perfect imperfections

Как они добираются до квартиры Тэхёна, Чонгук не помнит. Помнит только высокую скорость, на которой Тэхён несся по оживлённому Сеулу. Как за окнами машины своим обилием и разнообразием пестрили вывески магазинов, ресторанов, медицинских и юридических центров. Помнит, что старший умудрялся при этом ещё и ласкать его. Нежно оглаживал мягкую щёку, игрался с колечком в губе. Сквозь штаны (какое счастье, что они свободные) сжимал чужое возбуждение. Чонгук ощущал себя в каком-то бреду. Ощущает и сейчас, когда Тэхён, продолжая целовать, стягивает с него кофту и штаны. Вместе с ними на пол летит и тэхёнова косуха, а сам он остаётся в кожаных штанах и футболке. Чонгук прикрытыми от возбуждения глазами смотрит на этот образ и только сильнее возбуждается. Перед ним какой-то неземной красоты мужчина. С виднеющимися венами, красиво покрывающими крепкие руки. Со сосредоточенным и проницательным взглядом, на глубине которого плещутся нескрываемые желание и голод. Чонгук мысленно сглатывает. Он ведь не неженка какой-то, не страдает от отсутствия секса, который у него был почти каждую неделю, но почему-то ему от такого Тэхёна немного страшно, волнительно, бесконечно возбуждающе. Мужчина ведь всегда был скромен, сдержан. В анкете указывал, что даже за руку на первом свидании держаться не стоит, только касаться, но сейчас ― полная противоположность тому, кого Чон знал. Такая двойственность восхищает. И в очередной раз возбуждает. А ещё Чонгуку очень нравится чувствовать себя желанным. Это его проблема, если говорить откровенно. Daddy issues во всей красе. Чонгуку постоянно мало чужого внимания. Хочется, чтобы его любили, осыпали комплиментами и банально хотели. Может, отец в детстве чего-то сыну не додал, откупаясь дорогими подарками и деньгами, когда ребёнку хотелось участия родителя в своей жизни. Может, прошлые отношения не дали ему той отдачи, на которую он рассчитывал, заставляя вновь и вновь искать любви у окружающих его парней. Чонгук не знает наверняка, в чём проблема, но сейчас в глазах Тэхёна видит её решение. Потому что у того чонгуков образ во всю радужку. Он смотрит так, будто видит в Чонгуке весь свой мир, и кроме него ему ничего в жизни и не надо. Некоторым людям даже слов и действий не хватает, чтобы заставить чувствовать себя настолько важным и нужным. Тэхёну хватило одного только взгляда, чтобы Чонгук в этом чувстве укрепился. Раздетого Чонгука подхватывают на руки за бёдра и несут через всю квартиру к самой дальней комнате. Они, сексуально причмокивая, целуются в тишине и темноте, ибо жалюзи и тёмно-серые шторы не позволяют дневному свету пробраться в эту обитель. Добравшись вслепую до своей комнаты, Тэхён очень осторожно и аккуратно, как самое хрупкое и ценное создание в мире, опускает младшего на тёмно-бордовые простыни, властно нависая сверху. Только руки Тэхёна расставлены на максимальном удалении, чтобы ненароком не задеть и не навредить. Чонгуковы чёрные волосы рассыпаются по подушке, а на его распухших губах виднеется ниточка слюны. Глазам даже не нужно лишнее освещение, чтобы красиво и ярко сиять в этой темноте. Тэхён откровенно наслаждается, медленно ведя взглядом по волшебному телу ― подтянутый живот, что вздымается при частом дыхании, тёмные ореолы сосков, вызывающие желание пройтись по ним языком, забитый рукав, содержание которого сложно разглядеть в темноте, но Тэхён обещает себе, что уделит этой красоте целый день, чтобы разобрать детально. Ким хотел бы на всего Чонгука смотреть целую вечность. Потому что он неописуемый просто. Чем Тэхён такое вообще заслужил, не понимает даже, если честно. Как мог потратить столько времени для принятия очевидного решения тоже. Вместе с тем у него терпение иссякает. Смотреть, конечно, нравится безумно, но этого прямо сейчас недостаточно. Хочется быть ближе. Касаться, изучать, прилипать, облизывать, обнюхивать и чувствовать, чувствовать, чувствовать. Знать, что он, Чон Чонгук, двадцать два года, импульсивный и скандальный, курящий и матерящийся, теперь его, Тэхёна. Мужчина осознал, что в отношениях