Январь 1272, Дов Узнагар
— Еще раз… БАХ! — Слабо. Еще раз! БАБАХ! — Неплохо. Еще. — Я не могу… — Можешь, просто не хочешь. Еще два раза! БАБАХ! БАБАХ! — Ты — садист… — Даже не отрицаю. А ты — лентяйка! Могла ведь еще два раза, а говорила — «не могу»… Все ты можешь, если не жалеть себя, бедную-несчастную… Все. Вот теперь можешь отдохнуть и расслабиться. Продолжим наши занятия вечером. — Угу… Эдрин отпустил Цири, не без интереса посмотрел на разнесенные в пух и прах манекены, восстановил их заклинанием. Удивительное дело… Прошло чуть больше месяца с того момента, как Цири угодила к нему в руки и приступила к полноценным тренировкам и обучению, а уже появились первые успехи. Скромные, конечно — в Коллегии Винтерхолда юные маги через месяц уже могли с комфортом обустроить себе быт, вылечить несложные травмы, успешно противостоять заклинаниям других учеников, а некоторые — даже поднимать некоторые виды нежити и бороться с ними. Но после того, что с Цири едва не сделали местные мастеры-ломастеры — результаты довольно неплохие. По крайней мере, удалось исправить большую часть того, что наворотили местные умники и Цири теперь пользовалась магией почти полноценно. Через силу, через боль, но полноценно — будь прокляты эти паршивые овцы, которые с детства ей насадили целую кучу идиотских правил, считавшихся в этом мире постулатами магического искусства. Например, не брать энергию из огня — она, видите ли, неуправляемая… Ага… Два раза… Пришлось это в девушке ломать. И даже были некоторые результаты, но Эдрин уже сейчас прекрасно понимал, что полноценным пиромантом Цири не стать. Тем не менее, ее магия несколько очистилась, стала стабильнее, да и сама Цири перестала вздрагивать от каждого шороха и с ужасом в глазах смотреть на эльфов в черных с серебром одеяниях, которые учили основам магии подрастающее поколение магов, лояльных клану Довакиир. Эдрин считал это большим успехом. Равно как считал успешной и охоту Йорвета, который постепенно вел свое расследование и периодически докладывал ему о результатах. Не менее успешными были и потуги Цири в обычных науках. Все же, она когда-то давно была княжной и ее основательно дрессировали с того момента, как она смогла самостоятельно стоять на ногах и что-то там лопотать на младенческом… Затем ее развитию немало посодействовала мать Нэннеке, чародейки и даже ведьмаки, как бы сильно они не были отделены от остального социума. Так что какая-никакая база, основные знания, у Цири были. Проблема была в бессистемности. Например, она могла по памяти без труда и даже с видимым удовольствием процитировать по меньшей мере половину важных справочников по травам и грибам, но с трудом разбиралась даже в основах алхимии. Или могла относительно легко изъясняться на Старшей Речи, но с трудом разбиралась в экономической теории. Знала дворцовый этикет выше всяких похвал, но совершенно им не пользовалась… Так что приходилось приходилось разбираться и с этим тоже. Но занимался этим уже не сам Эдрин, а несколько учителей, лояльных не столько клану, сколько Эдрину лично. Правда, Цири все равно приходилось маскировать — довакин считал, что ни к чему давать окружающим понять, кого именно они учат. Правда, большинство умников догадывались, что они обучают Цири, но таких Эдрин сразу принимал в оборот и повязывал клятвами и соглашениями по рукам и ногам. Жестко, конечно, но справедливо, так что большинство догадавшихся не роптали и даже сами принимали необходимость подобных ограничений — никому не хотелось повторения истории с девушкой, когда в ее поисках тут и там носились шпионы всех держав этого мира, попутно смертельно расспрашивая всех мало-мальски причастных. Поскольку никто не знал конкретных пределов познаний Цири, пришлось устраивать экзамены и проверочные работы, гоняя девушку с занятиями по нарастающей — от чтения для самых маленьких до познаний в анатомии человека для медицинского факультета оксенфуртской академии. И только лишь после этого ее начали обучать системно, действуя по программе школы ан Довакиир. О, да… У клана была своя школа, которую обязаны были посещать все дети. Это вызывало шок у многих приезжих, у гостей, да даже у соседних кланов — почему-то в этом мире не было повсеместного обучения, это было не принято. Даже базовые знания и умения вроде чтения и письма считались привилегией. Почему это было так, Эдрин не знал, но следовать этому идиотскому принципу не собирался. И пусть через боль, страдания, повсеместные упреки и ненужные советы от разных идиотов с континента, но школа функционировала. Цири теперь тоже там училась, но в вечернее время и по индивидуальному подходу. Ей подтягивали недостающие знания, совершенствовали