Флешбек
— А ведь правду в народе толкуют: «Не суди книгу по обложке», — после этих слов послышался тяжёлый вздох и Дилюк продолжил, потирая переносицу, — Твоя «обложка» безупречна, но «содержимое» совсем не тот сюжет, который я желал. — досадно произнёс Рагнвиндр, смотря пустым взглядом на Альбериха, будто бы того здесь не было. Услышанное привело рыцаря в ужасающий шок. Его внутренний мирок в мгновение ока разбился и посыпался, как стекло. Блеск его единственного глаза потух и он опустил взгляд в пол. — Мне очень жаль, что я не оправдал твоих ожиданий. — виновато произнёс старший, закусывая нижнюю губу до боли.***
Раннее утро. Яркие лучи солнца одаривали стены Мондштата своим светом и слабым прохладным теплом. Утреннее явление, когда после холодной ночи ещё ничего не успело нагреться. Рагнвиндр обожал подобное ощущение, когда греет солнце, но стоит попасть в тень, как тело сразу обдаёт холодком. Дорога от Винокурни до таверны была приятной и спокойной. Хотя сие спокойствие нарушал Альберих, что шёл рядышком и, играя своими крио способностями, собирал с трав росу в единые кристаллики, которые кружили вокруг него и через некоторое время разбивались, оставляя после себя жуткий холод. От этого холода Дилюка пробирало насквозь и он недовольно бурчал под нос что-то наподобие: «Придурок», попутно обнимая себя руками и потирая плечи, чтобы вновь согреться. На всё это Кэйа лишь звонко смеялся и, не слушая ни слова, продолжал своего рода озорство. Такими темпами, спустя час они добрались до места назначения, но до открытия таверны оставалось ещё минут сорок. — Мы как всегда немного раньше, — лукаво улыбнувшись, произнёс Альберих, открывая дверь и пропуская Рагнвиндра вперёд. Если по лицу Кэйи было отчётливо видно, что он рад тому, что они пришли раньше, чем положено, то выражение лица Дилюка говорило об обратном. Он нахмурил свои брови и, закатив глаза, зашёл внутрь заведения. За ним последовал капитан, после чего дверь закрылась и Рагнвиндр вздохнув прикрыл глаза, ощущая, как руки Альбериха расположились на его плечах. Люк прижался к Кэйе спиной и тихо усмехнулся. — Нам приходится выходить раньше, чем положено, потому что по дороге ты любишь чудить. Поэтому все претензии и недовольства обращай к себе, — покачав головой и тыкнув пальцем в грудь Альбериха, произнёс он. Голубоглазый тихо смеялся со слов Рагнвиндра и крепче сжал его плечи, вынуждая расслабиться. — Но признай же, без всего этого, тебе было бы очень, и очень скучно, — вымолвил Кэйа, и также прикрыв глаза, уткнулся лбом в затылок Дилюка. Было видно, как винодел от подобного вздрогнул, но, расслабившись, он доверился и наклонил голову чуть назад, благодаря чему его волосы пали на плечи Альбериха и малость задевали его лицо. Теперь вздрогнуть был готов Кэйа, но, воздержавшись, он уткнулся лицом в червлёные пряди волос, что взамен одаривали своим теплом и приятным, столь родным запахом, от которого капитан блаженно промычал. Услыша мычание над ухом, в груди Рагнвиндра всё затрепетало, он был готов поддаться минутной слабости, но быстро собравшись, его брови нахмурились и он скинул руки Кэйи со своих плеч, поворачиваясь к нему лицом. — Держи руки при себе. Мне нужно к открытию готовится и тебе тоже задерживаться не стоит. Я, конечно, понимаю, что ты безответственный рыцарь Ордо фавониус, но хотя бы чуточку имей совесть и не опаздывай в штаб, — с нотками строгости произнёс Дилюк, уже собираясь развернуть Альбериха и выгнать из помещения. Провернуть подобное не получилось из-за того, что Кэйа поймал Дилюка за запястье и приложил его к своей щеке. — Вот так и прогонишь? Даже не обнимешь на прощание..? И это после двух лет отношений. Ты жесток, — вполголоса произносит капитан, потеревшись щекой о приложенную ладонь винодела. Взор голубого ока устремился в глаза визави и, хмыкнув, Альберих опустил ладонь Рагнвиндра ниже и оставил несколько невесомых поцелуев на кончиках пальцев, и его ни капли не смущало наличие перчаток на руках возлюбленного. Дилюк только больше нахмурил брови от действий Кэйи, но то было лишь маской, за которой Рагнвиндр пытался удержать смущение и трепет души от прикосновений. — Прекрати, — сказал он и вырвал свою руку, закатив глаза. Но