Дар и проклятие

— Саския?! Ты привела сюда нашего нового друга? — Можно и так сказать, — Дева Аэдирна чуть улыбнулась, настороженно взглянула на Эдрина. Тот кивнул. — Дядюшка, это Стеннис, сын Демавенда, милостью богов принц Аэдирна. Ваше Высочество, познакомьтесь — мой дядюшка, Эдрин ан Довакир, ярл Скеллиге. — Вот как?! — удивленно уставился на Эдрина аэдирнский принц. — Весьма рад… Хоть один истинный аристократ в этом хоть и приличном, но простецком обществе… Надеюсь, у нас еще выпадет возможность поговорить после совета? Эдрин хмыкнул. Да уж… Аристократы и монаршие особы не меняются. В каком бы дерьме не оказались и как бы им не помогали простые люди, не наделенные наследной властью или титулами, «возвышенные и благороднейшие» все равно будут относится к ним как к людям второго сорта. Вот, например, этот хрен в позолоченных доспехах… Сам смердит как трехдневные онучи, волосы обриты, судя по всему, из-за вшей, короны пока что не носит, а оппозиция его «власти и закону» многократно сильнее, чем он сам, казна почти пуста, а потому корона Аэдирна ему если и достанется, то только в качестве удобного поводка для аристократов… Но все равно — ведет себя с остальными как с лошадиным дермом, в которое он случайно вляпался и не знает, где его счистить. Эдрин вежливо кивнул, протянул принцу руку. — Весьма рад. — О, а я как ра-А-А-А!!! Эдрин сжал сопляку руку до легкого хруста и согнувшейся золотой перчатки. Во взгляде довакина сверкнуло золото, принц затравленно заскулил. — Мою племянницу ты тоже считаешь «простецким обществом»? — довакин невозмутимо посмотрел на с трудом удерживающегося от слез и крика аэдирнца. — Девушку, которая тебя, сопляка задристанного, прикрыла и позволила укрыться в Вергене, когда на хвосте у твоей ватаги голодранцев, именуемой аэдирнской армией, висели разъяренные крестьяне с вилами и дубинами? Девушку, которую здесь почитают первой после богов? — Я ничего такого не хотел сказать, — принц сглотнул. — Я неверно высказался… Мы, кажется, друг друга не поняли… — Так может, твое архивеликолепие пояснит нам, простым смертным? — Я имел в виду, что в состав совета входят немало простолюдинов, — пролепетал Стеннис. — Это прогресс… Саския может создать королевство, в котором многое смогут решать даже крестьяне… Я не имел в виду ничего дурного-а-а-а… Эдрин отпустил аэдирнца, с некоторым презрением посмотрел на страдающего наследника аэдирнского трона. Ну, по крайней мере, претендента на оной. В последнюю фразу Стенниса он не поверил ни на ломаный шелонг. Просто сопляк понял, что ляпнул лишнего и попытался выкрутиться и оправдаться — весьма неудачно, кстати. Вообще, Стеннис уважением не пользовался ни у кого — ни у народа, ни у аристократов, ни у солдат. Эдрин слышал, какую кличку Стеннису дали местные краснолюды — Пеннис. А что… Ему идет. Вредный хер, которому Саския позволила остаться в Вергене только потому, что он и несколько верных ему баронов с собой притащили небольшую дружину суммарно в семьдесят воинов на всех. Капля в море, но приходилось их терпеть хотя бы для того, чтобы потом стребовать за подобное спасение и защиту от разъяренных крестьян некоторых преференций. Или вовсе посадить сопляка на трон, а самой указывать ему, что делать… Это было бы неплохое решение, ведь горячность и неопытность Стенниса делали его идеальной марионеткой, но было одно «но» — аристократы сами хотели провернуть такой