Вернувшая к жизни

      Ноябрь. Такой хмурый, холодный месяц, наверное, самый тусклый и мрачный в году, нес в себе такие же тяжелые и мрачные проблемы. Юля и Марк сидели в разных комнатах уже час, пытаясь прийти в себя и успокоиться поле очередной ссоры из-за пустяка. Конец года.       Она стала более раздражительной, он слишком устал, им обоим нужно время дабы прийти себя и найти что-то, что вернет их к жизни. Их жизни в любви, гармонии и взаимопонимании.       Паршута и Тишман были в браке уже 2 года и, на удивление многих, всегда оставались той парой, которой удавалось сохранить нежность и искренность несмотря на рабочий график. При каждом выступлении Юли Марк, смотрящий из-за кулис, любовался ей как в первый раз, открывая для себя все новые грани и так бесконечно талантливой девушки. А Юля могла без устали наблюдать, как он играет свой излюбленный моноспектакль, каждому слову предавая глубокий смысл и отдавая всего себя зрителям, а после помогала ему уложить все цветы, подаренные поклонниками, на заднее сидение машины.       Друзья и коллеги всегда спрашивали у них, почему они никогда не ссорятся и как у них получается наслаждаться своей любовью, не пропадая в быту и работе.       — Лучшее, за что можно держаться в жизни — друг за друга, — как всегда завуалированно отвечал Марк на такие вопросы.       — У нас нет причин для споров, потому что каждый знает, что он там, где должен быть, — поддерживала его блондинка.       2 года счастливого брака, 2 года наслаждения друг другом, полного проникновения в душу другого… Они растворились в этом всепоглощающем чувстве, и, кажется, им все это безумно нравится.       Так что произошло? Как получилось так, что одна из самых крепких пар шоу-бизнеса не может вылезти из передряг и даже просто поговорить друг с другом?       — Маркуш, давай будем ложиться спать…ты опять за свое? — вспылила Юля, замечая, как Марк сидит в гостиной в 2 часа ночи с ноутбуком и своей «Красной книжкой». — Неужели ради разгадывания каких-то мультяшек нужно тратить столько времени… уже поздно, пойдем. — Юль, для меня это важно… Я член жюри, ты все прекрасно понимаешь… — Нет, Марк, я не понимаю, — она села на диван напротив него.— Ты который день приезжаешь с работы и сразу садишься переслушивать все номера какого-то артиста. Да ты даже с Идой стал разговаривать больше, чем со мной! —шутливо упрекнула его она. — Юль, тебе не кажется, что сейчас не самое время для таких разговоров … — Нет, Марк…мне кажется ты забыл про то, что у тебя есть жена, — хмуро ответила Юля, вставая с кровати и собираясь забрать его ноутбук. — Юль, я прошу тебя…не устраивай истерику, — пытаясь отстоять свою возможность поработать, отмахнулся Марк. — Неужели попытка поговорить с тобой о проблемах теперь является истерикой? — удивилась она, не оставляя своих попыток заставить Марка пойти спать. — Юля! — не выдержал он и захлопнул ноутбук, откидывая его в противоположный край дивана. — С каких пор ты ревнуешь меня к работе? Неужели так сложно потерпеть пару недель, у меня напряженный график. — У меня тоже! Но почему-то я нахожу время и на семью, которую мы с тобой создали, а ты — нет. Ты сегодня со мной даже не поздоровался, когда приехал! — Неужели это такая трагедия?! — он перешел на крик. — Теперь ты еще и кричишь на меня?! Замечательно, просто замечательно, а еще пыталась тебе помочь, — Юля уходит в гостевую спальню и громко хлопает дверью, показывая тем самым, что скандал состоялся и она ждет извинений.       Тут Тишмана осенило — он действительно перестал уделять ей время. В своем плотном графике оба всегда находили время быть друг с другом, радовать друг друга мелочами и устраивать сюрпризы. В этих отношениях девушка расцвела, как самая красивая в мире роза. А сегодня Тишман понял — он слишком долго не ухаживал за своим цветочком, поэтому он покрылся шипами.       Брюнет посмотрел в окно — погода не придавала настроении, а лишь наоборот, усугубляла тревожность — гроза с громом и молниями и проливной дождь, который, как показалось Марку при взгляде не темные кучевые облака, не собирался заканчиваться всю ночь.       