Лакост

Отвратительная вечеринка. А правильно ли назвать это вечеринкой? Корректнее сказать «званый ужин», «светская встреча», «раут» или «бал»? Дотторе недовольно цыкает языком, направляясь к скромному буфетному столику в самом углу залы, скрытому от света величественных хрустальных люстр и любопытных глаз других гостей. В горле жутко пересохло, но его нынешнее положение не позволяет ему устроить кровавый суд для слуг, ловко маневрирующих с подносами шампанского в руках и словно намеренно игнорирующих его присутствие. «Мерзость», — мужчина сдержанно скривил губы, переборов желание сплюнуть обратно в только что осушенный бокал. — Что такое? — из-за спины послышался наигранно ласковый голос, а через секунду шею обожгло чьё-то горячее дыхание. — После всех экспериментов над собой перестал ощущать вкус спирта, Зандик? Неприятная дрожь едва ощутимо прошла вдоль позвоночника, а челюсть неосознанно сжалась. Только один человек во всём пространственно-временном континууме имел наглость разговаривать с ним в таком тоне: не просто используя его имя, но делая это неописуемо грязно. — Минчи, — Дотторе глубоко вдохнул, в сотый раз прокручивая в голове слова Пьеро, словно мантру. «Нет, ты не можешь убивать. Нет, ты не можешь отправить вместо себя клона. И нет, я не могу доверить это другому предвестнику». Как бы жалко ни звучало, но Доктору хотелось плакать. Или заставить рыдать кого-то другого. Кровью. «Нельзя», — в сто первый раз вспомнив образ Шута, мужчина закусил губу. В данный момент он чувствовал себя так, будто вернулся во времена самого начала его пребывания в Фатуи. Молодой, обозлённый, высокомерный, кровожадный и — что самое страшное — получивший полную свободу действий после долгого подчинения бессмысленным правилам. Несомненно, все опыты, вне зависимости от уровня жестокости, были проведены с какой-то конкретной целью и имели некий результат. Если не учитывать пару десятков изуродованных без особой на то причины тел, относящихся к «попытке нагнать упущенное и выместить лишние эмоции», как это явление называл сам Дотторе. «Привкус крови во рту, словно это было вчера», — мужчина сглотнул вязкую слюну, на автомате поправляя серую маску, скрывающую верхнюю часть лица. Рука почему-то подрагивала. — Даже не удостоишь чести говорить с тобой лицом к лицу? «Минчи», — глаз Дотторе нервно дёрнулся. Он уже успел забыть о незванной гостье в его тайном углу. Нехотя развернувшись, Доктор опустил взгляд на наглую ведьму, которую он хотел видеть здесь в последнюю очередь. — Ты привлекаешь ко мне лишнее внимание. — Немалое количество гостей, с которыми, по всей видимости, ранее беседовала Лиза, сейчас с жадностью и завистью наблюдали за их беседой издалека. Конечно же, кто не захотел бы посмотреть на женщину в облегающем лиловом платье с нужными разрезами и такими не нужными сейчас сверкающими украшениями. У Дотторе неприятно зарябило в глазах. Он недовольно скривил губы, обнажая острые зубы. — Выглядишь как распутная девка. Не меняешься. — Боишься, что дамы тебя увидят и прохода не дадут? — на чужих пухлых губах расцвела лисья улыбка, а взгляд изумрудных глаз опустился на открытую часть лица Дотторе, останавливаясь на неестественной формы зубах. — А у тебя всё такой же безобразный рот. Как мило. — Этим безобразным ртом я могу изуродовать твоё симпатичное личико, — мужчина угрожающе понизил голос, неосознанно придвигаясь к Лизе ближе и немного нависая над ней. Где-то на задворках сознания мелькают три мысли: во-первых, он рад, что он высокий. Хоть в чём-то у него есть неоспоримое превосходство, даже если Лиза на каблуках. Во-вторых, он не понимает, какого черта в его голове подобные подростковые радости, мелочные