Сквозь время

      Ничего не предвещало беды. Просто поездка за мороженным. Нил просто решил съездить в самый далёкий от их дома магазин, за любимым мороженным Эндрю. Просто начался ливень.       Вот только совершенно не просто осознать, что попав в аварию вместе со своим партнером, ты просыпаешься в машине медицинской помощи тринадцать лет назад. Совершенно не просто осознать, что сейчас тебе вновь пятнадцать и ты только что выжил в аварии, которую сам же и спланировал, чтобы спасти своего брата-близнеца от ежедневных побоев. И очень даже сложно, совершенно невозможно, уложить в голове факт, что единственный близкий человек, единственный кому ты доверяешь, сейчас в неизвестном месте, наверняка, в чужой стране и вероятно страдает от побоев матери, преследователей и от всего мира.       Первая реакция, когда Эндрю открывает глаза, это поиск рыжей макушки. Он пытается найти Нила глазами, пока не натыкается на перевернутую машину и костлявую женскую руку, торчащую из разбитого автомобильного окна. Миньярд попытался броситься туда, дабы осмотреть, найти хоть что-то принадлежащее его Нилу, но врачи удерживают его на месте, что-то говорят, а все что может Эндрю, это искать глазами рыжую макушку, повторяя снова и снова одно и тоже слово. Нет.Нет.Нет.Нет.       Как заведённый шепчет он, не обращая внимания на руки врачей, удерживающие его. Нет.Нет.Нет.Нет.       К горлу подкатывает ком. Он не может дышать. И не успокаивается до самого конца, пока не чувствует мимолетную боль в шее, куда наверняка вкололи лидокаин, через пару секунд проваливаясь в темноту, теряя сознание, где сам себя заточает в ловушку воспоминаний о Ниле.       В следующий раз он приходит в сознание в больнице. Напротив него стоит медсестра, что улыбнулась емуткак только их глаза встретились. Она аккуратно вытащила иголку из его вены, продолжая улыбаться. — К тебе приехали брат и дядя. Их сейчас запустят, — она, наверное, хотела обрадовать Эндрю, но у нее не вышло, — ты полежишь у нас до завтра, чтобы мы последили за твоим состоянием. Если все останется, как сейчас, тебя выпишут утром.       Миньярд даже не кивнул на это. Он продолжал свои попытки осознать произошедшее. Все эти года не могли быть сном. Нил не мог быть сном. Ещё пять лет назад он поверил бы, что Нил Абрам Джостен это его галлюцинация, несбыточная мечта, самый прекрасный в мире сон, но не сейчас. Нил каждый день доказывал Эндрю, что он настоящий. Каждый день заботился о нем. И сейчас Эндрю должен поверить, что вся их жизнь это за секунду промелькнувший мираж в его сознании? Нет. «Это» точно не было сном.       Эндрю помнил все. Каждую секунду проведенного вместе времени. Расположение каждого шрама. Каждого локона его волос. Каждую ебанную искорку его голубых глаз.       Он помнил все. И это приносило ещё больше боли. Ведь если Нил тоже где-то здесь, то ему недавно исполнилось четырнадцать. Он прячется вместе с матерью, а до ее смерти ещё три года. Эндрю даже представить не может, где примерно сейчас находится Нил. Единственное, что у него есть это - дата: 5 мая 2005 года. День смерти Мэри Хэтфорд и день, когда из бензина и пепла появился Нил Джостен.       