***
Герой прошел чуть дальше по коридору лазарета. Около трёх часов заняла помощь полиции доставить преступников в место их временного содержания, до вынесения суда. Орден всё усложнил именно для преступников. К тому же один из преступников, который, как оказалось, был пойман вторым информатором и его людьми, выдал всю информацию и стал главным свидетелем по этому делу. Однако это было не таким уж и важным. Так что пока нужно было сдерживать преступников, пока их не сковали в «железные девы». Больше всего сопротивлялась женщина. Энни вообще исчезла вместе с Шином, как и другие дилеры-крупье, как только приехала полиция. Хотя об этом Эи говорила с Хакамата. Одно из условий их договора — не упоминать, что здесь были эти двое, а тем более кто-то из казино и моей жизни. Заполнение необходимых бумаг оказалось более быстрым делом в полицейском участке. Завершив все дела с ненужной бумажной волокитой, герой направился в казино. Как-никак он хотел отчитать Эи за её чёртово упрямство. Он же говорил, что нужно было остаться с ней, но девушка будто бы специально отказалась. Хотя о нападении Киёси знать не могла и пользы от раны нет никакой. Даже если она не желает доверять героям, то пусть… Это было слишком сложно. Подобрать необходимые слова было непросто. Припарковавшись на подземной парковки, Тсунагу вышел из машины. В голове до сих пор летали мысли и идеи как именно начать предстоящий диалог с Эи. По кратким пояснениям бывшего Первого дилера-крупье, герой нашел необходимую дверь «для персонала» и, приложив пропуск, шагнул внутрь. Удостоверившись, что дверь за спиной закрыта, Хакамата направился дальше. Ему нужно спуститься ещё на два этажа вниз. Казино — место, которое не было известно герою от слова совсем, но он прекрасно понимал, что здание уходит на неизвестное количество этажей вниз. Вопрос в другом: сколько средства понадобилось Шулеру, чтобы построить это здание? Коридоры были однотипны, но были заметны качественные материалы и чистота всего, где проходил герой. Главное, не столкнуться сейчас с кем-то вроде Шулера. Кажется, брат Эи будет совершенно не рад столкнуться в своем здании с чем-то, кого он презирал. Джинс без проблем это понимал. Выйдя в нужный коридор, в нос ударил неприятный запах медикаментов. Тсунагу ничего не перепутал и прибыл точно в нужное место. Пока необходимо найти дверь с надписью «входить только со стуком». Проходят дальше по коридору, Хакамата увидел человека в знакомом красном пальто. — А я говорил, что Эи настоящий баран, — рядом с одной из импровизированных палат стоял Рэй. — Как мне рассказали и то, что я видел на истинных записях с камер, она все же тот же баран, которым и была в подростковом возрасте. Мне казалось, что она в скором времени уйдет от этого. Но, я ошибался, — мужчина ухмыльнулся, через ухмылку можно было заметить какую-то странную эмоцию. Это было что-то вроде сожаления. — Добрый вечер. — Если был бы вечер. Уже второй час ночи, — такая же ухмылка Рэя никому не давала покоя, хотя Тсунагу не видел за ней чего-то плохого, но старался в крайнем случае просто не нарваться на Третьего. — Эи уже давно в сознании, чуть что. Но я пока жду, когда в создание придет наш дорогой Аки. Кажется, он не очень рад перерезанному горлу. — Никто не был бы рад подобному. — Что же, — Третий вздохнул и устремил взгляд дальше по коридору, — спорить здесь не могу. Тсунагу стал параллельно герою у другой стены. Рэй знает побольше его, так что можно было бы и ожидать хоть чего-то путного. В отличие от других он не говорит ненужными загадками. Или такого ещё просто не видел Хакамата, он начал очень осторожно обходиться с информаторами и теми, кто как-либо с ними связаны. — Как прошло задержание. — Не считая того, что Эи ранили, а Аки перерезали глотку, то всё прошло очень хорошо, — Тсунагу выдал это легко, но потом вспомнил и о Шине. — А ещё отравителя подстрелили. — Этого белобрысого? — Рэй усмехнулся, Джинс же кивнул. — Я слышал о его причуде. Бессмертный. Что же, из-за этого он многих привлекает. Достаточно сильная причуда. Разговор мог бы продолжиться и дальше, не считая того, что по коридору раздались достаточно торопливые шаги. Третий посмотрел в сторону и усмехнулся. Кажется, он ожидал кого-то. И, заметив Туман, Хакамата обменялся с ней настороженными взглядами. Кажется, они друг друга не смогут переносить, если в какой-то момент запереть их в одной комнате даже на пару минут. Вероятно, причиной будет то взаимоотношение с Эи на глазах у Энни. Признаться, за это, казалось, младшая сестра аналитика и порвать может. — Где Шестая? — вопрос задался довольно резко, немного запыхавшаяся героиня остановилась не желала подходить к героям ближе, чем на три метра. — Работает с Аки, — Рэй махнул на одну из дверей. — Ему досталось очень хорошо. — Представляю, — Туман отвернулась и показалось, что ей только от мысленного представления стало очень плохо. — Мне надо бежать. Так что, — девушка вернула глаза на героев и подняла вверх небольшой бумажный пакет, — это надо передать Эи. Она попросила парочку вещей ей принести. Активировав причуду, Хакамата забрал пакет. Иногда самые простые действия герой заменял на использование причуды. Просто становилось очень удобно, а также это не затрачивало много сил. Туман сразу же развернулась и ушла, что-то говоря сама себе. — Все же Киеси довольно странные люди. — С чего такой вывод? — Хакамата поднял бровь и осторожно