Расстройство

      Утро выдалось совершенно обыкновенным. С кровати получилось встать, естественно, не сразу, но очень даже бодро. На часах десять утра. Будильник уже достал звонить и звонить, заставлять Дмитрия подняться на ноги. И, всё же, заставил. В одиннадцать ровно нужно быть у психиатра. Надо будет ему рассказать о том, что вчера было. Паническую Дима получил лишь из-за того, что вспомнил, как Квантум улетал на самолете и тот его провожал… Это же надо так сильно распереживаться от такой мелочи! Не желая возиться на кухне, Юрьев шустро сделал себе бутербродов с чаем и, быстро перекусив, отправился на улицу. На парковке подойдя к своему автомобилю, Медалист с каким-то восхищением сначала посмотрел на него. Словами не передать, как он любил свой Рендж Ровер. Он знал все секреты своего водителя и всё еще не выдал их. Самый лучший друг. Кабинет у психотерапевта ухоженный такой, красивый, ярко-белый. Даже пол был светлым, и Диме интересно постоянно: как не остается следов? Возможно, уборщики так хорошо работают. — А из-за чего паническая атака произошла? Сможете сказать? — спросил врач и посмотрел на пациента. — Наверное… — нерешительно начал отвечать Дмитрий. — Наверное, из-за того, что я вспомнил, как провожал друга на самолет. Не знаю, почему так переживаю от того, что он улетел за границу. — Нервничаете из-за того, что друг за границей? — как-то странно поинтересовался психиатр и оторвался от записей, которые он делал. — Ну-у, да. — спокойно произнес Медалист и стал разглядывать что-то в окне. — Просто мне спокойнее, когда… Этот человек рядом со мной. Я ему могу доверять полностью, а без него как-то плохо. — А у вас к этому человеку есть какие-то чувства? — будто заподозрив что-то, решил спросить врач. У Димы от этого вопроса подпрыгнуло сердце, и в желудке какой-то холод разлился. Он оторвался от окна и посмотрел на психотерапевта. Тот по-любому заметил удивленный, полный неожиданности, взгляд своего пациента. Это точно натолкнет на дополнительные мысли. «Ты можешь рассказывать ему всё.» — послышался в голове голос Би, лучшего друга Медалиста. — «Он для этого и работает, чтобы он мог тебя вылечить. Ему надо доверять.» Сказать ли правду? Артем подсказал сейчас в воспоминании хороший ответ, а Дима был готов доверять своему другу на все сто. Как он сказал, так и должно быть. — Сильные чувства. — слегка нервничает Юрьев. — Очень люблю. Квантум всегда был каким-то необычным человеком, очень своеобразным. Что-то в нем такое, что очень тянет Медалиста к нему. С огромной силой. Вспомнив кучу моментов, как они вдвоем проводили друг с другом время, в животе снова приятно запорхали бабочки. — А часто она там бывает? «Она?» — Иногда, но это не совсем «она». — смутился Медалист. Он был уверен в том, что врач не возьмет во внимание то, что его пациент влюблен не в девушку. Ага, конечно. Сейчас время такое, что однополую любовь не очень приветствуют, и это тоже давило на психику Диме. Психиатр непонимающе нахмурился, услышав ответ. В кабинете воцарилась неловкая пауза. А в голове у Медалиста начали зарождаться плохие мысли, и он не решался глянуть в глаза врачу. «Ну же… Почему такая тишина?» Внутри началась какая-то война. Стало очень нервно, неприятно, странно… Юрьев всё же повернулся к психотерапевту. В его глазах какое-то недопонимание, что-то непонятное, будто бы он пытался решить уравнение. «Мне же сейчас хуже станет. Почему молчит, блять?» Вдруг психиатр резко начал что-то записывать в книжку. Его взгляд такой тяжелый, темный, непонятный… Бабочки в животе сменились смертельными нервными выстрелами в груди. — Всё… В порядке? — неуверенно