Спанч Боб: прощание с беспечностью

Когда Планктон произнёс во всеуслышание ту самую фразу, за которую при иных свидетелях мог бы легко отправиться на пожизненное, реакцией ему была тишина. Гробовая тишина. А спустя полминуты раздался нервный смех Сквидварда: - Ну, ты шутник, оказывается. Чувство юмора у тебя, конечно, специфическое. Не все такое оценят. - А я не шутил, - скрестил руки Планктон. – Я говорю всерьёз. Тут уже осьминог не выдержал. Повысил тон: - Ты с ума сошёл?! Это безумие! Я сделаю вид, что не слышал этого. Ты этого не говорил! - Но я это сказал, - с нажимом произнёс Шелдон. – И могу ещё раз повторить. Сквидвард повернулся к губке: - Спанч Боб, ты чего молчишь? Скажи ему, что это безумие! Губка молчал. Сквидвард смотрел на него с подозрением: - Ну, Спанч Боб, ты же согласен со мной? - Согласен, - наконец сказал губка, - с Планктоном. - Что? – возмутился Сквидвард. – Вы оба с ума посходили? Да что это с вами? Тут уже и губка не выдержал: - Война, Сквидвард, вот что! Война… Которую развязал этот подлый Нептун. Ещё каких-то полтора месяца назад у нас всех была жизнь. У посейдонцев была жизнь. А теперь? Ничего нет, Сквидвард. Пусть это безумие, огромный риск, но жить и трусливо молчать – это ещё хуже. Не хочу. Не стану. Если есть хоть маленький шанс прекратить эту войну… - Да о чём ты вообще? – прошипел осьминог. – Что ты собрался прекращать? Даже если допустить, что с устранением Нептуна закончится война, то у вас всё равно ничего не получится! Он окружён охраной с ног до головы. Это невозможно! У вас один шанс из миллиона. Губка молчал. Он всё прекрасно и так понимал. Но перед глазами стояли убитые и разорённые посейдонцы. Вот они, что лишились своих домов, семей… Своих жизней. А ещё перед глазами стоял Патрик. Патрик, которого больше нет. Патрик, который погиб в качестве оккупанта. Пусть не со зла, пусть не по своей воле, но Патрик пришёл на чужую землю с оружием в руках, и погиб из-за собственной глупости, потому что не разобрался, что истинный враг – не Посейдон с посейдонцами, а тот, кто всё это затеял ради собственных амбиций, ради поднятия своего проклятого рейтинга. Наконец Боб сказал: - Я не прощу Нептуну Патрика. Не прощу того, что он умер. Но с этим я ещё мог бы смириться. Все мы умрём рано или поздно. Я не прощу ему того, что такой добрый и светлый парень, как Патрик, умер оккупантом. Нептун замарал о нём память, извалял её в грязи. Да, Патрик был глупым, но не подлым, не бесчестным. Его обманули мерзкой пропагандой, что звучала отовсюду, в том числе и от его родителей, так же одурманенных. И всё это по воле Нептуна. А знаешь, что я ещё не прощу Нептуну, Сквидвард? Посейдонцев. Правильно они жили или нет, я не знаю. Но что я знаю точно, так это то, что ничто не может служить оправданием для нападения. У нас в собственных землях бардак во всех сферах. А наш король решил навести порядок в чужой земле. И сейчас гибнут жители с обеих сторон. Сквидвард устало вздохнул: - Да я всё это и сам понимаю. Но ты пойми: мы НИЧЕГО не можем изменить. Ты думаешь, ты один тут такой несогласный? Несогласных хватает, вот только они понимают, что протест бесполезен. Придут солдаты и протестующие быстро уедут в тюрьмы и больницы. Не будь дураком, Спанч Боб. - А Спанч Боб не дурак, - неожиданно сказал Планктон, до этого молча наблюдающий за перепалкой губки и осьминога. - Да уж, - сплюнул осьминог. – Все мы здесь не дураки. Шелдон серьёзно посмотрел на губку: - Спанч Боб, раньше я всегда считал тебя беззаботным раздолбаем, но сейчас я вижу в тебе настоящую личность. Война тебя сильно изменила. Как, впрочем, и меня. Я не хочу тебе навязывать своё мнение, решай сам. Но если решишь – обратного пути уже не будет. Да и нас, возможно, тоже не будет. Осьминог не дал ответить Бобу, резко заговорив: - Вы оба идиоты, если рассчитываете хоть на малейший успех. Я не буду в этом участвовать. Ты, Планктон, всегда был психом. Ты всегда лез в криминал. А теперь ты предлагаешь чистейшее безумие! Я понимаю, у тебя убили брата, но не сходи с ума. И не надо Спанч Боба на это подговаривать. - Я сам решу, как мне быть! – веско сказал Боб. – Я