Мир Хемлок Гроув.

— Порой, твои касания действительно греют мне душу. Но в такие моменты, как утром, все это превращается в табуированное действо. — Сейчас мне табуировано тебя касаться? Девушка, вопреки всему, окинула его теплым, не до конца осознающим взглядом. Руи с опаской и кратко коснулась его тыльной стороны ладони, что подмяла кусочек ее ткани на одежде. — Скажу честно. Впервые. Я не знаю. Не знаю, что тебе ответить. Годфри понимающе кивнул, стараясь не отвлекаться от дороги. Но он так сосредоточено, внимательно вслушивался в каждое слово, что падало с ее уст, что и дорога была вовсе не помехой. — Твое выражение лица и так уже сказало все за тебя. — Я могу быть и вовсе не искренней. — В таком случае, ты самый жестокий человек, каких я только повстречал на своём веку. Дорога казалась слишком затянутой. Они оба так устали. Оба слишком вымотаны. Желание упасть и больше никогда не вставать преодолевало и вдобавок накрывало незримым покрывалом. На фоне всей этой усталости всякая рутина меркла. Гарнетт, что по-прежнему металась меж двух огней, все не могла оторвать взгляда от Романа. — У тебя такой задумчивый вид. — Да. Сам не в восторге. Я сегодня довольно туго соображаю. В голове сумбур. — У тебя так частенько бывает. Парень воодушевленно усмехнулся, мельком взглянув на девушку. Она поднимала ему настроение, хоть и не эффективно. Его эмоциональные качели, что так и давили на голову, сейчас набирали скорость круче всего. Годфри не до конца понимал, что же он все-таки чувствует. — Сейчас все куда сложнее. В моей голове битые стекла. — А если поподробнее? — Буря. Я не в силах усмирить то, что для меня неподвластно. Руи, что всей душой сочувствовала ему, запустила теплую ладонь в его довольно шелковистые локоны. Переплетая пальцы меж волосами, девушка мягко поглаживала затылок молодого парня. Нежнейше улыбнувшись ей, Роман аккуратно похлопал Гарнетт по колену. Да, прикосновения были слегка табу, но все это располагало касаться сейчас. Хоть и вскользь. — Да, когда ты рядом, дурные мысли в голове утихают. На душе такое умиротворение. — На то и нужны друзья, Роман. Друзья? Нет, это больше. Гораздо больше, чем она думала. Он не в силах быть ей просто «другом». — Да. Друзья. В интонации, что была довольно сомнительной, Роман провернул руль влево. Выезжая на тропу, что вела к дому девушки, парень аккуратно проезжал, объезжая кочки. Немного злостный, но смеренный взгляд впился в уже усыпанное звездами ночное небо. — Красиво так. Я по вечерам всегда выхожу на улицу, во двор. Считаю все эти точечки. — Точечки? — Ну, звезды. Руи протянула палец к небу, выводя узоры сквозь прозрачное стекло. Ее губы слегка побледнели, а ладони пробирало легким морозцем. Ловко затормозив у калитки, Годфри взглянул на крышу особняка, что была пепельного оттенка. С самого детства эти крыши въелись в его память. Сверля настороженным взглядом крыши слегка жутчайшего дома, Роман прокрутил внутри себя некоторые воспоминания. Немного болючие, но от этого он становился только сильнее. — Зайти не хочешь? Глянем старые совместные альбомы. Поджав губы, Годфри молча и спокойно вышел из машины. Огибая вокруг, парень отдернул ручку и рассек воздух, открывающийся дверью. Помогая вылезти девушке из авто, Роман пристально наблюдал и не сводил глаз. — Зайдем, поздороваюсь. — На ночь даже не напрашивайся. — Как знать, как знать. Только он отпустил ручку двери, как Руи вцепилась в его ладони цепкими когтями. Девушка одарила тыльную сторону болючим укусиком. Годфри резво дернул рукой, прошипев от довольно неприятных ощущений. — Ты — мегера. — Твоя мать мегера, а мне просто захотелось. — Спорить страшно, Руи. Роман демонстративно потряс обеими руками, состроив смешную рожицу. Пока девушка пихала его в бок, из окон дома с пепельными крышами странно поглядывал темный силуэт. Этот кто-то, что испепелял взглядами обоих, немного не давал покоя. — Руи. Руи Гарнетт. Встреча так встреча. Из надломившейся горки, жадным взглядом пожирая девушку, стоял парень. Внешность была слегка подбита, а сам он будто чем-то напуган. Едва Руи успела