фокус, так что в этом Саския просчиталась. — В другой раз лучше думай сначала, — довакин смахнул с плеча невидимую пылинку. — А то взойдешь на трон, ляпнешь что-нибудь не то — и… — И что? — с юношеской наивностью решил уточнить Стеннис. — И все, — Эдрин оскалился. — Например, ляпнешь послам Скеллиге, что на их варварских островах нет ничего культурного — и все. К Венгербергу через две недели придет армия вежливо улыбающихся и добродушно потирающих руки здоровяков в латных доспехах и с топорами. С поддержкой магов, целителей и арсеналом бомб. Два часа — и нет больше ни тебя, ни Венгерберга. — Это угроза? — Ага, — кивнул Эдрин. — Угроза. Надумаешь кинуть мою племянницу — и можешь заранее в саван заворачиваться. Занесу в книгу реликтов Сопряжения всю династию и рука не дрогнет. Стеннис сглотнул, довакин повернулся к Саскии. — Идем, племяшка. Они зашли в богато украшенный зал, посреди которого стоял огромный стол, вырезанный из целого куска скалы. Традиционная краснолюдская резьба… Некогда это был зал городского совета, но сейчас в нем проводились собрания штаба союзников Саскии. — Спасибо, — вздохнула Саския, едва Стеннис скрылся за поворотом. — Давно хотела поставить этого мудака на место, но нельзя… Политика, мать ее… Эдрин, ты не боишься, что он тебе что-то сделает? Все же он аристократ, заберется на трон — и вспомнит все обиды. — Ай, да ну его в жопу, — Эдрин махнул рукой. — Аристократ он там, король, наемник или просто голозадый кмет, затрофеивший золотые доспехи, мародеря поле боя… Нет такой политической проблемы, которую не решило бы хорошо спланированное убийство. Ты меня знаешь, племяшка — я сам не буду ничего предпринимать, но если этот аэдирнский хер начнет излишне зарываться — я от него даже пепла не оставлю. — О да, ярл Эдрин… С т-бя станетс-с… Саския вздрогнула от неожиданности, Эдрин выругался, повернулся к появившейся из ниоткуда фигуре в черной монашеской рясе. — Сэм… Я же просил так не появляться. — Вин-в-т, ваш-бл-родие, — пьяно икнуло божеств разврата. — О-о… Саэ-э-с, мое почтение. — Эдрин, кто это?! — уставилась на довакина Саския. — Мой спутник и товарищ, — устало вздохнул Эдрин. — А еще — моя головная боль. Главным образом, с утра. — В-а-аист-ну, — уверенно кивнул Сангвин. — О! У вас тут зал для банкетов?! Эт вы правильно! — Вообще-то, это зал военного совета… — А-а, — со знанием дела протянул Сангвин. — Тогда нужна посуда побольше… На войне без поллитры не разберешься. Давай-давай! Дядя Сэм угощает! Сангвин треснул неизвестно откуда появившимся посохом в виде гигантской розы по полу — и перед ним мгновенно появились несколько бочек с вином. Судя по надписям на сиродильском — с вином «Алто». Богато живет главный алкаш пантеона… Саския пораженно уставилась сначала на Сангвина, потом — на Эдрина. — Он волшебник? — Нет. — А кто тогда? — Он — бог. — Что?! — Что?! — Это… — Саския сглотнула, уставилась на Сангвина, уже успевшего наполнить взятые неизвестно откуда кубки и даже расставить их на подносы. — Кто, прости?! — Бог, — подтвердил Эдрин. — Сангвин, божество пьянства, разврата и праздного времяпрепровождения. — Э-э-э… Дверь в зал приоткрылась, судя по страшному скрипу, и… — О, вы уже пришли! Эдрин прикрыл глаза. Он уже слышал этот голос не один раз. И каждая последующая встреча с его обладательницей приносила все большие и большие проблемы. — Привет, Филиппа. Реданская чародейка уставилась на Эдрина, сжала