и жалкие. И, в-третьих, откуда это зудящее под кожей желание распороть чужую мягкую плоть собственными зубами? Вдоволь напиться крови и рвать, рвать, рвать, чтобы ни одного живого сантиметра не осталось, и главное — стереть этот живой блеск из ярких хитрых глаз. — Рискни, Зандик, — каждая буква его имени насквозь пропитана ядом, а тихий шепот, с которым она выплюнула эти слова ему в лицо, удивительно громок, так что заглушает окружающий их галдёж аристократов. Дотторе скрипит зубами. Он чувствует, как адреналин разливается по венам вперемешку с порцией чистого концентрированного гнева, из-за чего отключается мозг, а первобытное желание убивать просыпается. Это неправильно. Он больше не тот безбашенный еретик, которого вытурили из Академии. Он перерос эту жажду крови и научился видеть и планировать дальше, чем убийство ради убийства. Так почему же сейчас он так реагирует? «Словно опять подростковые гормоны подскочили», — он не знает, подумал об этом в шутку или на полном серьёзе. Всё, что он осознаёт на данный момент — он бесцеремонно схватил Лизу за тонкое нежное запястье, сжимая изо всех сил в надежде услышать хруст, и ведёт её в направлении своей временной комнаты, забронированной Панталоне. Ему даже не хватает концентрации обратить внимание на то, что со стороны ведьмы нет и малейших попыток сопротивления, не считая недовольного шипения из-за железной хватки. Впопыхах открывая дверь из какой-то неизвестной ему породы древесины с совершенно безвкусным резным орнаментом, он грубо заталкивает Минчи внутрь, наконец-то отпуская её руку. «Ну да, самое время оценивать двери», — саркастично отмечает Дотторе про себя, немного отвлекаясь на эту мысль и забывая первоначальную цель визита. Ещё один эпизод рассеянности, такой несвойственной Второму номеру. — И это всё, на что ты способен? — со стороны потенциальной жертвы Доктора слышится явная насмешка, несмотря на то, что в этот самый момент она аккуратно растирает больное запястье, стараясь делать вид, что ощущения от этого совсем не вызывают дискомфорта. Мужчина против своей воли зависает на этом действии, с жадностью вглядываясь в белую кожу и представляя, какие налито-лиловые синяки появятся на местах, которых касались его пальцы, уже завтра. Если, конечно, одна наглая ведьма сможет пережить эту ночь. А планы у Доктора были, что ни на есть, грандиозные. Лизу ждал целый ряд самых диких и разнообразных кровавых аттракционов, какие он только сможет придумать. Осталось только вспомнить, куда он дел ящик с инструментами для исследования стражей руин, и можно начинать. Дотторе нетерпеливо прикусил щёку изнутри, уже представляя, как рано ведьма начнёт кричать и молить о пощаде. Он готов сделать всё что угодно, лишь бы избавиться от этого зуда под кожей. — Куда-то собрался? — стоило только мужчине сделать шаг в сторону, как Минчи преградила ему путь. Пальчики её левой руки задумчиво и нежно дотронулись до его галстука, медленно поднимаясь вверх, попутно надавливая на чужую грудную клетку, словно оценивая, прощупывая. Видимо, оставшись удовлетворённой, она всё с той же странной нежностью одной рукой обняла его за шею, а другой потянула за галстук, заставляя нагнуться ближе к ней, едва касаясь своим носом края маски Дотторе. Прошептала прямо в губы: — Когда мы уже займёмся тем, ради чего пришли? — Что? Доктор был растерян и раздражён странным поведением Лизы, мешающей ему совершить задуманное. Почему она мало того, что не была напугана, так ещё и откровенно предвкушала что-то? — Проблемы с формулировкой мыслей, Зандик? — она ухмыльнулась, обвивая его шею уже двумя руками и прижимаясь ближе, приподнявшись на носочках и позволяя Дотторе чувствовать, с какой