дернуться, как Роман подхватил ее под локоть, отводя ближе к себе. Серьезный, устрашающий взгляд, что так и порывался снести чью-либо челюсть. Взгляд Романа был ожесточен, нацелен на знакомого так, будто тот ему сейчас проломит череп с двух сторон сразу. — Айзек? Несмотря на то, что Годфри буквально вцепился цепкой хваткой за ее куртку, Гарнетт все равно наклонила голову чуть ниже, дабы разглядеть хоть что-то. В темноте можно было рассмотреть лишь мельчайшие очертания. Хотя бы попытаться. Девушка распознала фигуру. По голосу. Парень, что потихоньку вылазил из-за преграды, устремил очерствелый взгляд на парочку. Его тень расползалась по листве, что медленно опадала с деревьев. — Да. Ты так просто поняла, что это я. — Ну, не трудно догадаться. Пока сам Айзек выходил в пределы поля зрения, Роман все не отпускал девушку ни на секунду. Парень был настороже. На всякий случай. — Я пришёл забрать свои тетради. Они нужны мне. — Только лишь тетради, Айзек Хансовон? В девять вечера? Твердость характера в голосе, что показал Годфри, слегка пугнуло старого знакомого. Айзек пошатнулся, выходя к свету. Пристально наблюдая в оба глаза, Роман все также не спускал девушку с рук. Обеспокоенная Руи инстинктивно прижалась к Годфри, заходя почти за его спину. — В моих действиях нет злого подтекста. — Да брось? Тебе просто захотелось придти сюда, в девять вечера? И забрать никчёмные бумажки? — Представь себе, Годфри. Роман сузил глаза, коварно ухмыляясь. — Да ты хитрец, Хансовон. Айзек раздраженно покачал головой. Все, что оставалось Руи, так это наблюдать со стороны. Ибо вляпаться не во что иное, как в потасовку между двумя весьма грузными амбалами, не очень то и хотелось. — Я вообще не с тобой разговаривал. Я спрашивал у Руи. — Завтра в школе и спросишь. И то, если я дам одобрение подходить к ней ближе, чем на метров триста. На сегодня мисс Гарнетт идёт баиньки. Гарнетт слабовато, но показательно пихнула Годфри в бок, обозначая тем самым рамки дозволенного. Девушка воинственно посмотрела в его глаза, усмиряя пыл Романа. — Прекрати паясничать. Погладив руку парня, Руи дала понять, что чувствует себя в безопасности. В любом случае она не одна. Бояться было нечего. Роман отцепил пальцы от мягкой ткани, но все равно держался как можно ближе к ней. — Не переживай. Я завтра тебе перед уроками отдам. — Желательно сейчас. — А какая разница? Сегодня или завтра? Айзек задумался. Да, тетради всего лишь предлог. Но какая разница, если он просто хотел увидеть ее. — Ладно, да. Не нужны мне тетради сраные. Просто хотел увидеть тебя, Руи. Гарнетт одарила его чутким, но настороженным взглядом. Девушка была яро не в восторге от того, как Айзек ведёт себя. — Мы обсуждали это. — Обсудим ещё раз. Для начала объясни-ка. Какого этот хрен тут делает? Да ещё и за руки тебя хватает. — Для справки. Не за руки, а за куртку. Это во-первых. Во-вторых, шёл бы ты домой, Айзек. Поставив для себя точку, Руи развернулась в пол оборота и уже зашагала в сторону дома. Но Хансовон, крепко схватив ее руку, оттянул девушку на себя. — И куда ты собралась? Девушка окинула его ладонь, что наглухо вцепилась в ее кожу, и тут же обратила на него свой взор. — Пусти руку. Не смей хватать меня вот так. — Поговорим и все. Ты избегаешь меня. Резкий толчок в грудь. И парень, что только твёрдо стоял на ногах, уже подминал под зад траву. — Поаккуратнее с пальчиками. Можно напороться так, что ещё сломаются ненароком. Учуяв неладное, Роман тут же подоспел на помощь. Закрыв девушку собой, парень немедленно дал отпор неприятелю. Годфри пнул землю, нацеливаясь в знакомого. Громадные куски земли летели прямо в помятую морду Айзека. Роман не жалел его ни капли. Руи грубо отдернула Годфри подальше от Хансовона. — Перестань сейчас же! Пока девушка пыталась привести в чувства близкого друга, Айзек подорвался с места, машинально размахивая кулаками. Успев предотвратить потасовку, Роман прошелся кулаком по его челюсти, прикладывая немало усилий к удару. Свирепый взгляд снова впился в бедолагу, убивая его на месте. — Урод долбанный. Скажи спасибо, что я не сломал тебе