кулачки, оскалилась, что выглядело если не забавно, то, как минимум, нелепо, после чего повернулась к Саскии. — А он что здесь делает?! — Мешаю тебе, разумеется, — ответил за племянницу Эдрин. — Мы ведь не хотим повторения истории с несчастным Визимиром… — Это была случайность. — Ага, а ведьмаки не могут пользоваться высшей магией. Филиппа Эйльхарт… Да уж… Они уже довольно давно не виделись, но это не означало, что они помирились или забыли старые обиды. О, нет… Филиппа прекрасно понимала, что у Эдрина на нее и ее «тайную» организацию не то, что зуб — частокол бритвенно острых клыков. И Эдрин знал, что она это знает. Равно как и Филиппа знает, что он знает, что она это знает. И тоже точит на него когти, кинжалы и вообще все, что можно заточить, потому как его вот так сразу, с наскока, ни самой Филиппе, ни ее «Ложе Чародеек» взять в тиски не удалось. Он оставался независимым, с презрением относился к «уважаемым чародейкам» и самостоятельно взращивал магически одаренных детей своего народа, посылая бывших советниц кого нахер, а кого и в пыточную, Ида тому пример. А Филиппе очень не нравилось, когда кто-то ее не слушается. — Ярл… Эдрин… — Спасибо, я не забыл, как меня зовут, — Эдрин чуть прищурился. — Интересно, что же реданской изменнице потребовалось в Аэдирне? — Еще одна такая провокация — и я… — И что ты сделаешь, Филиппа? — Эдрин сложил руки на груди. — Пошлешь за мной наемных убийц, как когда-то послала их за Дийкстрой и Визимиром? Я ведь тоже, считай, правитель… И тоже стою тебе поперек горла. — Не понимаю, о чем ты, — чародейка оскалилась. — А отвечая на ваш вопрос, ярл Эдрин, скажу, что я здесь дабы избежать возможного покушения на Саэсентессис, Деву Аэдирна. — Понимаю, не любишь конкурентов… Эдрин прекрасно понимал, что нарывается на крупные неприятности, сначала доводя до слез недомерка-принца, а потом выводя из себя одну из известных чародеек, но… Первому такая встряска пойдет на пользу, может быть в нем даже благородство и мужество заменят сбитую спесь и непомерное зазнайство, а второй все равно не жить. Она уже наворотила дел, пытаясь играть во властительницу судеб, так что сейчас ее жизнь зависит исключительно от того, станет она ему мешать или нет. Если нет — пусть живет, но пусть только попробует навредить ему, Саскии или Золтану — и утром обнаружится, что чародейка ночью неудачно поскользнулась во время прогулки по стенам города… За Сангвина довакин не переживал — что божеству будет? Филиппа кипела от гнева, но пока что ничего не могла сделать. Эдрин знал, что рано или поздно она сглупит и сорвется — слишком уж горячий нрав у бывшей советницы Визимира Реданского. А когда она сорвется… Тогда и будет видно, по ком будут панихиду петь. Но на сей раз Филиппа сдержалась. Сделав вид, что Эдрина здесь нет, она повернулась к Саскии и попыталась продолжить импровизированный допрос. — Саския, я не знала, что среди наших союзников ожидаются островитяне. — Я тоже не ожидала, — с какой-то детской наивностью кивнула, заулыбавшись, Саския. — Но я совершенно не против визита дядюшки. Сюрприз, конечно, но приятный… — Дядюшки? — удивилась Филиппа. — Ага. Эдрин не без удовольствия полюбовался изумленное лицо Филиппы. Правда, Саэс зря так опрометчиво проговорилась, но ничего страшного. — Что же, господа и дамы… — Саския указала взглядом на стол. — Прошу всех располагаться, ждем принца Стенниса — и можем начинать совет.

