НТР наоборот, или Народ Требует Романтики!

Кто бы мог подумать, что эта история может кончиться хорошо. Тсукибара давно сдалась, поэтому для неё внезапный хороший исход был ещё более шокирующим. Она не знала, как поступать с наступившей свободой. Ей всё ещё предстоит длительное лечение, требующее не только денег, но и огромной силой воли. Сначала было решено вернуться в свой обычный дом, родительское гнездо. Однако Окаши резко заявил о намерении пожениться и желании жить со своей избранницей. Отчасти это было искреннее желание, отчасти - страх снова потерять. Окаши решил, что защитит её любым способом, и одним из способов защиты станет кольцо на пальце. Ями с радостью согласилась. Никому другому она не могла так довериться, как ему. И всё же, помимо постоянной ломки от наркотика, была ещё одна проблема, сравнимая с вечно ноющей раной... - Я рада, что мы вместе... - Ями улыбается, сидя на краю кровати, и всё же в её голосе сквозит грусть. Комацу не смог унять зуд в её промежности. Она знает, что это глупая причина для грусти, однако тело, три года жившее неимоверно грубым сексом, очень медленно приходит в норму. И жених не позволяет ей скрывать чувства. Наоборот, и во время секса, и после него, он заставляет Тсукибару проговаривать все свои ощущения. - Помимо этого? - Окаши садится рядом и поглаживает девушку по плечу. Она не убегает от прикосновения. - Моя матка... Ты всё ещё не достаёшь до неё... - говорит девушка тихо, - из-за этого кажется, что ты входишь не до конца... Она чувствует себя виноватой за свои слова и мысли, однако болезненная терапия необходима. Именно так будет возможность побороть травму и помочь ей зажить. - Вот как... - юноша кивает. Он и сам немного огорчён, однако не даёт раздражению вылиться на невесту, ведь это не её вина. Закалённый в боях и в спорте, Комацу принимает поражение для того, чтобы избрать новую тактику и прийти к победе. Да и во всём остальном он обошёл соперника на сотни баллов. Девушка всё время окружена заботой и вниманием. Щёки начинают обретать прежнюю мягкость от вкусной еды, улыбка не сходит с лица, возвращается рвение к различным хобби. Порой ей было так хорошо, что она неиронично задумывалась: может, смерть уже забрала её в рай? Об обратном иногда напоминает ломка, но визиты в больницу и приёмы лекарств дают результаты. Для идеальной жизни не хватает только удовольствия в постели. Тсукибара убеждает себя, что и без этого сможет прожить, и проклинает своё тело, что постоянно ноет и требует полного удовлетворения. Это очень тяжело... Тяжелее, чем кажется. Постоянно хочется заткнуть промежность пальцами. Постоянно хочется себя приласкать. И прежде чем назвать девушку развратницей, стоит вспомнить, что она стала такой не по своей воле, и именно она борется со своим телом, ценя любовь и заботу. Тсукибара уже смиряется, что это навсегда... ...Но она недооценивает стратегический ум Комацу. _______ - Ты уверен, что это поможет? - Ями позволяет надеть себе маску на глаза и откидывается спиной на Комацу. Ей некомфортно в наступившей темноте. - Да, это именно то, что нужно. Некоторое время всё, что она чувствует, это его сердцебиение. По какой-то причине Комацу сказал ей надеть новое бельё. Такое, которое можно встретить обычно только в порно-журналах. Клитор натирается жемчужинами, соски и вовсе не прикрыты. Представляя себя со стороны, Тсукибара думает о том, не слишком ли она уродливая для такого наряда... И вдруг вскрикивает, когда скользкие горячие пальцы начинают разминать грудь. Да, именно скользкие! Похоже на масло для массажа. Ничего подобного девушка не ожидала; маска не позволяла что-либо видеть, и руки, жадно сжимающие её большую грудь, словно возникли из темноты. - Описывай свои ощущения, - напоминает Комацу столь хриплым и горячим голосом, что лишённая зрения девушка ощущает щекотку в ухе - напоминает нежный секс, если бы уши подходили для подобного бесстыдного акта. - Я... Мне... - мямлит девушка, - очень жарко... Грудь горит... И в самом деле, от странного масла циркуляция крови ускорилась, провоцируя жар от основания до самых кончиков сосков. Загрубевшие руки жениха кажутся гладкими, при этом то, как они впиваются в нежную