Прости, что люблю тебя

      Никто не слышал, но за закрытыми дверьми своей студии, Лия бродила из стороны в сторону, раскидывая вокруг себя листы с нотами, яростно сминая их. Она уже даже скинула со своих ног туфли, злобно раскидав их по углам помещения. С силой сжав кулаки, девушка взвыла и, хватаясь за голову, сложилась пополам, подавляя истерический крик. Ее раздражало отсутствие вдохновения, словно бы она была обессилена. То, что у нее выходило, было неплохо, но лишь неплохо, а это не устраивало итальянку. Просто "неплохо" можно было предложить кому-то на улице за пару сотен вон, но никак не группе, которая собирает стадионы. Это раздражало, выводило из себя, заставляло злиться. Выпрямившись, девушка выдохнула и, оглядевшись по сторонам, стала собирать с пола бумаги, которые еще не успела скомкать или порвать. Тихо ругаясь на итальянском, розоволосая не заметила, как в студию кто-то вошел. Это был Чанбин, он хотел справиться о здоровье Зои, которой не было на работе уже где-то неделю.       Все это время итальянка тщательно ухаживала за подругой, помогая восстановиться после случившегося. Она предложила Зои какое-то время пожить у нее, на что стилист с охотой согласилась, так как не хотела возвращаться в тот дом, пока там оставался ее муж. Пока что Дживон затих, но от него и его мамаши, как сказала Зои, можно было ждать чего-угодно. Зои так же не отвечала на сообщения и звонки Чанбина, так как не хотела, чтобы он видел ее в таком состоянии. Но это его лишь больше волновало.       - У тебя все хорошо? – спросил Чанбин, подойдя ближе к композитору и, наклонившись, начав помогать той собирать листы с пола. – Это наша музыка?       - Нет, - несколько грубовато ответила итальянка, тут же выхватывая лист из рук рэпера, пока он не увидел ее, как ей казалось, позор. – Извини. Я нервная последнее время. Ты что-то хотел?       - Да уж, мы все немного нервные, - Чанбин усмехнулся. Он вовсе не обиделся на девушку, так как мог понять ее чувства. – Хотел спросить, как чувствует себя Зои. С ней все хорошо? Я бы хотел ее навестить.       - На звонки так и не отвечает? – девушка выпрямилась и убрала волосы с лица, наблюдая за несколько подавленным лицом айдола, что отрицательно покачал головой на вопрос. Его было жалко, хотелось ему помочь, как-то ободрить, но Лия понимала, что это ему не нужно. Ему хотелось одного, как можно скорее оказаться рядом с любимой женщиной. – Даже не знаю, Чанбин. Она меня прикончит, если я без спроса приведу тебя к ней.       - Ну пожалуйста, мне очень хочется ее увидеть, - рэпер сделал такое жалобное лицо, что это заставило розоволосую зажмуриться и потереть глаза. Она была не в силах смотреть в этот жалостливый взгляд. – Я правда волнуюсь за нее…       - Я понимаю, - все-таки переборов себя и посмотрев в лицо брюнета, девушка сдалась и, вымученно вздохнув, махнула рукой. – Хорошо, уговорил.       Чанбин победно сжал кулаки и вскинул их, плотно сжимая губы при этом. Он почти каждый день ходил к Лие и вымаливал у нее разрешения прийти к ней домой, навестить беловолосую, но та постоянно отказывала, так как сама Зои запрещала кого-либо приводить, особенно Чанбина.       - Но чур, все шишки тебе, я не собираюсь выслушивать, что я предательница или что-то типа того, - сурово заявила Лия, складывая руки на груди, наблюдая за тем, как Чанбин радостно улыбается, предвкушая встречу с Зои. – И еще кое-что…       Радостный рэпер тут же обратил свое внимание в сторону композитора, когда та вдруг стала серьезной.       - Она еще не полностью в порядке. Так что, пожалуйста, не пугайся и не акцентируй на этом большое внимание, хорошо? – Лия переживала за подругу, даже когда просто оставляла ее одну дома, а тут очередное потрясение. Не хотелось бы, чтобы из-за этого Зои совсем стала затворницей.       - Я, конечно, я все понял. Я и не думал, - Чанбин конечно же понимал, о чем говорит Лия. По рассказам Чана, Зои нужно было бы по-хорошему отвезти в больницу, как плоха она была. Это заставляло рэпера думать об этом постоянно, волноваться и отвлекаться во время работы. – Надо будет что-то купить?       - Не знаю. Если из еды, то купи что-нибудь мягкое, что не нужно особо жевать. У нее плохо заживает губа, не может широко открывать рот из-за этого, - Лия как-то виновато опустила взгляд, будто бы это из-за нее все это произошло, хотя это было далеко не так. У нее и Чана это было общей чертой, когда они не могли оберегать то, что им дорого, винили себя.       - Хорошо, - Чанбин уверенно кивнул и оглядел поникшее лицо розоволосой. Он даже не знал, как себя повести. Может быть, он хотел бы обнять ее, поддержать, но они не были на столько близки, чтобы он мог себе позволить подобную вольность. Вместо этого он просто сделал шаг вперед и ободряюще похлопал девушку по плечу. – Не переживай, все будет хорошо. Ты не виновата в том, что произошло.       - Ты слишком проницательный, - Лия выдавила из себя улыбку, глядя на рэпера. – Это раздражает, иди уже по своим делам. Дай мне пострадать в одиночестве.       - Ладно-ладно, - брюнет усмехнулся и, засунув руки в карманы брюк, направился на выход.       Вечером Чанбин стоял под дверью квартиры Лии, которая одолжила ему свой ключ, чтобы он мог попасть беспрепятственно в дом, пока сама хозяйка квартиры осталась на работе. Несмело открыв дверь в квартиру, Чанбин тихо вошел внутрь и закрыл за собой дверь, тихо шурша пакетом из магазина.       - Лия? – из глубины квартиры раздался голос Зои, услышав который, Чанбин невольно улыбнулся, пока разувался. – Ты сегодня рано, говорила же, что придешь поздно.       Стилист не подозревала, что это мог быть кто-то кроме ее подруги, потому вышла в коридор, чтобы встретить ту, но каково было ее удивление, когда на пороге она увидела айдола.       - Зои, я, - Чанбин не успел договорить и как следует разглядеть лицо девушки, как та тихо взвизгнула и, закрыв лицо ладошками, убежала куда-то, захлопывая за собой дверь, - пришел проведать тебя…       Он понимал, что это будет тяжело, но надеялся на лучшее. Обреченно вздохнув, рэпер прошел внутрь квартиры и огляделся по сторонам, изучая обстановку, так как он ни разу тут не был. Кухня была совмещена с гостиной, так что брюнет сразу нашел куда спрятать пудинги и коктейли, которые он купил для Зои. Около широкого окна стоял синтезатор, вокруг которого было разбросано куча исписанных листов. Было похоже на рабочее место Чана, но пребывающее в большем хаосе. Из гостиной, кроме коридора, вело еще три двери, в которые могла убежать Зои. Свет горел только из-под одной, которая, как показалось Чанбину, вела в спальню. Подойдя к ней, он тихонько постучал.       - Зои, - мягко позвал айдол девушку, но та, как и ожидалось, не откликнулась. – Зои, пожалуйста, выйди ко мне. Ты не отвечаешь на сообщения и звонки, я очень волнуюсь за тебя.       - Зачем ты пришел? – из-за двери послышался расстроенный голос беловолосой, которая, судя по всему, стояла прямо под дверью. – Уйди, пожалуйста…       - Я никуда не уйду, - голос Чанбина мог показаться немного злым, но он правда просто хотел поскорее увидеть ее, обнять, прижать к себе. – Пока ты не выйдешь, я никуда не собираюсь уходить, понятно?       - Ты не должен видеть меня в таком состоянии, - Зои громко шмыгнула носом.       - Зои, пожалуйста. Мне нужно тебя увидеть, я же схожу с ума от неведения. Я плохо сплю ночью, плохо ем и постоянно отвлекаюсь. Я рассеян, потому что мне приходится гадать, что с тобой, все ли хорошо у тебя, - брюнет обессиленно вздохнул, так как не хотел жаловаться на это Зои, но понимал, если немного надавит на ее совесть таким, несколько подлым способом, это может сработать.       Повисло молчание, Зои ничего не ответила. В какой-то момент дверь в комнату тихонько приоткрылась и из нее показалась белая макушка стилиста, что виновато опустила голову так, что ее лица не было видно. Выйдя к рэперу, стилист обняла себя руками, словно хотела спрятаться. Сердце Чанбина замерло, будто он не верил своим глазам, когда увидел перед собой свою возлюбленную. Не в силах побороть свои желания, рэпер шагнул к девушке навстречу и обхватил своими крепкими руками, прижимая ее к своей груди.       - Я так скучал, боже, - тихо прошептал Чанбин, целуя Зои в макушку. Плечи девушки были немного напряжены, но она постаралась отпустить свои переживания, прижимаясь к мужчине в ответ и обнимая того под спину.       Чуть отстранившись, айдол стал заправлять Зои за ушки ее белые волосы, чтобы разглядеть ее лицо, которое она старалась от него скрыть. Но Чанбину это было нужно. Он мягко коснулся ее подбородка и приподнял лицо. Синяки потихоньку приобретали коричневый оттенок, а ссадины почти затянулись, за исключением губы, рана на которой плохо затягивалась, как и говорила Лия. Рэпер рассматривал лицо своей любимой женщины, пока его собственное лицо выражало глубокое сожаление, а в мыслях роились переживания и обвинения на самого себя. Он должен был быть рядом с ней в этот момент, но не мог. Это так бесило его. Видя лицо Чанбина таким страдающим, Зои отвела взгляд, когда в ее глазах стали собираться слезы.       - Нет-нет, не плачь, - очнувшись от своих размышлений, Чанбин перехватил лицо Зои ладонями и стал мягко покрывать его поцелуями, чтобы не доставлять боль или дискомфорт любимой. – Все хорошо, не нужно плакать.       - Не смотри на меня, я ужасно выгляжу, - шмыгая носом, Зои прикрывала глаза, позволяя брюнету целовать ее лицо.       - Не говори так, ты красавица, - приподняв девушку на руках, Чанбин понес ее в комнату, где сел вместе с ней на край кровати, крепко обнимая. – Наконец-то я могу тебя обнять, с ума сходил, пока не был рядом с тобой.       Зои не ответила, она лишь обнимала мужчину в ответ, все еще стесняясь своего вида. Она так боялась его реакции, но была так рада, что он ничего не сказал ей по этому поводу. Но он все равно поступил нечестно, надавил на ее совесть, говоря, что ему без нее плохо и это негативно влияет на его работу. Зои не хотела быть той, кто будет мешать Чанбину в его профессиональной деятельности.       Они просидели так почти до поздней ночи. Съели пудинги, которые принес Чанбин, и выпили коктейли. Один Чанбин купил для Лии, в знак благодарности за то, что позволила зайти. На телефон Зои пришло новое сообщение от матери Дживона. Она прочитала его не сразу, но то, что она там увидела, повергло ее в шок.       - Что там? – с интересом спросил Чанбин, подходя ближе и заглядывая беловолосой через плечо.       - Они идут в полицию, - тихо сказала Зои, боясь и слова из себя выдавить. Ей стало страшно, не за себя, за Лию. Ведь заявление они собрались писать именно на нее.       - Чего? – Чанбин возмутился и перехватил телефон стилиста из ее рук, начиная вчитываться в текст сообщения. – Они сумасшедшие?       - Что делать? – беловолосая сжала свой свитер в районе сердца, испуганно глядя на Чанбина. – У Лии будут проблемы. Ее могут уволить… Все из-за меня.       - Никто никого не уволит, - Чанбин погладил девушку по макушке, успокаивая ее. – Надо сообщить Лие, что ей нужно завтра явиться в полицейский участок. Узнайте сначала, какие они обвинения выставят против Лии, а потом разберемся. Но это просто смешно. После того, что он с тобой сделал, ему еще хватает наглости так поступать.       Чанбин злобно усмехнулся, снова пробежавшись глазами по тексту сообщения, а после отложил телефон, сгребая свою любимую в объятия.       - Все будет хорошо, я не дам тебя в обиду, и Лию тоже не дам. Все-таки она наша героиня, - Чанбин уже слышал рассказ о том, как итальянка набросилась на мужа Зои, но стилист рассказала об этом более красочно, чем Чан. Это вызывало у рэпера уважение к композитору, с которой он имел честь работать.       Зои сообщила об этой нерадостной новости подруге, на что та лишь лишний раз выругалась, но заверила стилиста, что все будет хорошо. Беловолосой уже становилось не по себе, от того, что все вокруг говорили ей, что все будет хорошо. Пока что, от наваливающихся проблем, что увеличивались как снежный ком, ей слабо в это верилось, хотя и очень хотелось.       