Я не она

Эдди так стремилась не походить на Биззи. Но именно сейчас она вела себя так же, как и она. В ее голове никак не укладывалось то, что произошло. Ее сознание отказывалось принимать тот факт, что мать выбрала покончить с собой, умереть вслед за Сьюзен, а не оставаться с детьми. И пусть они с Арчером были взрослыми и самостоятельными, они были ее детьми. А она их променяла. На Сьюзен. На смерть. Эддисон вздохнула, прислушиваясь к шагам внизу. Наконец-то, все гости разошлись по кроватям. И Сэм. Она была признательна им за заботу, но не была готова оценить ее в полной мере. Ведь теперь ей приходилось врать еще нескольким людям. А Сэм так просто подловил ее на этом, что Эддисон в ту минуту была готова запустить в него чем-то тяжелым. Она врала собственной семье о смерти матери. Врала обществу, в котором жила мать. А Сэм был готов разрушить это. Никто не должен был знать о том, что Беатрис Форбс Монтгомери покончила с собой из-за смерти любовницы. Никто. Усталость давила на плечи и на виски. Эдди, как была, в черном обтягивающем платье от Шанель, в дорогущих туфлях, так и улеглась на кровать. Закрыла глаза. О сне не могло быть и речи. Жаль, бутылка вина осталась внизу. Идти никуда не хотелось. Сэм не знал ее мира. Как и Най. Как и остальные. Никто, кроме Шарлотты и Амелии, не знали ее мира. Мира богатых аристократов, безжалостно уничтожающих людей, если те не соответствовали их принципам и правилам общества. Биззи перестала им соответствовать в ту минуту, когда ушла от мужа к другой женщине. Но она была частью этого мира, и ее не могли так просто из него вычеркнуть. Эддисон не хотела, чтобы имя матери вываляли в пошлых историях. Хватит. С нее уже хватит. Урна Сьюзен белела керамикой, казавшейся прозрачной. Эдди не знала, что с ней делать. Как и с пунктом завещания матери. Сказать прощальную речь. Даже после смерти Биззи умудрилась больно ударить ее. Что могла Эдди рассказать о матери кроме сухих коротких предложений о ее заслугах перед высшим обществом? Что она была прекрасной женой, любила своих детей, заботилась о них, отдавала семье всю жизнь? Но ведь это неправда. Биззи была прекрасной женой только на людях, детей она, хоть и любила, но так, что сами дети этого не замечали. А теперь Эддисон должна завтра выйти и лгать в глаза сидящим на панихиде. Если я это сделаю, то буду не лучше нее... Лицемерие, ложь, фальш - это привилегии высшего общества Коннектикута. То, от чего Эдди уехала. Уезжала не по своей воле, а по обстоятельствам. Уезжала в попытке вернуть Дерека. Не хотела переезжать, лишаться практики, менять жизнь. Но так хотела вернуть Дерека, поэтому пошла на жертвы. А через какое-то время поняла, что может дышать свободно, без двух сотен условностей, в которые была загнана в Нью-Йорке. Может, если бы они с Дереком убежали от этого раньше, их брак можно было бы спасти? Не хочу быть Биззи... Эддисон села, рассматривая урну с прахом Сьюзен. Она завтра скажет речь. Она будет такой, какой хотела видеть ее мать. Только вот, что будет потом, она не знала. Но собиралась пройти через все это с высоко поднятой головой, пока Капитан надирается, а Арчер пытается охмурить очередную юбку. В этот раз это снова Наоми. Пусть делают, что хотят, если этим смогут забить привкус боли от потери. Ведь на самом деле, никому из них не было дела до Биззи. И ей тоже. Каждый жил своей жизнью, только сейчас понимая, чем она была для них. Но больше всего она значила для Сьюзен. А что бы сделала я, случись что с Дереком? Почему именно с Дереком? Эдди только сейчас поняла, как мысли возвращаются все время к нему. Пусть его и нет рядом, но есть Амелия. Часть его. Часть ее прошлого. Покончить с собой - это малодушие. Но как было больно, когда все развалилось, а ведь Дерек был жив... Глубокий вдох. Спать осталось всего