Aaryan Shah – Renegade
Быть Наследницей Демона – великая честь. Быть дочерью Ра'с аль Гула – великая честь. Умереть за Лигу Теней – великая честь. Эти три заповеди дочь Демона повторяла себе на протяжении всей жизни. Иногда следовать им было сложно. Теперь, когда за ней охотился Аль Сах-хим, стало совсем тяжело. Отец променял ее на какого-то мальчишку, на самодельного героя из подыхающего от собственной гнили города. Таковы были порядки. Наверное, Нисса всегда знала, что в сердце отца нет и капли любви для нее, просто не хотела верить. Разочарование – всегда больно, особенно, когда к этому примешивается жгучее отвращение к самой себе за проявленную слабость. Нисса вложила кинжал в ножны, и металл издал резкий свист. О, она умела делать это бесшумно, умела вынуть и спрятать оружие так, что даже самый чуткий слух этого не уловит, но натянутые нервы дали о себе знать. Как иронично. Она медитировала целый день и была уверена, что совершенно спокойна, но оказалась близка к провалу в самый важный момент. В момент, когда она могла либо убить Оливера Куина, либо умереть сама. Нисса помнила то мерзкое, выворачивающее наизнанку чувство, которое подкатило к горлу, когда Оливер Куин упал со скалы. Его кровь осталась на снегу, она стекала по клинку Демона и пропитывала промерзлую до основания землю. Отец был невредим. Но ей почему-то хотелось, чтобы все случилось наоборот. Дочь Ра'с аль Гула закрепила на груди последний ремешок – и доспехи на ней стали единым целым, будто второй кожей, любимой и привычной. В старой часовне, где она пряталась, еще остались следы присутствия Сары. Например, этот резной столик, так подходящий под залы Нанда Парбат. Воспоминания о подруге все еще приносили боль, но не такую сильную. Чувство вины сменилось странной теплотой. Нисса знала, что однажды смерть ее сестры, пусть не по крови, но по духу, будет отомщена. Вопросы морали и техники здесь были излишни. С этого самого столика, казалось, хранившего еще прикосновения Канарейки, Нисса взяла колбу с прозрачным газом внутри. Выкрасть «Альфу и Омегу» было сложнее, чем она рассчитывала. Но самое трудное еще предстояло: спрятать его. Идеальным местом был длинный кинжал, любимое оружие, которое Нисса всегда носила с собой. Там, в небольшом тайнике, она и спрятала биологическое оружие. Время подходило к концу. Нисса в последний раз обвела взглядом комнатушку, к которой, несмотря ни на что, не смогла привязаться. Это место пахло голубиным пометом, здесь всегда царил сумрак. И постоянный шум... Тонкий слух лучницы раздражали громкие звуки. Дочь Ра'с аль Гула подняла на лицо шарф, спрятала волосы под капюшоном и, будто ткань действительно могла сделать ее невидимой, растворилась в тенях.***
Нисса знала, что он стоит у нее за спиной, но не спешила оборачиваться. Конечно, он пришел не один. Она была почти уверена, что чувствует сердцебиение каждого убийцы, которых отец послал со своим новым наследником. Они не понадобились бы. У Ра'с аль Гула было много времени, чтобы натренировать своего ученика. Обреченность. Вот что было в воздухе. Нисса аль Гул должна была умереть. Должна была, но не собиралась. Оливер Куин все-таки научил ее кое-чему. Его смешная, бессмысленная тяга к борьбе невольно восхищала. Наверное, в чем-то он был прав. Последний шанс всегда есть. Жаль, что Оливера Куина больше нет. – Сделаешь это сам или позволишь разобраться со мной своим убийцам? – Я пришел отвести тебя в Нанда Парбат. Нисса обернулась. Лучница никогда бы в этом не призналась, но частичка нее все-таки надеялась уловить в лице Аль Сах-хима хоть что-то от прежнего Оливера. Зря. От этого стало легче. – Ради правосудия? За какой поступок? Ради мести? За какую обиду? – Ты сама сказала: месть и есть правосудие. – Тогда какой мой поступок так тебя обидел? – она не удержалась от иронии, хоть сейчас это