⊹──⊱✠⊰──⊹

— Вот такой у нас план. Будут возражения-предложения? — Будут, — Эдрин вздохнул. — А если не считать отступление от города? — Все равно будут, но уже на одно меньше, — довакин вздохнул. — Саэс, ты, конечно, умница, красавица, символ сопротивления и все такое прочее, но — ты уж извини — у меня опыта боевых действий немного побольше твоего, так что я внесу некоторые коррективы в твой чрезвычайно продуманный гениальный план. — Давай, — Саския рухнула в кресло, взяла со стола бокал, сделала глоток вина. — Только обойдись без сарказма, ладно? — Легко, — Эдрин поднялся, подошел к вывешенным на стене картам местности. Кстати, неожиданно подробным. — Итак, первое. Твоя ставка сделана на то, что у Хенсельта окажется всего один чародей и что его получится заблокировать силами нашей… драгоценной союзницы из Редании. — Сразу видно, ярл, что вы не разбираетесь в современной магической политике, — с ехидством и долей иронии отметила Филиппа. — Сейчас практически ни один король Севера не содержит при себе больше одного чародея. А при дворе Хенсельта… — А про дворе Хенсельта, драгоценная моя чародейка, — абсолютно аналогичным ядовитым тоном ответил Эдрин, — есть не только Детмольд. Некоторые его приближенные тоже содержат при себе магов, хоть и не таких именитых. — Эти недоучки ничего не стоят. — Эти, как ты выразилась, «недоучки» все еще маги. И если прижмет — они могут устроить нам проблемы, — не согласился Эдрин. — Не мне тебе рассказывать, Филиппа, как опасен может быть маг-недоучка, особенно если тебя не сильно волнует его выживание и если ты подскажешь ему потенциально самоубийственное, но могущественное заклинание. Или ты думаешь, что никто не заметил сильного истощения Цинтии? — Девочка просто тренировалась и устала. — Со следами тьмы и мощных чар пламени в магическом отклике? Кого ты лечишь? Впрочем, мне пофиг, — Эдрин вздохнул. — Короче… У Хенсельта могут оказаться и другие маги. Я бы поставил на то, что их будет до десятка — армия у Хенсельта, но могу ошибаться. У нас же из чародеев — я, Трисс, Филиппа и Цинтия. Мы-то, если что, справимся, но мы не сможем быть везде и сразу. Следует об этом подумать. Довакин сделал глоток вина и продолжил речь. — Вы решили сделать ловушки перед стенами города. Это хорошо, но одних только волчьих ям и капканов будет маловато. Если у нас будет время — можно попросить Трисс наведаться порталом на Дов Узнагар и доставить оттуда нескольких моих алхимиков. Взрывчатые ловушки работают гораздо лучше, чем простые колья, — довакин принялся отмечать линии ловушек на одной из карт. — Кроме того, не акцентируйте всю защиту на одних только стенах. Город стоит на высокогорье, поэтому вот здесь и здесь, — он указал на несколько точек в горах, — я бы каскадом посадил отряд лучников под прикрытием, скажем, Цинтии. Филиппа, твоя подопечная сможет, если что, закрыть барьером переднюю полусферу перед лучниками? — Запросто, — фыркнула Филиппа. — Ты за кого меня принимаешь? — За кого я тебя принимаю — я тебе потом скажу. Пока что сосредоточимся на плане, — Эдрин принялся размечать на карте еще несколько линий и обозначений. — Староста! — Да, милсдарь ярл? — оторвался от чаши с вином краснолюд. — В городе есть высокая, но хорошо защищенная точка? Башни не предлагать — слишком открытое место. Нужно место, чтобы спокойно разместилось по два человека, чтобы им было видно все пространство перед воротами и чтобы они, если что, могли укрыться от ответного огня из арбалетов, баллист, заклинаний и всего прочего. — Ну этого… — краснолюд задумался. — Ежели чего — можно, стал быть, на плоские крыши в знатных домах