несколько часов. Эддисон поднялась с кровати и подошла к комоду. Она не хотела спать с прахом Сьюзен в одной комнате. Нужно его переставить. Стук каблуков тонул в коврах на полу, приглушая звуки ее передвижения по дому. Наконец, урна была пристроена, Эддисон уже развернулась, чтобы вернуться к себе. Но звук подъезжающей машины и свет фар с улицы привлекли ее внимание. Эдди даже удивилась, кто бы это мог быть так поздно? Все ее друзья уже были здесь, она никого не ждала. Тем не менее, подошла к двери, открывая ее до того, как звонок перебудит дом. Она не сразу поняла, что это не сон. На пороге дома стоял Дерек, слабо освещаемый фонарем на крыльце. Усталое лицо, появившаяся проседь, дорогое пальто. - Дерек? Что ты тут делаешь? - Приехал поддержать. Она мне не чужой человек, Эдди. - Она тебя никогда не любила, - ответила Эддисон, а голос предательски задрожал. Нет, она не Биззи. И не станет ею. Дерек шагнул через порог, закрывая дверь и притягивая к себе Эддисон. Он гладил ее по волосам, в то время, как сама Эдди, уткнувшись в его плечо, вдыхала аромат кашемира, мороза и его туалетной воды. Ее любимой туалетной воды. Господи, как же мне тебя не хватало... Она еще не плакала. Но была готова это сделать. Дерек чуть отстранился, расстегивая пальто. - Проводишь меня в дом? - его губ коснулась легкая улыбка. Эдди кивнула. - Как ты узнал? Они устроились на небольшом диванчике, после того, как Дерек зажег камин. Свет включать не стали, оставаясь видимыми в отблесках пламени. - Эми позвонила. Эдди нахмурилась: - Так и не научилась думать, а потом делать. Все время наоборот. - Она тебя любит, Эдди. - Я вижу это каждый день в ЛА. Дерек усмехнулся: - Ну, прости, я не думал, что она решит там остаться и выносить тебе мозг. Эдди внимательно посмотрела на него. Небрежная поза, теплый свитер, джинсы, чуть разметавшиеся волосы. Она по нему даже не скучала, а тосковала, но весь объем этого чувства для нее открылся только сейчас. Дерек заметил ее взгляд, улыбка медленно сползла с его губ. - Иди ко мне. Для Эдди этого хватило. Она прильнула к нему, зарываясь в его объятия, чтобы спрятаться от всех проблем. Никаких слов, лишь дыхание его груди. Дерек стянул брошенный на спинку дивана плед, укрывая ее и себя, чувствуя, как дрожат ее плечи. Она плакала. Нет, я не Биззи... *** - Дерек. - Сэм. Они стояли недалеко от входа в церковь, вдыхая утренний морозный воздух. Амелия почувствовала повисшую неловкость между мужчинами. - Ну, не буду вам мешать... пойду помогу Эдди... По большому счету она не могла помочь Эдди, но не хотела мешать друзьям. Которые сейчас не казались друзьями. Если бы она сейчас могла, то удивилась бы собственной тактичности. Но, наверное, в этом была виновата Наоми, сверлившая ее взглядом со своего места рядом с Арчером. - Не ожидал тебя здесь увидеть, - голос Сэма звучал сухо. Ему совершенно не нравилось, что он увидел утром в гостиной. Мирно спящую на диване Эддисон, укрытую теплым пледом, а Дерек рядом читал книгу. На журнальном столике дымился теплый завтрак. - Почему же? Это и моя семья, - Дерек внимательно смотрел на друга. Друга ли? Он видел, как Сэм смотрел на Эдди. Так на нее смотрят многие мужчины. Когда появляется такой взгляд, друг перестает быть другом, он становится соперником. Как было с Марком. Как сейчас с Сэмом. - Что бы ни произошло между нами с Эдди, но она заботится о моей сестре и заслужила ответную заботу. Ты ведь должен меня понимать. Вряд ли у вас с Наоми все по-другому. Сэм скользнул взглядом по Най, но не ответил. - Как жизнь? Как... Мередит? - целенаправленное напоминание о том, что у него есть другая. - Прекрасно, Сэм, - Дерек не хотел светских бесед и таких пинков, - прости, мне нужно позвонить. Не нужно. Но это было вежливой отмазкой от дальнейшей беседы. Дерек свернул за