не может быть всё исключительно хорошо. Бывают хорошие дни, бывают плохие. Иногда случаются недопонимания, разногласия, обиды, ссоры и слёзы. Они будут пробовать и пытаться вместе. В чём-то ошибаться, ругаться иногда, спорить. Решать проблемы, идти на компромиссы. Мысль, что всё это он испытает именно с Чонгуком, его успокаивает. Ким себе в своём желании быть ближе решает не отказывать ― голодным, но ласковым зверем впивается губами, принимаясь с любовью покрывать поцелуями его шею. Целует, лижет, посасывает, вбирает бархатную кожу, оставляя на ней засосы. Ему Чонгука хочется всего попробовать и изучить. Выучить вкус и оттенок его кожи наизусть, знать каждую реакцию тела, всё, что нравится и не нравится. Чтобы всегда делать только приятно. Чонгук блаженно стонет, подставляется, жаждет. Его сознание охвачено каким-то безумством, в котором ощущений одновременно много и мало. А когда его сосок больно зажимают зубами, с губ Чонгука слетает изумлённый писк, а следом ― табун мурашек, когда возбуждённую бусинку вылизывают языком, обдавая кожу горячим дыханием. Он инстинктивно скрещивает ноги на тэхёновой пояснице. Ему до одурения хочется прижаться сильнее, до невозможного быть ближе. Чтобы стать одним целым, чтобы чувствовать его ещё больше, чувствовать его ещё ярче. Прижимается пахом, стараясь обеспечить нужное трение. Его член изнывает от возбуждения, пока старший продолжает невозмутимо исследовать другие части его тела ― теперь расцеловывает ключицы и рёбра, вылизывает под грудью, вызывая приятную щекотку, пока его руки параллельно гуляют по потрясающим бёдрам. Чон в этих ощущениях теряется, откидывая голову назад, вжимаясь в подушку. Ему кажется, что Тэхён, его руки и губы, везде ― на теле, под кожей, в самом сердце. Его так много, что страшно. Потому что Чонгук уже думает о том, что всё это закончится, а ему совсем не хочется. Не хочется, чтобы это заканчивалось, хочется ощущать жаркие прикосновения и влажные поцелуи каждую секунду своей жизни. Привязать Тэхёна к себе, не отпуская ни на шаг, и сгорать вместе в охваченных пожаром чувствах. А ещё в голове не укладывается, как мужчина продолжает держаться. Потому что ему самому сейчас кажется, что ещё парочка поцелуев, и он спустит в штаны, так ни разу к себе и не притронувшись. Поэтому сбивчиво шепчет: ― Тэ, пожалуйста, ― Тэхён отрывается от его груди, поднимает голову, встречаясь с чонгуковым взглядом. Чонгук по этим поплывшим, затуманенным дымкой желания глазам понимает, что Тэхён также, как и он сам, от удовольствия сгорает. Только этим пламенем, в котором задыхается, он наслаждается. Ему, оказывается, в Чонгуке тонуть очень нравится. Тэхён, смотря на истерзанные поцелуями губы, на взъерошенные волосы, заботливо убирает одну из прядок от его лица, ребром указательного пальца ведя от виска до скулы, и ласково шепчет: ― Мой хороший, сядь мне на лицо, ― смотрит проникновенно, невинно облизываясь. Чонгук, конечно, робеет. Потому что, хоть и занимался риммингом прежде, но на лицо никому ещё не садился. Парень мысленно уменьшается до микроскопических размеров. Подумать только ― он, бесстыдный гуру секса, будет смущаться от простого, казалось бы, предложения. Но парень, несмотря на смущение, отказываться не собирается. Он открыт ко всему новому. Особенно ко всему новому, что связано с Тэхёном. Чон привстаёт с кровати, пока Тэхён занимает его нижнюю позицию, и стягивает с себя боксеры. Тэхён, смотря на его влажный от естественной смазки член с розовой головкой, больно прикусывает губу, прокатывая её по ряду зубов. Чонгук во всех местах такой невероятно красивый, что хочется уделить внимание каждому из них. Хочется создать своих клонов, чтобы успеть прикоснуться везде, но при этом даже с этими клонами делиться абсолютно не хочется. Тэхён никогда не ощущал в себе подобной ревности. Раздвинув ноги, младший на коленях подходит ближе и аккуратно опускается на тэхёново лицо. У него ноги дрожат от предвкушения, и есть вероятность где-нибудь оступиться, но Ким практически сразу впивается в его бёдра руками, что вызывает у Чонгука