поправил укладку. После битвы со злодеем прическа испортилась, а времени, чтобы исправить ее совершенно не было. Так что при прикосновении к волосам, Тсунагу не почувствовал на тех знакомого лака для волос. — Часто за ними наблюдаю, когда прибыл в Японию. Они довольно импульсивны и очень часто действую только исходя из своих эмоций. Ты более рассудительный, Джинс. Можно сказать, что обе стороны не будут понимать друг друга, так как действуют она по-разному и это факт. У каждого из нас разная философия жизни. Я действую достаточно радикально. Эи действует по правилам, стараясь не навредить людям. Шулер — также исходит из своих эмоций. Аки проводит глубокий анализ, а только потом действует и его не волнует, кто пострадает. Наверное, столь длинный философский монолог мог бы продолжаться ещё достаточно долго, пока дверь, рядом с которой стоял Рэй, не была открыта. Первым вышел Этору, он посмотрел в сторону Третьего и шикнув, сказав, что ожидал, что прихлопнет его дверью. Только через пару секунд бывший герой перевел глаза на Хакамата и недовольно цокнул. — Вот и не знаю, кого из вас троих послать нахуй первым. За главой казино появился и Аки, осторожно толкая того в плечо, чтобы пройти, Второй что-то пробубнил очень тихо и сразу же шикнул. В приветствие второму информатору Тсунагу кивнул. Аки сделал точно также. Парень ещё раз толкнул Этору и перевел глаза на иностранца. — А, Рэй, — Шулер обратился к Третьему, — Дело к тебе есть. Пойдем. Герой не задавал вопросов, а попрощался с Тсунагу и последовал за информаторами. Наверное, все из-за того, что злодеи прибыли в Японию, чтобы ликвидировать Аки. Что же, об этом и неясно, что можно говорить. Проследив за тем, как тройка отдаляется, Хакамата вернул глаза на кабинет. Из него вышла женщина в костюме дилера-крупье. — К Эи? — медик в маске посмотрела на Тсунагу и опёрлась о тёмно-фиолетовую трость. Длинная юбка полностью скрывала её ноги, однако она прекрасно сочеталась с остальными деталями костюма: жилеткой в серо-сиреневых ромбы. Светло-розовые волосы закрывала все границы маски, так что казалось, что маска — часть ее лица, а не просто отдельная частица. Однако, что модно было увидеть, — тонкую линию губ. — Это передала Энни? — вопрос, на который медик получила ответ. — Можно глянуть? Пришлось без вопросом отдать вещи. Как-никак проверка здесь, в казино, была обязательной. Хотя и Хакамата не понимал зачем. — Пройдёмте со мной, — Шестая достала из пакета блистер с таблетками. Эи какой-то упоминала, что это витамин D в совокупности с ещё несколькими, который она пьет.***
Рэй сел на свободное кресло, сразу же закидывая одну ногу на другую. Кабинет главы казино был довольно привлекательным, не считая гроба вместо стола. Хотя это только придавало ему определенный интересный антураж. Тёмные оттенки открывали своеобразную атмосферу всего казино. Здесь нет ничего очень хорошего и светлого — место, наполненное строгими правилами и за их нарушение следует серьёзное наказание. — Я всегда знал, что у тебя своеобразный вкус, — герой ухмыльнулся, прикоснулся к гладкое поверхности пальцами, после немного постучал по крышке. — Какое дерево? — Откуда я знаю? — шикнул Этору. Аки пришёл рядом и сел в другое свободное кресло. По тяжёлым шагам можно было понять, что разговор будет не из простых. Кажется, Второму до сих был было не очень хорошо, хотя перерезанная глотка все равно не была лёгким ранением. — Ты как? — мужчина вскинул брови в вопросе. — Выглядишь не очень хорошо. — Просто пытаюсь отойти от причуды Шестой, не обращай внимания, — Аки попробовал откинуть голову назад, но очень быстро болезненно зашипел. — Это было ошибкой. Этору прошел чуть дальше и уселся на свой рабочий стол, поправляя раз за разом очки. Из-за очков были заметны светящиеся глаза. Обладатели причуды «Руки Будды» в темноте очень заметны — их глаза светятся или белым или жёлтым цветом. Однако Шулер не может снять очки — ему же хуже. Осторожно перебрасывала глаза с одного предмета в мрачном кабинете на другой, Рэй нашёл за что можно было зацепить глаза — бар. Без проблем глаза проходились по бутылкам, рассматривая всевозможный алкоголь. Кажется, в этом у Шулера тоже есть вкус или же очень много денег. Хотя этим двум пунктам можно находиться и вместе. Пускай Третий и не очень хорошо относится к выродкам Киёси, однако нельзя было не признать их интересную историю и прирожденный вкус. Ну, не считая того же зелёного пальто в ромашки. — Если вы уж решили посвятить меня в какое-то дело, то вам стоит поспешить, — интерес в разглядывании бара начал постепенно уходить. — Я просто немного спешу. Завтра у меня есть довольно важные дела, не хочу проспать. — Это связано с Эи, — коротко парировал Аки и вновь шикнул. — Да, я бы тоже хотел поскорее уйти, мне нужно выпить обезболивающее, — Шулер тоже не был доволен. — К тому же, — он посмотрел на Рэя и ненавистным взглядом, — ты вообще как пробрался в казино? — Я отдал ему пропуск, — парировал Второй. — У нас проблема в следующем, Этору. Тот больной вернулся. Рэй сразу почувствовал, как атмосфера резко изменилась. С лица Шулера медленно сползли очки на кончик носа, полностью демонстрируя глаза, светящиеся белым. Если бы не сам диалог, герой бы мог пошутить про то, что ему не нужен фонари, чтобы ходить в темноте. Теперь Этору не поправлял очки, он смотрел в пустоту. Рэй же понимал одно: впереди их ждёт очень сложная беседа. — Блять, — выдохнул