плоть, заставляет Ями вскрикивать далеко не от боли. Ещё буквально в прошлый раз он делал это куда скромнее, теперь же девушка не знает, куда деться от сильных и вместе с тем ласковых движений. В отличие от насильника, он не оставляет синяков. Совсем не больно. - А теперь? - Комацу обхватывает набухшие ягоды и начинает крутить между подушечками и костяшками, как если бы пробовал качество зрелой вишни. Вместе с маслом это движение даёт умопомрачающий эффект: Ями трясётся, плачет без слёз, ощущая жар не только в груди, но и во всём теле, а вместе с ним - бесчисленные прикосновения. Всего лишь повязка на глазах, а кажется, что из темноты её трогают десятки рук, и все из них принадлежат одному человеку, которого она едва узнаёт. - Мацу... Это ты?... - Да, это я. Что ты чувствуешь? - он продолжает шептать ей на ухо, плавно трахая своим голосом её мозг. Тсукибара не понимает, когда и откуда появился этот опыт, это умение правильно подобрать силу. Рано или поздно придёт осознание - Окаши тщательно вёл наблюдения, осваивая её тело как искусство. И только тот, кто искренне любит, может постичь это искусство в совершенстве. - Мой мозг... Он тает... - девушка не лжёт. Мозг плавится, с ним творится что-то невообразимое. Вместе с тем чувство не мучительное. Не огонь страсти, а горячее уютное одеяло обволакивает её; не сжигает, а защищает от страшного внешнего мира. Хочется остаться в этом состоянии навечно. - Подробнее, - но юноша не даёт лишиться сознания совсем, его голос направляет потоки гипноза в нужное русло. - М-мне нравится то, что ты делаешь... Никогда подобного не испытывала... - Чего именно? - Ты с-словно... везде... Ты повсюду трогаешь... Я чувствую себя в безопасности... Настоящие руки, единственные, уже опустились на живот и трогают бока, скользят по коже, прикрывающей прослойку жирка. Каково же удивление, когда палец проникает в пупок и одновременно с этим наступает оргазм. Ни в каких развратных фантазиях Тсукибара не представляла, что такое место может являться эрогенной зоной. - Мнх! Ааах! Мой пупок... Я не понимаю, почему, но ему приятно! - честно признаётся она. В обычных обстоятельствах пупок действительно не будет так реагировать. Кому-то и вовсе от такого будет только больно. Комацу попробовал наугад, после того, как разогрел тело Ями с помощью масла и прелюдий, и эффект оказался действительно неожиданным. - Это больше не пупок... Это пузо-дырка, - столь развратные слова заводят Ями до предела. Какое странное сравнение! - Пузо-дырка... Да... Мне нравится... Пузо-дырка... Хехе... - она нервно смеётся, повторяя пошлость ещё несколько раз, пока она не ложится на язык как удачно подобранная нота, - потрогай мою пузо-дырку ещё... Мацу~ Два пальца разводят края пузо-дырки. Как и полагается полненьким людям (какой Ями раньше была), она хорошо раздвигается к ширину. Больше масла затекает внутрь, туда, куда пальцы попасть уже не могут, и Комацу проталкивает это масло дальше. Бабочки в животе сходят с ума, да так, что девушка уже не различает, в каком именно месте её ласкают. Везде хорошо. И это всё несмотря на полное отсутствие афродизиака в процессе. - Сейчас я возьму тебя с двух сторон... Будь готова, - не успевает девушка опомниться, как трусики натягиваются, и жемчужины впиваются в клитор и щёлочку, вызывая неожиданный сквирт. Ями всё ещё ничего не видит, да и соображает слабо, однако чувствует, как нечто проникает в киску. Это член? Это пальцы? Это игрушки? Невозможно разобрать. Только чувствуется, как это нечто безошибочно натирает точку G. Всякое сравнение с предыдущим партнёром прекратилось ещё на этапе ласки груди, но для читателей стоит пояснить: у Комацу довольно обычный размер члена для японца, для европейца средний, для афроамериканца и вовсе маленький. Никакие манипуляции не помогут ему трахнуть матку девушки, как это было с другим членом. И вместо того, чтобы сдаться, Комацу полностью принял свой размер и решил завоевать Тсукибару другими тактиками. Вместо грубых ударов и попыток проникнуть как можно дальше он нашёл чувствительные места у входа и натирал именно их. Что касается матки... В таком возбуждённом состоянии достаточно давить на неё сквозь живот. "Он не