Суббота

Дженсен понял все даже до того, как Джаред взглянул на него. Он знал, что так будет. Ведь он не слеп, не глух и даже не настолько глуп, чтобы не понять. - Значит, домой едем, - безрадостно констатировал он. Мечты об отдыхе на дорогом курорте рассыпались. Не то чтобы Дженсен был сильно расстроен, и, честно говоря, тоже в какой-то степени хотел домой, но просто рассчитывал, что они хоть недельку смогут побыть только вдвоем, вдали от проблем. Они бы вставали в обед, кормили друг друга с ложки, целовались, шли на пляж, чтобы там позагорать и порезвиться, плескаясь друг в друга, а потом приходили бы в свое временное жилище, чтобы всю ночь напролет заниматься любовью. Дженсен – вечный сказочник. Даже если бы они куда-то и поехали, то все было бы совсем не так. Но, в любом случае, там друг для друга существовали бы только они. Здесь, в Далласе, они почти не оставались наедине. А если такое и случалось, они все равно не могли этим воспользоваться. Джареда смущало все: слишком тонкие стены, скрипучий диван, не умеющий вести себя тихо Дженсен. Им обоим, безусловно, нравилось проводить время с родителями, и в доме царила атмосфера уюта, но без секса жизнь становилась унылой. - Да, у меня появились срочные дела в Калифорнии. Мне нужно возвращаться, - Джаред был безработным, но почему-то крайне занятым. - Я соберу вещи, - отведя взгляд, сказал Дженсен. Он был расстроен, но не хотел, чтобы Джаред прочел это в его глазах. Он уже выходил из комнаты, когда Джаред окликнул его: - Слушай, тебе необязательно это делать. Я поеду, а ты оставайся. Отдыхай, общайся с друзьями, а через недельку приедешь домой. - Я хотел, чтобы мы отдохнули вдвоем. Развеялись, повалялись на пляже. Оставаться без тебя – это не то, чего я хотел. Я же не от тебя хочу отдохнуть. - Так хочешь на пляж? Чем тебя не устраивают пляжи Л.А? – спросил Джаред. - Тем, что мы на них не бываем, - покачал головой Дженсен. – Стоит нам вернуться, и ты опять найдешь себе какую-нибудь работу. - Я ведь не держу тебя дома… - начал Джаред. - Сам соберешь наши вещи, - вздохнул Дженсен, перебив его. Джаред все равно его не понимал, да и спорить не было желания. Дженсену не хотелось вновь уходить на второй план, уступая работе, но в то же время он понимал, что, чем быстрее Джаред примется за дело, тем больше у него шансов на успех. Железо куют, пока то горячо, и им нужно срочно вставать на ноги, пока нужные люди еще помнят, кто такой Джаред Падалеки. Дженсен смотрел в окно на мелькающие низкие кустарники, отдаваясь прелести дороги. Он бы с удовольствием пустился путешествовать, кочевал бы из штата в штат, из города в город, останавливаясь в дешевых мотельчиках, чтобы нормально поспать и принять душ, но не оставаясь нигде надолго. Машина стала бы его домом. Он бы летел навстречу завтрашнему дню, не зная, что он сулит, подпевая группе Led Zeppelin. Будучи подростком, он часто представлял себе свою взрослую жизнь именно такой. Даже мама удивлялась, что он связал свою жизнь с таким рассудительным и строгим Джаредом, учитывая его прежние увлечения. Когда он спросил с удивлением, откуда она о них знает, она ответила прямо: - Ты, видимо, считал нас с отцом слепыми или глупыми, - пожала она плечами. – Но ты не особо таился. Щеки Дженсена порозовели, он опустил глаза, но все же спросил: - Почему мне ничего не говорили? - А что мы могли тебе сказать? Скажи, через сколько часов после серьезного разговора ты бы катил к мексиканской границе с каким-нибудь своим байкером?! Ему казалось, что он был крутым подростком, да и среди сверстников он имел авторитет, но, сыном, видимо, был проблемным. Слушаться кого-то он не умел, за каждой просьбой видел приказ и делал наоборот, считал, что живет по своим правилам, дерзил, фыркал и всячески пользовался мягкосердечностью своих родителей. Поэтому те, услышав, что чадо собралось покорять Лос-Анджелес, особо не сопротивлялись, понимая, что Дженсен все равно уедет, но вот как это будет – мирно или со скандалом – зависело от них. Как оказалось, он не был таким уж несгибаемым, и Джаред быстро и без особых усилий