поставить ваших людишек. Прямо в скале, почитай. И крыши, ваша милость, огорожены, ежели что — можно как за каменную стену нырнуть. — Годится, — оценил довакин. — Тогда как закончится совет — я вместе с Трисс отправляюсь на острова и доставлю нам три десятка чародеев и друидов. Это, конечно, не решающая сила, большая часть из них в войне еще не участвовали, да и вообще с магическими силами у них не все гладко, но совместными усилиями поливать врагов огнем они смогут… В отличие от некоторых неразумных юных леди… Саския покраснела, Довакин вздохнул. Поделом ей, пусть краснеет. Эх, если бы только его племянница не принесла эту сраную клятву сущности, что больше никогда не превратится в дракона… Ну почему?! Зачем?! Кто эту дуру малолетнюю просил?! Не могла она позже эту клятву принести? Например, после битвы. Как все было бы проще! Один полет с огненным дыханием — и осада бы очень быстро закончилась. Но нет — совесть ее, видите ли, за сожжение Ла Валеттов замучила… Моралистка хренова… — Кроме того, нас слишком мало для продолжительной обороны города. Даже если учесть компанию Золтана, наличие у нас магов и обещанные подкрепления Скоя’таэлей, которых мы можем и не дождаться. Допустим, у нас есть пара козырей в рукаве вроде Саскии и меня. Допустим даже, что здесь в округе найдется подходящий магический источник, из которого я и мои чародеи сможем создать стабильный портал и перенести сюда половину войска клана Ан Довакиир… Все равно — шансов не очень много, если Хенсельт не идиот. А он — совершенно точно не идиот, по крайней мере в военном деле. — Но такой источник есть! Эдрин удивленно посмотрел на Сангвина, который тоже присутствовал на совете, но до этого молчал. — Поясни? — Нет, ты точно дурак… — заметило пьяное божество. — Лекции в коллегии Винтерхолда, школа мистицизма, третий курс, тема — поглощение заклинаний… Эдрин задумался. Вспомнить бы еще, что они изучали на занятиях по мистицизму, познания в котором у него были, но крайне незначительные и больше остаточные. Сангвин же продолжил: — Предлагаю вам не ждать, пока Детмольд догадается, как снять проклятие. Мы просто впитаем его энергию в тело одного нашего общего знакомого, — божество пьянства ткнуло пальцем в довакина. — По счастью, он и не такое мог бы выдержать. — А кто будет стабилизировать поглощение? И чем? — Я, — тут же вызвалась Филиппа. — Нет, — покачал головой Сангвин. — Это сделаю я. А стабилизировать поглощение тобой проклятия мы будем с помощью состояния измененного сознания. Потом объясню, как я это сделаю. — Вообще-то, я здесь самая взрослая и опытная чародейка, — поджала губы Филиппа. — А вот относительно тебя, мальчик, есть вопросы. Откуда ты и кто ты такой, чтобы… Сангвин вздохнул, отставил кубок в сторону, проворчал что-то в духе «пьянка без драки — полк без знамени», поднялся, пошатываясь — и, в один миг оказавшись прямо перед не в меру наглой чародейкой, принял свой даэдрический облик. Стражники вскрикнули, краснолюды пьяно хрюкнули, рыцари потянулись за мечами, Эдрин схватил за плечо Саскию, удерживая ее от глупостей. Разъяренный подобной дерзостью и пренебрежительным отношением к своей скромной персоне, Сангвин заорал на весь зал: — Этим займусь я, потому что ты здесь никто, ведьма! — К-к-кто ты?! Филиппа действительно была в неподдельном ужасе. Она даже попробовала призвать какое-то заклятие, явно что-то из магии экзорцизма, но тусклая красная вспышка без труда впиталась рясой главного пьяницы во вселенной. Сангвин, пьяно покачнувшись захохотал на весь зал. — Смеешь использовать против меня магию?! Ты еще не поняла?! Я — бог, тупое ты создание!