рваный вздох, самостоятельно устраивая тело младшего так, как будет удобнее. Мужчина, не церемонясь, проникает в дырочку языком, параллельно обхватывая колечком из большого и указательного пальцев член младшего. Эти прикосновение и движение вызывают у Чонгука жалобный скулёж. Ким проталкивается глубже, круговыми движениями растягивая мягкие стенки. Вылизывает тщательно, пробуя своего мужчину на вкус. Он ожидаемо вкусный. Второй рукой Тэхён придерживает мягкую ягодицу, сжимая и раздвигая её для себя. У Чонгука задница просто охрененная ― Тэхён таких на своей памяти не припомнит. От того и заводится ещё сильнее, осознавая, что вся эта красота принадлежит теперь ему одному. Хочется только вернуться на две недели назад, дать себе самому наставление: «Бери его в охапку и убегай. Никому и никогда не отдавай». А ещё смачный подзатыльник за тугодумство. Чонгук снова теряется. Ощущений так много, они повсюду. Тэхён уделяет внимание каждой частичке, распыляя удовольствие по всему телу. Парень от этого громко и сладко постанывает. Тэхён от приятных звуков с ума уже сходит, начиная дрочить и вторгаться языком в приятную узость в ещё более быстром темпе. ― Тэ, я... я дольше не продержусь, ― сбивчиво шепчет Чонгук, откинув голову назад. Тэхён не без разочарования останавливается, высвобождая свой язык из дырочки. Он расстроен, что от этой сладости ему приходится отрываться. Чонгук от ощутимой пустоты тоже грустно хмыкает, но осознание, что сейчас его заполнит нечто другое, восхищает. Чонгук на дрожащих коленях сползает с чужого лица, а Тэхён, моментально привстав, впивается в его губы новым поцелуем. Не может никак насытиться. Их языки сталкиваются, вылизывая друг друга кончиками. Чонгук, растворяясь в тэхёновых губах, даже не замечает, как старший берёт с прикроватной тумбы смазку, обильно смазывает пальцы и вход. Чонгук, когда в него медленно и аккуратно проникает один палец, вздрагивает, простонав так громко и протяжно, что у Тэхёна выдержка начинает сильнее трещать по швам. Он инстинктивно прижимает Чона ближе к себе, сжав пальцы свободной руки на пояснице. ― Тэхён, нет, ― хнычет Чонгук. Ему так не терпится почувствовать уже в себе член. ― Я достаточно растянут, ― тем не менее, он продолжает охотно подставляться, насаживаясь ягодицами на длинные пальцы. ― Ещё немного, малыш, ― его нежно целуют в висок. ― Потерпи, и ты всё получишь, ― Тэхён, игнорируя капризы, продолжает проталкивать палец. Всё с той же бережностью и осторожностью. Ему просто хочется Чонгука хорошо растянуть. Чтобы не было никаких сомнений, что всё пройдёт с наименьшим риском и болью. Он, конечно, и сам изнывает давно от нетерпения, но комфорт младшего для него приоритетнее своих желаний. Когда Тэхён, с любовью выцеловывая губы младшего, добавляет второй палец, Чонгук только глубже насаживается. Несмотря на то, что Тэхён всё делает аккуратно и бережно, парню всё равно немного больно, но он знает, что за этим последует неописуемое удовольствие. Да и боль, если честно, с Тэхёном всё равно приятная. ― Солнце, тебе нормально? ― в губы шепчет Тэхён. ― Мне просто ахуенно, ― отвечает тот. Глаза прикрывает сильнее, губы чужие прикусывает больнее. Тэхён не может сдержать самодовольную ухмылку, ведь знает, что использование ненормативной лексики ― признак бурлящих эмоций. Чон в наслаждении утопает. Плещется в любви, которую отчётливо чувствует, когда его виска вновь заботливо касаются горячие губы, а нутро пронзается уже третьим пальцем. Движения становятся активнее. Чонгук бы даже сказал, что сейчас его откровенно трахают, не скупясь на резкость и быстрый темп. Пальцы на манер ножниц раздвигаются, продолжая растягивать податливые стенки. Смазка громко и пошло хлюпает, смешиваясь со звуками сбивчивых стонов и поцелуев. И когда пальцы, сгибаясь кончиком, наконец задевают простату, Чонгук не сдерживает протяжного стона. Голову запрокидывает, обмякает весь в тэхёновых руках, вынуждая держать себя ещё крепче за поясницу. ― Блять, да, вот так. А Тэхён ощущает себя на грани. Ему давно не было так хорошо. До танцующих бликов