выбил из него эту спесь. Может, ему всегда и нужно было, чтобы его держали в кулаке? Вот он и провоцировал всех почем зря… Его отец по натуре своей был человек деликатный, в конфликты старался не вступать, хотя и мягкотелым назвать его было нельзя. Жесткость просыпалась в нем в крайних случаях. От Джареда же так и веяло холодом и сталью. Джаред заставлял подчиниться себе. И у Дженсена кружилась голова от его властности. Так где бы найти подходящего спутника для путешествий? Нельзя же путешествовать в одиночестве. Джаред на это не годился, ему важна была стабильность. Да и Дженсен рядом с ним превратился в домашнего котеночка. Хотя, в новых эмоциях у Дженсена не было недостатка. Жизнь с Джаредом была круче любой горной реки. Джаред оберегал его от всего, кроме своего характера. Но этим он не мог объяснить маме причину своего срыва, что, конечно же, не остался незамеченным. Странно, что они в ту ночь не кинулись успокаивать его. Что бы они увидели? Совершенно раздавленного и разбитого Дженсена и разъяренного Джареда. Подбородок, к слову, болел еще долго, пестря синяками. Но кто как ни Дженсен умел их маскировать?! Пришлось рассказать правду. Про родителей Джареда, про Жен с её ложной беременностью, про вылет с работы. Дженсен описал, как им обоим было сложно, что нервы были на пределе почти месяц, рассказал, как переживал за Джареда. Его срыв был закономерен, ведь предложение руки и сердца не обрадовало, а скорее добило. Нервы не выдержали. Он рассказал все. Почти все. Умалчивая лишь мелкие ненужные подробности, вроде тех, как на коленях умолял Джареда не уходить, но тот все равно ушел. Дженсен рассказал правду. Дженсен лгал, как мог. Он не хотел, чтобы о Джареде думали хоть на йоту плохо. Вся та грязь, что была между ними, должна была остаться только в их памяти, а лучше бы ей вообще забыться. Им следовало оставить дома свои разборки. Но раз уж случилось обратное, не следовало перекладывать вину на Джареда. Ведь он и впрямь ничего плохого не сделал. Лишь попросил его руки, официально, как положено, у родителей, а Дженсен заставил его разозлиться. Дурак. И впрямь подумал, что Джаред делает это ему в угоду? Джаред делал для Дженсена все, что считал нужным, и даже поддавался на его капризы, но ведомым никогда не был. Его можно было упросить купить сладкие подушечки на завтрак вместо полезных каш, но никак не сделать предложение. Джаред говорил, что Дженсен манипулирует им. Так и было. Но правда была в том, что это происходило только тогда, когда Джаред позволял себе повестись на его манипуляции. А эмоции, насколько бы сильными они ни были, никогда не пробирали Джареда. Но все же стоит признать – Джаред жалел его иногда. Когда Дженсен скатывался до того, что начинал рыдать и умолял простить и не бросать его. Джаред не терпел никакой слабости. Кроме одной. Слабости к нему. Тот вел машину ровно, не отвлекаясь на такую мелочь, как взгляды и вздохи Дженсена. - Я люблю тебя, - неожиданно даже для самого себя признался Дженсен. - Опять что-то романтичное себе нафантазировал? – не поворачиваясь, спросил Джаред. - Нет, просто захотелось сказать тебе это. - По расписанию пора? – он не улыбнулся, даже уголком губ не дернул, но смеялся над Дженсеном самым наглым образом. - Боже, - фыркнул Дженсен. – Вообще не буду признаваться. Даже ничего ласкового говорить не буду. Джаред криво улыбнулся, показывая, что шутку оценил, и сделал громче своего любимого Пола Роджерса, не давая Дженсену возможности болтать дальше. Уже знакомый мотель принял их также нерадушно, но это не остановило Джареда от снятия номера с двуспальной кроватью, и он всю ночь извинялся перед Дженсеном за сорванный отпуск, так что последний сомневался, что сможет завтра сидеть, но вместо того, чтобы попросить остановиться, провоцировал Джареда на еще более резкие толчки, жесткие укусы и крепкие объятья. Он закусывал губы, запрокидывал голову, несвязно шептал, выгибался, подставляясь, стонал и выдыхал жалобно «еще» так, что Джареду срывало крышу. Они начали в душе, где Джаред не дал ему ничего, кроме своих пальцев, удерживая его, не