Polar owl

Достоевский проснулся в своей (хвала небесам) квартире с дичайшей головной болью. Он медленно поднялся и сел на кровати, оглядываясь кругом. - Коля? - неуверенно позвал Фёдор, надеясь, что всё произошедшее всего лишь его воображение. Ответом ему послужило абсолютное молчание. Даже Чудовище не билась о прутья крыльями и не привлекала к себе внимание. Обычно сова чуяла любое настроение хозяина и своеобразно поддерживала, потираясь клювом о тонкие пальцы, но сейчас она нахохлившись сидела в дальнем углу клетки странно закрывшись крыльями. Сердце болезненно сжалось, когда мозг услужливо предоставил кадры вчерашнего дня. Взявшись за гудящую голову рукой, Федя оглянулся, ища телефон. Он оказался под подушкой, и быстро его схватив, Достоевский набрал Николая. Шли долгие нудные и невероятно раздражающие гудки. Трубку подняли, однако когда Федя хотел выпалить извенения, объяснить,как ему жаль, и попросить вернуться домой, раздался абсолютно чужой мужской голос. Низкий, и невероятно противный, как показалось Фёдору. Колин в десять, нет, в двадцать раз лучше. - здравствуйте, этот телефон мы нашли в метро на станции Белорусская, не подскажите куда вернуть? Или сами подъедете? Ало? Достоевский замер, как будто его резко парализовало. Паника захватило все сознание, голова едва не взрывалась, а вокруг заглохли любые звуки, словно юноша нырнул на глубину Марианской впадины. На ослабевших ногах парень дошёл до стула на кухне, сжимая одной рукой свой телефон, а второй держась за стену, что бы не упасть раньше времени. Панические атаки доканают его и доведут до гроба раньше,чем они с Колей помирятся. Дойдя, Достоевский рухнул навзничь, в то же мгновение с силой отбрасывая технику на пол, абсолютно отказываясь верить услышанному. Там ещё кто-то пытался дозваться до него, но перед глазами словно стояла туманная пелена, Федя ничего не видел из-за слез. В голове пустота, только словно набатом било осознание: Коля без связи, неизвестно где. Один. Тяжелая, как будто налитая свинцом голова упала на руки, а сам юноша трясся в рыданиях. Как же он виноват.. Ацуши! Он сказал, что сможет найти Николая!. Словно змея юноша сполз со стула и нащупал на полу чудом уцелевший телефон. Дрожащими, от трясущей его истерики пальцами Достоевский набрал Накаджиму. - Федя, у меня новости! - выпалил Ацуши, пытавшийся сдержать злость на Акутагаву, который вопреки его словам разбудил и выгнал Гоголя на улицу всего за десять минут до его приезда. - Федя?.. В горле застыл спазм, Достоевский не мог вымолвить ни слова хватаясь за шею руками и хрипя что-то нечленораздельное. Телефон вновь выпал из рук. Парню катострофически не хватало воздуха, он хватал кислород,как рыба выброшенная на песок, без возможности вернуться в океан. - Боже, Федя! Федя, ответь! -с надрывом закричал Накаджима в телефон, словно это должно было как-то помочь. Испуг за Достоевского липкими лапами захватил все его существо. Паника не позволяла трезво мыслить, ладони мгновенно запотели и едва сдерживая слезы на глазах юноша повернулся к единственному способному им помочь человеку. Трубку выхватил Акутагава, заметив состояние своего парня и быстро среагировав на ситуацию принялся давать указания, параллельно уводя Ацуши в сторону спальни. - Фёдор, сядь! Соберись, ты не тряпка, сядь куда-нибудь срочно, дыши через нос, ноги под прямым углом и руки на колени! Бегом, я сказал! Если на тебе рубашка или футболка, снимай немедленно! Найди рядом воду и выпей, насрать даже чувствуешь, что не лезет, впихивай силой! Достоевский трясся как осиновый лист, однако послушно попробовал сделать всё, что велел Рюноскэ. Графин с водой мгновенно опустел, спазм от горла отступил, истерика поутихла и парень дико закашлялся, подавившись, однако голова