и было неуместно. – Отец славно постарался. Девушка сделала несколько шагов вперед, не выпуская противника из виду и прислушиваясь к обстановке вокруг. Потом прищурилась, будто оценивая стоящего перед ней мужчину. – Ты действительно стал одним из нас, Аль Сах-хим. Мне жаль. Она напала первой. Аль Сах-хим стоял слишком далеко, чтобы сделать выпад, но стрелы Ниссы били метко и далеко. Мужчина уворачивался от них, оббегая разделявшие их двоих дымоходы и декоративные стеклянные треугольники. Оливер с легкостью, куда большей, чем прежде, натянул тетиву и отправил сопернице в грудь три стрелы подряд. Нисса отбила их все отточенным до блеска кинжалом. Она надеялась когда-нибудь вонзить его в сердце Аль Сах-хима, однако мысль эта почему-то никогда не приносила ей ни удовлетворения, ни радости. Завязался бой. Никогда еще Ниссе не приходилось так тяжело. Она уворачивалась от ударов, делала ответные выпады, проскальзывала всего в миллиметрах от клинка противника. Один раз ей удалось поймать его взгляд. Это было странно – видеть обычные человеческие глаза. Она думала, что зрачки будут расширены, выдавая опьянение наркотиками, но нет. Аль Сах-хим делал это по собственной воле, более того, он, быть может, даже сожалел... Нет. Наследник Демона не станет сожалеть о предстоящей кончине своей соперницы. Правая рука девушки оказалась в капкане. Она попыталась ударить, но сделала только хуже. Вместе со своим противником она рухнула на пол и, прижатая к его груди, едва могла дышать под приставленным к горлу лезвием собственного кинжала. – Ты пойдешь со мной, Нисса. – Убей меня. Сделай это, – прошипела она сквозь зубы. – Сделай это ради Сары! Краем глаза она видела, как на крыше один за другим появляются убийцы Лиги. Каждый из них видел ее позор. Что же... Иногда гордостью можно пожертвовать. Острие кинжала прорезало тонкую кожу на шее, и Нисса стиснула зубы. Боль физическая – привычное дело. Аль Сах-хим наклонился к ее уху и прошептал: – Повинуйся – и я спасу тебе жизнь. – Никогда. Аль Сах-хим шумно выдохнул. Эту его привычку Нисса приметила еще в первые дни знакомства. Читать его было легко. Каждый жест, каждый взгляд, каждая интонация в голосе... Теплое дыхание обожгло ей щеку. А потом кинжал на мгновение исчез, повернулся в руке Аль Сах-хима и с силой ударил Ниссу в висок.***
Она очнулась от резкого удара по щеке. Вторая пощечина окончательно привела Ниссу в чувство. По жару, разливающемуся по лицу, девушка поняла, что ее начали избивать еще в бессознательном состоянии. Двинув руками, она обнаружила, что не только связана, но еще и поставлена на колени двумя членами Лиги. – Очнулась... Как все прошло? Вопрос, очевидно, был адресован не ей, потому что незамедлительный ответ прозвучал откуда-то справа. Нисса узнала голос Аль Сах-хима. – Угроза устранена. – Твоя верность все еще впечатляет меня. Воистину, ты – Врис аль Гул... Воцарилось молчание, в течении которого Нисса смогла наконец взять себя в руки. Болела только щека, значит, других повреждений не было. Возможно, отец не хотел калечить ее перед смертью. Или приберегал свои пытки для другого... Она-то знала, зачем понадобилась ему. – Только дочь почему-то не одобряет мой выбор. Отец остановился над ней, протянул руку. Девушка не отвернулась, когда цепкие пальцы мужчины взяли ее за подбородок и заставили поднять голову, посмотреть в темную бездну глаз, не знающих жалости и сострадания. «У нас одинаковые глаза», – с удивлением поняла она. Раньше это не было так заметно. Может, потому что Нисса редко обращала внимание на подобные вещи. Они были в сердце Нанда Парбат, у Ямы Лазаря. Вдоль стен стояли убийцы, готовые на все ради своего господина. Ее держали двое: Сараб и Даб-бина. Первый, сухой и подтянутый, всегда отличался здравым смыслом, но второй действовал зачастую в угоду грубой силе, а не