David Kushner – Daylight
Dean Lewis – Half A Man
Плечом к плечу – так они появились в небольшом городе на южных отрогах Тибетского хребта. Нисса хорошо знала эти места, и когда-то ей здесь даже нравилось. Этот город был чем-то вроде перевалочного пункта для тех, кто покидал Нанда Парбат и возвращался туда. И, конечно, небольшую гостиницу, куда они направлялись, наводнили люди Ра'са. Даже хозяин, старик Ли Чжу, хоть и не был членом Лиги, приносил Голове Демона все новости, которые доходили до него. Поэтому Нисса не сомневалась, что внутри их ждет «теплый» прием. Если раньше Ли Чжу приходилось скрывать свою неприязнь к наследнице Демона, теперь он этого делать не станет. Компания у них появилась даже раньше, чем странная пара вошла под кров гостиницы. Скользнув ленивым взглядом по низким крышам слева, Нисса увидела черную тень, потом еще одну. Неуловимым движением коснулась руки идущего рядом Оливера – нет, не Оливера, Аль Сах-хима. Аль Сах-хим их, конечно, тоже заметил, но был все также собран и спокоен. Нисса признала, что свою роль он играет блестяще. Хозяин гостиницы встретил их за стойкой. Узкие темные глаза под густыми бровями смотрели сурово. Нисса одарила безразличным взглядом одетых в темно-синее воинов, что медленно обошли их с Оливером и стали за ними неприступной стеной, отрезающей путь к отступлению. Подчиненные Ли Чжу не были ассасинами. Обычные ниндзя-самоучки, не люди Лиги Убийц и уж тем более не равные противники для наследников Демона. – Нисса аль Гул… Ты осмелилась явиться сюда после своего предательства? Она не ответила, только глаза ее холодно блеснули. – Взять ее, – приказал Ли Чжу. – Уверен, что хочешь идти против дочери Демона? – Нисса не двинулась, не схватилась за оружие, но ледяной холод в ее голосе был достаточной угрозой сам по себе. – Ты недостойна этого звания, – выплюнул старик и перевел взгляд на своих людей. – Чего вы ждете? Прежде чем люди в синем двинулись с места, Аль Сах-хим отрывисто приказал: – Стоять! На нем был капюшон, и в полутьме Ли Чжу не мог разглядеть лица своего посетителя. К тому же он видел нового наследника Демона всего пару раз, мельком, и никогда с ним не заговаривал. – Я не подчиняюсь твоим… Аль Сах-хим поднял руку и стянул с головы капюшон. Ли Чжу замолк на полуслове и дал своим людям резкий знак отступить. – Меня зовут Аль Сах-хим, – голос этот, глухой, с нотками нетерпения и зарождающегося гнева, заставил Ниссу удивленно покоситься на своего спутника. – Я Врис аль Гул, наследник Демона, а эта женщина – моя невеста. Если я еще раз услышу неуважение в ее сторону, ты умрешь. Вмиг изменившееся лицо хозяина доставило Ниссе желанное удовлетворение. Презрение никуда не делось, но теперь к нему примешался страх. Как бы Ли Чжу ни старался выглядеть грозным и непреклонным, он всегда оставался одной из бесчисленных крыс, которых Ра'с аль Гул пригрел, но готов был в любой момент раздавить своим сапогом без капли сожаления. – Прошу прощения, – у старика хватило ума выйти из-за стойки с легким поклоном. – Что вам угодно? – Мы проведем здесь ночь, а на рассвете отправимся дальше. Ра'с аль Гул ожидает нас, – парень повернулся к Ниссе, и та вступила в разговор: – Тот же номер, что и всегда. Угловой, – девушка протянула руку, и хозяин, пошарив в кармане, отдал ей ключ. – Можешь не провожать. Нисса даже не взглянула на него, хоть и знала, что Ли Чжу обязательно пошлет ей в спину взгляд, полный презрения. Он не забудет о сегодняшнем, и теперь неприязнь к дочери Демона станет только сильнее в его сердце. Ли Чжу был старомоден в своих взглядах и всегда недолюбливал Ниссу. Он еще помнил времена, когда наследниками Ра'с аль Гула были Брюс Уэйн, Бэйн и многие другие, помнил он и внука Головы Демона – Дэмиана. Аль Сах-хим следовал за ней. Нисса вышла во внутренний дворик, пересекла его по обсаженной зеленью и посыпанной гравием дорожке, чтобы нырнуть в третий