ее! Откуда-то сзади грозные крики, что старательно пытались затормозить ход драки, отрывали Романа от Айзека. — Отставить буйство! Мистер Гарнетт преградил расстояние между двумя подростками. Мужчина, что почти силком оттащил Годфри от Хансовона, все-таки увеличил расстояние меж драчунами. — Прямо в моем дворе. Хотите, чтобы соседи полицию вызвали? Еще и дочь мою втягиваете. — Будь моя воля, я б об него дерьмо собачье протер. — Роман! Следи за языком. Хотя бы из уважения ко мне. Гарри устало взглянул на дочь. Мужчина кивнул ей, направляя в сторону дома. Тем самым он дал понять, что с Айзеком разберется в одичноку. Руи кивнула ему в ответ, протягивая руку до слегка потертого пиджака Годфри. Его грозный, жаждущий продолжения взгляд так и вгрызался в сознание Хансовона. Только рука девушки соприкоснулась с его, так он немного обмяк. — Идем. Нечего тут делать. Он ничего ей не ответил, только проследовал за спутницей. Огибая преграды в виде небольшого забора, парень с девушкой прошли в дом. Немного обеспокоенная Натали одарила заботливыми и утешающими поцелуями обоих. Она крепко обняла Романа после Руи, поглаживая его по спине. — Я безумно рада тебя видеть, мой мальчик. — Это взаимно. Ещё как взаимно. Парень с той же нежностью прижался к Натали, дав ей понять что счастлив находиться в ее компании. Оно и так было понятно. Без слов. Ведь Натали с Гарри всю его жизнь относились к нему с трепетом и заботой. — Вы голодные? Если хотите, можете поужинать в комнате Руи. Посмотрите кино по телеку. — Да, мам. Мы, пожалуй, так и сделаем. Спасибо. — Отлично. Тогда я позову вас позже. Заберете свои порции. Двое переглянулись, уже потихоньку поднимаясь в комнату девчонки. Заприметив Эмрата, Руи прошлась по нему недолгим, но болезненным взглядом. Девушка переживала за старшего брата, хоть это было не совсем в ее духе. Роман же наоборот. Он знал, что ей стоит держаться от Эмрата как можно дальше. Ведь он того считал шестеркой матери. Годфри, затормозив вместе с Гарнетт, уложил свои широкие ладони на ее миловидные плечи. Он пристально наблюдал за Эмратом, дабы тот не выкинул чего вредоносного. — Встреча то какая, Роман Гофдри. — Давно не виделись, Эмрат. Весьма разгневанный взгляд Гарнетта, что так и проедал плеш во лбу Годфри, уставился прямиком и на младшую сестру. — Тащишь все отребье в дом, Руи. — Жаль. Я вот таких вещей не опускаю в твой адрес. В то время, пока ты ломаешь кровать в комнате моей матери. Злобно фыркнув, Эмрат прошелся до лестницы, намеренно толкая плечом в плечо Романа. Тот едва сдвинулся с места, провожая его боковым зрением. — Все в порядке? — Лучше всех, обезьянка. Проходи в комнату. Годфри ласково похлопал по обеим плечам девушки, подталкивая ее к двери. Беспрепятственно пройдя внутрь, пара подростков разбрелись по комнате. Роман беспардонно скинул верхнюю одежду на пол. Его давно здесь не было, уже и след остыл. Разглядывая предметы, что так и лезли в поле зрения, паренек даже умудрялся чего-то касаться, поднимать с полок и рассматривать вблизи. — Ты растешь, а твоя комната не меняется и вовсе. — Ну да, а разве должно быть иначе? — Нет. Нет, это не так важно. Девушка повесила куртку на крючок, немного приспуская воротник кофты. Парень, что настырно касался различных вещиц, бывало даже старательно внюхивался, дабы учуять хоть какой-нибудь аромат. — Так ты расскажешь? — Что тебе рассказать? — Все. Точнее, как и что тебя связывает с этим недоумком, Айзеком Хансовоном? — Роман! Нельзя так грубо относится к людям! — Можно! Стоит каждому из них как-нибудь задеть тебя, и мой рассудок будто мутнеет. Сам по себе. Ее глаза налились, а губы немного посинели от удивления. Девушка неловко зачесала затылок, проглядывая сквозь призму отчаяния. Все это так не вовремя. Он считал себя ее близким другом. Но разве можно считаться кому-либо другом, когда наяву ты чувствуешь и вовсе по иному? Роман покрывал все это толстым слоем ненависти, пряча где-то там, в недрах глубины. И вот в попытках не надломить замок ящика Пандоры, Годфри сторониться подобных чувствований. — Все это вскользь, Роман. Годфри