Дар и проклятие

— Эт-то еще что такое? А? Я вас спрашиваю! Керис сжала зубы и вцепилась в руку старшего брата. — Явились! В мой дом! В цветах этого… приблуды! — Крах распалялся все сильнее. — Позорите мой род! — Было бы что позорить, — фыркнул Хьялмар. — Что ты сказал, щенок?! — Что слышал! Короля убили под твоей крышей, Крах! Еще скажи, что непричастен! — И скажу! — тот завелся еще больше. — Ишь чего вздумал — на родного отца хулу гнать! — Ты нам не отец! — звонкий голос Керис перекрыл шум в зале. — Ты сам это сказал, когда мы сделали свой выбор! — она утащила брата за собой к столам, возле которых собирались представители Ан Довакиир. — Тихо, выпей, — Трисс всучила девушке кубок. — Вот ведь сволочь… — Как-то это неправильно… — Отрекаться от собственных детей — вот что неправильно, — фыркнула Арианна, одна из чародеек, сбежавших вместе с вывезенной Йорветом из Дейры Маргаритой Ло-Антиль. — Крах с таким подходом ко всему еще свое получит, — она подхватила со стола кубок и сделала глоток, тут же закашлявшись. — И очень скоро, — просипела она сквозь кашель. Трисс тут же протянула ей флягу с водой. — Боги, ну и помои! Как можно подавать на столы такую дрянную медовуху? Она у них что, прокисла?! У Ан Крайтов, я вижу, вообще никакой совести! — Насчет «прокисла» я бы поспорил, — оказавшийся рядом Йорвет отобрал у нее кубок, принюхавшись. — Я бы скорее сказал, что нам подали либо плохо очищенную, либо дважды перебродившую… — Да ни один нормальный медовар этого не допустит! — вскинулся Хьялмар. — Ключевое слово — «нормальный»… Однако разрастись скандалу не дал подошедший к ним ярл ан Довакиир. — Так, господа и дамы, будьте тише или здесь сейчас начнутся увлекательные танцы, — шепотом предупредил своих Эдрин. — Не понял? — удивился Йорвет. — Почуяли, что медовуха с привкусом? — Ну? — Баранки гну. В медовухе зелья вильдкаарлов. Не во всей, но останется только спровоцировать берсерков. — Нихера себе новости… — сглотнул Йорвет. — Ох, блядь… Это же до ближайшей пьяной драки. — Именно. Поэтому живо собирайте всех наших сюда поближе. И следите за происходящим. — Есть! Эдрин принялся взглядом отслеживать, что происходит в зале. Постепенно таны ан Довакиир начали стягивать к себе поближе своих союзников и друзей. Всех собрать они, конечно, незаметно не могли, да и банально не успели бы. Так что приходилось забирать только самых важных союзников. Эдрин понимал, что так они жертвуют остальными, но выбора у него все равно не было — не все могли вот так запросто прервать свои разговоры и посиделки, чтобы не обидеть остальных присутствующих, да и потом это вызвало бы подозрения, в случае разбирательства. — Ах ты, сучий потрох! Послышался звук удара, вскрик, на пол брызнула кровь, одновременно с этим скрипнула закрываемая за кем-то дверь. Хотя почему «кем-то»? Из зала очень вовремя исчез Сванриге ан Тиршах и его излишне хитрожопая мамочка. Были, конечно, еще несколько людей, вышедших освежиться, но не более того. В один миг вдруг стало очень тихо, а затем… — Вильдкаарлы! Послышался жуткий рев, несколько человек в разных концах зала начали превращаться, стремительно увеличиваясь и обрастая шерстью… Через несколько секунд в зале уже послышался жуткий рев разъяренных оборотней-берсерков