справа коридор. Поднявшись на второй этаж, она остановилась у дверей угловой комнаты и отперла их. Здесь редко появлялись обычные посетители, не связанные с Лигой Убийц, однако для них тоже были номера в левом крыле гостиницы. Нисса всегда выбирала комнату как можно дальше оттуда. Аль Сах-химу пришлось нагнуться, чтобы не задеть головой низкий дверной проем. Больше не было долгих взглядов и разговоров по душам. Они занимались каждый своим делом: Нисса раскладывала на низком столике, вокруг которого полагалось сидеть на циновках, поздний ужин из солонины, сухарей и сушеных фруктов; Оливер снимал пояс с оружием и рассматривал их временное пристанище. Ели молча. Потом, не теряя времени, легли спать, но на этот раз спиной друг к другу, чтобы не возникло даже соблазна вновь переплести пальцы, сжать чужую руку, цепляться друг за друга, как за последнее, что осталось в убогой реальности. Нельзя. Больше нет.***
К вечеру следующего дня они наконец достигли горной долины, где в острых скалах гнездился Нанда Парбат, древняя крепость ассасинов, обитель Головы Демона, чьи многочисленные щупальца протянулись во все концы мира. Странное чувство охватило Ниссу, когда впереди показался пологий купол, что венчал главное крыло твердыни. Казалось, прошла вечность с тех пор, как она в последний раз была тут. Когда она не была тут пленницей, а это место было ее домом. Тогда она возвращалась после недолгого плена в Старлинг-Сити – и для чего? Чтобы узнать, что отец предал ее, лишил наследия, ради которого она пожертвовала многим. Почти всем. Теперь все поменялось, будто в кривом зеркале. Единственным ее союзником, единственным близким человеком, был тот, кто когда-то пленил ее – Оливер Куин. Нисса искоса бросила на него быстрый взгляд. Нет… Теперь перед ней только Аль Сах-хим – не стоит об этом забывать. Наследник Демона и ее будущий муж. И это, как ни странно, не сблизит их – только отдалит. Парень не смотрел на нее. Ее будто не существовало. Глаза Аль Сах-хима излучали лишь безразличие, лицо оставалось непроницаемым. Но Ниссу не обманул этот холод. Она знала – чувствовала интуитивно, – что стоит ей подойти ближе, взять его лицо в свои ладони, заглянуть в бледно-голубые глаза – и броня падет. Она бы с радостью напустила на себя тот же холод, замкнулась в себе, отдалилась как можно сильнее, однако знала, что должна играть совсем другую роль. Нисса горько усмехнулась. Теперь ей даже не придется притворяться, потому что чувства, которые она собиралась изображать, были настоящими. Полюбить кого-то так быстро казалось невозможным. И Нисса убеждала себя, что это лишь влечение – быстрое, мимолетное. Оно пройдет, когда они с Оливером расстанутся навсегда. А они расстанутся. Попрощаются в его любимом городе и разойдутся каждый своим путем. Десяток воинов Лиги встретил их у ворот. Они окружили Аль Сах-хима и его невесту почетным эскортом, но Нисса поняла, что это еще и стража – на всякий случай. – Ра'с аль Гул ждет вас. Знакомые стены, приглушенный темно-оранжевый свет живого огня, странная тишина, каменные полы, что поглощают все звуки – Нисса невольно ощутила в груди приятное тепло при виде всего этого. Дом. Отец ждал их в главном зале. Он редко покидал эту часть крепости, всегда был рядом с Ямой Лазаря. Нисса подозревала, что вода оттуда повредила его рассудок, но пока это не мешало Ра'су оставаться все таким же проницательным и дальновидным. – С возвращением, Аль Сах-хим. Вижу, ты привел мою дочь домой. Ра'с обернулся к ним. Руки сложены в замок за спиной, тяжелая мантия отброшена назад и волочится по полу. Глаза впились в Ниссу таким взглядом, что по спине невольно пробежал холодок. – Ты ослушалась моей воли, Нисса. Как ты посмела бежать? Неужели ты думала, что сможешь пойти против меня и победить? Все твои попытки избежать своей судьбы ни к чему не привели, как видишь. О да, издевайся. Ты можешь даже растоптать