Неожиданные Гости: дополнительные материалы

Снаружи был прекрасный денёк. Птички пели... Цветочки благоухали... Кости гигантского скелетообразного существа со скрежетом тёрлись друг о друга, когда их хозяин, потягиваясь, зевнул и плюхнулся на бок. О, да. Это было великолепно. Солнце было таким тёплым, трава — прохладной... Бластер Санса испустил глубокий, удовлетворённый вздох. Всё было хорошо. Сегодня от его заклинателя не исходило страха, только слабые эманации усталости и лёгкого веселья. Заклинатель и его человеческий друг ушли куда-то развлекаться, и прямо сейчас они не нуждались в защите. Чудище снова потянулось, растопырив когтистые пальцы на лапах, затем опустилось на грудную клетку и принялось извиваться в разросшейся траве, щекоча ею свои кости, царапая и скребя ими землю. Фыркнуло, перекатившись на другой бок, и продолжило извиваться с довольным клохтанием, комично лягаясь и корчась, а когда ему это надоело, плюхнулось на землю, раскинув лапы, сделало ещё один глубокий вдох и закрыло глаза. Неожиданный укол боли пронзил его сознание. Существо открыло глаза. Неприятное ощущение повторилось — словно что-то острое впивалось в позвоночник. Зверь приподнял голову, чтобы осмотреться, но поблизости не обнаружилось ничего такого, на что он мог бы случайно напороться. Тем не менее, дискомфорт не прекращался. Заворчав, бластер снова опустил голову. К его огорчению, попытки игнорировать боль не увенчались успехом — она снова и снова напоминала о себе мучительной пульсацией. Будучи не в силах более этого выносить, костяной дракон перекатился на брюхо и встал. С мощным грохотом он начал встряхиваться, в надежде избавиться от источника проблемы, но вскоре болезненно дёрнулся и замер, издав скорбный вой. Стало только хуже. От резких движений заноза засела ещё глубже. Хрипя, бластер попытался извернуться и выгнуть шею, чтобы увидеть помеху, но смог только разглядеть что-то тёмное, застрявшее между позвонками. Чудище со скрежетом напряглось, пытаясь дотянуться до этого зубами, потом почесалось передней лапой, следом и задней, но всё было тщетно. Ему недоставало гибкости. Бластер плюхнулся обратно на землю и принялся яростно перекатываться и царапаться. Затем вскочил и ещё раз встряхнулся — только чтобы содрогнуться вновь. Усилия не принесли результатов: инородное нечто по-прежнему находилось в его хребте. Разочарованный стон вырвался из груди существа, его взгляд метался в поисках чего-то, что могло бы стать решением. Вот оно! Существо прошаркало к ближайшему дереву и принялся тереться о него. Куски содранной коры осыпали землю внизу. Но всё впустую. Бластер зарычал и снова встряхнулся, в этот раз осторожно, и отправился на поиски помощи. Сейчас он действительно нуждался в ней. Болезненно содрогаясь при каждом шаге, костяной зверь приблизился к дому и закричал. Фамильяр Папируса примчался незамедлительно, бросив своё любимое занятие — жевание автомобильной покрышки. Он наклонил голову в жесте любопытства и издал вопрошающую трель. Бластер Санса ответил ему скорбным уханьем. Затем, улёгшись на землю, он запрокинул голову за спину и принялся совершать небольшие покусывающие движения, перемежаемые тихими плаксивыми звуками, показывая тем самым, где он хочет, чтобы его почистили. Крылатый бластер быстро сообразил, чего от него хотят, и принялся вынюхивать и высматривать инородное тело, застрявшее в позвоночнике его брата (или сестры). И он нашёл что искал — источником несчастья оказался небольшой кусок дерева. Бластер закудахтал и попытался вытащить обломок зубами, но не смог схватиться — дерево вклинилось слишком глубоко, а драконьи зубы были не самым точным инструментом для таких манипуляций. Фамильяр Папируса фыркнул и попытался выскоблить оскорбительную частицу своими неуклюжими когтями. Бластер Санса опасливо наблюдал за действиями своего собрата, время от времени нервно вздрагивая. Но несмотря на все старания, злосчастный обломок не поддавался. В конце-концов бластер Папируса издал трель сожаления и суетливо отступил. Фамильяр Санса вздохнул и снова поднялся на ноги. Игнорировать это ощущение было бесполезно. Нужно было что-то с этим сделать. Он скрёбся