Шулер и, спрыгнув со стола прошел окну. — Как ты это понял? Мои люди ничего не нашли. Томас до сих пор сидит на Кипре. — Эти злодеи… Они припёрлись сюда, чтобы отправить меня на тот свет. Только вот перепутали. Аки — женское имя. И она перепутали меня и Эи, так как не знали как мы выглядим. Я допросил одного, он сказал, что его отправил сюда Томас. — Велика вероятность, что ваш тот больной, понял, что за ним следят и подаёт информацию тебе, Шулер, на тарелочке с голубой каёмочкой, — задумчивость в голове Третьего была своеобразной. Кажется, им стоит для начала рассказать все Эи, точнее поставить перед фактом, если она как-то связана с этим самым Томасом. — Мы должны предотвратить Второй Инцидент Паука, — парировал Аки. Рэй дёрнул головой, чуть не скрежет я зубами. Он не знает деталей этого происшествия, но точно прекрасно осведомлен о том, что после него на руках племянницы остались ужасные шрамы на запястьях. Это все набирает слишком большие обороты. И если все настолько серьезно, то времени не может быть много на подготовку.***
Шестая молча провела героя в свой кабинет. Хотя в нем больше не чувствовался запах медикаментов, но какое-то неприятное ощущение все равно осталось. Осторожно поправляя воротник костюма, Тсунагу старался рассмотреть всё. Даже не похоже на кабинет врача. Хотя большое количество бумаг на всех стеллажах говорит о том, что это, вероятно, какие-то документы о состоянии пациентов и, как показала приобретенная недавно информация, всё это — справки о состоянии дилеров-крупье после заданий, а также Шулера и Эи, вероятно, ещё и каких-то приближенных, по типу Аки. Однако все равно это место не вызывало большого доверия от Хакамата. Некомфортно — вот, что мог сказать герой. Дилер-крупье указала на кресло рядом с журнальным столиком. Диван был занят Пятым, по виду он спал, хотя и то казалось, что это всего лишь игра. Признаться, не очень хотелось оказаться на своеобразном допросе у кого-то из казино, а тем более в месте, за дверью которого разит медикаментами больше, чем в самой обычной больнице. — Это принесла Энни? — Да, — Хакамата разместился на кресле и забросил одну ногу на другую, будто это был своеобразный защитный жест. Он осматривал место довольно скептически, стараясь не останавливаться глазами на спящем сотруднике казино или даже на той же Шестой. Оценивающий взгляд проходился по различным поверхностям, отдавая отчёт о каких-то предметах. Небольшой бумажный пакетик в руках, уже совершенно не чувствовался, будто он совершенно ничего не весил. — Она что-то говорила об этом, когда передавала вещи? — Сказала, что это попросила передать Эи. Теперь же послышался полуглухой хмык со стороны Пятого. Шестая шикнула, будто говоря тому заткнуться. У них довольно своеобразные отношения, однако Тсунагу продолжает анализировать всё. Герой старался тихо цокать, чтобы никто не услышал этого звука с его стороны. В первую очередь он находится на вражеской территории, так что здесь помощи нельзя было получить. Атмосфера не казалась очень тяжёлой, однако все равно свободно вздохнуть не получилось бы. Вновь переводя глаза, пришлось перевести их на журнальный столик из светлого дерева, однако одна из бумажек, поверх текста, было написано большими буквами «ЭТО ПИЗДЕЦ». Тсунагу мог бы сказать, что не то слово. Он находится в казино, тупо в этом месте, куда ранее никогда не заглядывал и, как сам думал, не планировал. — Если тебе есть, что сказать, то никто не запрещает, — только сейчас раздался довольно раздраженный голос Шестой в отношении к спящему Пятому. — Мне нечего сказать, — буркнул тот и закрутился на диване. — Вот я бы мог спокойно поспать после сложного дела, а вы припёрлись, чтобы… — После сложного дела?! Тсунагу наблюдал картину, как Шестая громко топая, через шаг раздавался странный и совершенно не характерный для обычного шага металлический звук. Может это из-за трости, которая в этот же момент была воткнуть в Пятого. Однако тот вообще никак не отреагировал на подобное действие, с тем же недовольством Шестая что-то пробубнила. — Можно мне чуть больше информации? Например, что не так с тем блистером с таблетками? — Хакамата скрестил руки, переключая весь интерес возмущённой Шестой на себя. Медик ещё раз тыкнула Пятого тростью, однако тот не реагировал. Поэтому ей пришлось опереться о диван и вздохнуть, что-то пролепетав, что её напарник идиот. Но она продолжала молчать, стараясь будто переключить внимание то ли на полки, то ли даже на напарника, но только не на героя. — Ладно, — она вздохнула, — что вы знаете о матери Эи? Она же могла что-то сказать даже мельком. — Я знаю, что она погибла, через месяц после родов. — Настоящая причина? — Вроде бы болезнь, точно не помню, — Тсунагу даже не мог точно вспомнить, говорила ли об этом Эи. Может, это всего лишь догадки, то есть мозг самостоятельно дорисовал эту сцену с рассказом. — Обострение патологии, — маска скрывала все, кроме улыбки и довольно острого подбородка медика. — Вероятно, даже сами роды прошли с осложнениями. Но больше дело в патологии, она прекрасно передается по наследству и до этого момента я не наблюдала её у Эи. Или же она прекрасно скрывала её симптомы. И сейчас, — Шестая посмотрела на блистер, — я понимаю, как она это делала. — То есть у Эи патология. И это лекарства от неё? — Нет, это всего лишь подавляющее от симптомов. Не более чем, временное решение. Болезнь продолжает