мою гордость, но это уже ничего не значит, потому что я сама убила ее в себе, сама признала свою слабость, сама отдалась ей, и ничто не сможет меня ранить теперь. – Я ошибалась. Ты не дал мне времени узнать Аль Сах-хима, и я считала его недостойным Кольца Демона. Ра'с смотрел спокойно, будто даже благосклонно, но Нисса не дала себя обмануть. Отец изучал ее, тщательно взвешивал каждое ее слово. – И что же, ты поменяла свое мнение? Нисса перевела взгляд на Аль Сах-хима. На Оливера. Он смотрел прямо перед собой, будто высеченная из камня статуя, и девушка отдала бы все что угодно, чтобы узнать, о чем он сейчас думал. – Да. – Хорошо. Я прощаю тебя. Однако помни: впредь я не буду так милосерден. А теперь оставь нас, мне надо поговорить с моим наследником наедине. Нисса коротко склонила голову, но прежде, чем покинуть зал, спросила: – Могу я занять свою прежнюю комнату? Ра'с помолчал, глядя себе под ноги, потом поднял голову и отрывисто кивнул. – Спасибо. Тяжелая дверь, утыканная острыми шипами с другой стороны, закрылась за ней, и Нисса вздохнула с облегчением. Отец не любил пустые разговоры, поэтому она надеялась на быстрое объяснение, однако все равно не могла подавить внутреннюю тревогу. Теперь все было позади. Поднимаясь наверх, Нисса прокручивала в голове разговор с отцом. Ассасины, что сопровождали или, лучше сказать, конвоировали ее, почти не отвлекали. Ра'с отослал ее, чтобы поговорить с Аль Сах-химом. Значит, по-прежнему доверяет ему, но не доверяет своей дочери. Так даже лучше. Чем больше отец пренебрегал ей, тем меньше угрызений совести оставалось в душе Ниссы. – Добро пожаловать домой, – Аль Мах-лаб* открыл перед ней дверь и слегка склонил голову. * С арабского (مخلب) – «коготь» Нисса ответила ему взглядом куда более теплым, чем следовало. Все-таки, здесь у нее остались друзья. Дочь Демона уважали, ей подчинялись, и многие ассасины в душе остались недовольны выбором нового наследника. В Лиге Убийц наибольшая верность всегда была отдана семье аль Гул и тем, в ком течет кровь Демона. – Мы почтем за честь снова сражаться с тобой плечом к плечу, дочь Демона. Темноволосая обвела внимательным взглядом каждого из четверых ассасинов и, увидев в глазах каждого из них – единственном, что маска и капюшон позволяли видеть, – подтверждение слов Аль Мах-лаба, кивнула. На ее лице они прочли то, что Нисса действительно хотела сказать, однако вслух она ответила только: – Теперь я невеста Демона. Не стоит об этом забывать. Еще один обмен взглядами – напряженный, долгий. За много лет в Лиге Убийц они научились понимать все и без слов. Нисса повернулась к ним спиной и скрылась в своих покоях. Теперь у нее было как минимум четыре союзника – самые верные, те, кто остался на стороне дочери Демона несмотря ни на что. Аль Мах-лаб даст знать остальным, что темноволосую лучницу рано еще списывать со счетов. Это немного успокоило Ниссу. Никто открыто не пойдет против Рас аль Гула и не ослушается его воли прямо, однако теперь у нее, по крайней мере, есть шанс сбежать, если все пойдет не по плану. Аль Мах-лаб поможет ей. Дверь за Ниссой захлопнулась, но ключ в замке не повернулся. Отец хочет испытать ее или действительно доверяет? Проверять не хотелось. Здесь все осталось таким же, каким было, когда Нисса покинула Нанда Парбат. У дальней стены стояла аккуратно застеленная кровать с опущенным пологом – расшитый золотом и мелкими драгоценными камнями, полупрозрачный, он играл множеством красок на солнце, что пробивалось сквозь вырубленные в камне окна. Между ними гнездился выход на широкую террасу без перил, где Нисса часто медитировала или упражнялась по утрам. Глаза лучницы невольно вспыхнули при виде оружия, что занимало всю стену напротив кровати. Нисса медленно подошла к своей коллекции, чуть покачивая бедрами, и остановилась. Она любовалась каждым клинком, что ловил солнечные блики и отражал их начищенным