о деревья, катался в кустах, трясся, оглашая округу костяным грохотом. Теперь злосчастный обломок был покрыт налипшей грязью, травой и корой, но с места так и не сдвинулся. Костяной зверь вскинулся в бессильном вое, а затем в изнеможении плюхнулся на землю. Он был побеждён. Ему ничего не оставалось, кроме как смириться со своей жалкой участью. Бластер Папируса навернул несколько нервозных кругов вокруг собрата, затем сорвался с места и скрылся в кустах. Вскоре перед атакой Санса о землю глухо ударилась большая палка. Существо лишь тяжело вздохнуло. Ему было совершенно не до игр. Но разве творение Папируса станет сдаваться так легко? Оно принялось подпрыгивать и пританцовывать, надеясь своими комичными дрыганьями и щенячьим тявканьем привлечь внимание другого бластера, заставить его позабыть о своей проблеме. Но тот лишь одарил своего неугомонного собрата печальным взглядом и закрыл глаза. Это был конец... Бластер Папируса был не в силах смириться с таким положением дел! Его попытки растормошить товарища были безрезультатны. Должно было быть что-то ещё, что он мог бы попробовать сделать… А что, если… Нарастающий гул заставил атаку Санса резко открыть глаза. Существо едва успело отскочить в сторону, когда ослепительный луч опалил землю, на которой оно только что лежало. Бластер вопросительно посмотрел на собрата, выдыхающего пар из пасти, и получил в ответ лишь раздражённое урчание. Бластер Папируса вытянул вперёд коготь и ткнул им в землю перед собой. На языке стреляющих лазерами костяных драконов этот жест означал «лежи смирно и не двигайся». Затем бластер напрягся, и в его челюстях начал концентрироваться сгусток энергии. Атака Санса, рассудив, что удалять занозу методом её облучения из боевого лазера – не лучшая идея, бросилась наутёк. Каждый шаг отдавался в позвоночнике острой болью, однако этому существу совершенно не хотелось узнать, какого это – быть взорванным. Бластер Папируса закашлялся от неожиданности, свет в его пасти рассеялся и погас, но он быстро опомнился и бросился в погоню, полный решимости помочь. Бластер Санса был хорош в забегах на коротких дистанциях, однако посреди большого открытого двора преимущество было у длинноногой атаки Папируса. Та быстро догнала своего товарища и поскакала рядом с ним. Бластер Санса сумел увернуться от удара, который должен был сбить его с ног, но фамильяр Папируса, взмахнув крыльями, резко бросил своё тело вперёд, намереваясь взять если не хитростью, то силой. На траву повалился визжащий и царапающийся клубок драконьих костей. Впрочем, бластер Санса вскоре вновь вырвался на свободу и устремился к деревьям. Может быть, там ему удастся спрятаться и погрязнуть в страданиях в тишине и спокойствии. Бластер Папируса не собирался сдаваться и тоже нырнул в подлесок. Чем сильнее он углублялся в лес, тем чаще ему приходилось пригибаться, обходить стволы деревьев и перешагивать через валежник. В какой-то момент, будучи слишком сосредоточенным на выслеживании цели, фамильяр всё-таки споткнулся о какое-то бревно и ухнул на землю. Это событие нисколько не пошатнуло его решимости, но побудило сменить тактику. Поднявшись и отряхнувшись, он раскинул свои крылья и взмыл в воздух. Оглянувшись, фамильяр Санса с облегчением обнаружил, что погоня прекратилась. В следующее мгновение древесный полог над его головой с треском взорвался. Бластер Санса кувыркнулся в сторону с удивлённым визгом, едва успев избежать когтистых лап другой атаки. Поднявшись, он изо всех сил рванул вперёд, не разбирая дороги. Он не мог бежать вечно – ему нужно было спрятаться. Но у леса на этот счёт было иное мнение. Застланная непроглядным кустарником земля неожиданно провалилась в глубокий овраг, и бластер вскрикнул, когда его лапы лишились опоры. Инерция движения увлекла массивное тело костяного дракона вперёд, и тот заскользил вниз по склону. Раздался глухой стук, и падение прекратилось – так же неожиданно, как и началось. Бластер моргнул. Он ударился не о землю, которая по-прежнему простиралась внизу. Во время падения кончик его шипастого хвоста угодил в развилку двух толстых древесных ветвей и намертво там засел, подвесив монстра на высоте