чистому разуму. Ра'с аль Гул перевел взгляд на Сараба. – Обыскали ее? – На ней его нет. Скосив глаза, Нисса заметила слегка озадаченный взгляд Аль Сах-хима и сполна насладилась мгновением. Он еще не знал, что ему предстоит сделать... Наивный Оливер Куин. Надеялся спасти своих друзей, шагнув в пасть Демона. – Дайте мне ее оружие. Наслаждаться поражением Зеленой стрелы больше не было времени. Нисса напряженно следила за тем, как ее любимый кинжал переходил из рук в руки и наконец оказался в плену этих жутких пальцев отца. Еще девочкой она ненавидела, когда он касался ее. Кольцо Демона царапало кожу, ногти больно кололи. – Знаешь, – обратился он к своему новому наследнику, – с самого детства Нисса демонстрировала повадки вора. Это ненавязчивое, безмятежное повествование вывело ее из себя больше, чем должно было. Хотелось вскочить на ноги и ударить отца, не дать ему произнести еще хоть слово. Как он может говорить так непринужденно, как может открывать постороннему хоть что-либо о ней, о своей дочери? Аль Сах-хим никогда не станет частью их семьи. Но для Ра'с аль Гула кровная связь, кажется, ничего не стоила. Однажды он уже хотел впустить в Лигу Теней борца за справедливость, Темного рыцаря Готэма, и в глубине души Нисса надеялась, что в этот раз он ошибется так же, как и тогда. – ... она постоянно воровала со стола блинчики и прятала их в своей комнате. Она поняла, что от меня ничего не скрыть... «О да, – с тайным удовлетворением подумала Нисса, продолжая однако сохранять на лице непроницаемую маску. – От тебя ничего не скрыть, и ты это знаешь. В этом твоя ошибка». – ... но последние события, – Ра'с открутил рукоять кинжала, – затуманили ей память. Нисса склонила голову и поджала губы. Со стороны она выглядела сокрушенной. Отец обернулся. Тяжелая накидка медленно повторила его движение. В руках мужчина держал стеклянный сосуд, внутри которого был смертельно опасный газ – «Альфа и Омега». Аль Сах-хим по-прежнему хранил невозмутимое молчание, но Нисса каким-то образом чувствовала, как кипели в нем страсти. Интересно, остальные не замечают этого? Или она просто слишком хорошо его знает? Такая связь пугала. – Я буду помнить тебя как воина, которым ты была, а не жалкой тенью, которой стала, – сказал отец, передавая сосуд Сарабу. – С самого детства я жила в страхе перед тобой, – ответила она, с удивлением прислушиваясь к собственному охрипшему и ослабевшему голосу. – Но теперь, когда моя душа вот-вот покинет этот мир, я говорю тебе: я не боюсь. Такой исход был возможен. Она знала с самого начала. Отец либо убьет ее, либо использует в своих целях. Нисса не знала, что предпочтительнее, однако мысль, что главная задача выполнена, грела ей душу. Пожалуй, Сара была бы довольна... Или лучше бы ей вовсе не знать, что произошло здесь. Она любила этого дурака в зеленом капюшоне, а тот, кто занял его место, разочаровал бы ее. Отец смотрел на нее, и в его глазах не отражалось ничего. Только какое-то скучающее любопытство. Он ставит на ее смерть, поняла Нисса. Ему интересно, поднимется ли у благородного Оливера Куина рука, чтобы зарезать безоружную девчонку, стоящую на коленях и преданную собственным отцом. Только вот Оливера Куина здесь не было. Был только Аль Сах-хим. Наконец отец отступил на шаг, освобождая место для Аль Сах-хима. – Сделай что должен, мой наследник. Ты знаешь, что отныне никто не позарится на твою власть. «Лгун... Ты забыл про Талию, которую так и не смог найти», – усмехнулась про себя лучница. Аль Сах-хим вышел вперед и занял место Ра'са. Теперь он стоял над ней, и Нисса отметила, что парень выше ее отца на добрых полголовы. Угольно-черная, с металлическими деталями броня шла ему, делала стройнее. В ней Оливер стал больше похож на смертельно опасного воина, чем был в своих зеленых тряпках. Нисса поймала взгляд своего соперника и