позволяя дергаться или задавать свой темп. Он мыл его и попросту лапал, сжимал кожу, играл с сосками, но так и не доводил до оргазма. Только выйдя из душа Джаред опустился перед ним на колени и заглотил почти на всю длину, и Дженсен толкнулся глубже, кончая в расслабленное горло. Спермы было много, но Джаред проглотил её, вылизав после его член и вызывающе поглядывая снизу своими хитрыми лисьими глазами. Дженсен резко ослаб от этого, опустился на колени, потянувшись за поцелуем. Но овладел им Джаред только в спальне, когда вдоволь наигрался. Он взял его жестко, но не болезненно, резко толкаясь в него, будто клеймя изнутри. Он так давно хотел этого. Ведь это просто безумие – спать в одной постели, но не иметь возможности пойти дальше поцелуев. Казалось бы, всего две недели, но Дженсен уже слюной захлебывался. Джаред, как назло, был таким милым. Таким, каким никогда не бывал дома: он выслушивал все мамины рассказы о детстве Дженсена с интересом в глазах, чинил полки и открывал банки, ездил за продуктами – делал все, что она скажет, не забывая при этом угождать отцу, помогая в гараже и со счетами. Джаред все еще смущался и старался понравиться им, чего Дженсен не ожидал от него. Он делал это искренне, не опускаясь до дешевой лести или показной активности. Он просто делал, что мог. Как обычно. Он был чертовым идеальным сыном. Дженсен хотел его такого. Ему вдруг показалось, что с таким Джаредом смог бы что-то решать в постели. Тогда он снял с него рубашку. Всего-навсего. Но и это было больше, чем ничего. После той игры в мотеле он вдруг осознал, что Джаред… не позволяет прикасаться к себе. Дженсен лез с поцелуями, и Джаред перехватывал инициативу, он обнимал его, но Джаред почти тут же изворачивался, чтобы самому сжать его в объятьях, а уж в постели Дженсен вообще был послушной марионеткой, позволяющей делать с собой все. Их секс был шикарным, этого нельзя было отрицать, и Дженсену ужасно нравилось быть подчиняемым, как и Джареду властвовать над ним, но сейчас подумалось, что они многое упускают, не позволяя полюсам немного сдвинуться. Дженсен ни разу не поставил ему засоса, ни разу не расцарапал ему спину в порыве страсти, он даже минет ему делать перестал: охотно забыл об этой ласке, а Джаред ни разу не напомнил, хоть и говорил, что он делает его потрясно. Врал? В любом случае, Дженсен хотел бы прикасаться к нему больше. Джаред умудрялся вылизать его с ног до головы, он трогал, гладил, сжимал, но сам порой даже не раздевался. Это было понятно, ведь он пользовался Дженсеном. По-другому нельзя было назвать. Но ведь Дженсен получал столько удовольствия: его размазывало по кровати, разрывало на куски, скручивало в узел внутренности. Джаред знал, как именно нужно обращаться с его телом, чтобы он захлебывался собственным криком. Он кончал раза три за ночь, когда Джаред только один. Это было несправедливо. Им не должно было нравиться одно и то же, но вдруг его тело тоже было отзывчивым? Ведь он, прежде всего, лишал этой сладости сам себя, не позволяя Дженсену исследовать свое тело. Весь оставшийся путь он проспал. Даже приехав домой, он первым делом плюхнулся на диван, растянулся и, прошептав наглое «Раздень», уснул вновь. Оставляя все заботы на Джареда. Проснулся он от того, что Сэди вылизывала его лицо, Дженсен поморщился и отвернулся от нее, она настырно хотела лапой перевернуть его обратно, но тот не поддавался, и она залаяла на него, явно обзывая наглецом. - Уйди, - недовольно выдохнул Дженсен. - Она соскучилась по тебе, а ты прогоняешь её, - Джаред, опершись на спинку дивана, склонился над ним. – Сходи в душ и ложись на кровать. Когда он вернулся из душа, Джаред уже спал. Дженсен умилился ему, погладил по волосам и легко поцеловал, боясь разбудить, но тот был чересчур уставшим, чтобы заметить нежное прикосновение. Дженсен выспался и мог побыть полезным членом общества, разбирая их вещи. Джаред будет доволен. Особенно, если Дженсен сложит все как надо. Соответствовать стандартам Джареда было не так легко, и у Дженсена обычно не хватило терпения на столь кропотливую работу, но это