десяти футов над землёй. Это было чертовски странно. Бластеры не были созданы для таких ситуаций. Сверху раздалось хлопанье гигантских крыльев, и в куполе древесных крон образовалась брешь, когда бластер Папируса пролетел через него. Костяной дракон приземлился, встряхнулся, сложил крылья и недоумённо вскрикнул, заметив затруднительное положение своего товарища. Он немного покружился в раздумьях, и, очевидно, придя в конце-концов к какому-то решению, встал на задние лапы, а передними опёрся о ветви дерева. Некоторое количество усилий - и бластер Санса оказался на свободе, вернее, в свободном полёте, окончание которого было отмечено глухим стуком. Существо дёрнулось, затем застонало и после этого больше не предпринимало попыток пошевелиться. Совершенно измученное, оно приняло своё поражение. Бластер Папируса наклонил голову сначала на один бок, затем на другой, словно бы к чему-то прислушиваясь, затем схватил собрата за загривок и поволок. Дорога домой была долгой. Когда они наконец продрались через заросли на задний двор, оказалось, Папирус уже ищет их. Едва заслышав жалобный зов своего фамильяра, высокий скелет бегом бросился выяснять, в чём дело. «В КАКУЮ ИСТОРИЮ, ВО ИМЯ КОСТЕЙ, ВЫ ВЛЯПАЛИСЬ?!» — выругался Папирус, и бластер заскулил. Он тронул лапой другого бластера, который безвольно лежал на земле, изнемождённый и весь покрытый остатками растительного мусора. Папирус покачал головой. «ЧТО ТАКОЕ? СЛИШКОМ ЛЕНИВ, ЧТОБЫ ХОДИТЬ? БОЖЕ, ТЫ И ПРАВДА ВЫЛИТЫЙ САНС.» Фамильяр Санса заскулил — и это был тихий, печальный звук, каких Папирус ещё никогда от него не слышал. Скелет нахмурился. Его собственный бластер толкнул его в локоть; глаза костяного зверя выражали тревогу. Он вдруг засуетился и принялся собирать вокруг обломки древесины, затем, будто вспомнив про что-то, вернулся и уткнулся мордой в одно конкретное место на спине другого бластера. Папирус почувствовал, как его собственный позвоночник сочуственно сжался. Он оттеснил свою атаку и опустился на колени, чтобы получше рассмотреть проблему, и вскоре ему всё стало ясно. «ВЫГЛЯДИТ ЧРЕЗВЫЧАЙНО НЕПРИЯТНО, МОЙ БОЛЬШОЙ КОСТЯНОЙ ТОВАРИЩ! КАК ТЕБЯ УГОРАЗДИЛО?» Существо издало несчастный стон. «ЛАДНО, НЕВАЖНО! ТВОЙ НАДЁЖНЫЙ И ИЗОБРЕТАТЕЛЬНЫЙ ДРУГ ПАПИРУС БЕРЁТ ДЕЛО В СВОИ РУКИ!» Скелет попытался выдернуть обломок, но тот засел действительно глубоко, и кроме того, был покрыт скользкой грязью и ошмётками травы. Папирус погрузился в раздумья. Он простоял несколько мгновений, постукивая пальцем по подбородку, затем призвал пару крошечных косточек и вдавил их по обеим сторонам застрявшего куска древесины. Деревяшка треснула и раскололась, и бластер Санса со вздохом облегчения распластался на земле. Папирус погладил его и встал; на его лице светилась довольная улыбка. «НУ, ВОТ И ВСЁ! ВОЗМОЖНО, МНЕ СТОИТЬ ЗАДЕЛАТЬСЯ ДРАКОНЬИМ ХИРОПРАКТИКОМ! МОИ ГЛУБОЧАЙШИЕ ПОЗНАНИЯ В КОСТЯХ И УНИКАЛЬНЫЙ ПРАКТИЧЕСКИЙ ОПЫТ, БЕЗУСЛОВНО, БУДУТ КРАЙНЕ ПОЛЕЗНЫ В ЭТОМ ДЕЛЕ!» Бластер Санса перекатился на живот и слегка приподнялся, ровно настолько, чтобы в знак признательности впечататься своим тяжёлым черепом в грудную клетку Папируса. Тот в ответ на порыв дракона слегка приобнял его и, подняв руку, стряхнул приставший к его гребню мусор. Покончив с благодарностями, обессиленный бластер опустился обратно на землю. Папирус едва успел выдернуть ногу из-под челюсти чудовища. «ОЙ, ДА ЛАДНО ТЕБЕ! ВЫ ОБА ВЫГЛЯДИТЕ ТАК, БУДТО ВАМ ОБОИМ НУЖЕН ПОЛНОЦЕННЫЙ СЕАНС В СПА! НЕ УВЕРЕН, ЧТО МНЕ УДАСТСЯ ДОСТАТЬ ДОСТАТОЧНО БОЛЬШИЕ ДОЛЬКИ ЛАЙМА, ЧТОБЫ ПОЛОЖИТЬ ИХ НА ВАШИ ГЛАЗА... ВПРОЧЕМ, НИЧЕГО СТРАШНОГО, ПОТОМУ ЧТО Я ВООБЩЕ НЕ УВЕРЕН, ЧТО ЛАЙМОМ ПОЛЬЗУЮТСЯ ИМЕННО ТАК! ИНТЕРЕСНО, МОГУТ ЛИ ОНИ ВЫРАЩИВАТЬ ГИГАНТСКИЕ ОГУРЦЫ? ЧТО Ж, МОЖНО ПРОСТО ВЗЯТЬ ДОЛЬКИ ОБЫЧНЫХ, НО МНОГО! НЬЕ-ХЕ-ХЕ! ЗАЙМЁМСЯ ЭТИМ, КАК ТОЛЬКО ВЕРНЁМСЯ ДОМОЙ!» Его бластер снова поднял атаку Санса, и Папирус поспешил заняться приготовлениями. Наконец-то освободившись от источника своих мучений, бластер Санса предался своим обычным занятиям. Он дремал, пока Папирус смачивал и счищал облепившую чудище грязь, а солнышко согревало и высушивало его усталые кости. День был по-прежнему чудесен.