Схватившись за эту дату, как утопающий за соломинку, Эндрю начал жить существовать. Он пробыл в апатии несколько месяцев. Действовал на автомате. Даже со своей эйдетической памятью он не мог вспомнить вторые похороны матери, суд, когда Ники взял их под опеку. Момент, когда запер Аарона в ванной с водой и консервами. Он, как по сценарию повторял свои фразы по памяти прошлого. Весь мир превратился в театр. Вот только главного героя не было. Не было спасителя, рядом с которым все загоралось красками. Это так не похоже на Эндрю, быть зависимым от одного человека. Но все же…       Чувство опустошенности поглощало его все больше, пока спустя полтора года такой жизни на глаза не попала статья: «Бизнесмен Натан Веснински задержан за подозрения о неуплате налогов». Статья попалась ему на глаза совершенно случайно. Он не ожидал ничего, зайдя на новостной портал Балтимора. Тогда Эндрю засмеялся. Это была истерика. Чего он не ожидал, так это Ники, подбежавшего к нему, пытавшегося его успокоить. Он накинул на Эндрю плед, аккуратно, не касаясь его кожи. Он не гладил, не обнимал его. Это было совершенно не похоже на тактильного Ники. Неужели он настолько зашугал кузена, что тот боялся прикоснуться к нему на много больше, чем в прошлой жизни? Он тихо шептал, что все в порядке, что все будет хорошо. На удивление самого Эндрю это сработало. Дыхание восстановилось, а смех прекратился. — Не говори Аарону, — все, что смог выдавить из себя Миньярд, прежде чем закрыть вкладку со статьей на компьютере и удалиться в ванную, чуть не споткнувшись о длинный плед.       С того дня Эндрю начал приходить в относительную норму. Ведь если был Натан Веснински, то был и его сын. Верно? Пусть существование этого бесчеловечного чудовища и не должно никого успокаивать, но это все равно дало ему надежду. Нил существует, это не мираж.       Миньярд начал пытаться жить. Забавно, все это время он вел себя хуже, чем в те времена, когда мир плыл из-за таблеток. Не то, чтобы все стало намного лучше. Но Эндрю перестал действовать на автопилоте. Он начал общаться с Роландом. Не так как в прошлом. Не было секса. Теперь Эндрю просто не мог представить кого-то кроме Нила. Не потому что он внезапно осознал, что его больше никто не привлекает, а потому что никто не даст такого же ощущения безопасности, как он. Ники стал меньше шугаться. Они даже разговаривали с утра за завтраком. Аарон все ещё играл в молчанку, но не уходил из комнаты, если в ней был Эндрю. Может быть у них проклятье такое, ненавидеть друг друга в каждой из жизней.       Три года пролетели мучительно. Вот Эндрю девятнадцать. Ники обеспокоен отсутствием у него друзей. Аарон по-прежнему его игнорирует. Роланд перестал к нему подкатывать, но начал строить предположения о его секретном парне, после того как Эндрю сказал ему, что у него кто-то есть. Воспоминания о Ниле все такие же яркие, что и раньше. Ты потрясающий. Тогда не верь Нилу, поверь мне. Если тебе нужно имя, можешь называть меня Абрамом. Ты мог ослепнуть, сколько лет дерешься и до сих пор не научился уклоняться? Я же глупый, забыл? Я правда могу снова стать Нилом? Да или нет?       Неисчислимое количество «да», отвеченных на этот вопрос, проносятся перед глазами. Каждый поцелуй, объятие, секс. Все что было между ними свежо в памяти, как будто это было вчера. Кошмары все ещё мучают, но сейчас они кажутся не самым страшным. Сейчас главный страх Эндрю - это если вся жизнь была лишь галлюцинацией, лишь миражом.       Эндрю не забыл. Просто не хотел вспоминать. Встреча с Дэем и Рико происходит по расписанию. Конец выпускного класса. Эти двое пришли его завербовать. Зеленые глаза Кевина горят, возвращая Миньярда к воспоминаниям, о которых он хотел бы отмахнуться, да не может. Они всплывают в памяти. А Эндрю словно мотылек, летящий на огонь, погружается в них. Разбитого юношу, сидящего на диване у Ваймака, заворожено глядящего на свою руку. Крики на площадке. Ночные тренировки. Лекции о вреде сахара. Будни в общежитии. Нил шутил, что он был бы их общим свидетелем на свадьбе. Он сам шутил про их свадьбу. Все понимали, что она вряд ли будет. Но старшекурсники все равно делали ставки. Как