постаралась изобразить на лице презрение, смешанное с гордой решимостью. Она не боялась. Ей только было больно. Пожалуй, она действительно была настолько глупа, что надеялась, будто между ними было что-то большее, чем простое сотрудничество. Дружба? Нет... Такой роскоши дочь Ра'с аль Гула не достойна. У нее могут быть лишь толпы врагов, перед которыми она неприступна и несокрушима. На мгновение Нисса испугалась. Ей суждено умереть сейчас, в это мгновение, в одиночестве... Так умирала Сара. Но у Сары были друзья, ее любили. «Тем лучше, – мрачно заключила дочь Демона. – Никто не прольет по мне слез, и печаль не придет в этот мир с моей смертью». Аль Сах-хим вынул свой меч, но не торопился заносить его. Он смотрел в глаза Ниссы и, кажется, читал в них каждую мысль, все до единого. Это лишь ожесточило девушку. Хорошо, что никто не видел ее рук, закованных в цепи за спиной. Сжимая до боли кулаки, она чувствовала, как мышцы сводит тупая боль. Если ты чувствуешь боль – ты жива. Значит, смерть унесет с собой боль. «Прости», – говорили глаза Оливера. «Никогда», – отвечала Нисса. Даже если в нем осталась частичка прежнего Оливера, даже если это все была игра, чтобы обмануть Ра'с аль Гула, она знала, что никогда не простит. Аль Сах-хим умелым движением поднял руку и занес клинок, метя в сердце стоящей на коленях девушки. Мгновение он медлил, а затем обрушил бы на нее смертоносный удар, если бы Ра'с не остановил его. – Отлично. Теперь я вижу, что ты готов принять бразды правления, – произнес он, и Аль Сах-хим опустил клинок. Он не выдал ни облегчения, ни удовлетворения. Только холодное безразличие. – Аль Сах-хим, ты победил своего противника, – продолжал отец, глядя на Ниссу снисходительно и все также равнодушно. Девушка едва удержалась от ухмылки. О, Аль Сах-химу было далеко до победы... – Я, будучи наследником, не сумел этого сделать. Проливать ее кровь будет излишне. Странный холод сковал ее сердце. Стыдно признать, но что-то в интонациях отца заставило ее испугаться. Что еще он задумал? Каким будет наказание за проявленную слабость? – Ее кровь послужит другой цели. Нисса поднялась с колен, повинуясь мановению отцовской руки. Хватка на плечах, что, казалось, могла проломить кость, исчезла. Тяжелые кандалы на руках пару раз зазвенели и затихли, оставляя только саднящие полосы на запястьях. Цепи сняли с нее, и девушка размяла кисти, чтобы кровь прилила к чуть онемевшим пальцам. – Станет средством объединения наших семей, – продолжал Ра'с, и Нисса, хоть и смутно понимала, к чему он клонит, все же нашла в себе достаточно злорадства, чтобы усмехнуться подобострастно-почтительному вниманию на лице Аль Сах-хима. Он еще не понял... – Тебя как мужа, – отец кивнул своему Наследнику, – а тебя как жены, – глаза его удовлетворенно сверкнули, метнувшись к дочери. – Я скорее умру, чем обручусь с ним, – выпалила Нисса, и руки ее сжались в кулаки. Ярость, до этого не такая ощутимая, охватила ее и подбросила в голову достаточно словечек, за каждое из которых отец казнил бы ее немедленно. Она уже готова была произнести их все, но отец заговорил снова, жестко и неумолимо: – Твои желания перестали что-то значить, как только ты предала меня. Предала? Нисса с шумом втянула воздух, снова растворяясь в чувстве горького презрения. Слова отца заставили ее вспомнить о собственных планах. Сегодня она не погибла, значит, все идет как надо. Дело за малым. А свадьба... Невеста исчезнет прежде, чем успеют объявить эту «чудесную» новость. – Ты выйдешь за Аль Сах-хима и станешь невестой Демона, - повторил Ра'с аль Гул. – Я все сказал. С этими словами он в последний раз окинул обоих чуть раздраженным взглядом и, получив почтительный кивок от своего наследника, вышел вон. За ним ушли и другие, оставляя Ниссу наедине с Аль Сах-химом. Видно, они все считали ее такой ничтожной, что