нарушил тишину Медалист. Врач дописал до точки и, взяв маленький листочек, стал быстро записывать что-то на него. — Да. — холодно ответил тот. — Я записываю вам лекарства от биполярного аффективного расстройства. — Сеанс закончен? — непонимающе спросил Юрьев. Он искренне не знал, что за реакция. Всё внутри странно дрожало. — Да, у меня дела сейчас срочные. — врач дописал названия лекарств и, закрыв книжку, протянул их на другой конец стола, чтобы пациент забрал их. — И, в принципе, у меня есть плохая новость: я больше не смогу с вами заниматься. В мозг жутким эхом отозвались эти ужасные слова. «Я больше не смогу с вами заниматься… Не смогу… С вами… Заниматься…» — Мне… У меня скоро отъезд в другой город насовсем. — продолжил психиатр и стал собирать все папки, что у него лежали на столе. — Поэтому мне придется оставить всех своих пациентов, и вас в том числе. «Придется оставить всех своих пациентов… Вас в том числе…» Дима останется совсем один? Без помощи? Кто ему теперь станет помогать, и кому на него не плевать? Все бросили его. Он никому не нужен. Вера ушла, Квантум уехал. Би и Агеман… Чего? — Вы можете найти здесь другого врача, я не единственный. Дико перед вами извиняюсь. — с каким-то подозрительным сочувствием проговорил психиатр. — Вы… Серьезно? — не веря своим ушам, слабо спросил Дима, слегка дрожащей рукой подобрав книжку и лист с рецептом. — К сожалению. — кивнул тот и повернулся к другому столу. — Можете идти. Медалист хвалил себя за то, что перед каждым походом к психиатру он принимал успокоительные, по его же совету. Сейчас бы Диму схватила паническая атака, но повезло. А для чего везет ему? Почему он сегодня снова выпил успокоительное? Лучше бы он сейчас упал в конвульсиях! Не попрощавшись, Юрьев впопыхах вышел из кабинета и направился к выходу из больницы. В голове пустота. Это что сейчас было? Что за подстава? Би сказал неправду? Артем наврал ему! Дима быстро оказался на улице и, не осматриваясь по сторонам, сразу двинулся к своей машине. Он разблокировал двери, кинул все свои вещи на переднее пассажирское сидение, а сам сел на задний ряд и, закрыв за собой дверь, обессиленно упал на сидения. Лежал, не двигался. Задние окна затонированы. Это хорошо. Никто не увидит страданий Дмитрия. Всем ведь наплевать на него. Би с Агеманом его обманули, Вера бросила, Квантум улетел в другую страну. Он совсем один в этом огромном и страшном мире. На душе гадко и противно. Кто-то словно разлил такую липкую неприятную жидкость, и теперь её приходилось убирать. Как же хотелось прямо сейчас исчезнуть с этого мира, пропасть навсегда. Не чувствовать всего этого. Медалист отчаянно и со всей силы ударил кулаком по кожаному сидению. Почему жизнь с ним так жестока? — Меня кинул… Кинул психиатр… — начал тихо говорить Дима. — Узнав, что я влюблен в своего друга? Автомобиль молчал. Видимо, он тоже был шокирован этой новостью. Дима приподнялся, оперевшись на локоть, и посмотрел на руль своей машины. Она охраняла его покой. Охраняла его страдания, которые он здесь изливал не один раз. — Я же теперь… Что мне делать? — совсем запутался в себе Юрьев и опустил голову. Как же ему сейчас хотелось измучить своё тело, самого себя, вызвать паническую атаку, но эти успокоительные упрямо не давали этого сделать… И опять тишина в ответ. Заблокировав двери, Дима снова упал на сидения и закрыл глаза. Он старался ни о чем не думать, но на душе так гадко и тяжело. Плохие мысли сами лезли в голову. Как же сильно хотелось сделать себе новый порез. Где нож? Где что-нибудь острое? Не хочет он терпеть это. Не хотелось даже музыки никакой слушать. Ничего не