Эта гроза четко передавала Юлино состояние внутри — гром и молния. От злости и обиды хотелось рвать и метать, но нужно было держать себя в руках. Эта была далеко не первая ссора, такие в период съемок происходили часто, и если в начале Паршута думала, что это все из-за занятости, то сейчас подкрались сомнения… «Может, он меня разлюбил?»— на эмоциях думала девушка. Если Марк в последнее время стал слишком безразличным, то она наоборот — слишком эмоциональной. Юля стала все принимать близко к сердцу, делая себе больнее. Может быть и эта ситуация не закончилась бы ссорой, если бы она включила режим «истерички». Оба понимали свои минусы.       Но оба не понимали, как действовать дальше.       Ждали чего-то светлого и легкого, что решит их проблемы, вернет к прежней жизни. Ждали ответа на посланные во Вселенную вопросы. Думали, что все решится само собой.       Спустя 2 часа выйдя из гостевой Юля обнаружила, что Марк уехал, оставив записку в коридоре на зеркале:       «Думаю, нам пока лучше побыть отдельно друг от друга и разобраться со своими тараканами.       Люблю тебя,       Марик» Тут девушка поняла — случилось то, чего она больше всего боялась. Они разошлись. Пусть и на время и он сам написал, что еще любит ее, но он не здесь. Ее Марк больше не здесь.       Тот Марк, который всегда твердил, что все проблемы можно решить разговором. Тот Марк, который извинялся даже тогда, когда была совсем не его вина, оправдывая это тем, что не хочет видеть ее грустной. Тот Марк, который даже в самые сложные периоды их отношений был рядом и говорил, что они справятся со всем вместе.       Этот же самый Марк сейчас просто уехал, оставив конфликт нерешенным, а Юлю беззащитной перед самобичеванием.       Казалось, все розовые очки в один момент спали. Юля была уверена в муже больше, чем в себе. Она знала, что он будет рядом даже когда очень сложно…он был. Но сейчас принял решение уехать. «Может, уже нечего спасать?»— подумала Паршута, снимая записку с зеркала и выбрасывая ее в мусорку. Оба слишком растворились в любви, что и не понимали — когда-то этот беззаботный период закончится и наступит так называемый кризис отношений, который показывает, насколько в паре сильна любовь; стоит ли она того, чтобы пройти все трудности, и в конце получить самую ценную награду — свое долго и счастливо. Возможность дарить друг другу самое ценное чувство в мире. Просто любить.       И Юля, и Марк всегда говорили, что никакие кризисы им не страшны и они обо всем всегда смогут договориться. Только желаемому не всегда было дано случиться, и самые светлые и нежные отношения ждала точка невозврата, которая может стать концом отношений или началом чистой и бесконечной любви.       Утро. Для Юли оно началось со звонка врача — девушка недавно чувствовала себя плохо и ездила в больницу, дабы узнать причину недомогания.       — Ты беременна, Юль…9 недель. — озвучила диагноз гинеколог и по совместительству ее подруга Валерия Андреевна. — Это точно? — насторожилась Юля, просто боясь ошибки. Такая прекрасная новость в такой сложный момент казалось девушке абсурдной. — ХГЧ зашкаливает. Ошибки быть не может… Беременность будешь оставлять?       Вопрос, который квалифицированный врач обязан задать каждой своей пациентке выявлении беременности, сейчас казался странным. Внутри нее поселилась маленькая душа, которая может помочь ей выйти из тьмы, внезапно нахлынувшей на нее, и сейчас лишь парой слов можно согласиться вернуть этот дарованный Богом подарок обратно? «Она спасет не только меня…она спасет нас»       — Юля! Юль! Ты тут, со мной? — послышался женский голос из трубки. — Да…я оставлю. Мне надо встать на учет? — спустя минуту ответила девушка, сжимая в руках телефон от эмоций. — Да, но я оформлю документы…твои анализы вместе с рекомендациями у тебя на почте, поздравляю. Береги себя. — даже через звонок было слышно, как девушка улыбнулась. — Да…спасибо. — теперь улыбнулась и сама Юля.       