Замаскировав свои синяки косметикой, Зои отправилась в полицейский участок, про который ей говорила мать Дживона в сообщении. Лия была еще занята на работе, но обещала как можно быстрее освободиться и приехать. Это не радовало беловолосую, ведь это означало, что ей придется взять первый удар на себя, а поддержки никакой. Как бы Чанбин не хотел поехать с Зои, она, да и все прочие, запретили ему, так как это могло негативно сказаться на его репутации и разлететься по всем желтым изданиям Кореи. Никому это было не нужно.       - Явилась, гляньте-ка на нее, - недовольно стоя возле своего сына, госпожа Чон деловито сложила руки на груди. – Еще хватает наглости вот так просто заявляться, после того, что устроила?       Зои хотела бы спросить, что именно она устроила, но побоялась и голос подать. Рядом с сердитой женщиной стоял Дживон, что уставился в экран своего телефона. Синяки и царапины на его лице уже почти сошли, но это все равно делало его уродливым. Смотреть на него было противно.       - Где твоя мерзавка-подружка? А?! – госпожа Чон подошла к Зои и начала громко говорить ей все это прямо в лицо, при этом больно тыча ту пальцем в плечо, заставляя кривиться каждый раз от боли. – Смотри мне в глаза, когда я с тобой разговариваю.       Внезапно руку госпожи Чон схватила Лия, что подошла к Зои со спины и грубо откинула ее, выходя вперед и закрывая собой подругу.       - А кто сказал, что она хочет с вами разговаривать? – слова Лии заставили госпожу Чон глупо уставиться на нее и широко раскрыть рот в удивлении. – И вообще. Держите свои руки при себе, дамочка. Или это у вас семейное? – Лия кинула взгляд на Дживона, что тут же выпрямился по струнке смирно и отвел взгляд в сторону, чтобы не пересекаться взглядами со своей обидчицей.       - Да как ты… - мать Дживона начала задыхаться от возмущения. – Да как ты смеешь, наглая девка, со мной так разговаривать?! Ты вообще в курсе, что за нападение на моего сына ты сядешь в тюрьму?!       - Я разговариваю так, как хочу. Вы вообще кто такая, чтобы мне указывать, как и с кем разговаривать? А?! – в разговоре Лии стал проскакивать сильный разговорный, немного провинциальный акцент, который она переняла от общения с женщинами, которые ей были вместо матери на протяжении всей жизни в Корее. Это даже придавало ей какой-то необычайный шарм. – Хотите подать на меня за нападение? Давайте, вперед. Пусть все знают, что на этого здорового амбала напала девушка и отделала его!       Последнюю фразу Лия произнесла нарочито громко, чтобы ее точно услышали все, включая нескольких комиссаров, что работали в этом отделении, которые тут же обратили внимание на потасовку и стали наблюдать. Зои стояла ошарашенная, наблюдая за этим цирком. И вновь она не знала, что именно ощущать по отношению к подруге, восхищаться ее отваге, или ужасаться ее наглости. Но это было круто.       - Мама, я же говорил, не нужно, пошли отсюда, - Дживон подошел ближе и взял женщину под руку, в надежде, что они смогут поскорее уйти, но старуха лишь скинула руку сына.       - Следи за своим языком, мерзавка, - женщина выставила указательный палец в сторону Лии, угрожающе смотря на нее. – Ты поплатишься за свои слова. Ты и эта грязная потаскуха, - кивнув в сторону Зои на этих словах, женщина усмехнулась.       Наглая улыбка с лица Лии сошла, сменившись на злое выражение лица, будто бы она пыталась убить эту женщину, что стояла перед ней и тыкала в ее сторону пальцем. Недолго думая, розоволосая шлепнула женщину по руке, заставляя ту убрать сразу же ладонь и прижать ее к груди, вновь ошарашенно уставившись на итальянку.       - Слушай сюда, старая гнида. Если ты не хочешь, чтобы мы написали заявление на твоего дражайшего щенка, за избиение и удержание против воли, ты соберешь свои дряхлые, вонючие манаточки отсюда и из дома Ханбёль. Иначе тебе придется собирать носки своему щенку в тюрягу, усекла? – Лия сложила руки на груди и горделиво приподняла голову, смотря на женщину. – Ты же не хочешь, чтобы все вокруг знали, что… Твой сын бьет собственную жену! Где это видано-то такое!       