хотелось. Хотелось исчезнуть отсюда. Из этого мира. Ему плевать на них всех, как и им на него. Прошло довольно много времени. Медалист даже думал уснуть вот так, в машине, в неудобной позе, но организм словно специально хотел поиздеваться над самим собой, не засыпая. Он внутренне воевал с самим собой. На голод искренне всё равно. Наконец Дима решился подняться. Он сел и облокотился на спинку сидения, поглаживая одной рукой голову. Почему ничего не болит? Он открыл двери и пересел на водительское сидение. Активировав двигатель, Медалист увидел на табло час дня. Он пролежал здесь, в машине, два часа. Как же ему жаль самого себя. Очень жаль. Желания навредить себе теперь меньше, чем раньше, но все равно это не помешало бы. На душе всё также грязно и отвратно. С пустотой внутри Юрьев отправился домой. Всё внутри так и просилось внезапно выехать на встречную полосу, но Дима держался. Он знал, что он может не выжить. А для чего ему выжить? «Для Квантума?» Квантум… С чего это вдруг он резко зашел в гости? И без него плохо было. Нет. Он расстроится, узнав о том, что его друга больше нет в живых. Очень расстроится. Доехал Медалист до дома спокойно. К этому времени душа смогла успокоиться. Просто, стоя в пробке, Юрьев принял пару лекарств. Их в бардачке у него очень много… Всякие баночки, пачки. Это выглядело пугающе для того, кто был пассажиром. А основным страхом являлось то, что это увидит какой-нибудь подписчик. Дима забыл сегодня загрузить видео на свой канал. Ну и плевать. Аудитория уже четвертый день сидит без новых роликов и пишут в комментариях старого поста в Телеграмме. Опять находить оправдание. Какому уже поверят? Подписчики Медалиста заметили неладное: стримов стало значительно меньше, видео стали выходить реже, а на видео других ютуберов Дима вел себя более серьезно, нежели раньше. А всё потому, что у него диагноз — биполярное аффективное расстройство. Он сам не знал, что послужило его началу. Год назад был случай в семье ужасный… Может, из-за него? Компьютер уже включился давно. У Димы даже нет мысли навредить себе. Он уже смог успокоить самого себя, пусть и не насовсем. Открыв Дискорд, Медалист заметил в голосовом канале их сервера Диззари, Михакера и Би. Би. Нужен именно он. Дима присоединился к ним. — О, привет. — первый отреагировал Диззари. У Би был отключен микрофон. Видать, он отошел. — Здрасьте. — как-то устало ответил Юрьев. — Вас с Би опять оставить надо будет, да? — уже кое-что зная, спросил Михакер. Именно он каждый раз попадал на личные разговоры Би, Агемана и Медалиста. А тем не очень выгодно было создавать отдельный сервер, не найдут среди большого хлама таких же. — Ага, у меня к нему важные переговоры есть. — без эмоций проговорил Медалист. В ответ тишина. Походу, Диззари с Михакером поняли, что дело плохо. Никто из них не решался продолжить разговор, что был ранее. Они чего-то ждали. Да и Юрьеву, говоря его словами, так похуй на это. Они ожидали, когда придет Би. Он тоже ожидал, когда придет Би. Неловко им двоим. У кого-то шустро застучала клавиатура. Затем у второго запела другая. Переписывались между собой, спрашивали, в чем дело. Вдруг у Би пропала иконка зачеркнутого микрофона. — Я тут. Дима, привет. — улыбнулся Артем. — При… — Слушайте, у меня тут идея возникла. — перебил Медалиста Михакер. — Может, вам тогда создать здесь отдельный голосовой канал, раз не можете сервер? А то вы здесь втроем, с Агеманом еще, занимаете место для личных этих разговоров. — Да, я тоже хотел предложить такое. — согласился Диззари. — Я понимаю вас, парни. — с каким-то неудобством начал говорить им Би. — На самом деле, хорошая