и предсмертные хрипы первых жертв, разрываемых заживо. Рядом с Эдрином тоже оказалось одно такое чудовище. Расценив ярла Скеллиге как сытный ужин, гигантский медведь с чудовищным ревом бросился на него и… — Фус-Ро-Да! Инерция — максимально бессердечная тварь. Особенно если в нее добавить немного древней магии. Раздался противный хруст, гигантского медведя (а вместе с ним — еще один медведь и полдесятка гостей на линии поражения) оторвало от земли, пронесло через весь зал и впечатало в противоположную от Эдрина стену. Эти были готовы. В свое время Эдрин потратил немало времени на осмысление значения этих древних слов. Это было давно — еще до того, как он насмерть поругался с Седобородыми — но с тех пор он ничего не забыл. Этот Крик в свое время разрывал на части троллей и сносил некоторые строения, что и говорить про какого-то медведя, пусть и очень большого. Впрочем, терять время было нельзя. В руках у довакина оказался топор. Вообще, конечно, Эдрин предпочитал меч, но в этот раз он взял с собой еще и топор как символ власти ярла — мало ли, вдруг удалось бы заключить еще какой-либо союз, обменявшись топорами с кем-то из других ярлов или приглашенных людей с континента. А теперь вот пригодился и по прямому назначению. Эдрин видел, как на Лугоса Синего — сына ярла Лугоса Безумного — бросилось огромное чудовище. Пока что парень справлялся и уворачивался как мог, но зверь постепенно его теснил к стене. Неизвестно, чем бы все закончилось, если бы ярл ан Довакиир не оказался рядом и одним мощным ударом не расколол монстру череп. Чудовище должно было сдохнуть… Просто обязано! В конце концов, с топором в черепе не выживают! Но, видимо, медведь-берсерк этого не знал, а потому умирать совершенно не собирался. Могучим ударом отшвырнув Лугоса в сторону, чудовище обернулось на совершенно потрясенного подобной живучестью довакина. — Еб твою… С рук довакина сами собой сорвались сразу две молнии, основательно опалив вильдкаарлу морду. Чудовище зарычало от боли, бросилось вперед, не разбирая дороги — Эдрин успел заметить, что молнии выжгли медведю глаза. В слепой ярости монстр промчался мимо, протаранил своей тушей несколько столов, сбил с ног двоих воинов из ан Друммонд, влетел в одну из стен и лишь после этого остановился, покачал гигантской башкой и только после этого получил еще одно заклинание, окончательно его умертвившее. — Спасибо… — прохрипел Лугос Синий, уже успевший несколько оклематься и даже сумевший подняться на ноги. — Будешь должен! — Эдрин вытащил из ножен меч, готовясь к обороне. — Это был мой любимый церемониальный топор, парень! Проживи так, чтобы не вышло, будто я его обагрил кровью понапрасну. — Идет! — Ах! Ты! Тюленья! Отрыжка! — мимо довакина и Лугоса промчался очередной гигантский медведь, пытающийся сбросить с загривка Хьялмара, который явно вознамерился проломить ему башку небольшим клевцом. Вопил, естественно, не медведь, а бывший сын клана ан Крайт, с каждым словом нанося новый удар куда попало. — Да! Сдохни! Ты! Уже! Эдрин с Лугосом переглянулись, покрепче взялись за рукояти мечей, плотоядно уставились на еще одного противника. Эдрину даже на мгновение показалось, что гигантский медведь как-то слишком по-человечески сглотнул. — Урр-р-а-а-а!