имеющиеся, а иногда и полностью переучивали вместе с ней некоторые разделы — главным образом, потому, что Цири, побывав, в том числе, и в мирах значительно более продвинутых технически, кое-где сама начинала давать ответы на вопросы, которые для ученых этого мира и даже родного мира Эдрина оставались загадкой очень долгие годы. Опыт был, надо сказать, крайне занятный — Цири прекрасно могла рассказать или описать увиденное, а иногда даже нарисовать внешний вид того или иного устройства или существа, но вот над принципом работы потом приходилось очень сильно заморачиваться и пытаться разгадывать общую картину из сумбурных и не всегда целостных воспоминаний девушки. Ну, по крайней мере, исследовательские группы магов и инженеров были заняты на несколько лет вперед… — Мой ярл! Эдрин повернулся на голос, посмотрел на какого-то странно бледного стражника, окинул его взглядом. — Слушаю? — Господин Йорвет вернулся. Просили срочно вас найти и… — Где он? — тут же оживился Эдрин. — Ждет у себя в застенках…⊹──⊱✠⊰──⊹
— Это, блядь, что еще за натюрморт? Эдрин закашлялся, смаргивая слезы. В «застенках» вонь стояла неимоверная — смесь старых солдатских портянок, дешевого пойла и давно немытых тушек. — Йорвет, блядь! — все еще кашляя, проорал ярл. — Я просил доставить, а не травить газом! — А это не я, — эльф пыхнул трубкой, добавив к адской смеси кисловатый запах своего курева. — Это вон, лежат в углу. Перегарят. Эдрин тихо выдохнул сквозь сжатые зубы. — Так, — прошипел он, — этих алкашей перенести в другое место, хай проспятся. А ты… на кой ты их притащил? — Жалко стало… — флегматично пожал плечами Йорвет, пока в стельку пьяных Синих Полосок вместе с их командиром выволакивали из помещения. У кого-то из чародеев, служивших под началом эльфа, было весьма извращенное чувство юмора: вряд ли полосатых взяли в одной таверне — скорее методично отлавливали поодиночке, погружая в стазис… Эдрин, ничуть не жалея нежные ушки чародеек и излишне деятельных ведьмаков, громко выматерился, поминая чересчур инициативных эльфов, их сентиментальность на старости лет — Йорвет нахмурился, но промолчал, — и всех их предков до времен вымирания вранов включительно, с указанием, в каком гробу он их всех видел за неумение следовать приказам и притягивание всякой дряни к месту проживания. — Жалко, Йорвет, у пчел, ос, шмелей и прочей их насекомой родни, — закончил свою тираду довакин. — Так что не пизди, что у тебя внезапно пробудилась еще в молодости атрофировавшаяся сентиментальность или сдохшая в муках в то же время совесть — все равно не поверю. Чтобы ты — и пожалел полосатых, которые тебя по лесам гоняли? — Но ведь не догнали же? — Не борзей… — Ну нам же явно не будут лишними два десятка боевиков спецназа, у которых и на Черных, и на Красных не то, что зуб… — А целая вставная челюсть с клыками, — кивнул подуспокоившийся довакин. — А теперь пойдем по порядку. Объясни мне… — его голос упал почти до шепота, — что здесь делает ватага адепток Аретузы?! — Вытащил из Дейры за компанию с мэтрессой Ло-Антиль, — пожал плечами эльф. — Не оставлять же детей в лапах этих… — Я понял, — Эдрин провел рукой по лицу, пытаясь скрыть дрожь и внезапную бледность. То, что Радовид был идиотом, он знал и без того… Но отправлять на пытки девочек-подростков, вся вина которых заключалась в наличии соматической мутации в гипофизе? — Выведи девочек вместе с ректоршей, — приказал довакин. — И сними уже с них двимерит… Нескольких адепток незамедлительно вывернуло, когда с них сняли браслеты — явно половинки кандалов. Что поделать, двимерит на магов влиял плохо — что не замедлила высказать и ярлу, и главе его разведки позеленевшая Маргарита Ло-Антиль. — Да, на костре вы бы помучились меньше, — протянул Йорвет, — если бы вас перед этим не отправили к дознавателям. Некоторые умельцы пытки могут растянуть на недели… в двимерите… — Спасибо, обойдусь без подробностей, — чародейка потерла ребра. — Один момент… — Эдрин пересчитал остальных и нахмурился. — Ну я же просил всех причастных… — Мой ярл, — с нескрываемым ехидством ответил Йорвет, — если обучение грамоте, счету, истории и географии считать преступлением, то в этих застенках должны оказаться все учителя вашей подопечной. Согласно полученной мной информации, в стенах храма Мелитэле в Элландере обучение девочки ограничивалось именно означенными науками — если исключить самовольное продолжение ею ведьмачьих тренировок и молитвы вместе с прочими послушницами. Обучение же магии началось только по приезду чародейки Йеннифэр… И если уж говорить об обучении магии, — он понизил голос, — то, по имеющейся у меня информации, чародейка Трисс Меригольд обучала ее Старшей Речи и женским премудростям, а также умению отстаивать свое мнение в мужском коллективе. — Ну так забери ее и передай Бьянке, та вся извелась уже…⊹──⊱✠⊰──⊹