силой бьётся её сердце прямо напротив его собственного. — О чём ты думал, когда так агрессивно тащил меня сюда? — Проблемы с памятью, Минчи? — мужчина раздраженно закатил глаза под маской, чувствуя чужие тонкие пальцы, перебирающие волосы на затылке. — Я обещал тебе изуродовать твоё милое личико, а помимо этого и всё остальное тело. В планах было мучить тебя инструментами, которыми я обычно разбираю руинные механизмы, пока либо ты не помрёшь, либо мне не надоест, что, кстати, очень маловероятно. Руки Лизы резко прекратили свои движения. На её лице отразилось лёгкое удивление, распахнутые глаза смотрели прямо в глаза Дотторе, хоть и скрытые за маской. А потом она резко засмеялась. Звонко, свободно и искренне. Уткнулась головой в грудь Доктора и смеялась, подрагивая всем телом. Мужчина вопросительно приподнял бровь. «Я ей только что рассказал о том, что собираюсь подвергнуть её самым страшным и кровавым пыткам в её жизни, а она смеётся. Из нас двоих действительно безумец я?» — Боже, Зандик, — она пыталась восстановить дыхание, вытирая подступившие из-за смеха слёзы, — это действительно всё, до чего ты додумался? Ты и правда не знаешь других развлечений, кроме расчленения людей? Полностью успокоившись, она выдохнула, вновь глядя на него снизу вверх. Указательным пальцем правой руки аккуратно поддела край маски, потянув её вверх и в итоге сбрасывая куда-то на пол. Пара багровых глаз недовольно уставилась на неё, сопровождаемая искривлённым в раздражении ртом, обнажившим острые зубы. В который раз за вечер обратив на них внимание, Лиза закусила губу. — Если бы ты хотел пытать меня, мне бы пришлось с тобой сразиться. А ты знаешь, что тратить лишнюю энергию на глупости — немного не в моём стиле. Не лучше сделать вместо этого что-то более приятное? — Минчи коснулась подбородка Дотторе, большим пальцем невесомо проводя по его нижней губе. Поднимаясь чуть выше, она погладила чужую скулу, оставляя ладонь на щеке и возвращая свой взгляд к его глазам. — Не пробовал выпускать пар, занимаясь сексом? Во-первых, эта женщина совершенно его не боится. Доктор не знал, что чувствовать по этому поводу: быть разочарованным в себе или восхищаться ведьмой? Восхищения она не заслуживала просто принципиально, поэтому он выбрал первый вариант. Во-вторых, избавляться от жажды крови половым актом? Не то чтобы он никогда не занимался подобным, но как классическое приторное вытащить-вставить может заменить алые разводы, крики о помощи и стеклянные омертвевшие глаза? — То есть всё это время ты провоцировала меня, просто чтобы затащить в постель? — Доктор ухмыльнулся, стараясь скинуть с себя чужие руки. — Что, Минчи, перестало хватать своих сладких мальчиков? — Ты прав, Дотторе, — его резко притянули обратно, не позволяя выпутаться из этих объятий-капкана. Он даже не успел осознать, что к нему впервые за вечер обратились по прозвищу, а не по имени, как чужие ногти переместились выше, почти до крови впиваясь в кожу головы и заставляя обратить всё внимание на лицо, что напротив. Лиза заговорила очень тихо и медленно: — Они слишком сладкие. Максимум, чего я могу от них добиться — слабый шлепок по ягодице. Но мне нужно больше. А от кого ещё я могу получить это «больше», если не от безбашенного, безобразного и кровожадного Предвестника? Не думай, что я тебе доверяю, просто иногда наши желания одинаково неадекватные. Внутри Доктора что-то щёлкнуло. Он еле сдержал рвущийся наружу ехидный смешок, вместо этого сохранив спокойствие и продолжая смотреть на Минчи равнодушно и холодно. И всё-таки, она же сама на этом настояла, не так ли? Дотторе не знает слова «жалость». — Ты же знаешь, что напоминаешь псину во время течки? — его пальцы