даже не считали нужным охранять Врис аль Гула от нее. Жаль. – Я знаю, что ты собираешься сделать, – он повернулся к ней, и взгляд его упал на повернутую тыльной стороной ладонь, на указательном пальце которой из декоративного перстня уже вылезла острая игла. Нисса собиралась воткнуть ее в шею своему сопернику. – И почему я до сих пор жива? – с вызовом спросила лучница. Аль Сах-хим бросил быстрый взгляд на арку, в которой скрылся Ра'с аль Гул и его люди, потом опустил голову, избегая смотреть ей в лицо. – Ты – невеста Демона. Ты должна жить. – Этому никогда не бывать, – сквозь зубы процедила Нисса. – Хочешь сказать, я недостоин быть твоим мужем? – он шагнул вперед, так и не сделав ничего, чтобы помешать ей воткнуть иглу в незащищенную шею. Но Нисса была слишком зла, чтобы броситься на него. Она знала, что ничего хорошего из этого не выйдет. Убивать надо хладнокровно, убивать надо разумом, не сердцем. Тот, кто убивает сердцем, впускает в себя тьму и становится чудовищем – если не в глазах окружающих, то в своих собственных. – Ты недостоин ни моего уважения, ни моей любви. Это исключает крепкий брак. – Ты не знаешь меня. – Да, ты прав. Я знала Оливера Куина, но тебя, Аль Сах-хим, я не знаю и не хочу узнать, – Нисса развернулась, чтобы идти прочь, но мужчина поймал ее за руку и грубым рывком вернул на прежнее место. – Оливер Куин мертв, – безжизненным, холодным, будто лед, голосом процедил он, и в глазах его мелькнуло что-то темное и нехорошее, отчего Нисса невольно поежилась. Но она была дочерью Демона и не боялась парней, прыгающих по крышам в зеленом капюшоне. – Отпусти меня, иначе я сломаю тебе руку, – предупредила Нисса. Рука, сжавшая ее предплечье, никуда не исчезла, лишь пальцы сильнее впились в кожу, будто хотели разорвать. Уголок ее губ дернулся в горькой усмешке. Нисса в мгновение ока атаковала, ударила точно и метко, достав до болевой точки. Повернулась, отошла на шаг. Аль Сах-хим не дал ей и секундной передышки – ударил ребром ладони в шею, так что у девушки перехватило дыхание. Пока она невольно хваталась за горло, он движением танцора выставил вперед ногу, чтобы ткнуть носком сапога под колено. Но, конечно, не ожидал, что, падая, Нисса приземлится на вытянутую руку и в прыжке вернет ему удар. Только не по ноге – по уху. – Мы закончили? – прошипела она, приземляясь на полусогнутые ноги и глядя на будущего жениха, будто разозленная кошка. Оливер, сам того не замечая, ухмыльнулся. Он смотрел на Ниссу и не мог оторвать взгляд. Вся она была воплощенным изяществом, особенно сейчас, когда каждый изгиб тела нес в себе грацию смерти. Одно движение этой облаченной в кожу и сталь руки – и ты погиб. Одна улыбка алых от природы губ – и погибло твое сердце. И, будто подтверждая его мысли, на ее губах мелькнула улыбка острее кинжала. Оливер тряхнул головой, прогоняя наваждение. – Да. Я должен отвести тебя в твою комнату. – Мне не нужна помощь. – Не делай из меня идиота, – он шагнул вперед, снова намереваясь схватить девушку за локоть, однако та увернулась. – Я знаю, что ты сбежишь при первой же возможности. – Ну, ты же был настолько идиотом, чтобы поверить, будто Ра'с аль Гул оставит твою семью, твоих драгоценных друзей и город в покое? На мгновение в его глазах мелькнуло что-то от прежнего Оливера. Тоска, чувство вины, невысказанное страдание... Нисса видела это много раз и удивлялась, как не замечали другие – его сестра, его друзья и эта блондинка – недо-девушка и пере-друг. Наверное, они никогда не испытывали того же, не могли прочитать всю затаенную муку одинокой души... Нисса думала, что это выжгли из него каленым железом Лиги. Ошибалась? – Иди вперед и не вздумай ничего выкинуть. Аль Сах-хим кивнул на выход, и Нисса, смерив его самым презрительным взглядом из своего арсенала, подчинилась. Сейчас не время показывать характер.