⊹──⊱✠⊰──⊹

— Крах! — прорычал Лугос Безумный, с ненавистью глядя на совершенно растерянного ан Крайта. — Откуда взялись эти медведи?! А?! Отвечай! — Ты на что это намекаешь?! — возмутился Крах. — Я намекаю, морж ты обоссанный, что если бы не вмешательство Эдрина, то я рисковал сегодня лишиться сына! На твоей земле, между прочим! — Лугос плюнул Краху под ноги, повернулся к довакину. — Спасибо, кстати… — Не за что, — Эдрин подошел к трупу одного из медведей, вырвал из черепа топор, перемазанный в крови и остатках мозга. — С-сука, такой классный топор был… Придется теперь полировать заново… — Ты хочешь сказать, Лугос, что это я устроил здесь все это?! — Крах провел рукой, показывая на тела многочисленных убитых и на не меньшее количество раненых, над которыми уже колдовали друиды и чародеи ан Довакиир. — Тебе это выгодно! — казалось, ярл клана Друммонд только распалялся с каждый новым словом ан Крайта. — Как удобно… Сам куда-то отлучился, чтобы не подохнуть, а ведь все остальные претенденты на трон — вот они. Половина из них разорваны, еще нескольким сейчас кишки обратно в брюхо собирают… А сам-то ты целехонек… — Да я тебя сейчас… — Довольно! — прервал их спор Донар, старейший из ярлов, ныне залитый кровью берсерка с головы до пят. — Или вам обоим мало пролитой крови?! Крах и Лугос потупились, опустили взгляд в пол, будто маленькие дети, которых отчитал строгий родитель. — Сейчас важно одно, — продолжил Донар. — Кто-то привел сюда вильдкаарлов, чтобы они убили наших сынов и братьев… И, к сожалению, ваши ругательства не вернут погибших к жизни! — Ну, технически… — Помолчи, Эдрин! — прорычал Донар. — Не до твоих острот сейчас… У нас случилось страшное несчастье, которое кланы Скеллиге не могут оставить безнаказанным. Мы должны отомстить за погибших. Согласно нашей старой традиции, груз ответственности за резню должен лечь на хозяина пира и его детей… — Минуточку! — прервал его Эдрин. — Керис и Хьялмара я вам тронуть не дам! — Они — дети ан Крайт, так что… — Два пинка и затычку в ухо! — не согласился довакин. — Они сбежали и официально отреклись от ан Крайт больше месяца назад. И были усыновлены кланом ан Довакиир по всем полагающимся обычаям, то есть, по нашим традициям, ан Крайт им больше не родственники. Исполнение обрядов зафиксировано в наших архивах, свидетелей — весь совет танов ан Довакиир и приглашенные на ритуал усыновления друиды и посланники союзных кланов. У кого есть претензии касательно поведения Керис и Хьялмара — можете высказать мне, как их законному ярлу. Донар катнул желваками, покачал головой. Крыть было нечем. Понятное дело, что всем хотелось крови, хотелось отомстить за своих погибших, но по законам Скеллиге Эдрин был в своем праве. — Хорошо… — наконец, решил Донар. — Но тебе, Крах, придется отвечать за эту резню. — Никто из моих людей этого не делал! — возмутился Крах. — Извини, но одного слова в данном случае слишком мало, — Донар покачал головой. Ярлы и уцелевшие таны согласно закивали, кто-то проворчал что-то вроде ругательства. — Лугос прав, ан Крайт. Мы с тобой довольно долго дружили, но это не значит, что мы тебе поверим. Пострадало очень много людей, погибли несколько видных кандидатов на трон, что тебе довольно выгодно. Все произошло на твоей территории, куда ты так активно нас всех зазывал, хоть и положено было прощаться с Браном на его родной земле… Но нет, тебе поверили, дали возможность снова со всеми помириться, а ты ее просрал… — Кроме того, — включился в обсуждение Эдрин, — вильдкаарлы не могли превратиться в медведей просто так. Им следовало принять стимулятор — особую смесь мардрема и человеческой крови. На вкус эта смесь должна быть почти незаметна, в медовухе или водке ее скрыть проще простого, да и простым людям она не навредит почти… — Смотрю, ты подозрительно много знаешь, — сжал кулачищи Крах. — Может, это ты подлил им этот напиток? Тебе тоже выгодно, чтобы… — Не смешно, Крах, — покачал головой довакин. — Если бы я хотел стать королем — я бы стал им честным путем. Мне бы даже ничего делать не пришлось — моя слава гремит не только на Скеллиге. Кроме того, я могу объяснить, откуда знаю столько про ритуал вильдкаарлов. — И откуда