голос, который обычно постоянно бил тревогу. Черновод всё продолжал всхлипывать, посильнее обхватив старшего. На что его сильно сжали в ответ. Он чувствует эти прикосновения, как его с силой обняли и становится совсем немного легче. Хэ Сюань и раньше приходил к Хуа-Хуа, чтобы получить тактильный контакт. Он хотел просто полежать в объятьях. Даже если бы он не чувствовал отдачи. Банально хватило бы прикосновений без угрозы, что его подставят или ранят. Просто почувствовать себя уязвимым. Слабым. Тем, о ком нужно заботиться. Он научился ненавидеть касания от посторонних. Ему пришлось. Потому что не доверял. Жизнь показала ему все прелести тактильного контакта. Но Хуа-гэ другой. Да, он язвит и насмехается. Но он не предаст. По крайней мере Сюань на это надеется. А зачином этих встреч, стал приступ младшего демона. Его крутило, выламывало руки и разрушало изнутри. Он просто лежал, скрючившись на кровати, пытаясь прийти в себя. Он осторожно, но сильно обнимал себя, пытаясь осознать, что ещё существует. Не получалось. От неудовлетворённости, он бы разозлился, но не сейчас, поэтому тихо плакал. Кровавому дождю что-то надо было тогда от него. Но Черновод не отвечал по духовной сети. Поэтому одноглазый лично явился к нему. — Черновод, ты почему не отвечаешь? Дело есть. Тогда ему показалось, что Хуа Чэн отличный кандидат на это. Наверное это было отвратительное, рисковое и очень правильное решение. Он медленно выбрался из одеял. Уставился безжизненно-грустным взглядом в глаз напротив. И отчаянно прохрипел. — Хуа...Чэн, обними меня. Демон напротив опешил и казалось немного насторожился. Но виду не подал, и лишь продолжал ухмыляться. — Ты чего, на небесах с ума сошёл? — Хуа-гэ. Пожалуйста, обними меня. Отчаяние накатывало с новой силой. Ну вот, сейчас его осмеют. Кровавый дождь застыл. Он растерялся и встал как вкопанный, как будто размышлял идти ему к Хэ Сюаню или оставить одного. Тогда Черновод сам подошёл к нему и, не обращая внимание на шоковое состояние, аккуратно обнял его, уткнувшись в плечо. — Постой так немного. Прошу. Спустя несколько секунд, Хуа Чэн неуверенно положил свои руки на спину, неловко обнимая в ответ. Через пару минут объятья стали увереннее. А ещё через время кровавый дождь стал слабо гладить спину и голову. А когда же Хэ Сюань отошёл, стало немного неловко. Хэ встал спиной к старшему. — Кхм. Извини за это. У меня так бывает. Я обычно сам справляюсь. Ты под руку попался. Так что там за- Его перебили. — Диди. Этим словом казалось было сказано всё. Хуа Чэн неуверенно и со скрываемой нежностью улыбнулся, пытаясь замаскировать улыбку под ухмылку. Но Сюань всё понял. Они продолжали лежать, а рука Хуа всё так-же гладила младшего. Слёзы больше не катились по щекам. Чувства, что до этого бушевали так, как будто их не было, успокоились. И Черновод сейчас просто наслаждался объятьями. Насколько он может сейчас чем-либо наслаждаться. Наслаждался тем, что может расслабиться в чужих, но таких родных, руках. Прикосновения не причиняли боль, не навязывались, и это успокаивало. — Диди, не доводи себя до такого. Приходи. Сейчас Хэ Сюань думает, что обязательно пообещает. Но всё равно придёт только на грани. Потому что не ему эти слова должны предназначаться. А его принцу. За которого он, конечно счастлив. Дагэ изначально не принадлежал ему, чтобы предъявлять на него свои права. Они счастливы друг с другом, и он не хотел это портить. — Я знаю, что нечасто это говорю. Но ты мне важен, Хэ Сюань. Сердце предательски заныло в надежде получить тепла. —Я уверен, мы что-нибудь придумаем, обещаю. Гэгэ очень хороший, он поймёт. Будешь у меня этим. Наложником, вот. Долг же надо как-то отрабатывать, а, рыбина моя? Кровавый дождь поцеловал младшего в макушку. Рыбина усмехнулся, стискивая в объятьях покрепче, веря его словам. Отчаянно да, но его одноглазый не из тех, кто бросает слова на ветер.