от этого прояснилась. - Коля телефон потерял! - прохрипел низким, несвойственным для него голосом Фёдор, вновь роняя голову на руки. Телефон лежал рядом с включённым динамиком. - твой Гоголь был у нас десять минут назад, успокойся. Пьяный в хлам, но живой и здоровый. Ты мне Накаджиму напугал, придурок. Если у вас что-то творится, не обязательно вмешивать в эти дела невинных людей! Постарайся сначала решить это самостоятельно! Ты мужчина в конце концов! - яростно проговорил Рюноскэ гладя Ацуши лежащего у него на коленях, по голове. Тот попытался возмутиться и заявить, что Достоевский его друг, но Акутагава приложил мозолистый палец к его нежным губам и покачал головой. Оторвав телефон от уха, парень закрыл динамик рукой и тихо прошептал. - некоторым нужна твёрдая рука, встряска, вместо вечных сожалений и советов. Федор, как мне кажется, именно такой вариант. Накаджима нахмурился, задумываясь над правдивостью сказанных слов, и осторожно сжал ладонь Рюноскэ, как бы соглашаясь. Тот с легкой улыбкой поцеловал парня в лоб и снова поднёс телефон к уху. Достоевский неимоверно злил Акутагаву одним своим существованием. То с Гин не поладил, то Ацуши напугал. За семью юноша был готов убить всякого. Однако в данный момент в душе поселились противоречивые чувства. Возникло какое-то понимание, сожаление и желание помочь Феде. Самое главное, в сознании больше не было отвращения. Неприязь находилась там до сих пор, даже злость ещё присутствовала, но от былой брезгливости, пренебрежения, не осталось и следа. А ещё, трубке до сих пор было мёртвое молчание. - ты здесь, Фёдор? - с едва заметной дрожью в голосе позвал повторно Акутагава, неосознанно сжимая телефон сильнее, до побелевших кончиков пальцев. - да ответь же ты! - спасибо.. - едва слышно прошептал Достоевский. Разбитый, усталый, ему хватило сил собрать мысли в кучу, откинуть вражду и понять, что Рюноскэ абсолютно прав. Он мужчина, накосячил будь добр исправить. Сердце зашлось в бешеном ритме от осознания собственной бесполезности. Фёдор решит всё сам. У него получится. По ту сторону трубки тяжело, но облегчённо вздохнули. - ты можешь звонить когда захочешь. Мы будем разгребать всё вместе. Но если я узнаю, что ты даже не попытался, а просто ушёл плакаться к Ацу, я рассержусь. Фёдорово сердце вновь затопила благодарность, но он не позволил минутной слабости выйти наружу, и лишь ещё раз произнёс тихое спасибо, сбрасывая трубку. Достав из верхней полки успокаивающий чай, юноша заварил его и дал настояться. Аромат мяты, валерианы, пустырника, чабреца и мелиссы разнёсся по всей кухне как глоток свежего воздуха. Первым делом после чая, слегка разомлевший парень решил убрать все, что он разгромил за последнее время и приготовить ужин. Продуктов в холодильнике почти не было, поэтому Достоевский решил не изобретать очередной кулинарный шедевр, а приготовить макароны с майонезом и кетчупом. На голодный желудок данная еда казалась такой вкусной, что Федя умял две тарелки, но немного макарон все же осталось, для Николая. Может он сегодня придёт?.. Отмахнув от себя грустные мысли Достоевский принялся за продолжение уборки. Окна помыть, подмести пол и пропылесосить, помыть посуду, покормить Чудовище, дать ей погулять, дотереть пыль, перебрать холодильник,сходить за продуктами. От количества дел закружилась голова и проснулась лень матушка, говорящая, что нафиг уборку, лучше ляг на диван и поспи. Однако глаза боятся, а руки делают. Пока Фёдор убирался он ни на секунду не дал просочиться тоске себе в душу. Вывод был очевиден. Что бы дождаться Николая и не сойти с ума, нужно работать как проклятому. Улыбка была на губах Достоевского, когда он открывал ноутбук и провел осторожно пальцами по клавиатуре. - давненько я не развлекался.