же? — Оттуда, Крах, что я — бывший ведьмак, сумевший откатить свои мутации и снова стать человеком. Без познаний в алхимии и консультаций с другими чародеями и алхимиками это было бы невозможно. Оттуда я и знаю… — Эдрин убрал топор за пояс. — А что еще я знаю — так это то, что напитки сюда, в зал, подавали люди клана ан Крайт. И подавали не откуда-нибудь, а из погреба Каэр Трольде… — Это не показатель! — Зато показатель — мардрем. Очень любопытный и очень сильно прихотливый гриб. Вырастить его на Скеллиге можно в трех местах на островах — на алхимических фермах ан Довакиир, где каждая грибница находится на особом учете и не продается никому под страхом смерти, на западных малых островах, где разместился культ Свальблода, но откуда его привезти было бы невозможно, ведь культ режет глотки всем чужакам без разговоров, и в саду у твоего, Крах, жреца — Хьорта… Еще одно доказательство. Кроме того… Договорить Эдрину не дали. Дверь в зал распахнулась, в помещение влетели несколько человек, с улицы послышался звон пожарного колокола. — Ярл Крах! Там… Там погреб! Он горит! — Что?! — Пытался замести следы, Крах?! — прорычал Лугос, ударяя ярла ан Крайта. — Как это в стиле твоего паршивого клана… — Йорвет! — Я понял, не тупой! — Йорвет достал из кармана ксеновокс. — Срочно трех свободных криомантов в Каэр Трольде! У нас тут пожар в винном погребе! Мой ярл, я пойду с ними. Эдрин кивнул подчиненному. Разумеется, Йорвет доберется до погреба одним из первых и удостоверится, что все будет сделано правильно… А заодно и отведет на разговор Бирну Бран, который непрозрачно намекнет, что если она не хочет обнаружить отравленную иглу от «колючей розы» в шее у себя или своего сына — то ей следует молчать в тряпочку и даже не пытаться лезть под руку. Сам же Эдрин повернулся к остальным ярлам. — Пожар ликвидируют маги льда. Но учти, Крах… Тебе это с рук не сойдет. — Я в тебе разочарован, ан Крайт, — плюнул Лугос Безумный. — Хотя, казалось бы, куда уже больше подлости… — Я не делал этого! И не приказывал делать! — Так найди доказательства, ан Крайт! — по праву старейшего решил вынести приговор Донар. — А до того момента твой род будет проклят до сотого колена! Никто из нас не станет вести с тобой никаких дел, никто из нас не окажет тебе помощи в тяжелое время, никто не протянет тебе руку помощи, ан Крайт… Для кланов Скеллиге и ты, и твой род — хуже, чем мертвы… Ярлы снова согласно закивали. Решение было принято практически единогласно. — Керис… Хьялмар… — Крах поднял совершенно шокированный и совершенно несчастный взгляд на своих бывших детей. — Вы… Вы ведь не верите? Не верите им? — Прости, ярл Крах ан Крайт, — покачал головой Хьялмар. — Не после того, как ты сам грозил отречься от нас и утопить весь Скеллиге в крови, если мы тебя ослушаемся… Повисла гробовая тишина. Каждый думал о чем-то своем. В конце концов, не каждый день сын обвиняет отца. Даже если этот сын — беглец и давно усыновлен другим кланом. Все же, родственная солидарность на Скеллиге никогда не была пустым звуком. Услышать подобное — серьезное доказательство вины… — В любом случае, нам следует исполнить традицию, — нарушил молчание Донар. — Резня или нет, нам надлежит выбрать нового конунга… — Из кандидатов в живых остались Сванриге ан Тиршах, Керис и Хьялмар ан Довакиир, Лугос Синий ан Друммонд и… — Эдрин, — прервал его Донар. — Не строй из себя идиота. Ты знаешь, кого мы все считаем достойным короны Скеллиге. Ты объединил большинство ярлов, сплотил нас, повел нас против Черных и выиграл сражение с нильфгаардским флотом. Ты построил на безродных землях самый развитый клан Скеллиге, с которым вынуждены считаться даже на континенте… — И тем не менее — нет, — покачал головой Эдрин. — Конечно, мне льстит подобное предложение, но нет. — Почему? — Я не хочу откусывать слишком большой кусок пирога, который не смогу проглотить, — покачал головой Эдрин. — Кроме того, я прекрасно себя знаю. Мне нельзя давать в руки слишком много власти. Иначе плохо будет всем. — Ты скромен… — Я не скромен, я просто хорошо себя знаю, — не согласился Эдрин. — Я просто охрененный ярл, маг и военачальник. Но король из меня будет как из говна — драккар. Это, разумеется, не