прогрессировать в организме, однако с небольшим подавлением, без должного лечения ничего исправить нельзя, — Шестая говорила достаточно ровно и спокойно, хотя герой прекрасно видно, как нервно она стучит пальцами по обивке дивана и всячески старается сделать все, чтобы отвлечься. — Пока я лишь наблюдала кровохарканье после исцеления. То есть это не могло быть вызвано раной. — Пятый, что думаешь? — Шестая вновь толкнула напарника в бок тростью. — К вашему сожалению, я на стороне Эи. Она пригласила меня в казино, так что я буду во всю служить её слову. Я доверяю Эи и уважаю её намного больше, чем Шулера, — парень поднялся и устало зевнул, будто и вправду спал. Хакамата прищурил глаза. Он понимал, что люди из казино — люди Шулера, то есть выполняют все только по его указке. — Однако то, что ты уже нашла лекарства говорит о многом. Сейчас она нам всем врёт. — Только она нам не врёт, а только недоговаривает. — А это не одно и то же? Если уж мы и узнали столь печальную правду, то… Пятый пожал плечами. Тсунагу соображал хорошо даже в состоянии усталости, наверное, уже хронической. Кое-что герой понял очень быстро: Эи врала сейчас очень многим. — То нам нужно уговорить её заняться лечением. — А ты попробуй. Более упертого человека ты не найдешь, — Шестая вновь шикнула. Хакамата понимал, что немым зрителем здесь оставаться не получится. И пускай ему все рассказали, значит от него ждут каких-то действий. Наверное, даже вроде помощи во время уговоров. — Объясните всю ситуацию, я попробую уговорить Эи лечь в больницу, если это будет необходимо. — Это было необходимо ещё на первой стадии, — Медик вздохнула и сняла маску с лица, сбросив её на стол с какими-то бумагами. — Чем быстрее расскажите, тем быстрее я пойду к Эи и попробуй что-то сделать. Какая патология, как она лечится и все остальное. Сколько примерно времени есть у нас? Шестая кивнула, быстро подходя к одному из стеллажей, сейчас можно было заметить, за длинной юбкой, что одна из ног была заменена на стальной протез. Все же дилеры-крупье даже как и герои многое теряют, чтобы продолжить работать. Пятый вновь завалился на диван, о вернувшись спиной и уткнувшись куда-то.***
Энни зашла на территорию клана и сразу же вдохнула сладковатый запах сакур. Даже в самых густых парках с высаженными сакура и никогда такого не чувствовалось кроме клана. Люди, которые живут в клане уже привыкли к этому, поэтому другой воздух вне клана им не приходил по вкусу. Хотя Энни уже отвыкла от этого запаха из-за проживания в тайне от клана в летней резиденции, куда была сослана ещё в одиннадцать лет старшая сестра. Соклановцы приветствовали Энни, спрашивали, как ей учеба и жизнь вне стен. Девушка игнорировала эти слова, направляясь прямо к корню. Пускай и так внезапно Туман появляется в клане, но лишь из-за отсутствие в стенах ее матери. Её отъезд в Италию был предсказан, так что Энни могла даже предупредить отца, что заглянет в клан. Однако решила не прибегать к этому и просто шагнула на порог корня. Цокнув про себя от не самый приятных воспоминаний, навязанных этим местом, Энни даже подумала развернуться. Только вот назад пути нет. Однако воспоминания о том, как Энни тянули дальше по коридору, а мать раз за разом прочитала, что с такими результатами ребенку ничего не добиться. Так что только из-за Третьей Госпожи-матери Энни с детства была подвержена серьезным тренировкам. Но сбежать нельзя ни от воспоминаний, ни из клана. Нужно хотя бы поздороваться с отцом, а то немного странно будет выглядеть объяснение, почему младшая дочь на самом деле ушла. Подходя к крылу, принадлежащему главе клана, Энни немного ускорилась. Здесь было очень легко двигаться: не было ни одного плохого воспоминания, ни в голове, ни где-либо ещё. Отец никогда не ругал, скорее давал советы и, если Энни что-то натворит, то мог прочесть только лекцию, почему так делать нельзя. Обычно в детстве это было поучающей истории, в которой главную роль всегда играла бабочка. Почему именно бабочка Энни не знает, хотя никогда не интересовалась всей историей. Ей хватало того, что у бабочки были родители, друзья и у неё было все хорошо. Но, если и возникали трудности, то бабочка всегда находила решения, спрашивая совета у бабочек-родителей. Детская сказка от одного из родителей всегда была любой у Энни. Так что невольно улыбнувшись, девушка продолжила идти дальше, столкнувшись только с помощником отца. Тот что-то невнятно бубнил себе под нос и, кажется, кого-то даже успел проклясть. Кажется, проблем Рэй доставил и вправду огромным. Что же, Шин всегда был прекрасным и неизменным для казино человеком, который приносил всевозможные слухи. Можно сказать, если клан и был защищён со всех сторон, все равно находился в их стенах тот, кто бы без малейшего зазрения совести сдает Киёси раз за разом. И в этом случае такую благородную роль, решил отыгрывать сам Шин, хотя именно его положение в клане было самым шатким. Никто не стал бы держать рядом с собой шпиона, однако клан даже не подозревает, что светловолосый отравитель с прекрасной для многого причудой, решился на шпионство за кланом. И так он выносил достаточно много информации. И даже это были фотографии важных документов. Если Шин появлялся рядом — фото уже было в архивах казино. Однако больше всего парень сотрудничал с Эи, так как считал, что они две родственные души, которые находятся там, где им не следовало быть. Клан Киёси никогда