избавляло Джареда от лишней работы, поэтому было даже в радость. Дженсен стащил с себя свою футболку, надел первую попавшуюся рубашку Джареда, что оказалась идеально белой рубашкой для офиса, поднял жесткий воротничок и принялся за работу. Дженсен любил вещи Джареда, причем все: любил его выцветшие футболки, в которых тот бегал, рубашки, стоящие неприлично дорого, и подозревал, что неравнодушен даже к его носкам. Это все принадлежало Джареду, но с такой легкостью могло стать его. Дженсену нравилось некая вседозволенность в этом: он не спрашивал разрешения, чтобы взять очередную рубашку, а Джаред никогда не выказывал возражений. С одной стороны Дженсен говорил этим: «Посмотри, твои вещи теперь мои. Я могу брать, что хочу», но с другой это было еще одним актом покорности, ведь в вещах Джареда он переставал быть просто Дженсеном, он становился его частью, его собственностью, теряя даже свой запах. И это заводило их обоих. Подчиняться. Покоряться кому-то сильному. Принадлежать. Открывая в самом себе любовь к этому, удивляешься и даже сопротивляешься поначалу, но остановиться уже не можешь. Когда настолько отдаешься кому-то, теряешь свободу действий, но взамен получаешь отсутствие ответственности: не нужно ничего контролировать, следить за собой и за партнером, думать о последствиях. И ты свободен. По-настоящему. Потому что можешь отдаться ощущениям полностью. Интересно, ощущал ли Джаред хоть раз что-то подобное? Конечно, он сам по себе любил контролировать все и вся, а уж когда тебе кто-то беспрекословно подчиняется, всенепременно кружит голову. Само собой, Джаред ловил от их отношений особый кайф. Но знает ли он, каково это – быть открытым? Доверять кому-то? Вряд ли. Но Дженсен мог похвастаться хотя бы тем, что из всех людей, больше всего Джаред доверяет ему. - Родители приедут на твой день рождения? – за завтраком спросил Дженсен. И тут же уточнил. - Мои. Джаред дернул плечами. Они уехали так поспешно, что не пригласили их. Не пригласили и заранее, ведь не знали точно, где будут девятнадцатого: на курорте, все еще в Далласе или уже в Л.А. Хотя Джаред, скорее всего, знал наперед, что они будут дома. - Пригласи их от моего имени, будь добр, - не поднимая глаз, попросил он. Он был такой серьезный, так строго смотрел на кашу, что становилось даже смешно. И Дженсен не сдержал улыбки. - Что сегодня будем делать? – игриво растягивая слова, спросил Дженсен. А когда Джаред поднял на него взгляд, дернул бровью и закусил губу. - Делай, что хочешь, - равнодушно бросил он, стирая улыбку с губ Дженсена. – Кстати, я вызову уборщицу к десяти. - Мне что, нужно будет из дома уйти? – насупился Дженсен. – Ты ведь уедешь сейчас. - Если она не будет тебе мешать – нет. Я говорю это для того, чтобы она не была для тебя сюрпризом. Можешь перенести её визит на более удобное для тебя время. - Мне не важно, - равнодушно отозвался Дженсен. - Славно, - кивнул Джаред. - С тобой можно поехать? - Боюсь, со мной тебе будет скучно, - мягко улыбнулся он. – Ничего интересного не намечается. Что ж ему делать-то тогда? А на следующий день в их дом ворвался хаос: его бывшие коллеги сновали туда-сюда с самого утра, шурша бумажками. Представляли какие-то отчеты, просили поставить подпись и выхлебывали их кофе. Собаки устали на них лаять, свернувшись в углу и смотря на эту толпу с недовольством. Дженсен тоже был не особо рад, что сбор проходит в их квартире, но Джаред сказал, что новый офис пока не готов. Не все были готовы последовать за Джаредом, отдавая предпочтение более надежным фирмам, в которые Джаред же их и пристроил. Но таковых было мало. Они открывали свою фирму, и имя Дженсена значилось в списке соучредителей. Вечером, когда все разошлись, прибежал их юрист – лысеющий полноватый мистер Стоукс. Пока Джаред чинил почтовые ящики и очаровывал маминых подруг в Далласе, этот человек решил все юридические вопросы. - Говорю тебе, Джаред, - торопливо выдыхал мужчина. – Мы выиграем дело, только позволь мне подать иск. - Нет, - строго ответил Джаред. – Даже речи об этом быть не может. - Ты небедный парень, Джаред, но