церковь, обходя ее по очищенным дорожкам, и увидел Эддисон. Она стояла в одиночестве, зябко кутаясь в пальто с меховым воротником. Волосы были собраны в строгую прическу, маленькие жемчужные серьги притягивали взгляд. Она сжимала какой-то листок, в который вчитывалась. - Эдди? Она оглянулась: - Не могу. - Что не можешь? Дерек подошел к ней, забирая из пальцев, обтянутых перчаткой листок, чтобы посмотреть. Торопливый, чуть детский почерк Эддисон, но от волнения буквы сливались, и ему пришлось напрячься, чтобы разобрать, что она написала. - Господи, Эдди, когда ты научишься нормально писать? Твои же указания в медкарте не разберешь. Но Эдди даже не улыбнулась: - Я не могу сказать речь. Последние слова о Биззи. Это, - она ткнула в бумажку, - все неправда. Всего лишь холодные статистические данные. А я не могу так... я не она. Черт, ее месть удалась. Дерек вздохнул, сминая бумажку, и обнял Эдди. - Все ты можешь, - прошептал он ей на ухо. - Ты сильная, Эддисон. Я знаю это. Ты борешься до последнего даже тогда, когда пора остановиться. Будь то пациенты или твоя жизнь. Поэтому ты сможешь. И Биззи знала, что ты единственная в семье, кто сможет привести всех в чувство и суметь взять ее в руки. - Я устала, - прошептала Эдди. Ей и сейчас хотелось плакать, но все слезы она израсходовала на свитер Дерека накануне. - Я знаю. - Его губы ласково коснулись ее волос. - Потом сможешь отдохнуть. - Эдди? - Амелия неловко замерла на дорожке за спиной Дерека. - Пора начинать. Дерек отпустил Эддисон и посмотрел на девушку. Та непонимающе рассматривала старшего брата. - Да, уже иду. Походка была ровна, голова высоко поднята. Никто не должен был знать, что Эддисон допускает слабости. Дерек пошел следом, но когда поравнялся с сестрой, Амелия его придержала. - Ты что творишь? - шепотом спросила она, голубые глаза были сердитыми. - Оказываю поддержку. - Дерек, ты уедешь, а она останется. Без тебя. В твоей голове когда-нибудь возникала мысль, что она все еще тебя любит? Возникала. Но он не давал ей жизни. - Эми, мы не можем пропустить панихиду, выясняя то, что тебя никоим боком не касается. - Она моя семья! - Моя тоже. Дерек оставил Амелию, направляясь в церковь, где уже была Эдди, морально готовая выполнить одну из последних просьб матери. Я смогу... *** - А попрощаться? Дерек открыл машину и посмотрел на Эддисон. - Не хотел тебя будить так рано. Ты прекрасно справилась, как с речью на панихиде, так и вчера на самих похоронах. - Спасибо, что остался. Дерек усмехнулся: - Ты себе представляешь, чтобы я не позлил Биззи напоследок? Знаешь, как она чертыхается на том свете? Эдди улыбнулась: - Знаю. Мы были с тобой женаты одиннадцать лет, а вы с ней так и не научились ладить. Повисло неловкое молчание. - Мне пора. - Я знаю. Привет Мередит. - Обязательно. Машина уже скрылась из виду, а Эддисон так и стояла на улице, кутаясь в пальто. Хруст снега под ногами, руки, обвившие ее талию, прижавшаяся к плечу голова. - Ты ведь его любишь. Почему не борешься? Эдди искоса взглянула на Амелию. - Иногда бесполезно бороться. - Жаль. - Очень. *** День был долгим. Роды, операция, ежедневные проблемы практики, Вайолет со своей книгой, Наоми со своим кризисом. А я всего лишь хочу ребенка... Эдди толкнула дверь: - Амелия, я дома... твою... я в тебя сейчас этими сумками запущу! Эддисон, горя праведным гневом, прошла на кухню и остановилась. - Это моя сумка, прости, - Дерек стоял, облокотившись плечом на дверной косяк, выгодно оттеняемый заходящим за горизонт солнцем, в руке у него был бокал с вином. - В моем доме слишком много Шеппардов. - Да, - согласился Дерек, - и у меня есть один вариант, который нам нужно обсудить... Эдди почувствовала, как начинает улыбаться. Нет, я не Биззи. Но я понимаю, что ее сподвигло на такой поступок... - Говори, я слушаю...