не был местом, в котором следовало быть хоть кому-то. Помощник только сейчас перевел оживлённый взор на Энни и поспешно поклонился. По зрачкам, которые уменьшились всего за секунду, можно было понять: никто в принципе не ожидал появления наследницы в стенах клана. — Добро ночи, — проговорил тот, поспешно стараясь отвести глаза в сторону. — Глава сейчас не в лучшем расположении духа. — До меня уже дошли слухи, — девушки кивнула. — Из-за чего? — Мне приказано молчать. Парень ответил кратко, как и всегда. Двоюродный брат никогда не блистал многословием. Он был довольно замкнутым и скрытным. Его преданность клану основана только на том, что нынешний глаза клана, вошедший на престол в пятнадцать, взял под опеку племянника, так как в тот момент произошло масштабная резня со злодеями на территории клана. В тот момент погибло много людей по большей части, так как они сдерживали натиск злодеев, желая предотвратить их наступление дальше по всему клану. — Значит все довольно серьезно. — Это не скрывалось. Я и сам не могу полностью был осведомлённым об этом. Туман вздохнула. Ей стоит быстро поболтать с отцом и вернуться в летнюю резиденцию, а уже завтра она сможет отправиться к Эи. Как-никак её ранили, однако Шестая вновь успела. В последнее время она успевает как раз на последней секунде. Хотя могла бы прийти и раньше, все же разбитый нос Туман никак не отменяла да и было чертовски больно. — Мне можно зайти? — вопрос прозвучал быстро и Энни устремилась отодвинуть дверь, но ей путь преградил помощник отца. — К сожалению, я могу предложить чай. После позову главу. — Это как-то связано с Второй? — Энни проговорила простую догадку и заметила, как помощник дрогнул. Значит Туман попала точно в цель. — Я знаю достаточно, так что… Парень сделал шаг в сторону. Энни обменялась с ним взглядами и отодвинула дверь, заходя внутрь кабинета. Глава стоял у окна, глядя куда-то вдаль или на сакуру у окна с прудом, рыбы откуда пропали в какой-то момент. Кажется, ничего хорошего не предвещало. Если уж рядом с этим случаем стоял Рэй, то ничего хорошего не предвещало. — Что-то случилось? — вопрос задавался на автомате, Энни и так видела, что нечто произошло и это связано ещё и с Второй. Это все из-за Рэя. Обычно слухи из клана, приносимые Шином всегда были прекрасными источниками какой-никакой информации. Однако догадка была правой по разным причинам: Туман достаточно знала о Второй Госпожи-матери. Просто отец не раз рассказывал о ней. Нельзя было отрицать только одного: он действительно любил её. Рейчел — иностранка, которая зацепила главу клана Киёси, впоследствии став Второй Госпожой-матерью. Кажется, у неё было даже очень хорошее отношение с Эйши и Этору. Однако Туман не могла похвастаться тем же, ни один из них не видел в Энни младшую сестру. Исключительно претендента на престол, которого подготавливала самая страшная и опасная женщина клана — её мать или, как все называть её Третья Госпожа-мать. Наверное, той даже не нравилось, что в её титуле Госпожи-матери присутствует цифра. И она даже не Вторая, а немного унизительно, Третья. Однако из всех женщин она дольше всего держится на этом месте. Скорее уже держится всеми силами, а по большей части за Энни. Само по себе появление Туман на свет ознаменовывало в клане приход к частичной власти самой Фару. Это не было сложно представить, все же и так ясно, чего добивается сама Третья Госпожа-мать. И в этом нет ничего хорошего о Энни. Она не более чем инструмент, чтобы мать, наконец, пришла к большей власти в клане. Хотя по большей части клан рассматривался как патриархальная организация, сейчас же все может поменяться за пару лет. И неясно из-за какого воздействия больше. Отец давно сказал, что на должность главы будет выдвигаться Эйши. По вот самый старший близнец… Его отношение к клану до сих пор неясны. Да, он забрал документы на проживание за границей, однако оставил те бумаги, по которым он претендует на престол будущего главы. Слишком много несостыковок. Даже Этору забрал бумаги о своем заявлении на престол, хотя считалось, что если Шулер и окажется в кресле правителя, то изменит клан в совершенно иную сторону. И даже по этим бумагам глава клана мог со спокойной душой вернуть в Японию Эйши, однако он ничего не делает. Старший близнец был дипломатом, а по архетипу его определяли правителем. Отец не отвечал, продолжал стоять у окна, будто и не слышал того, как кто-то шагнул в помещение, не говоря уже и о прозвучавшее вопросе. Кажется, проблема с Рэем была настолько серьезной, что ответа на проблему не стоило ожидать. Самая большая проблема во всём этом, если зрить в корень, — оставшиеся чувства Вездесущего к той женщине с фотографий в спрятанном альбоме где-то в кабинете. Какой-то отец даже показал весь альбом, отвечая на вопросы дочери о беловолосой иностранке с фотографий. Пару раз Энни даже была на её могиле, сама приносила красные розы, но только втайне от матери. Из-за нее отец и создал великолепный сад сакур, то есть изменил территорию клана, ведь всего один раз Рейчел сказала, что ей понравились розовые деревья. — Энни, — все же отец обратился к ней, но так и не обернулся, — можешь не обращать внимание. Не хочешь перекусить? — и вот он повернулся лицом к дочери. Такое чувство, будто бы ничего не изменилось. Глава клана был таким же серьезным, сейчас и не было и шанса получить его улыбку, как часто это бывало во время разговоров, хотя и