уже не тот наивный дурачок, которым каждый мог вертеть! Нет, Сквидвард. Я через многое прошёл, многое понял. И теперь я знаю, что если есть хоть какая-то возможность остановить маньяка – то почему не попробовать? Нептун – главный автор этой войны. Почти наверняка уйди он с трона – война прекратится. Думаешь, я хотел бы его убить? Нет! Я бы хотел, чтобы он пошёл под суд и сел в тюрьму. Но это вряд ли возможно. Потому что нам ещё остаётся? И чем мы рискуем? Мы и так обречены. Будущего у нас уже нет. Что нам терять, Сквидвард? - Я… не стану в этом участвовать, - уже не так уверенно пробормотал осьминог. - А я вот стану, - сказал губка. В душе он ужасался сам себе. Верно сказал Планктон про беззаботного раздолбая. Губка таким и был. А теперь вот… Каким он стал? Жёстким, серьёзным, печальным. Ненавидящим! Раньше он и не знал, что такое ненависть. Ныне знает побольше других. Ненависть охватывала настолько, что порой было сложно удержаться на ногах. Качало из стороны в сторону. Боль застилала глаза. Конечно, проще быть равнодушным, а не таким восприимчивым, но губка не выбирал каким ему быть. - Ладно, я вас понял, - уперев руки в бока, проговорил Сквидвард. – Но ответьте мне: оружие у вас хоть есть? Или вы в него камнями кидаться будете? - Оружие у меня есть, - ответил Шелдон. – Немного, но всё же есть. Есть пистолет. Я его держу на случай атаки на себя и свой ресторан. Я, как видите, размера небольшого, и порой находятся желающие самоутвердиться за счёт слабого. Ну… и ещё есть взрывчатка. - Взрывчатка? – удивился Сквидвард. – И зачем она тебе? - Ну… Я её приобрёл до войны, - неохотно объяснял Планктон. – И… Сейчас стыдно в этом признаваться, но я хотел взорвать Красти Крабс. - Что? – У губки округлились глаза. - Естественно я хотел это сделать ночью, когда в ресторане никого нет. Мне надоело воевать с Крабсом, мне хотелось прекратить это и напоследок ему отомстить: взорвать его детище. Но началась война, я увидел по телевизору все эти взрывы, весь этот ужас войны, и передумал мстить. Я простил Крабса и с тех пор не стремился ему хоть как-то навредить. Сквидвард и Спанч Боб молчали, пребывая в шоке. Взорвать ресторан? Планктон, конечно, и правда немного сумасшедший. - Хорошо, если ты действительно простил Крабса, - сказал Боб. - Простил. Я же всегда ему завидовал. Его успеху, его популярности. Но тогда я понял одну простую вещь, которую давно стоило понять: Крабс всего добился сам. Всё честно. В тот момент я просто сказал сам себе: «Прости его за этот успех. Прости себя за свою зависть и глупость» И я простил. Начал спокойно жить… До сегодняшнего дня. Теперь у меня один враг – Нептун. И его я не прощу! - Я тоже не прощу, - произнёс Боб. – Этот подлец должен получить своё! Сквидвард стоял в нерешительности. Было видно, что он размышляет. - Что ты решил, Сквидвард? – спросил Шелдон. - Не знаю. Участвовать в этом безумии не хочу. Но и бросать вас и идти домой, чтоб ждать военкоматчиков – тоже не хочется. Дилемма… - Сквидвард, тебя никто не просит принимать в этом участие, - сказал губка. - Но без твоей помощи нам не обойтись. Только ты можешь довезти нас до Шелл Сити, потому что ни мне, ни Планктону за руль нельзя. У нас - повестки, а значит, мы занесены в базу, и любой полицейский, остановивший машину, это узнает. Скорее всего, нас вообще объявят в розыск. Придётся прятаться в машине. А ты, пока не получил повестку, можешь передвигаться спокойно. - Спанч Боб прав, - Планктон развёл руками. – Нам действительно без тебя придётся туго. Только ты сможешь вести машину. Но даже если ты не согласишься, мы всё равно поедем. Деваться нам некуда. Осьминог думал. Думал напряжённо и сосредоточенно. Наконец он сказал: - Ладно… Я довезу вас до Шелл Сити. Но помогать с покушением на короля не стану. В Шелл Сити я пойду своей дорогой. Планктон пожал плечами: - Как хочешь, Сквидвард. Это твоя жизнь, твой выбор. - Спасибо, что всё-таки решил довезти нас, - поблагодарил губка. - Это самоубийство, конечно, - вздохнул осьминог. – И я считаю вас идиотами, но... бросить вас тоже не могу. Так что... Планктон, выгоняй свою тачку из гаража, едем в Шелл Сити.