— Ну что, господамы хорошие и не очень, догадываетесь, как зовут причину, по которой вы здесь? — ехидно прищурился довакин, глядя на потрепанную четверку ведьмаков и одну всклокоченную чародейку. — Где Цири, урод?! — Всех Волков манерам не учат — или этот особенный? — вздохнул Эдрин, закатив глаза. Белый Волк, как всегда, был в своем репертуаре — то есть пер вперед без малейшего уважения к тем, кто мог оттяпать его дурную башку, чтобы в итоге с удивлением чесать затылок, не понимая, за что же он огреб. — Вы не имеете права! Я требую, чтобы нас отпустили! Я подам протест! — взвизгнула всклокоченная чародейка. — Тю-тю-тю, как мы запели, — ехидно оскалился довакин. — Жаловаться она будет… Куда? В посольство Нильфгаарда? Ну-ну… можешь начинать. Стенды нарисуй, краской всех несогласных залей, своему дорогому ёжику пожалуйся — авось он тебя пожалеет… Здесь не любят нильфов в целом и твоего, Йеннифэр, работодателя в частности. Интересно, что скажет ярл ан Крайт, когда узнает, что его бывшая стала верной собачкой Эмгыра? — Я не… — Хватит. Пиздеть, — оскалился Эдрин. — Тебя видели с эскортом из нильфгаардских солдат, когда ты в Цинтре искала корабль на Скеллиге. Разумеется, ты собиралась обратиться за помощью к ярлу ан Крайту — и разумеется, ты не собиралась ему рассказывать о своей работе на Черных. И разумеется, ярл ан Крайт, который уже заимел на меня зуб после побега ко мне обоих его детей, натравил бы тебя на земли Ан Довакиир… И в итоге ты все равно бы оказалась здесь — как шпионка и диверсантка Черных. А с такими у нас разговор короткий, камень на шею — и в море, сиренам на поживу. — Я всегда говорил — от этих ведьм одни проблемы, — желчно фыркнул один из ведьмаков, самый молодой. — Кто был прав? — Ламберт. Заткнись! — А то что? Ты позоришь нашу школу, шлюхин подкаблучник! — Я сказал — закрой рот! — А то что? Правда глаза режет? Да из-за этой шалавы ты собирался прогнуться под нильфов! — А у тебя, я вижу, патриотизм проснулся? — А ты вечно со своим нейтралитетом!.. — Берет заказы у всех сторон, как шлюха, — перебил Ламберта довакин, прикрыв глаза. — Ай, чего еще было ждать от того, кто был не так уж и против того, чтобы Цири принудили к браку с, на минуточку, ее же собственным отцом, а сам пафосно собирался вскрыться в ванной вместе со своей «нэзэмной лубовью»? — ЧТО??? — Геральт, блядь, ты совсем ебанулся?! Ведьмаки Школы Волка материли своего коллегу долго и на все лады, с чувством, с толком, с расстановкой… И если Весемир только язвительно проходился на тему того, что Йеннифэр, как суккуб, вытянула из Геральта мозги, то Ламберт в своей привычно-хамоватой манере обозвал того «ублюдком ведьмы-шлюхи», вынудив Эдрина вмешаться в разговор: — Тему облико морале его матери отложим на другой раз, — сухо перебил ведьмаков довакин. — У меня не так много времени, как вам кажется, так что вашу весьма занимательную выволочку продолжите после нашей с вами беседы. — Нам не о чем с тобой говорить, — надменно фыркнула Йеннифэр. — О, как раз с тобой — есть, — угрожающе оскалился ярл. Чародейка шарахнулась от решетки. — Ты, курица безмозглая, чуть Цири не угробила своим «обучением»… Дилетантка недотраханная. — Кто бы говорил, — задрала нос чародейка, скрестив руки на груди и скрывая страх. Филиппа ведь ее предупреждала… Да и у имперской разведки была значительной толщины папка на некоего Эдрина ан Довакиир — тогда она еще не понимала, чем какой-то ярл мог так заинтересовать Нильфгаард, что по нему скрупулезно собирали всю доступную информацию. — Нильфгаард интересуют все, кто так или иначе дал ему по зубам. В первую очередь, чтобы понять, как их ликвидировать — или скомпрометировать, — Эдрин словно прочитал ее мысли. Встретившись с ним взглядом, Йеннифэр поняла, что не «словно»: — Не смей читать мои мысли, тварь! — Ути, какие мы нежные, — осклабился ярл. — А как твоя подружка Эйльхарт мне мозги ебала, так это нормально было? Уж прости, дорогуша — что сеяли, то и пожинайте! — Что ты сделал с Филиппой, ублюдок? — Превратил в украшение. Из нее вышла замечательная декоративная статуя… Или я что-то напутал, и не таким образом тебя Францеска вынесла в своем декольте прямо между… — Ублюдок! Йеннифэр зарычала, выставила руки вперед, создавая портал… Окно в пространстве мигнуло и схлопнулось, а чародейка обессиленно упала на пол. — Еще и попытка побега, — флегматично подытожил довакин. — Эдрин! Э-э-эдри-и-ин!!! — донесся сверху звонкий девичий вопль. — Сука, как невовремя!.. А хотя… — ярл ехидно ухмыльнулся. — Цири! Спускайся!