такой масштабный проект тебе не потянуть. Ты рискуешь разориться. - Я прекрасно понимаю, чем рискую, - опустив глаза, ответил Джаред, а Дженсен, сидевший по правую руку от Джареда, аж рот открыт от удивления. – Мы будем экономить на всем, на чем можно. Даже на зарплатах. Они все знают, на что идут, оставаясь со мной. Сейчас нам главное удержать свою клиентуру. - Они останутся с тем, у кого шикарный офис в центре города, а не на окраине, как у тебя. - Подождите, - всплеснул руками Дженсен. – Что мы можем сделать сейчас? - Дженсен, - Джаред явно не хотел, чтобы тот встревал, и с радостью отправил бы его в четвертый раз варить кофе или выгуливать собак в третий. Он так и норовил избавиться от него сегодня. - Нет, я хочу понять, - заупрямился он. – У нас есть определенная сумма денег, но этого мало. Сколько нужно еще? - Много, - дернул бровью скривившийся Джаред. – Ладно, Гас, спасибо за хорошую работу. Мне еще что-то нужно подписать? Как только мистер Гас Стоукс захлопнул за собой дверь, Дженсен буквально накинулся на Джареда: - Поговори со мной об этом! – потребовал он. - Дженсен, не забивай голову… - начал Джаред, но был прерван. - Ты не посвящаешь меня в свои планы, не советуешься со мной, не даешь помочь тебе, хотя наверняка обсудил все с Майком или Софией. Тогда зачем ты сделал меня своим партнером, если не хочешь, чтобы я что-то предпринимал? - Для тебя, - чуть помедлив, ответил Джаред. - Для моего успокоения? Так не стоило. Мне бы и в голову не пришло претендовать на что-то. - Для твоей безопасности, для стабильности, для надежности. - Дженсен не совсем понимал, что это значит, а Джаред продолжил. – Я хочу, чтобы ты был защищен со всех сторон. - Защищен от кого? - Ни от кого и ото всех, - вздохнул Джаред. – Мы не можем контролировать все события в жизни, но можем заранее быть готовыми к неприятностям, насколько это возможно. - То есть? – его голос чуть дрогнул. - То есть, если со мной что-то случится, я не хочу, чтобы тебя таскали по судам мои родственники, отбирая последнее. - Зачем это? – ресницы стали вдруг мокрыми. – Что-то случилось? Ты что-то скрываешь? Тебе кто-то угрожал? Кто? - Нет, что ты, - улыбнулся Джаред, притягивая к себе. – Всего-навсего небольшая предосторожность. Я просто думаю о тебе. Но, клянусь, я сделаю все от меня зависящее, чтобы мы прожили долгую и счастливую жизнь, – Он обнимал его, гладил по спине, чуть раскачивался, чтобы успокоить, и Дженсен пару раз хлюпнул носом, но немного успокоился. - Не стоит говорить на эту тему, - тихо сказал он. - Да уж, - хмыкнул Джаред. – Не то откопаешь мое завещание и решишь отравить меня по-тихому. - О Боги, у него есть завещание, - попытался вздохнуть Дженсен, но даже этого не получилось, грудь сдавили тисками. - Да, но пока ты так не решил, позволь мне заработать еще больше денег для тебя, - шире улыбнулся Джаред, сильнее сжимая его в объятьях. - Не для меня, - Дженсен отвернулся от него и упрямо не хотел обнять в ответ. – Я хоть сейчас все брошу и поеду с тобой колесить по стране в старом ржавом трейлере. Мне не нужно ничего, кроме тебя. - Я знаю, - шепнул Джаред. – А мне нужно, чтобы ты не нуждался ни в чем. Дженсен был зол на него за то, что тот вообще допускает такие мысли, дернулся, толкнул плечом, но Джаред удержал его. - Не нужно сердиться на меня за то, что я думаю о твоем будущем, - серьезно сказал он. «Не будет никакого будущего, если не будет тебя», - хотелось выкрикнуть Дженсену, но он не смог произнести это. - Если все еще хочешь побыть для меня полезным, как насчет того, чтобы помочь Лорен организовывать это мероприятие в честь дня рождения? – Джаред всегда ловко перескакивал с темы на тему, но сейчас и Дженсену не хотелось продолжать тот разговор, и он кивнул. - О каком судебном иске он говорил? – прищурился он, давая понять, что Джаред не усыпил его бдительность. - Против отца, - вздохнул Джаред, размыкая объятья. – Хочет доказать, что мое увольнение было незаконным. - Но ведь это так, - согласился Дженсен. Они могли бы выручить неплохую сумму с этого. - Судиться с отцом? – хмыкнул Джаред. - Но ты