грубо сжали её подбородок, приподнимая. — Может мне позвать толпу из зала, вместо того чтобы самому разбираться с тобой? Лиза молчала, но в её глазах читался нескрываемый страх, смешанный с немым восхищением. Мужчина оскалился. — То есть я, по-твоему, безобразный? — Дотторе наклонился ещё ближе к её лицу, чем был до этого. Широким движением языка он медленно провёл по её щеке, чувствуя, как она напряглась. — Мерзко? А что ты там говорила про мой рот? Предвестник резко припал к чужим губам. Пухлые и мягкие — полная противоположность его грубых и сухих, но кто сейчас заботился о комфорте Лизы? Не дав ей даже опомниться, он проник языком в её рот и, дождавшись момента, когда она начала жадно отвечать, отодвинулся от неё, заставляя высунуть язык ему навстречу. Не теряя ни секунды, Дотторе вцепился острыми зубами в кончик её языка. Не настолько сильно, чтобы его откусить, но достаточно, чтобы образовалась кровоточащая ранка. Отодвинувшись окончательно, но всё ещё крепко держа Минчи за подбородок, он надавил на её щёки, заставляя открыть рот, и с ухмылкой оглядел плоды своих стараний: распухшие губы, поплывший взгляд и вязкая слюна вперемешку с кровью, капающая на открытые ключицы. — Давай-ка мы избавимся от этого, — мужчина отпустил лицо Лизы, переместив руки на её плечи и бесцеремонно развернув спиной к себе, чтобы расшнуровать корсет платья. — Что? Боишься испачкать? — женщина начала ехидно хихикать, но резко остановилась, болезненно мыча, когда почувствовала ощутимый укус в районе плеча. — Я намерен не оставить на тебе ни единого живого места, — Дотторе медленно слизнул выступившую кровь. — Не думала, как прекрасно будет смотреться идеальное платье на твоём неидеальном изуродованном теле? Лиза сглотнула. То ли от страха, то ли от предвкушения. Дотторе кинул платье на спинку стула, плотоядным взглядом изучая обнаженное тело Минчи. — Даже нижнее бельё не надела. Так отчаянно готовилась? — мужчина встал позади неё, утыкаясь носом в пульсирующую жилку на шее и глядя на свои руки, покоящиеся на чужом животе. Левой ладонью он прижал оголённое тело ближе к себе, зная, насколько жесткий и царапающийся его костюм по сравнению с нежной кожей. Правая ладонь в это время медленно поднялась к груди, практически ничего не делая, кроме невесомых прикосновений к возбужденным соскам. Лиза недовольно промычала, выгибаясь и ёрзая, из-за чего Дотторе почти что физически чувствовал, как его металлические вставки, бляшки ремешков и запонки проходятся по её спине, несомненно оставляя маленькие неглубокие царапинки. — Стой смирно, — без предупреждения и не церемонясь, он сжал правый сосок между большим и указательным пальцем, зная, насколько они сейчас чувствительные. Лиза резко дёрнулась и запрокинула голову на плечо мужчины, хныкая ему прямо в ухо. Новый укус теплел на задней части её шеи, в качестве наказания за своеволие и излишние телодвижения. Дотторе развернул женщину лицом к себе, желая лучше рассмотреть её тело. Кое-где кровоточили пара свежих укусов, на подбородке еле заметно начал наливаться синяк, а один из сосков болезненно покраснел. Мужчина ухмыльнулся, с громким шлепком устраивая свои ладони на чужих бёдрах и сдавливая пальцы так, что потом обязательно останутся следы. Из чистого любопытства он провёл указательным пальцем между складок её лона, обнаруживая, как много естественной смазки выделилось за это короткое время: — Кажется, кому-то уже не терпится. Доктор присел на край кровати, приглашая Лизу устроиться у него на коленях. Платье Минчи, может, и спасено, но мокрые от чужой влаги брюки снимать было уже поздно. И он соврёт, если скажет, что его сейчас это беспокоит. Она смотрит на него сверху вниз