Последние фразы Лия сказала довольно громко, повернувшись в сторону комиссаров, которые тут же стали более внимательно слушать разговор итальянки и женщины, хмуря брови.       - Ах ты паршивка, - процедила сквозь зубы госпожа Чон, когда Дживон начал более активно стараться утянуть ее за собой, тщетно пытаясь сделать так, чтобы полицейские не смотрели на него.       - Что-что? Спрашиваете, есть ли у нас доказательства? Конечно есть! – розоволосая достала из своей сумочки телефон. – Где же это видео, куда я могла его сохранить.       - Мама, мы уходим, сейчас же, - скомандовал Дживон и, отпустив мать, стремительно покинул полицейский участок.       Проводив взглядом семенящую за сыном женщину, Лия выключила экран своего телефона и, закинув его обратно в сумочку, повернулась к Зои, которая совершенно не могла понять, что сейчас перед ней произошло.       - О каком видео шла речь? – с подозрением спросила кореянка, чуть сузив глаза.       - Не знаю, у меня вообще на телефоне нет видео ни одного, - Лия довольно улыбнулась и пожала плечами. Поклонившись полицейским, она направилась в сторону выхода из участка, взяв Зои под руку. – Пошли поедим, я ничего не ела с утра. Хочу клубничного молока.       - То есть, я правильно понимаю, ты сейчас просто взяла и обманула мою свекровь? – Зои сидела напротив Лии в продуктовом магазине, потягивая питьевой йогурт из соломинки. – Ты либо гений, либо, я не знаю, вселенское зло.       - Если ты думаешь, что у меня никогда не было проблем с законом, то ты ошибаешься, - розоволосая усмехнулась, так же попивая свое клубничное молоко. – Ну, точнее не у меня, но я была связана с некими проблемами с законом. В общем, я знаю, как все это делается. Она бы все равно мне ничего не могла предъявить. Доказательств никаких нет, а из свидетелей у нее только ты, но я не думаю, что ты бы стала давать показания против меня.       - Никогда в жизни, - Зои чуть нахмурилась и покачала головой, что заставило итальянку лишь улыбнуться. – Я так переживала из-за этого всего, а ты просто все вывернула так…       - Я еще, кстати, проверю, убрались ли они из твоего дома. Я просто так слов на ветер не бросаю, - девушка потянулась за снеком, что лежал посередине стола в шуршащей пачке, который они с Зои купили на двоих.       Смотря на подругу, Зои от чего-то чувствовала себя хорошо. Рядом с ней было так спокойно, и она знала, что она не бросит ее в беде. Стилист невольно улыбнулась, задумавшись, сможет ли она когда-нибудь отплатить итальянке за всю ее доброту и заботу.       - Чего? – с улыбкой на лице спросила розоволосая, снова потягивая свой напиток. – Улыбаешься так.       - Да так, - Зои опустила взгляд на маленькую бутылочку в своих руках, не в силах убрать улыбки с лица. Почему-то рядом с Лией, Зои чувствовала себя так, будто рядом ее отец. – Спасибо тебе.       - За что? – Лия удивленно вскинула бровями.       - Ну просто, что ты есть, что дружишь со мной. Это очень ценно для меня, - Зои вдруг для себя поняла, что Лия для нее, как Бан Чан для всех членов группы. Всегда поддержит, придет на помощь, позаботится, утешит, подбодрит, замотивирует, защитит. Лия бы тоже стала хорошим лидером для кого-нибудь, но она обменяла свое будущее айдола, на будущее Чана. Это был так благородно и трогательно.       Лия отправила Зои обратно к себе домой, чтобы та еще немного отдохнула, так как она решилась через пару дней возвращаться снова к своим прямым обязанностям в компании, тем более сейчас во всю идет пора шоу, выступлений и прочей праздничной чепухи. Мало ее было на Рождество и Новый год, как подоспел Китайский новый год. Тем более, что Чанбин обещал заехать, чтобы разузнать о том, как прошла встреча Лии и Зои с людьми, которые вызывали у него только гнев.       - Ах ты черт, - тихо выругалась Лия, когда, спеша по коридору в своих этих очередных модных туфельках на высоком каблуке, подвернула ногу. Прислонившись к стене, девушка сняла туфлю и наклонилась, потирая лодыжку, как вдруг до ее ушей стал доноситься довольно любопытный диалог.       - На что она вообще надеется? Такая серая мышь, я в шоке, - этот голос был хорошо знаком Лии. Сонхва даже не пыталась говорить тихо, чтобы кто-нибудь не услышал ее. Надменный голос визажиста вызывал у Лии лишь приступы раздражения, но от чего-то она стала вслушиваться в ее слова.       - Ну ты же надеешься на что-то с Бан Чаном, - этот голос Лия не знала, и нужно ли ей это было, в компании так много сотрудников, был ли смысл запоминать всех, тем более что работала она только лишь с самой группой парней. – Хотя выглядит это очень жалко.       - Заткнись. У меня все получится, я что, по-твоему, зря это все затеяла? Неужели ты думаешь, что мне нравится красить их лица? – Сонхва ядовито усмехнулась. – Если бы не эта жирная сучка, которой достается все внимание, я бы уже давно зацепила его внимание. Я тебе говорю.       - "Господи, какая она жалкая", - подумала про себя итальянка, обуваясь обратно в туфлю и выпрямляясь, но не прекращая слушать любопытный разговор.       - Знаешь, как я была удивлена, что она вешается на Чанбина, на самом деле? Я думала, что она пускает слюни на Хана, но вот тебе раз, не тут-то было, - девушка ядовито посмеялась. – Такая клуша эта Ханбёль.       - Да чего она тебе сделала то? Даже если это так, зачем тебе всем об этом трепать? Будто это первый раз, когда стафф втюривается в айдола, - собеседник Сонхвы явно не был настроен на распространение сплетен.       - В том то и дело. Каждый раз это сопровождалось чем? Правильно, мой несмышленый юный друг, увольнением, - Сонхва снова похихикала. – Если я от нее избавлюсь, то место старшего стилиста будет свободно и я смогу подобраться еще ближе к Чанни, – произнося имя Чана, Сонхва сделала какой-то приторно сладкий голос, Лию аж передернуло от этого.       - Да ты даже в этом ничего не смыслишь, какой тебе стилист, еще и главный, - собеседник Сонхвы усмехнулся.       - Ничего страшного, это не важно. Главное избавиться от Ханбёль. Как только все узнают, что она представляет Чанбина, пока трахается со своим муженьком, такой скандал будет, я тебе говорю, - дальше разговор не был слышен, так как кто-то закрыл дверь студии, из которой доносились голоса.       Даже так, этого было достаточно, чтобы Лия начала беспокоиться за подругу вновь. Она подумала о том, какого черта эта бездарность вообще себе позволяет, и было бы справедливо этот разговор пересказать кому-то, кто имел бы какое-то влияние в компании, но Лия решила, что не будет опускаться до уровня этой пустышки. Она будет пока что наблюдать, к чему все это приведет. Если эта Сонхва слишком сильно обнаглеет, Лия не пожалеет маникюр, она все волосы этой дряни повыдирает. Направившись в сторону своей студии, Лия получила сообщение на телефон. Это был Хёнджин. В сообщении не было ничего, кроме одного единственного смайлика в форме сердца.       - Блеск, - вздохнув, розоволосая закатила глаза и, стоило ей повернуться в обратную сторону, как она столкнулась с кем-то.       - Ой, прости, - улыбающееся лицо Чана — это последнее, что хотела видеть Лия сегодня.       Она игнорировала его сообщения после того случая, отвечая только на те, что касались работы. Он, конечно же, не мог этого не заметить, но, как обычно, делал вид, что ничего не произошло. Лия посчитала, что тот поцелуй на реке, это было ошибкой, минутной слабостью. Она не должна была снова в это влезать, она решила, что не станет в это влезать снова.       - А ты довольно неуловима, ты знаешь? - Крис продолжал улыбаться, не убирая своих рук с плеч итальянки, которые придержал во время их столкновения.       - Может я специально скрываюсь от тебя, - недовольно буркнула розоволосая, выбираясь из хватки айдола. – Отпусти.       - Лия, я бы хотел поговорить с тобой, - отпустив девушку, Чан последовал за ней, когда та тут же направилась в сторону лифта.       - Если ты о музыке для новой песни, то я в работе. Есть черновые наброски, могу скинуть, ты уже доведешь до нужного состояния, - чуть прихрамывая, Лия шла вперед, стараясь не смотреть на Криса.       - Нет, я бы хотел поговорить не о работе, - в глаза Чана бросило то, что девушка неуверенно шла, это заставило его обеспокоенно нахмуриться. – С тобой все в порядке?       - Я в полном порядке, - резко остановившись, Лия обернулась на Чана. – Если разговор не касается работы, я не думаю, что его стоит вообще начинать. Ты так не думаешь?       - Я хотел поговорить о нас, - игнорируя колкость девушки, брюнет уверенно посмотрел ей в глаза. – То, что произошло на реке, я бы хотел…       Чан не договорил, его перебила итальянка:       - Забыть об этом? Хорошая идея. Если это все, я пойду, - развернувшись, композитор двинулась дальше по коридору.       - Лия, - не позволяя розоволосой далеко уйти, Чан схватил ее за руку. – Почему ты все время вот так вот уходишь? Неужели тебе так сложно просто послушать, что я хочу сказать по поводу наших отношений?       - Господи, Крис, - Лия вымученно прикрыла глаза. – Какие отношения? О каких отношениях вообще может идти речь? Наши с тобой? Ты бредишь. Очнись, Крис, ты, мать его, айдол.       От слов девушки было больно, но Чан терпел, так как понимал, что отчасти заслуживал эти слова. Брюнет поджал губы, закусив щеку изнутри.       - Ты думаешь, это закончится чем-то хорошим? На какой хеппи энд ты рассчитываешь, Крис? – Лия посмотрела на айдола, ожидая от него ответа.       - Я просто хочу, чтобы все было как раньше. Разве было плохо? – брюнет опустил взгляд на их сцепленные руки, сжимая ладонь композитора чуть крепче. – Разве плохо хотеть быть счастливым?       - Ты хочешь все и сразу, Крис, - девушка постаралась сделать свой голос менее враждебным. – Так не бывает, за все приходится платить. Ты либо счастливый и популярный айдол, либо не популярный айдол, счастье которого под вопросом. Тебе это не нужно.       - Почему ты всегда решаешь за меня, что мне нужно, а что нет? – было обидно слышать эти слова, потому что девушка была права, пусть и не со всем айдол мог согласиться. Готов ли был Чан пожертвовать тем, что имеет ради того, чтобы стать по-настоящему, как ему казалось, полноценным. Айдолом, который делает то, что приносит ему радость, и быть рядом с тем человеком, которого он любит.       - Потому что ты всегда все делаешь в угоду кому-то, всегда заботишься о себе в последнюю очередь, - Лия поджала губы, ей не нравилось, куда ведет этот разговор.       - А ты? Разве ты не делаешь так же? – Лия опешила от слов Чана, отступив назад, но не убирая руки из хватки брюнета. – Ты же тоже отказалась от своего будущего, от нашего будущего, ради моего? Оно того стоило? Мне кажется, нет.       - Да как ты… - розоволосая была в шоке. Как он мог обесценить ее поступок, который, возможно, привел его к тому, что он имеет сейчас. Имеет то, чего так желал, к чему так стремился. – Как ты смеешь мне такое говорить? Ты смеешь мне это говорить после того, как пошел на прослушивание, на которое я тебя записала и которое ты прошел, а после собрал свою группу?! Да как ты смеешь?! Пошел… Пошел прочь.       - Что? Лия, я не… – Крис был шокирован тому, что услышал. Ему никогда не приходила в голову мысль, с чего вдруг, после стольких лет стажерства, ему предложили самому собрать новую группу.       Лия оттолкнула от себя Чана и, развернувшись, поспешила к лифту, наплевав на боль в лодыжке. На глаза навернулись слезы, которые она спрятала за своими длинными волосами, вбегая в лифт, дверь которого заставила поскорее закрыться.       Бан Чан замер, смотря розоволосой в спину. Что он только что ей сказал, зачем он это сказал и чего пытался добиться. Это все его нетерпение, он считал. Ведь они только сблизились, а теперь между ними вновь гигантская пропасть. Схватившись за голову, Чан сел на корточки и болезненно простонал, проклиная себя за все на свете, прям как тогда, шесть лет назад, когда он прибежал к ее дому, а ее там уже не было.