мысль, но я не админ и не могу создать новую комнату. Вдруг к каналу присоединился и второй друг Медалиста. — Ого, тут тусовка наметилась? — весело произнес Агеман. — Нет-нет, слушай, нам предлагают создать отдельный канал для нас троих. — суетливо разъяснил Би. — Чего? — А кто тогда сделать его может? — спросил Диззари. — А кто админ? — последовал голос Михакера. — Не ты разве? — Я может и да, но я не могу создать новый канал почему-то. — Медалист админ. — резко произнес Агеман. Дима вздрогнул от неожиданности, услышав своё имя. Владелец этого сервера Квантум, почему он только сейчас узнает о том, что он администратор? Данил не сказал лично? Ему, на самом деле, не всё равно на Диму? — Я… Даже не знал. — немного потерялся Юрьев. — Теперь знает. — усмехнулся Диззари. — Канал создавай на троих. — Та, счас, погодите… — пугливо запнулся Медалист и принялся за дело. Он нажал на плюсик, настроил ограниченное количество участников в канале, а название… Ну… Пусть будет «Би, Медалист, Агеман». А что, называть его «Кабинет психолога»? Зато все сразу поймут, для кого этот канал создан. — Как у тебя день прошел хоть? — решил поинтересоваться Би. — Ужасно. — с безразличием вздохнул Дмитрий. Диззари и Михакер молчали. У каждого из них периодически звучала тихая клавиатура. Наверняка обсуждают сейчас это всё дело. Би и Агеману также, по-любому, неловко. «Что же такого случилось?» — думают они? — Создал. На три человека. — отозвался Дима. — Пошли туда? — Заебись. — довольно произнес Михакер, но его голос внезапно притих. Медалист уже перешел в новый созданный канал, но не видел с собой в одной комнате своих друзей. Они, наверное, что-то говорили Михакеру и Диззари, что-то объясняли. Дима решил дать им немного времени, чтобы те разъяснили ситуацию. Но они там надолго задерживались, хотя прошло всего лишь пару секунд. Используя права администратора, Медалист переместил обоих друзей к себе по очереди. — Э… — Би, видать, не договорил какую-то свою мысль. Плевать. Ему срочно нужно рассказать о том, что сегодня было. — Ну, так, что такого случилось у тебя? Ты должен был быть у психиатра сейчас, я не ждал тебя так рано. — Он меня пораньше отпустил. — буркнул Юрьев. — С чего это вдруг? — решил присоединиться к диалогу Агеман. — Дела какие-то. — А следующий приём у тебя когда? — Не будет больше. Би хотел было что-то ответить, что в динамике послышалось похожее на его голос, но он резко замолк. Он пытался догнать информацию, что ему сейчас сказали. — В плане, не будет больше? — Он отказался со мной работать. — удрученно произнес Дима и опустил голову. Злость отпустила его. Теперь одна серая и унылая пустота, в которой хотелось утонуть навечно. — Чего, блять? — непонимающе кинул Агеман. — Какого хуя? — А почему это? Че за хуйня? — поддержал его Би. — Я вспомнил ваши слова о том, что психиатру надо доверять всю информацию. — начал тихо и как-то жалобно разъяснять Медалист. — И я рассказал правду, мол, я вчера просто вспомнил о том, как мой друг, Квантумец, то есть, уехал за границу. И, как бы, мне без него тошно, хуёво, и все дела. Он спросил, как часто ОНА уезжает, а я сказал, что это не совсем «она». И всё, он начал мне эту хуету говорить, что куда-то уезжает, блять, и не сможет со мной работать. — Он че, издевается? — вызывающе бросил Агеман. — А мне говорили, что он хороший врач! — Я в ахуе! — удивился Би. — Как так можно вообще? — Скажите честно… — неожиданно для самого себя, начал Медалист, и его друзья замолкли в ожидании. — То, что я люблю Квантума — это плохо?.. В ответ жуткая пауза. Но Дмитрий благодарил всё, ведь он хотел продолжить. — Неужели