затуманенным взглядом, а он не может контролировать нарастающий под кожей зуд: кусает место под левой грудью, почти сразу слизывая капли крови и грубо сжимая женские ягодицы. Лизе не сидится на месте, она всё ёрзает и каждый раз норовит соскользнуть с его колен, но крепкие руки не дают этого сделать. Дотторе оставляет ещё пару укусов, размазывая свою слюну и чужую кровь по груди ведьмы, вслушиваясь в её непрекращающееся хныканье и тихие рыдания. — Сними. — Безвольная до этого Лиза неожиданно цепляется руками за его рубашку – и когда только он успел избавиться от галстука и пиджака? Мужчина ухмыляется, одной рукой притягивая её к себе и усаживая ближе на бёдрах, а другой расстёгивает пуговицы, в конце концов скидывая элемент одежды не без помощи партнёрши. — Портупея? — глаза Минчи загораются, стоит ей только увидеть кожаный ремешок, связывающий шею и опоясывающий талию Предвестника. — Часть рабочего дресс-кода, — Дотторе скалится, проходясь ногтями от выпирающих рёбер до тазовых косточек. — Ты же не думал, что всё веселье достанется тебе? — с хитрой улыбкой Лиза заводит руку за спину Доктора и натягивает ремень, наблюдая, как плотно он обхватывает чужую шею. Для убийства недостаточно, но сократить поступление кислорода до фейерверков в глазах можно. Доктор открывает рот и высовывает язык, чувствуя, как в глазах темнеет, а воздух всё сложнее поступает в лёгкие. Ведьма решила поиграть? Он спускает правую руку с её груди на бедро, звонко шлёпает, после чего опускается ещё ниже. Благо, она настолько влажная, что для одного пальца не нужно использовать смазку. Средний палец Дотторе проникает в неё, ощущая горячие узкие стенки. Лиза тихо стонет, прижимаясь к нему сильнее, но не ослабляя хватки на портупее. Тогда Доктор решает играть по-грязному. Не прекращая манипуляций со средним пальцем, он начинает интенсивно массировать чувствительный клитор большим, при этом покачивая бёдрами в поисках собственного трения. Минчи резко вскрикивает, чуть ли не полностью заваливаясь на Предвестника, но он удерживает её свободной левой рукой, стараясь держать равновесие и не прерывать движения. Хватка на шее становится слабее, но взамен этому приходит другое ощущение — Лиза запускает ему руку в брюки, стараясь совпадать с тактом движения его пальцев, поглаживая Дотторе в таком же темпе. Учитывая нездоровое перевозбуждение обоих, это не длится долго. Спустя пару минут Лиза с громким стоном закатывает глаза, теряя всякий ритм движения руки, за что Доктор не прекращает массировать клитор, наблюдая за судорогами Минчи, вызванными сверхстимуляцией. Когда он, наконец, останавливается, Лиза лениво помогает ему прийти вслед за ней. Уставшие, они заваливаются на кровать, даже не заботясь о беспорядке и наготе. — Тебя когда-нибудь били током, пока ты имел кого-то? — ведьма с особым удовольствием потягивается, разминая затекшую поясницу и сделав вид, что задала совершенно обычный и повседневный вопрос. — Это предложение? — Дотторе скалится, разглядывая запекшиеся следы от кровавых укусов на чужом теле и отмечая, что довольно слабо постарался. Лиза загадочно хихикает, прикрывая глаза. — Ты со всеми, кого ненавидишь, имеешь такие отношения? — Кто сказал, что я тебя ненавижу? — Минчи хмыкает, даже не глядя на Предвестника. — Может, это ты меня ненавидишь? — А ты хочешь? — Доктор ухмыляется, кончиками пальцев надавливая на свежие синяки на бёдрах, получая в ответ тихое шипение. — Я не хочу, чтобы ты меня ненавидел, — Лиза открывает глаза, хитро улыбаясь и глядя на него взглядом победителя. — Я хочу, чтобы ты хотел меня ненавидеть, Зандик. Возможно, только сегодня Второй из Предвестников Фатуи признает поражение перед этой женщиной.