действительно многое потерял! - А вложил он в меня еще больше, - холодно ответил Джаред. – Он сделал меня тем, кто я есть. Дженсен должен был следить за ходом приготовлений ко дню рождения. У Лорен все было расписано до мелочей, но все равно работы оставалось много: то тут не успевали, то там не получалось как надо. Организация праздников была для него в новинку, к тому же от них требовалось объединить светский вечер для важных зазнавшихся гостей с разбитной вечеринкой для таких как Майк. Но Лорен отлично справлялась, и Дженсен был рад быть у нее помощником. С радостью он обнаружил, что в их дворе вырыли бассейн, обновили интерьер и закончили с балконом. Ведь он не был в этом доме со своего дня рождения. Было много незаконченного, и Джаред не возил его сюда. Да и времени у них не было. Теперь он ночевал здесь, оставив Джареда в квартире. На второй день их разлуки он понял, что с того момента, как Джаред забрал его из Техаса, они не расставались даже на сутки. Днем некогда было думать об этом, а ночью нападала такая тоска, что хоть волком вой. Джаред не разговаривал с ним дольше десяти минут, и те по делу. Слушать вздохи Дженсена не входило в его планы. - Джаред, пожалуйста, можно я приеду домой, - канючил он. – Хоть на пару часов. - Ради чего? – выдохнул в трубку Джаред. – Не занимайся ерундой. У тебя завтра еще куча дел, как и у меня. - Ради тебя, - тихо ответил Дженсен. Джаред фыркнул, его раздражало это. - В любом случае, я запрещаю тебе садиться за руль и ехать куда-то ночью. Если так хочешь, я приеду сам. Тут у Дженсена щелкнуло в голове, как это небезопасно. Джаред аккуратный водитель, но он уставший и сонный, и в случае чего не сможет среагировать достаточно быстро. - Нет, конечно, - устало ответил Дженсен. – Я просто скучаю. - Увидимся через день, Дженс. - Конечно, - улыбнулся Дженсен. – Спокойной ночи, любимый. Он спустился налить себе выпить, когда обнаружил, что Лорен все еще горбится над бумагами, что-то сверяя. - Будешь виски? – спросил он, но она покачала головой. – Тогда вино? - Красное, - кивнула она, и Дженсен с улыбкой направился к подвалу. - Там так много вин, - выдохнул он, вернувшись с бутылкой. – А я, прости, не разбираюсь в них. Я бы взял такое же, как у нас с Джаредом дома, но он пьет только белое. Поэтому я взял первую попавшуюся симпатичную бутылку. Если хочешь, выбери сама. - Я не привередлива в этом плане, - улыбнулась она, и Дженсен откупорил бутылку. Они мило болтали о детстве, о забавных случаях с заказчиками, об увлечениях. При таком близком общении она не казалась противной сучкой, и такой устало-растрепанный вид ей даже шел, срывая с нее маску изворотливой и холодной. Она казалась ему удивительно красивой, и Дженсен без задней мысли заправил локон ей за ухо. Улыбка сошла с её губ. - Что ты делаешь? – спросила она. Дженсен удивленно посмотрел на свою руку, потом на Лорен и замотал головой. - Ничего, - пожал он плечами. – Извини, если я тебя обидел этим. Она усмехнулась, покачав головой. - Ты всегда такой вежливый и правильный? - Я? – удивился Дженсен. – Я думаю, что веду себя как все. - Такой хорошенький глупенький мальчик, - почему-то с раздражением сказала она. - Прости? – дело попахивало какими-то разборками. С чего бы? - Ты ведь не догадался, да? – фыркнула она. - О чем? - нахмурился Дженсен. – О чем я должен узнать? Она криво улыбнулась ему, тут же прячась за бокалом вина. И выглядела несчастной. - Что ты сделала? – тихо спросил он. - Пораскинь мозгами, - не смотря на него, ответила она. – Неужели не думал о том, кто это делает?! - Я не хотел знать, - отведя глаза, сказал он. Он рассматривал этот вариант, но пока у него не было доказательств, он жил спокойно. – Все закончилось. - Неужели не интересно зачем? – изумленно спросила она. - Деньги, зависть, злость – что угодно. Она, видимо, едва сдержалась, чтобы не ударить его. - Ничего из этого. Все дело в тебе! - Я что-то сделал тебе? – нахмурился он. - Идиот, - бросила она прежде, чем уйти в свою спальню. Дженсен еще какое-то время сидел, округлив глаза, а потом решил все же глотнуть виски.