до блеска лезвием. Наконец темноволосая сняла пояс с оружием и повесила ятаган на место – в самый центр, где были приготовлены крючки для ее основного снаряжения. Там же оказался и лук. Кинжалы Нисса предпочла оставить при себе. Потом, присев у сундука в углу, быстро перебрала свои вещи и нашла запасной костюм Лиги Убийц. К ее покоям примыкала узкая лестница с вырубленными в камне крутыми ступенями, которые вели вниз, в купальню. Горячие источники согревали холодные камни Нанда Парбат. Туда темноволосая лучница и спустилась – в просторную комнату с низким потолком и каменным бассейном посредине. Нисса с наслаждением позволила облачкам пара окутать ее кожу, когда последние элементы одежды скользнули на пол. Девушка переступила каменный бортик, опустилась в естественное углубление в скале. Чем-то похоже на Яму Лазаря, только вода эта не имеет таких могущественных целительных свойств. Может, оборудовав свою крепость такими купальнями, как две капли воды похожими на главный зал, Ра'с аль Гул хотел создать видимость, что не только у него есть доступ к роскоши и тайным знаниям Лиги Убийц. Нисса опустила голову на каменный бортик за спиной, положила на него раскинутые в стороны руки и прикрыла глаза. Горячая вода обжигала кожу с непривычки, но это чувство постепенно проходило. Не хотелось сейчас думать об отце и его планах. Даже здесь, в самом центре его паутины, можно урвать минуту священного спокойствия. Но стоило Ниссе избавиться от мыслей о Ра'с аль Гуле, место отца заступил его новый наследник. Оливер Куин. Стрела. Аль Сах-хим. Нисса несколько раз тихо повторила эти имена, однако так и не смогла понять, какое из трех звучит лучше. Да и зачем ей вообще это знать? Резкий плеск воды, потревоженной неосторожной рукой. Нисса раздраженно выпрямилась, провела ладонями по лицу. Вода стекала по волосам, попадала в глаза. Нельзя думать об Оливере Куине. Дочь Демона принялась отчаянно тереть кожу куском мыла, будто это могло помочь прогнать навязчивые воспоминания о каждом мгновении, проведенном вместе с ним. Его забота. Его защита. Его понимание. Кожу неприятно саднило, но Нисса не останавливалась. Наконец мыло отлетело в сторону, с тихим плеском погружаясь под воду на другом конце купальни. Девушка снова опустила голову к подтянутым к груди коленями и зажмурилась. Пальцы путались в мокрых волосах. Это просто привязанность. Инстинкт. Любое существо, лишенное тепла, тянется к тому, кто готов дать это тепло. А Оливер Куин с радостью пригреет любого брошенного и потерянного, кем бы он ни был. И нет в ней ничего особенного. Быть особенными – привилегия Лорел Лэнс, Фелисити Смоук и других сильных духом альтруисток. А Нисса аль Гул просто выжившая. С самого рождения было только два выбора – умереть особенной или остаться в живых. Нисса выбрала второе. Пошла давно протоптанной тропой, не отступая от нее ни на шаг с завидным упрямством. И, кажется, все-таки потерялась.***
Аль Сах-хим стремительно пересек длинный коридор, ведущий к ближайшей лестнице. Он не смотрел на ассасинов, которые попадались ему на пути. Взгляд парня был устремлен только вперед, как будто в нем действительно не осталось ничего от обычного человека. Но у самых ступенек он остановился на мгновение. Никто не видел его и никто не мог заметить, как в светло-голубых глазах, теперь казавшихся серыми, мелькнуло замешательство. Аль Сах-хим поднял голову и в странном оцепенении смотрел на уходящую вверх крутую лестницу несколько долгих секунд. Секунды эти растянулись в вечность. Столько мыслей успело пролететь в голове, столько противоречий впилось в запертое на замок сердце. Аль Сах-хим точно знал, что если он поднимется по этой лестнице, свернет налево и пройдет два поворота, перед ним будет дверь в комнату Ниссы аль Гул. Увидеть ее хоть на мгновение – единственное, чего ему хотелось сейчас. Они расстались утром, и прошло не так уж много