она была довольно наигранной. Сложность управления кланом заключается во многом: иногда приходиться идти на крайние меры, чтобы поддерживать свой статус. И все это отражается на эмоциональном фоне. Кажется, это была всего лишь небольшая лекция от отца, когда он рассказывал по просьбе своей третьей супруги о структуре клана и самом управлении клана. — Хорошо, — Туман кивнула. — Рэй что-то сделал? — Давай просто опустим это. Все благополучно разрешилось, — отец махнул рукой. — Это как-то связано с Рейчел? — Да. Наверное, отец так просто сдался и ответил только потому, что понял, что удерживать ответ от дочери у него не выйдет. Однако и это не удовлетворило любопытство Энни и ее беспокойство. Но всё же она решила промолчать, понимая, что отец всё равно ничего не скажет, если только сам этого не захочет. Так было даже с историей о Рейчел. Герой рассказал все дочери, когда принес фотоальбом. Это было так странно, Энни даже не злилась в детстве, что отец вообще не испытывает с Фару хоть каких-то чувств. Хотя сейчас Туман также не задавалась таким вопросом, понимая, что клан — не место для чувств, а корень тем более. Было сказано что-то сделать — ты делал. Но эта женщина с фотографий была немного странной. То есть, она совершенно не подходила под определение корня или по ближенной к ней части. В голове не укладывается только один вопрос, который ни один раз не был озвучен: «Почему отец так ненавидит Эи, если она сохранила в себе черты Рейчел?» Слуги даже ночью по желанию корня работали очень оперативно, так что небольшой стол с различными закусками был готов через пару минут. Казалось, что Энни даже ждали, однако на деле это было не более чем необходимостью. Если корень захочет, другие будут исполнять. Так заложено в клане. Их законы полностью отличаются от того, что Туман видела в принципе даже во время учёбы рассматривая законы других страх и времён. И сейчас держа в руках палочки под внимательным взглядом отца они разговаривали насчёт учебы Энни. Она не раз упоминала о своих промахах и победах, однако ни один раз не подверглась осуждению. Отец реагировал всегда довольно спокойно, говоря о том, что каждый в какой-то момент может промахнуться и проиграть. Ведь это нормально. Конечно, Туман нужно было соглашаться и продолжить свой рассказ. Она прекрасно помнит, что те же Эйши и Этору ощущали, когда промахивались во время спаррингов и занятий в клане. Они подвергались различным жестокостям, чтобы более не совершали ошибок. И только сейчас Энни осознает, почему некоторые части тела Шулера были покрыты татуировками — там самым он скрывал побои, оставленные теми наказаниями. Туман же во время промахов просто поднималась и шла дальше. Отец но разу не поднял на неё руку и не накричал, хотя последнее должно было быть очень вероятным. Нет, глава клана реагировал очень спокойно. — Ничего, каждый может ошибаться, — слова отца были такими же, будто никак не изменились и это, признаться, немного пугало. Эйши и Этору ненавидят её только потому, что к ней относились более лояльно. Скорее ненависть исходит от Этору, а Эйши показывает только собственное безразличие, которое пугало намного больше всего остального. Энни хотела спросить об этом, но заткнула сама себя, взяв немного риса. Если она может дольше продержаться на своеобразном плаву по этому, то она будет это делать. Отец продолжал что-то говорить о том, что ошибки — это нормально. — Мать так не считает, — выдыхает Энни. Признаться, только из-за этого после побега из клана Туман перестала какой-либо контактировать с матерью. Она просто ненавидела, когда та начинала давить. Довольно спокойно отец сказал, что постарается разобраться с этим, как только у него будет время и когда Фару вернётся из своего путешествия. — Ты можешь связаться с Эи? — неожиданный вопрос заставил Туман выпустить из рук палочки. — Нет, — тут же довольно резко ответила Энни. Она не должна раскрыть тот факт, что Туман в принципе существует за стенами клана с помощью Эи. К тому же зная отношение отца к старшей дочери можно было понять, что это все не просто так. Одно из предположений — сейчас отец хочет атаковать Рэя с помощью Эи. Но тем самым подвергая опасности и саму Эи. Последнее, что она сделает, — предаст кого-либо. Конечно, Туман не желает из-за этого отстраняться от отца, который относится к ней хорошо. В этом случае очень легко просто принять нейтральную позицию — ничего не делать и просто рассказать все Эи, она сама поймет как действовать. — Точно, совсем забыл. — Да, мне довольно сложно достаются взаимоотношения с братьями и… — Энни остановилась, она даже не знала, как говорить о ней в присутствии главы клана. — Сестры, — все же выдохнула девушка. Ей стоит сказать ещё о том, что даже такие слова давались сложно, понимая, что на нее сейчас смотрит отец. — Можно тогда позвонить Эи с твоего телефона? Энни понимала, что под черными глазами отца нельзя отказать, так что достала из кармана гаджет и положила его на стол. Но быстро поняла: отец дарил Энни телефон, этот же был подарком Эи и его сейчас полностью использует Туман, просто забросив подарок отца, так как его экран уже говорил слова прощания владелице. — Ты поменяла телефон? — Да, мне пришлось это сделать, старый уже совсем не хотел реагировать, — нервный смешок был прикрыт небольшим количеством риса, отправленного в рот. Туман думала, что этот разговор пройдет намного проще. К тому же, она совершенно