несмотря на всю «жестокость», он всё же приблизился к капитану и обвил его шею руками, заключая таким образом в объятья. Получив желаемое, Альберих на мгновение задержал дыхание и он, не теряя ни секунды, обвил талию Дилюка, как можно сильнее прижимая к себе. В итоге объятья вышли настолько крепкими, что Кэйа умудрился чуть приподнять Рагнвиндра. За это он, естественно, получил выговор, но его это сильно не волновало, поэтому возмущения мастера он не слушал, лишь улыбался и обнимал сильнее. — Так уж и быть. Уговорил, теперь можно и пойти со спокойной душой, — спустя десять минут объятий произнёс Кэйа и всё же, неохотно отстранившись, он был вынужден отправиться в штаб и заняться делом. — Давай, иди. Ты должен был уйти ещё пятнадцать минут назад, прекращай тянуть кота за хвост. Дела штаба от тебя никуда не уйдут, — выдал Рагнвиндр, ловя на себе взгляд Альбериха, а после, прикрыв глаза, и собравшись духом, он будто бы неохотно дополнил: — Я тоже никуда не уйду и буду ждать тебя тут, — без каких-либо эмоций сказал Дилюк и только Кэйа знал, какие чувства он на самом деле испытывал, поэтому подобный «холодок» вовсе не расстраивал капитана. Эти слова вынудили сердце Альбериха биться чаще, а улыбке расцвести ещё больше. — Тогда вечером зайду за тобой и вместе пойдём, — ответил он, лениво потянувшись, и тихо прошептал вдобавок: «И бокальчик вина тоже захватить не вредно». Рагнвиндр не был глухим и уже был готов сделать выговор, но Кэйа хитро улыбнулся и тут же присёк его, оставляя мимолётное прикосновение губами на скуле винодела. — Я ушёл, — весело выдал он напоследок и покинул таверну как можно скорее, чтобы не попасть под горячую руку. Винодел же остался в таверне наедине со своим возмущением и смущением от слов и действий рыцаря. Чтобы отвлечься, Рагнвиндр прошёл за барную стойку и принялся натирать и без того сверкающие чистотой бокалы. Не важно что делать, главное занять руки делом, а голову мыслями о работе, а не надоедливым капитаном кавалерии, что так нагло и откровенно поцеловал мастера и ушёл, как ни в чём не бывало. Точнее, именно так это видел Дилюк. До открытия оставалось двадцать минут, а бокалы под натиранием полотенца уже взвыли от чистоты и Рагнвиндр всё же оставил их в покое, ища себе другое занятие. В голову быстро пришла идея и он на время покинул таверну, ради её воплощения.***
Тем временем Альберих уже подходил к массивным дверям здания Ордо Фавониус, и прежде, чем зайти, по привычке прихорошился, поправляя ворот рубашки и приглаживая пряди волос. И только после этого обряда он смог пройти внутрь. За дверями его ожидала ежедневная рутина, но прежде, чем её начать, нужно было получить план действий от Джинн, чем собственно Кэйа и занялся. С поручениями он справился ближе к обеду и, вернувшись, скрылся в своём кабинете для составления отчётов, которые он выполнял с особой «ответственностью». А точнее, рыцарь со спокойной душой погрузился в объятья Морфея прямо за столом в куче бумаг и прочего хлама. К сожалению, его крепкий сон пробудил стук в дверь и звонкий голосок маленькой девчонки. — Братик Кэйа! Открыва-а-ай! — нараспев звучал детский голос, на что Альберих усмехнулся и, потерев глаз, поднялся с места, по дороге делая ленивые потягивания. — Иду-иду, — качая головой, говорил старший, и в следующее мгновение дверь открылась. За ней оказалась крохотная девчушка со светлыми волосами, собранными в два хвостика. Увидев долгожданного «братика», она заулыбалась и на её щёчках появился миловидный румянец. То была малышка Кли, что довольно много времени проводила времени с рыцарями ордена, а с Альберихом у неё были особенно близкие отношения. Кэйа относился к ней, как к младшей сестре, поэтому, увидев её, на его лице автоматом появилась улыбка. — Здравствуй, Кли. Что-то случилось? Ты снова оставила своё сокровище и тебя нужно спрятать от ужасающего магистра одуванчика? — усмехнувшись, обыденно спросил Кэйа, так как подобные явления случались практически каждый день. Кли подняла голову к верху и, улыбнувшись, отрицательно помотала головой. — Не-а! Я пришла кое-что передать тебе. — ответила она и её улыбка стала шире, а затем, чуть смутившись, она вытянула руки, что были до этого за спиной, вперёд и