Девушка быстро села на диван в гостиной, куда успела дойти из гостевой спальни во время звонка, залезла в почту и на экране телефона высветился документ. Паршута пролистала до самого конца и нашла заветную, жирно выделенную фразу — беременность. 9-10 недель. «Это же уже третий месяц…веселое путешествие в Турцию однако было» — усмехнувшись, она сделала скриншот и открыла переписку с мужем. Контакт «Мой». Был в сети 15 минут назад. «Уже не спит» — подумала девушка и, не задумываясь ни на секунду, отправила ему тот самый скриншот. Не прошло и минуты, как Юля, еле держа в трясущихся от волнения руках телефон, заметила, что Марк в сети. Прочитано. Сердце колотилось так быстро что, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди и разобьется на миллионы осколков. Печатает. Юля молила Бога чтобы реакция была положительной. «Успокойся…он же всегда хотел ребенка» «Я еду домой», — фраза, заставившая девушку заплакать. То ли от счастья, что она наконец его увидит, то ли от страха — из этого сообщения нельзя было понять реакцию Марка, а учитывая излишнюю эмоциональность, за 20 минут, пока мужчина ехал из гостиницы до квартиры на Патриарших, Юля успела напридумывать тысячу вариантов дальнейших событий и столько же вариантов извинений за вчерашнее.       Думая обо всем этом, Юля не заметила, как в коридоре послышался звук открывающейся двери, а Марик, буквально на ходу скинув пальто и ботинки, влетел в комнату. Глаза в глаза. Голубые в карие. Вода и огонь. Полные противоположности, которые сложились, как пазл, дополняя друг друга и заполняя чужую пустоту собой.       — Это правда? — тяжело дыша, спрашивает брюнет. — У меня нет необходимости тебе врать, — продолжая игру, несмотря на мысли в голове упасть на колени и извиниться, отвечает Паршута.       Сейчас Тишман знал — она не пытается закатить истерику. Она пытается спасти ситуацию, а вследствие своего положения просто проявляет излишнюю эмоциональность. Не говоря ни слова он подходит к ней и прижимает хрупкое тело к себе. Она прижимается к нему и дрожит от страха, что сейчас все закончится, и он снова уйдет, как вчера. — Прости… я не должен был так поступать вчера. Обещаю, я больше никогда и никуда не уйду. Просто вспылил и … — Мы оба хороши. Я могла не поднимать истерику. Я знаю, как тебе важен этот проект, и я могла позволить тебе… — Ты — моя самая любима на свете жена. И ни одна работа не может занимать у меня времени больше, чем ты. Тем более, что теперь ты будешь требовать еще больше внимания.— рука Марка опустилась на ее плоский живот. — Ты думаешь, что я буду самой капризной беременной? — в шутку нахмурила губки Юля. — Нет, Юль. Ты ей не будешь. Ты уже она, — рассмеялся Марк, беря девушку на руки и начиная кружить по комнате, ухом улавливая смех жены, который заставляет смеяться и его самого.       6 месяцев спустя. 22 апреля 5 часов утра. Юля итак мало спала в последнее время — тренировочные схватки не давали покоя, как и пинки малышки, явно желавшей вылезти на свет, а сегодня уснуть не получилось совсем.       — Ну, девочка моя, успокойся, пожалуйста…— просила дочь Паршута, поглаживая большой живот, за которым уже давно не видела своих ног. — Она все играет в футбол? — усмехнулся Марик, поворачиваясь к ним. — Тебе смешно, а мне больно между прочим. Такое ощущение, что у меня в животе не девочка, а чемпионка мира по боксу. — жалобно простонала она. — Я уже так устала быть беременной. — Смотри не роди в свой день рождения, — Марк поцеловав жену в лоб, а а далее спустился к животу, целуя его и поглаживая большими и теплыми ладонями. — Не, в свой день рождения я не хочу. У каждого должен быть свой праздник, —улыбнулась Юля, ощущая на своем животе теплое дыхание. — Может попросишь ее выйти сегодня? — Ну нет, дорогая, она сама должна решить, когда появляться на свет, —усмехнулся мужчина, кладя голову на живот жены.