не думала, что отец предложит перекусить в такое время. Глава клана даже не стал притрагиваться к телефону. Но Энни не смогла спрятать вопроса в глазах, хотя отец продолжал оставаться очень спокойным. Можно было бы сказать, что он слишком спокоен, но Туман видела, как вот-вот отец может сорваться. Наверное, он даже что-то подозревает, но его эмоции на лице были очень размытыми, Энни и понять не может, что этот человек думает, хотя сначала думала, что самый сложный человек в понимании — Аки. — Есть ещё какие-то новости? — вновь довольно лёгкий вопрос. — Нет. — Точно? — Конечно, — пришлось поднять глаза для большей убедительности, немного суровый взгляд опустился на Энни и она чуть ли не вздрогнула. Это было слишком неожиданно. — Да, извини, — глава махнул рукой. — Я вправду не хотел, — выдал тот. — Если бы что-то и произошло, то я обязательно бы рассказала. Вновь наигранная улыбка, Энни улыбается в ответ. Если ранее для неё улыбка отца была наигранной только из-за того, что тот не может испытывать самых обычных чувств, сейчас это было всего лишь маской, чтобы узнать правду. Всё в клане — игра, которую необходимо поддерживать из раза в раз.***
Коридор продолжал неприятно пустовать, не считая уже того неприятного запаха медикаментов в коридоре. Постучав в палату, Тсунагу вздохнул и посмотрел на Шестую, за ней стоял Пятый, и вновь оба дилера-крупье были в своих привычных масках. Герой поправил воротник, что же, придётся всеми способами добиться от Эи ответа. Скорее задание и быть не может… — Через десять минут мы зайдём сами, — шепотом выдала медик. — У нас другого плана и нет. Или же рассказать обо всем остальным. Тогда уже вопрос об отстранении Эи от дел нельзя будет обойти. — Если расставлять приоритеты между делами и здоровьем… — То нужно всё равно выбирать здоровье. Я знаю, — Пятый нудно перебил Шестую и недовольно вздохнул. Хакамата постучал ещё раз и прикоснулся к дверной ручке, опустил ту и шагнул в кабинет. Нельзя подавать виду, что он знает достаточно, чтобы сначала же требовать срочной госпитализации. Все же то кровохарканье было, пускай и первичной проблемой, но нельзя было просто взять и закрыть на неё глаза с помощью лекарств, которые убирали симптомы. Закрыв за собой дверь, герой поднял глаза на Эи. В большом пространстве и темноте редактор казалась совершенно другой, она будто стала меньше, сжалась и там сидела. От мрака палату спасало только открытое окно в пол и огни Токио, частично освещавшие пространство. — Может включить свет? — Хакамата спрашивает и нащупывает выключатель. — Не надо, мне и так хорошо, — Эи продолжает сидеть на кровати, укрытия одеялом и прижимая к себе ноги, только откладывает телефон на край кровати, переворачивая его экраном вниз. Тсунагу подходит вперёд и протягивает Киёси бумажный пакетик. Девушка приняла его, но не подняла глаз, продолжая прижимать к себе ноги по теперь одной рукой. Хакамата заметил, что из-под подушки выглядывает что-то мелкое, вроде салфетки, хотя темнота палаты не давала в точности сказать, что это, может даже все всего лишь фантазия самого героя. Эи начала вытягивать из пакета вещи. Оттуда показалась какая-то книга, две пачки с салфетками, зарядка, казалось, что самый стандартный набор, однако девушка чего-то не нашла, по недовольно перевёрнутому пакеты это было видно. — Энни что-то говорила, когда передавала? — небольшая настороженность послышались в голосе Эи. Тсунагу быстро ответил, что Туман никак не комментировала передачу этого пакета. Просто быстро отдала его и также быстро ушла. Можно сказать, что она чуть ли не растворила, так быстро ей пришлось уходить. Тсунагу быстро нашел стул и приставил его на расстоянии от Эи в два метра. Чел и удобно расположился: скрестил руки и забросил одну ногу на другую. — Знаешь, я даже примерно ожидала, что все так и будет. Киёси подняла глаза, но, по-видимому, быстро пожалела об этом. Глаза Хакамата должны были прожигать ее строгостью, так что Эи пришлось отвечать на этот суровый взгляд. — И поэтому решила отказаться от охраны? — Тсунагу говорил холоднее, а темнота палаты только увеличивала особую мрачность этой атмосферы. — Я не виню тебя в случившемся, — Эи подняла руки на уровень плечи и сделал жест «сдаюсь», хотя по большей части он был похож на тот жест, которым говорят быть спокойнее. — А я виню себя. Я обещал тебе, что защищу тебя. Мне не стоило уходить на свою позицию. — Если бы ты не ушел на свою позицию, то главный зал был бы под угрозой. Эи будто бы старалась найти какое-то оправдание. Герой же не мог с этим согласиться. Он был уверен, что есть бы он находился рядом с ней, то ничего бы не произошло. А если бы Хакамата позже заметил, что один из преступников скрылся? Вот тогда было бы неясно, какие последствия ожидались бы. Но всё же спокойствие Эи заставляло не выходить из себя. Хотя для того, чтобы считаться идеальным героем, приходилось был стрессоустойчивым. Иногда это было очень сложно, когда Тсунагу видел все жестокости, которые проворачивали люди. Даже иногда начинало казаться, что уйти в отставку на пару месяцев — будет неплохим решением. Однако дальше, чем недельный отпуск никуда не уходило. Хакамата вздохнул, достав из внутреннего кармана джинсовой жилетки блистер с таблетками. Эи широко раскрыла глаза, уставившись на таблетки, только очень быстро посмотрела в глаза герою. В её взгляде читалось, что она поняла: мужчина знает, что это были