шутил, что возьмёт с двух сторон", - пробегает в голове одинокая осознанная мысль. Вынужденная фокусироваться на тактильных ощущениях, Ями испытывает такое чувство, будто её матку гладят напрямую. Когда что-то в тот же момент проникает в киску, это перестаёт отличаться... Нет, это чувствуется даже лучше, чем просто секс с большим членом. - Т-ты сношаешь меня прямо в мою детскую комнатку, Мацу! - она похотливо раздвигает ноги, наслаждаясь всем, что с ней делает жених. Неужели это правда он? Становится как-то страшно, - пожалуйста, скажи что-то! Это ведь ты? Мацу! Мацу! - Да, это я, - в его хриплом голосе слышится рычание. Ему невероятно хорошо, и всё же он не забывает про свои техники. - Где... где ты это выучил?! - даже в таком состоянии Тсукибара начинает беспокоиться. Прекрасный сон ведь не оборвётся? Её жизнь не превратится снова в кошмар? Это точно настоящий Мацу? - Гх... Журналы, интернет, секс с тобой - достаточно источников, - по голосу понятно, что ему не хочется это обсуждать прямо сейчас, на грани оргазма. Комацу всегда кончает быстро, зато может сделать это много раз, прерывая акт только на смену презерватива. Обычно три его оргазма приходятся на её один оргазм. Сегодня всё совсем не так. Будто и правда чудесный сон. То ли от масла, то ли от повязки на глазах, то ли от опытных движений, то ли от всего сразу - Ями кончает снова, пока Мацу спускает сперму лишь один раз. Не дав ни ей, ни себе отойти от оргазма, Окаши хватает её за грудь, ставшую ещё чувствительнее. - Расскажи... Тебе нравится?... - Да! Замечательно! Ещё! - повязка намокает от слёз, и те пролиты совсем не от горечи. Получать несравненное удовольствие с горячо любимым человеком - Тсукибара испытывает счастье, о котором и мечтать перестала. Вопреки её желаю, жених замирает. Что-то не так, только девушка не понимает, что именно. - Презерватив... - шепчет он. Одно слово, чтобы объяснить липкий жар во влагалище. - Всё хорошо... Я выпью таблетку потом... - Не смей! - от этого резкого оклика Тсукибара просыпается от гипноза и снимает с глаз повязку. - Не сметь?... - В смысле... - Комацу отводит взгляд. Его красное смущённое лицо не вяжется с тем, что он сейчас вытворял, - это ведь... Значит, у нас будет ребёнок. Нет, ну, если не хочешь... За три года её поили столькими таблетками, что есть большое сомнение, может ли она забеременеть. И всё же такая вероятность делает Ями очень счастливой. Ребёнок... У неё и Мацу... Она поворачивается всем телом к юноше и прижимается, наслаждаясь его теплом. Оказывается, чувствовать в себе сперму не так уж противно, когда это сперма любимого человека. - Я не против... Но я ещё хочу потом пойти учиться, устроиться на работу... Не волнуйся, - улыбка невольно просится на лицо при виде недовольной моси, - мы ведь скоро поженимся? У нас будет время на ребёнка... Если всё же ты сделаешь ребёнка сегодня и сейчас, значит, так решила судьба. - Тогда я не буду сдерживаться! - с этой клишированной фразой Комацу бросается на девушку с новыми силами. И ей это очень нравится. Оказывается, быть желанной совсем не плохо. ___5 лет спустя___ - Мацу, скорее сюда! - кричит Ями из гостиной, - Аса делает первые шаги! - Подумаешь! - несмотря на собственные слова, мужчина бежит в гостиную, не снимая фартук и не выпустив из рук половник. Семейная пара ждала первых шагов дочери с огромным нетерпением. Они уже женаты. Произошла странная смена ролей, и Ями Окаши устроилась на престижную работу, тогда как Комацу Окаши стал домохозяином и как куриное яйцо оберегал маленькую дочь. О тяжёлом прошлом матери супруги договорились не рассказывать. Даже бабушка с дедушкой по маминой линии поклялись держать рот на замке. По отцовской линии с родственниками повезло меньше. Окаши-старшая скончалась в психушке два года назад. Комацу достойно принял удар, решив употребить все силы на заботу о семье. Кто бы мог подумать, что цундере могут быть настолько заботливыми родителями. Что же до Гукури... О нём никто больше не вспоминает. Сгнил он в тюрьме, или вышел - один чёрт знает. Всё, что напоминало о нём, исчезло. Ями и Комацу спокойно обнимают свою дочь, счастливые и влюблённые. Для их истории это действительно прекрасный финал.