— А то потом вырастет и скажет, что папа заставил ее родиться не тогда, когда она хотела. Тут мужчина почувствовал, как живот, на котором лежала его голова, резко опустился. Да и сама Паршута ощутила то же самое. — Юль… — испуганно посмотрел на нее Марк. — Кажется, она уже все решила…. — также испуганно посмотрела на него она.       10 часов в больнице казались адом, пока Валерия Андреевна не произнесла заветную цифру «10» и Юлю не покатили в родильное.       Марк решил, что пойдет с ней, ведь этот путь оба хотели пройти вместе — с самого начала и до самого конца. Марк, который зашел чуть позже, так как переодевался, в родильной палате увидел самую страшную картину из всех, что мог себе представить — на кушетке лежит его Юля, с вылупленными от испуга глазами и буквально впивается в поручни, которые помогают ей приподниматься. Напротив на маленькой табуреточке сидит Лера, пытающаяся что-то объяснить, но Юля все равно отрицательно мотает головой. Ей страшно. И при этом еще и больно.       — Вот он, пришел… — облегченно вздохнула Лера, глядя на Марка, подходящего к жене. — Она отказывается рожать без тебя.       Марк посмотрел на Юлю — его бледная и вымотанная девочка сильно сжала протянутую ей руку и тяжело дышала. Она смотрела на него так преданно и верно, что любой бы растаял. В глазах обоих можно было прочитать лишь одну фразу «Я люблю тебя». « «Господи, она уже очень устала… как ей хватит сил?» — растерянно подумал Марк, понимая, что начинается самый сложный период. — Юль, теперь готова? — уверенно спрашивает Лера. — Да…-Паршута кивает головой, делает глубокий вдох и Марк молится, стоя рядом с любимой и целуя ее в макушку, что Юле хватит сил справиться со всем этим.       Прошло только 30 минут, а Марку казалось, что вечность. Смотреть на то, как мучается твой любимый человек и не иметь возможности ничего сделать — самая ужасная пытка.       Он стоит рядом с ней, держит руку, шепчет на ушко слова любви, заставляющие девушку хоть иногда улыбнуться, целует в лоб и щеки, и этим надеется, что это хоть как-то поможет его маленькой, хрупкой девочкее преодолеть сильную и незаслуженную боль.       Последнее Лерино «Давай» и Марк слышит громкий крик — сначала своей взрослой девочки, а потом и маленькой. Крошечную плачущую девочку Лера тут же кладет на грудь матери. Малышка, столкнувшись с маминым взглядом, тут же замолчала — Марк был готов поклясться, что между его девочками установился нерушимый контакт. Минута счастья длилась недолго — Юля успела лишь поцеловать свое маленькое чудо в лобик и пустить пару слезинок, прежде чем Лера сказала, что ребенка надо забрать на осбследование.Как только акушерка попыталась аккуратно снять успокоившуюся девочку с маминой груди, на всю палату раздался громки крик. «Характером она явно в маму. Я должен Родригезу косарь» — в шутку подумал Марк.       Как только Юля немного отдохнула и восстановила силы, а обмытую и укутанную девочку принесли к девушке на кормление, Марк смог заглянуть в глаза новому члену семейства Тишман.       — Голубые… Родригез должен мне 5, — немного посмеялся Марк, наблюдая за иддилией, происходившей между мамой и дочкой. — Ты поспорил с Родригезом на цвет глаз нашей дочери?! — возмутилась Юля, — А ты в курсе, что у всех младенцев голубые глаза? Просто у некоторых с возрастом они темнеют. — А у нее не потемнеют… и вообще, я в нашу семью деньги приношу, — пошутил мужчина, зная, что этого спора она ему еще долго не простит. — Лучше скажи мне, как мы ее назовем? — Анастасия, — спокойно ответила Юля, заканчивая кормить дочку и перекладывая ее в своих руках. — И почему же? — все равно спросил Марк, хотя понимал — идеальнее имени для их маленького чуда он точно уже не придумает. — Потому что «Возвращающая к жизни». Наша дочь показала нам, насколько сильно мы любим друг друга. Малышка вернула нас к жизни в любви, заботе и взаимопонимании. — Тогда следующую назовем Елизавета, — улыбнулся Тишман, целуя жену в макушку. — А это почему? — не поняла Юля. — Потому что сейчас мы клянемся пронести нашу любовь через всю оставшуюся жизнь…