Алая кровь, размытая в снегу

      Алфëдов сидел на земле, играясь с ножницами, несколько раз отрезая себе кисти рук, потом вновь прикрепляя их на место. Довольно смешное чувство, хоть и странное, но в принципе больше нечем было себя занять, руки потихоньку таяли, а снег, из которого весь он и состоит, был липок и легко было поставить ладони обратно на место, хоть и возвращать их с небольшими деформациями. И тут чей-то весёлый голос начал его окликивать: — Хей! Что делаем, Алфëдов? — подошëл Альцест, нагнувшись и, с приветливой интонацией задав этот простой вопрос. — Я тут. балуюсь немножко. С ножницами, — вновь отрезав кисть руки, он предложил: — Может ты тоже хочешь. — с доброй усмешкой сказал снеговик, подняв свою голову и взгляд на мужчину, улыбаясь про себя.       Тот лишь посмеялся, ответив другу похлапыванием по плечу. Он ушëл, хоть толком не начав разговор.       Снеговик продолжил погружаться в свои тревожные мысли о неизбежном, забыв сразу о случайной встрече. Не нравится каждый раз повторять это из года в год, каждый месяц переживать постоянное стремление своего тела убивать. Надо бы уже смириться с этим, но это всë равно беспокоит, не хочется никак потверждать наглую клевету на себя, как «убийцу-пожирателя», это не должно быть правдой.                    Ходя по спавну, Алфëдов увидел его. Нео. По странному приятно чувствовать, что тот близко и выручит его в такой трудной ситуации :). Его тело уже было полупрозрачным, а обувь становилась мокрой. Долго поддерживать свою целостность будет нельзя, велика вероятность превращения в лужу без необходимых жертв во избежание этого.       Парень стоял рядом со своей пассией, вешая лапшу про то, как он еë любит, как плохо ему без неë. Снеговик уставился на них, погружаясь в мысли обо всех извращениях, которые он бы мог учудить, прорывая ткани и разрывая тому глотку ради поддержания своего тела в таком виде ещë на пару месяцев и егосвоеобразной нужды в этом отвратительном акте самоудовлетворения и причинения другим вреда с целью оставаться в этом мире и продолжению этой «традиции».       Нео будто был создан для этого. Мало кто волновался бы за его пропажу, да и собственная неприязнь то ли восхищение пробуждало желание как-либо взаимодействовать с ним, даже в таком ключе.       Долгий перерыв с последней такой вылазки и дальнейшей трапизы заставляли с отвращением смотреть на себя, раздевшись он видел лишь гниющую чëрную субстанцию, на месте предполагаемого «желудка», при этом издающую громкие неприятные звуки схожие со скрипом, издаваемые вилкой при сопряжении со школьной доской. Со временем его тело перестало хоть как-либо походить на человеческое. Его анатомия сильно начала рушатся о себя, каждая его часть, будь то конечность, будь просто его внешний вид, сравнивая с человеком, они кажутся болезненно худыми или сильно припухшими.       Вылив на своë лицо зелье, он в невидимости подошëл к небоскрёбу. Хорошо, хоть сосед не смог заметить этого, будучи занятым очередной своей задумкой или сложным проектом, на которым будет работать не один десяток дней. Без брони начал искать своего объекта на покушение, склоняясь по зданию ради него.       Меч крепко сжат в руках, резко полетевший в сторону постоянного обитателя этой вышки. Лезвие прошло сквозь неудачно надетый в этот деть кольчужный шлем.       Походу он сделал трещину в черепе, хоть по Нео не сказать этого, но только сделанный срез начал, будто электропровода искриться, пропуская через себя вязкую жидкость. Он почувствовал новый порыв «ветра» совсем рядом с прошлым нанесëнным ударом. — Кто… Кто бы ты ни был. — Нео также взял острый предмет в руки в свою защиту, дыхание стало более прерывистым, чем больше привлëк лезвие в свою сторону.       Ещë один удар, попавший в его руку, прикрывавшую лицо, лезвие прошлось сквозь кости, уходя глубоко внутрь, все ткани пылали. Быстро убранный меч, как по металлу начал, будто разжигать его кожу и греть все внутренности, уже не понятно, где пот, а где кровь. Глубоко в глотку просачивался вкус металла, с большим количеством слюны. Дрожащий в руке меч соперника сильно хлынул в сторону лица Нео а потом, прорубая выход из его рта к затылку.       Мозг из-за повреждения всасывал в себя слишком много крови и слишком мало сахара, его тошнило, а голова была горячей без доли мыслей, не считая редкие мысли о скорейшей смерти уже. Вся эта ненависть к незнакомцу выблеволась кровью через что-то, что больше не походило уже на рот вообще.       Его кровь будто пульсировала, но это лишь глаз с непривычки начинал ехать туда-сюда, не договариваясь с соседним. Меч вырвался из головы, сделав пару неуклюжих движений, прорвавших ткань снова, но уже с другой стороны, углубив небольшую дыру рядом с с головным мозгом, разломав череп в том месте то конца. Слëзы грели итак горячее от крови обезображенное лико, кровь стекала по всему лицу в криках пытающимся утешить эту боль. Руки пытались найти опору в виде ног незнакомца. Дотянулись, при этом так дрожали. Конечности обрезались тупым концом орудия, ухудшая его страдание, отчего крики были громче, голос чуть не кончился от него, но его обладатель не смог больше продолжать издавать подобные звуки. Последний удар закончил его страдания. Остаëтся лишь испробовать плоды своей работы.       Несколько месяцев и снова придëтся это повторять. Нельзя отрицать того, что это тебе понравилось. Все эти крики. Ты ведь рад, что это ты сделал для кого-то, а не наоборот. Вся его боль теперь отмечена этим еле заметным красноватым пятном на твоëм лице. Ты видишь этого монстра отражëнного в зеркале. Смотреть б мерзко.