в них оказался большой букет, собранный из лилий коала. — Вот. Это от братика Дилюка. Он просил передать. Рыцарь вздрогнул, видя столь приятный знак внимания, и сердце в его груди было готово выпрыгнуть наружу. На лице появилась теплая улыбка, он присел на корточки перед малой и забрал цветы, прижимая их к себе. — Мне так приятно. Ты бы знала, — произнёс Кэйа, а в его единственном глазу сверкнула искра, он глубже вдохнул аромат цветов, желая почувствовать запах человека, который их собрал, и которого он так сильно любил. Кли улыбнулась и несколько раз перекатилась с пяточек на носочки. — Братик Дилюк сказал, это тебе, чтобы ты не скучал. Но я и не думала, что тебе может быть скучно. У тебя всегда та-а-ак много дел, — говорила она, задумчиво приложив пальчик к губам и смотря куда-то в сторону. Капитан чуть посмеялся и, потрепав малышку по голове, поднялся на ноги. — Ты права, у меня много дел. Поэтому хочу попросить тебя помочь. Будешь сегодня настоящей посыльной, — произнеся это, он удостоверился в том, что Кли ничего против не имеет, и поэтому, в очередной раз улыбнувшись, подошёл к столу и, оставив свой букет, взял второй и по его кабинету разнёсся восторженный визг. — Братик Кэйа! Это трава светяшка! Она така-а-ая краси-и-ивая! — радостно верещала младшая, прыгая на месте и хлопая в ладошки. После, остановившись, она словно околдованная смотрела на букет в руках Кэйи. Старшего эта картина тронула и в душе разлилось тепло, от чего он вновь улыбнулся и передал букет ей. — Передай это братику Дилюку и скажи, что братец Кэйа очень сильно его любит. Так сильно, что готов сегодня любить всю ночь, — безмятежно говорил он, поправляя ленту на цветах, пока на лице девчонки появилось непонятное выражение лица. — Ты любишь его только ночью? Как это так? Я не понимаю, — нахмурив светлые бровки и похлопав пару раз глазками произнесла она, на что Альберих вновь посмеялся и легонько щёлкнул по её носику. — Нет, не переживай. Я люблю его и утром, и днём, и ночью. Просто скажи ему, как сказал я, он поймёт. Возможно, будет ругаться на меня, но ты не переживай. В этом твои вины не будет, — улыбаясь, говорил Кэйа, закончив поправлять букет для Рагнвиндра. — Всё готово, можешь бежать. Только аккуратно и по дороге не теряй сокровища. — Оу, ну хорошо. Я побежала. Пока-пока, братик Кэйа! Я обязательно ещё загляну к тебе! — последнее, что сказала Кли и покинула кабинет, закрывая за собой дверь. Альберих вновь остался один, но букет лилий коала активно напоминал о любимом, да так, что, в какой-то степени, Кэйа чувствовал его присутствие. Невольно вздохнув, капитан взял букет в свои руки и прижал к себе, уткнулся лицом в цветы, наслаждаясь абсолютно всем в них.***
Дилюк получил свой букет ровно в срок, а переданные слова сначала смутили Рагнвиндра, но после слов «любить ночью» его брови нахмурились, он и вправду был недоволен. Винодел поблагодарил Кли и отправил её обратно. Не дело это, маленькой девочке находиться в таверне с пьяницами. Теперь мастер негодовал ещё больше. Как Альберих мог отправить ребёнка в его заведение, так ещё и с таким откровенным посланием? Да, Кли воспринимала их слова любви, как родственную любовь между двумя братьями, но свой секрет они не раскрывали никому, даже несмотря на то, что Мондштадт был городом свободы, кричать о своих отношениях в каждом углу не хотелось. Как говорится, счастье любит тишину. Так и они, второй год живут в тишине, но зато оба счастливы, пусть и могут проявлять свои чувства на полную только за дверями Винокурни. Перебирая в руках букет с травой-светяшкой, Дилюк вспоминал о Кэйе и ему жутко хотелось, как можно скорее увидеть его и одарить объятьями, даже несмотря на то, что ещё пару минут назад, он думал о том, насколько строго будет отчитывать Альбериха за такую оплошность. Так и прошел рабочий день. Время приблизилось к позднему вечеру и теперь, каждый раз, когда дверь таверны открывалась, Дилюк желал увидеть за ней Кэйю, но того всё не было. Мастер уже стал волноваться, но в это время дверь распахнулась и за ней показался долгожданный рыцарь, одетый, как с иголочки, идеальная осанка и надменный взгляд, который с любовью смотрел только на одного Рагнвиндра. — Вот он.. Явился..