я настолько плохой? — тихо добавил он. — Я просто сказал, что мне хуево, когда он далеко, и что мне комфортно, когда он рядом. Он моя поддержка… — Нет, Дима, нет, и нет. — решительно заявил Би, перебив своего друга. — Во-первых, ты совсем не плохой. Я сам даже… Я не ожидал вообще, что такое может случиться! А во-вторых, нет ничего плохого в том, что ты любишь Даню. Совсем ничего, поверь. Он улетел на Мальдивы, потому что не знает о том, что творится у тебя. Знал бы он — никуда бы не уехал. Слова Артема заставляли удалить туман из головы. За что же он так злился на него? Дима и правда один в мире или ещё остались люди, которые готовы горой стоять за него? В очередной раз он ошибся на эмоциях. — Он вообще не специалист, значит, раз кинул, блять. — фыркнул Агеман, но попытался говорить таким тоном, чтобы успокоить своего друга. Хотя, он явно был недоволен тем, что услышал чуть ранее. — Тебе надо найти такого, который с тобой готов работать. И который не кинет. Иначе, ну, что это блять? Нельзя так! — Ты хотя бы ничего с собой не сделал? — настороженно спросил Би. — Хотел, но у меня ничего с собой не было. — вздохнул Юрьев и посмотрел в сторону. — Я пролежал в машине часа два, с закрытыми глазами. Я же еще и перед приемом принял успокоительные, по совету психиатра. Так что… Обошлось. — И слава богу. — И что теперь делать? — с замешательством спросил Агеман. — Искать нового врача. — озадаченно хмыкнул Би. — Без него Дима убьется. — И Квантумец пусть возвращается. — уверенно добавил Агеман, покуривая кальян. — А… Что мне ему сказать? — потерялся Медалист. — Мы с ним вчера переписывались, конечно, но… — Правду. — спокойно ответил Шутов. — Но если ты не можешь, надо придумать что-нибудь. — Не могу. — Слушай, Би, у тебя отношения с Квантумом идут на заебись. Давай ты поговоришь с ним об этом? — предложил Агеман. — Ты думаешь? — с сомнением отозвался тот. — Да, Би, давай ты! — поддержал Дима. На душе стало намного легче, чем раньше. Подождите, он ведь не принимал никаких лекарств. — Только, ладно, хорошо, пусть он узнает о биполярке от меня. Вместо ответа от Шутова послышался лишь какой-то тяжелый вздох. Видимо, он хотел, чтобы это всё делал не он, а Медалист, но что поделать, если он то ли боится, то ли просто не готов признаться в правде? Тем более, Дима даже не знал о том, что Би и Квантум уже не один раз обсуждали поведение Медалиста. У Дани очень много вопросов, а Артем честно хранит все секреты и говорит лишь «ты должен узнать не от меня, а от него». — Хорошо. — сдался Би. — У него там, правда, интернет плохой. Остановился в какой-то жопе и сидит там. — Спасибо, спасибо! — обрадовался Юрьев. — Кстати, Дима, ты лекарства принимал? — перевел тему Агеман. Медалист почувствовал легкое какое-то загадочное ощущение внутри. Ему нравилось, как его друзья поделили роли между собой: Би — моральная поддержка, Агеман — поднятие настроения и забота. Шутов хорошо разбирается в психологии, Даньков не знает, как правильно поддерживать людей. — Спасибо, что напомнил. — спокойно ответил Дмитрий и собрался было подняться со стула. — Дима. — окликнул резко Агеман его. — У меня сегодня стрим будет. Ты придешь? — Почему бы и нет? — улыбнулся Медалист. У него и правда поднялось настроение. А от чего? Поддержка друзей? Необычно… Уведомив о том, что он отойдет и примет нужные лекарства, Дима поднялся и вышел из своей комнаты. На кухне так спокойно, но так одиноко. Очень не хватает того самого человека, о котором Медалист думает постоянно. Квантум сегодня не писал ему. Или слишком занят, или плохой интернет снова подвел его.       Или ему плевать на Диму?