было правдой и все это прекрасно понимали. Равно как и все понимали, что Эдрину просто для чего-то требовалось очень много свободного времени, а правление отняло бы у него этот невосполнимый ресурс. Кроме того, все были уверены, что он нечто подобное предвидел и даже приготовил себе замену. Так и случилось… — Но, разумеется, от того, что я отказываюсь от высокой чести носить корону Скеллиге, я не перестаю быть ярлом и не лишаюсь права голоса в Витенагемоте… И вы прекрасно знаете, что даже не будучи королем, я продолжу объединять кланы и помогать нашему конунгу, кем бы он или она ни были. — И к чему это? — К тому, что мне будет выгоднее всего, если конунг будет прислушиваться к моим советам и не будет слишком уж горяч на голову. Поэтому мой голос — за Керис ан Довакиир. Она проявила все качества, достойные королевы. Она не покорилась тирану в лице Краха, проявив твердость характера. Она умелая воительница — одна из лучших на островах. Она рассудительна и прекрасно знает даже те обычаи Скеллиге, которые и я сам, и некоторые другие ярлы уже забыли, но она не погрязает в них, действуя так, как будет лучше, а не так, как будет принято… Словом, от имени клана Довакиир я отдаю свой голос за Керис ан Довакиир. И если вы поддержите меня, я считаю, что вы сделаете правильный выбор. — Баба на троне… — возмутился кто-то из танов. — Мне напомнить, что Калантэ и Мэва тоже были «бабами на троне»? — Я согласен, — поддержал Лугос Безумный. — В иной другой ситуации, Эдрин, я послал бы тебя к черту и настаивал бы на том, чтобы короновать моего сына, но не сегодня… Ведь мы у тебя в долгу и я искренне надеюсь, что ты знаешь, что делаешь. Клан Друммонд отдает свой голос за Керис ан Довакиир. К большому удивлению всех, следующим решил отдать голос Сванриге. После смерти Брана — формальный глава клана Тиршах, с которым он, однако, управлялся не лучше, чем барашек — стаей голодных волков. Но, увы, сейчас именно он говорил от имени своего клана. Он, а не его мать, которой, должно быть, сейчас старательно затыкал пасть Йорвет. — Мой покойный отец отлично о тебе отзывался… Уверен, у него была на то причина… — Смею надеяться, — кивнул довакин. — И уверен, что Керис поможет тебе, Сванриге, удержать власть над твоими излишне буйными… Подопечными. — Хорошо, если бы это было так… — покачал головой Сванриге. — Клан Тиршах отдает свой голос за Керис ан Довакиир. — После того, что как мы Эдрин повел нас всех против Черных, да еще и рассказал, что Крах не исполнил свою клятву мести за Калантэ и ее семью… — цыкнул Хольгер, ярл Фарер. — Что же… Клан Димун отдает свой голос за Керис ан Довакиир. — Клан ан Броквар, — вздрогнул Удальрик, ярл этого клана, — отдает свой голос за Керис ан Довакиир… Этого, в принципе, уже было достаточно. Большинство голосов были отданы за Керис, хотя, конечно, все понимали, кто фактически будет править, отдавая советы и распоряжения от лица своей подопечной. Однако… Всех это устраивало. В конце концов, у клана Довакиир была отличная репутация, да и сам ярл Эдрин был одним из лучших воинов Скеллиге, к мнению которого прислушивались практически по любому вопросу. — Клан Тордаррох поддержит это решение… — Что же… — Донар вздохнул, повернулся к Керис. — Да будет так… И пусть мы лишь недавно вернули морю Брана, но сегодня, по воле богов и кланов, на трон Скеллиге ступит новая королева… Воздадим ей честь… И ярл Донар ан Хиндар, негласный старейшина ярлов Скеллиге, первым преклонил колено перед новой королевой. А следом за ним — и все остальные. — Официальная коронация состоится через три дня, — проговорил Донар, поднимаясь с колена. — Как только мы похороним павших с полагающимися почестями и покончим с полагающимися ритуалами. — Благодарю за оказанную честь, — кивнула Керис. Она, разумеется, тоже все прекрасно знала и понимала, ведь вариант исхода событий с ее коронацией они с Эдрином обсудили по пути на Ард Скеллиге. — Я вас не подведу. — Мы все очень на это надеемся, девочка, — кивнул Донар. — А теперь идемте отсюда, уважаемые ярлы… Ни к чему оставаться в этом проклятом замке. Кроме того, нам еще нужно решить, как именно устроить наказание за вероломство роду ан Крайт…