глупо думать об этом сейчас, когда он даже не знает где Нил, что с ним и будет ли это снова. Не замечая, как начинает злиться на Рико больше, чем в прошлый раз. Он не следит за своим языком, словно в него вселился Нил-подстрекатель-Джостен. Начиная упрекать Рико в сдерживании потенциала своих игроков, а в особенности Кевина. — Дэй, почему ты стремишься стать вторым? — спросил Миньярд, интонация говорила о возможной усмешке на губах Эндрю, вот только ей и не пахло. — Разве ты хочешь на этом останавливаться? — кинул на последок блондин, удаляясь, по пути задевая плечом Кевина, не заметно подбрасывая быстро начерканную записку с номером телефона и надписью: «если когда-нибудь захочешь сбежать».       Это немного, и Эндрю никогда не признается даже себе, что Кевин стал его другом, но он теперь хочет помочь ему, не потому, что Дэй способен дать ему причину жить, а потому что Кевин уже стал одной из причин, пусть и маленькой.       Эндрю не удивляется, когда видит четверых громил, собирающихся напасть на его кузена. Рефлекс быстрее него самого. Удар. Второй. Третий. Через пару минут они уже хрипят от боли. И Миньярд бы продолжил их избивать до полусмерти, как и в прошлом, если бы в памяти не всплыли слова Нила, — «Обещай контролировать себя, если будет подобная ситуация. Никакие мудаки не стоят того, чтобы тратить на них больше, чем они заслуживают.»       Эндрю обещал, что остановится. Обещал, что больше не позволит вновь посадить себя на таблетки. Он сдержал обещание. Мудаки сваливают, а Ники смотрит на него с благодарностью и слезами. Миньярд забирает брата с кухни клуба и они вместе едут домой в тишине.       Осталось совсем немного до 5 мая 2005. Совсем немного.       Эндрю вновь спустился на автопилот. Тогда-то он и понял, что что-то изменилось. Записи в его голове перестали описывать реальность. Все было искажено. Он жил и менял происходящее. Да были те же темы разговоров, те же события. Но диалоги с Ники стали более непринужденными, Аарон стал чаще появляться в поле зрения, хоть и продолжал молчать. Людей вокруг него не осталось совсем. Он не общался ни с кем, кроме кузена, брата и Роланда и никто не пытался общаться с ним. Раньше кто-то да пытался заговорить с ним. Сейчас репутация Эндрю настолько упала, что его обходили за несколько метров, он стал известным психом. И это ни капли не напрягало. Почему-то это его даже расслабило.       Четвертого мая он загрузил немного вещей и продуктов в свой лексус GS и под непонимающим взглядом Ники уехал, кинув, что вернётся максимум через неделю. Как бы Хэммик его не отговаривал, Эндрю был не приклонен.       Он сам не знал, что собирался сделать, что было бы если не нашел его и зачем он вообще это делает. Но он решил, что не хочет сожалеть, о том, чего не сделал. Два дня в дороге были самыми нервными за обе его жизни. Миньярд вдавливал педаль газа изо всех сил и пару раз чуть не вылетел с трассы, но в голове были лишь рыжие волосы и голубые глаза Нила.       Пустой пляж, освящённый звёздами. А что он ожидал? Он не знает точного местоположения машины Нила. Побережье Калифорнии длиннее 1200 километров. Сев на камень возле трассы, Эндрю поджёг сигарету, сделав глубокую затяжку. Откинув крышку телефона, он смотрел на дату — 05.05.2005 и время 10:22 am. — Как глупо, — прошептал он и уже собирался убрать телефон, как он зазвонил. Неизвестный номер. Мелькнула надежда, но Эндрю вспомнил кто он, и что такие, как он, не должны надеяться на лучшее, — как глупо, — повторил Миньярд. Он ответил на звонок, только чтоб доказать себе, что надежды нет, но окаменел, когда с того конца, до него донёсся до боли знакомый, дрожащий голос. — Дрю?