скользнул терзающим взглядом по Руи, оглядывая ее с головы до пят. Расцепив пальцы рук, высвобождая предмет, Роман аккуратно поставил вещицу на ее узаконенное место. Украдкой, словно старый и хитрый лис, Годфри сократил дистанцию меж друг другом, оказываясь практически подле ног девушки. — Разве? У тебя туман в голове. Не знать, чего хочешь — это самое страшное, что только может быть. Именно сейчас. Ее глаза поверхностно обводили контур губ Романа, обращая внимание на мельчайшие детали. Сердцебиение ритмично пробивало удары, а пульс участился, так, что отголоски его можно было внять в конце квартала. — Подумай дважды перед тем, как отвечать мне. Руи напрягла хватку, впиваясь ногтями в шершавый плед. Тот час, когда они остались наедине со временем, стал оттягивать момент, и девушка уже едва могла расслабиться. Этот вечер располагал на слегка откровенный разговор. Их полилог воссоздаться еще раз, но уже в более открытой форме. — У меня ни малейшего представления. Я не знаю, чего ты ждешь. — Скажу честно. Твоя ложь все равно вынуждает что-то внутри меня двигать этот механизм. Все внутри становится таким полюбовным, глубоким. Я стал искать смысл в мелочах. Снова. Ее попытка отсесть, дав пространство и Роману, привела к грандиозному провалу. Годфри, что был весьма настырен, в очередной раз подтянул девушку ближе к себе, прижимаясь почти вплотную. — Не совсем понимаю, что ты имеешь в виду. — Да, потому что изо всех сил стараешься заглушить мой монолог. Ты играешь совсем не по тем правилам, Руи Гарнетт. Парень лег поперек ее ног, укладывая голову на колени девушки. Он улыбался лишь уголками губ, слегка смущая Руи. Она впадала в краску, стоило ей немного подрезать дистанцию между ними. — Ты снова заставляешь меня окунаться в это дерьмо. — Ты невыносимый эгоист, Роман Годфри. Девушка, поворачивая голову в бок, опустила глаза. Роман тут же подхватил и повторил движение, привлекая и сосредотачивая все ее внимание на себе. — Смотри на меня. Только на меня. Сейчас не тот момент, когда ты можешь избегать это. — Ты же и так знаешь, какой я человек. И знаешь, что у меня в голове. Я не готова отвечать. — Ты подметила. — Что? — Что я эгоист. Невыносимый. Не выдержав напора, Руи добровольно тонула в его чертовски очаровательных глазах. Будто под гипнозом, Гарнетт набрала смелости, полной грудью вдыхая поглубже. — И как? Правильное убеждение? — Риторический вопрос. Их химия била ключом по атмосфере. Холодные пальцы коснулись румяной щеки, при этом проглаживая линию бедра второй рукой. Роман подтянулся к девушке, аккуратно затормозив у ее побледневших губ. Мельтешась меж ее разрешением, парень ласково перебирал пальцы у талии Гарнетт. До пухлых губ девушки оставалось пара каких-то ничтожных сантиметров. — Столь непосильной задачи у меня еще на опыте не было. Томно прошептав, будто шипами, он протороторил. Покорно выжидая разрешения, Роман потерял счет времени. Оно для него будто встало. По сравнению с ней все вокруг меркло и теряло краски. — Ты позволяешь мне говорить, но не даешь завершить уже начатое. Его монолог все имел место быть. Почти сорвавшись, Годфри уже был готов добить ту преграду. Намереваясь разорвать в клочья занавесу ненависти, парень жадно вобрал воздуха. Едва впившись в столь желанные губы, Роман неистово сжал бедро Руи. Неимоверно раздражающий стук в дверь прервал разреженный воздух. Годфри, что озлобленно прикрыл глаза, тут же глубоко вздохнул, обдавая свой пыл морозным воздухом. Легкие сбивались рваным дыханием, а пальцы в то же мгновение обожгло. Они отстранились друг от друга, приводя себя в порядок. Годфри же расположился головой на подушке, подкладывая руку под голову. — Входите. Неуверенно собрав волосы за уши, Руи мельком скользнула взглядом по Годфри. Воодушевленная улыбка до ушей вылезла головой из двери, оценив ситуацию краем глаза. — Все готово. Принесла вам перекусить. Натали, что бодрой походной прошлась по комнате с подносом, тут же оставила его на столешнице. Она развернулась всем телом к обоим, вкладывая обе руки в замок. — А лица попроще? Черта с рогами увидели?