времени, но сквозь тщательно выстроенную броню наружу пробивались тревога и желание поговорить с дочерью Демона, узнать, все ли у нее хорошо. Ра'с разрешил ей занять прежнюю комнату в верхней галерее. Аль Сах-хим надеялся, что это порадует темноволосую лучницу хоть немного. Может быть, даже вернет ей ощущение дома – если, конечно, забыть обо всем остальном. Он опустил голову и, заложив руки за спину, начал спускаться вниз, где находились его собственные покои. Аль Сах-хим знал, что если он попросит, Ра'с позволит ему перебраться в более удобную комнату, но ни разу не сказал и слова. Раньше его мало волновали элементарные удобства, да и теперь, честно говоря, единственной причиной, почему его тянуло в верхние галереи, была Нисса. Поэтому все должно остаться так, как есть. За те три недели, что Аль Сах-хим провел вне Лиги, он почти отвык от привычной рутины, простой последовательности действий, из которой и состояла его жизнь в Нанда Парбат. Снять броню и оружие. Переодеться в чистую рубашку и штаны, лечь на кровать, сложить руки на животе и смотреть в потолок до тех пор, пока чуткий сон не утащит в свои объятия. И каждый раз прокручивать в голове одни и те же мысли, видеть одни и те же ночные кошмары, но никогда не просыпаться с криком, чтобы никто ничего не заподозрил. Аль Сах-хим опустился на жесткий матрас, накрытый, тем не менее, роскошно расшитым покрывалом. Тени плясали на потолке у него над головой, колеблющееся пламя свечей бросало странные отблески на стены. Это были единственные минуты, когда он мог быть самим собой – просто Оливером Куином, не Стрелой и не чьим-то братом или другом, не наследником Демона. Просто парнем, который запутался в себе, потерял близких людей и винил себя в их смерти. Отец оставил ему миссию – спасти город. Оливер шел ради этого на все, даже если надо было нарушить законы морали и поступиться нравственностью. Он убивал, пытал, причинял боль. Можно ли спрятать все это под зеленым капюшоном также, как он прятал свое лицо? Оливер мысленно прокручивал в голове всю свою жизнь после возвращения домой, будто фильм, поставленный на перемотку. Он правда пытался быть лучше – и, кажется, в какой-то степени даже получалось. Отказаться от убийств, сотрудничать с полицией, прислушиваться к своим друзьям, открыть в сердце место для милосердия и благородства… Куда это его привело? Это ли привело его сюда? Если бы Малкольм Мерлин умер на крыше Мерлин-Груп, все стало бы куда проще. Но если Темный Лучник не был грехом Оливера, то Слэйд Уилсон – да. Оливер остановил Предприятие, но своими руками навлек на город месть Дефстроука. Что из этого стоило принимать в расчет? Последние события показали, что Слэйд – лишь начало. Теперь Стар-Сити угрожал Ра'с аль Гул, и причиной этому снова стал Стрела. Снова прошлое, снова ошибки, снова жажда помочь всем вокруг, которая завела в тупик. Но теперь, лежа неподвижно и глядя в потолок, Оливер осознал на мгновение, что чувство вины в груди ослабло. Он ведь сделал все, что было в его силах, и продолжает делать – разве этого недостаточно? Надев капюшон, Куин уже сделал свой выбор, и сомнения только мешали продолжать свою миссию. Больно было осознавать, но друзья только подтачивали его уверенность. Ради них он пытался сделать больше, думал, что должен делать больше, но не мог, хоть и старался изо всех сил. Вдали от них дышать стало легче. Оливер скучал по Дигглу, по Лорел, по Фелисити, по Тее… Но не мог не признать, что они были слишком разными, чтобы понять друг друга. Лишь в глазах сестры он видел иногда ту же боль, что раздирала его самого. Перевернувшись на бок, парень закрыла глаза. Представил, что свободно лежащая рука сжимает чужую ладонь, протянутую будто случайно, нехотя… Представил, что перед сомкнутыми веками не пустота, а такое же умиротворенное лицо с мягкими, восточными чертами. Нисса. Ему смертельно хотелось увидеть Ниссу.