не витамины. Эта байка была достаточно хорошей: Киёси не могла находиться на солнце из-за светлой кожи, боясь ожогов и могла без проблем сказать, что пьёт витамин D. И герой же без проблем верил, у него не было причин проверять правдивость слов девушки. Хотя, если бы сейчас Эи вновь сказала бы о витаминах, Хакамата хотел бы ей поверить. — Ты обо всем знаешь, — Киеси вздохнула. — Есть какие-то вопросы? Я не стану отрицать. Да, у меня патология. Хотя, зная о том, что за дверью уже стоят Шестая и Пятый, она уже многие рассказали. — Заняться лечением будет самым рациональным решением, — герой положил таблички на край кровати, постаравшись положить их как можно ближе к Эи. Он и сам не понимал, зачем это делает, если таблетки на деле очень опасны. Но сейчас у него, будто бы не было выбора. Хакамата смотрит в глаза и не может отвести те в сторону, хотя очень хочет. В глазах фиктивной супруги он видит какое-то разочарование, но не может определить его природу. Что именно повергло ее в это состояние. — Я, — Эи что-то хотела сказать, но усмехнулась, — я не вижу в этом смысла. Горечь моментально исчезла из её голоса. Тсунагу же обязательно должен уговорить её на лечение. Дверь распахнулась — в палате появилась Шестая и Пятый. Всё-таки герой не успел разобраться с этим делом, хотя, казалось, что ещё немного уговоров и Эи сломается. Хотя это и неправильное слово, но оно лучше всего описывает происходящее. Сейчас же Хакамата ничего не мог сделать. Резко включенный свет заставил его только прикрыть глаза, когда Эи только шикнула. Здесь её порядки нарушаются. Это как зайти в комнату без стука, так кажется, словно, редактор не имеет на это права. Если Пятый остался у дверей, осторожно прикрыв ту, Шеста проследовала к окну и и тем же металлическим стуком в тишине палаты её шаги раздавались очень громко, особенно стальной ноги. Сейчас Шестая выглядела очень грозно с маской и тростью. Диалог с Эи задался не очень хорошо. Наверное, только из-за его темы. Хакамата старался быть начеку, ему не нравилось изменение атмосферы. К тому же яркий свет неприятно бил в глаза. Тсунагу в дел, как Киеси держит блистер с таблетками. — Я прекрасно знаю о том, зачем эти таблетки. — Этору просил разобраться с тем, какая патология была у моей матери? — Быстро смекаешь, — недовольно парировала Шестая и шагнула к окну. — Ты сама должна понимать, что как прямая подчинённая Шулера я должна сейчас отправить ему отчёт о твоём состоянии. — Но… — Я не говорила но, я констатирую факт, — вздохнула Шестая. — Через час я отправлю отчёт Шулеру. Тсунагу видел, как Эи поджала губы, было такое чувство, словно она пытается найти хоть какую-то лазейку, чтобы скрыться. Но все пути отхода были перекрыты. И одним из людей, которые перекрывал этот путь, был Хакамата. Тот самонадеянно считал, что аналитик точно изменит свое мнение. Все же упертый баран, есть упертый баран. Хотя о последнем Тсунагу вообще думать не хотел. Эи — живой человек и на самом деле у неё есть какие-то свои причины так поступать. — Хорошо. Но я не собираюсь отправляться в больницу. — Эи, какого черта? — резко развернулась Шестая, послышался металлический скрежет от ее ноги. Киёси вздохнула и отвела глаза в сторону, в пустующий угол комнаты. Казалось, она вообще сейчас находится какой-то другой стороне от остальных. Однако Эи и не собиралась отвечать от слова совсем. Она отвела глаза и замолчала, даже не повернула глаза на Хакамата, сказав, что он лезет вновь не в свое дело. Даже если так, Тсунагу без проблем исполнит какую-либо просьбу Киёси, но только при условии, что это не пойдёт во вред её здоровью. Тсунагу отвёл глаза, но быстро пожалел об этом. По звукам Шестая очень быстро направилась к Эи и резко замахнулась. Активировав причуда, герой успел остановить руку от удара. — Не стоит, это ни к чему хорошему не приведет, — строго выдал он и поправил воротник костюма. — Просто передай полный отчёт Шулеру. Хакамата отпустил руку Шестой и перевел глаза на Эи. Она смотрела на руки в татуировках, уже блистера в её руках не было, и все равно ни на что не реагировала, что было очень странно. Недовольные и быстрые шаги Шестой в сопровождении с металлическим скрежетом одной из ног, дали понять герою, что медик очень зла. И даже не просто зла, она в ярости. Благо Пятый скрылся также быстро. — Что же, я должна была предугадать и такой исход, — она вздохнула, а нервный смешок был только для того, чтобы скрыть печаль за строгим и бесчувственным тоном голоса. — Подумай до завтра. Это же не шутки, Эи. Хакамата выдал эти слова и, почувствовав на себе взгляд Киёси. Невольно, отходя от темы, герой задал вопрос про свет. Редактор махнула рукой — она уже привыкла к нему. Но на ее лице было что-то другое. То же безразличие, которое она показывает довольно часто. — Я знаю это ровно как и все вы, но я не могу сейчас лечь в больницу. — Почему? — Это оставит след в моей карточке и получить гражданство Канады станет сложнее. — Ты же… Частные клиники не оставляют следа, как я знаю, — Тсунагу осторожно проговорил это. — Если не хочешь, мы закроем тему. — Просто постарайся держать это в секрете от Рэя. Я сама расскажу ему, но позже, мне хватает сейчас тех, кто уже ополчился на меня. Тсунагу кивнул. Ему сейчас ничего больше не оставалось делать, как принять этот факт. Просьба о том, чтобы герой ушел, прозвучала через минуту после абсолютного молчания. Здесь спорить нельзя было.