перед глазами. До кружащегося в пространстве сознания. И всё это без единого даже прикосновения к своему члену! Ведь Тэхён подарил всё своё внимание исключительно телу Чонгука. Но ощущения от этого не менее потрясающие. Даже, наверное, более. Тэхёну нравится отдавать всё Чонгуку, приносить ему удовольствие. Это приносит удовольствие и самому Киму. И именно по этой причине мужчина отчётливо понимает, что так у него никогда прежде ни с кем не было. ― Я хочу любить тебя на весу, ― говорит Тэхён (что-то внутри не позволяет ему про Чонгука сказать «трахнуть». Его можно только любить), ощущая, что Чонгук уже достаточно подготовлен, а терпения от умопомрачительных стонов младшего уже практически не осталось. Чонгук на реплику с трудом раскрывает глаза, смотря на мужчину с плывущим непониманием. Никто ему во время секса не говорил, что хочет «любить». Его партнёрам, да и ему самому, всегда нравилась грубость, нравились грязные словечки, но тэхёново «‎любить» вызывает только бесконечный трепет, желание быть им любимым. Тэхён подхватывает Чонгука на руки, относит к ближайшей стенке и аккуратно опускает на пол. Срывает с себя футболку, штаны спускает вместе с боксерами, выпуская колом стоящий член. Чонгук хочет посмотреть на Тэхёна подольше, насладиться видом ― средней длины член, толстый и с изогнутой красивой головкой, на которой поблёскивает предэякулят. Вид его завораживает, и он, честное слово, с большим удовольствием сейчас бы заглотил его и сосал несколько часов подряд, забывая о собственном возбуждении. Но Тэхён отлучается, чтобы взять презервативы и смазку, лишая этой возможности. А когда возвращается, то сразу же раскатывает латекс по всей длине, смазывает головку, то же самое делая с сочащейся от вылизывания дырочкой Чонгука. Тэхён подхватывает Чонгука за бёдра и опускается вместе с ним вниз, чтобы подставить крупную головку ко входу. Чонгуку это ожидание, осознание, что с секунды на секунду, он почувствует своего мужчину внутри, безумно нравится. Нравится и то, что Тэхён даже не дразнит его, выжидающе водя по анусу головкой, а практически сразу же подкидывает Чонгука в своих руках, проталкивая член на половину длины. ― Боже мой, да... ― Чонгук громко вскрикивает, чувствуя, как его заполняет крупный член. Тяжело дышит, больно впивается ногтями в плечи. ― Маленький мой, ― Тэхён заботливо покрывает его лицо поцелуями и медленно проталкивается глубже, позволяя привыкнуть. ― Ты такой потрясающе... ― мужчина хрипит, глаза прикрывает от неописуемого наслаждения, ― узкий. У Чонгука нет сил отвечать что-либо, он лишь пытается подмахивать бёдрами, призывая мужчину ускориться. Тэхён его посыл понимает ― подкидывает парня чуть выше, перехватывая поудобнее, и входит глубже. Движения становятся быстрее и резче, член проникает уже на всю длину, заставляя обоих парней учащённо дышать. Тэхён вбивается сильнее, грубее. Сжимает в своих руках несдержанно и больно чонгуковы бёдра, а тот, почувствовав волну удовольствия от попадания по простате, несдержанно вскрикивает. Стонет громче, слаще. Царапает тэхёнову спину, за которую держится, не оставляя ни единого нетронутого пространства. Звуки хлюпающей смазки и пошлых шлепков смешиваются со вздохами и стонами, заполняя этой мелодией всю квартиру. Чонгук громкий, и это сильнее сводит Тэхёна с ума. Даже наталкивает на мысль о переезде в квартиру со звукоизоляцией, чтобы его парень никогда себя не сдерживал, боясь потревожить соседей (Тэхён просто ещё не знает, что Чонгуку абсолютно плевать на соседей). ― Блять, больше не могу, ― сбивчиво шепчет младший. Тэхён, чувствуя собственный подступающий взрыв, обхватывает чонгуков член. Конечно, удерживать Чона на весу одной только рукой сложно, но у мужчины включаются какие-то аварийные силы, которые просто прут из него на автомате. Он, срываясь на бешеный ритм и параллельно надрачивая в таком же темпе Чонгуку, уже не чувствует даже своего тела. Всё, о чём он думает ― оргазм его парня. И спустя меньше минуты их обоих накрывает волной удовольствия. Сначала Чонгук изливается на живот, рассыпаясь в протяжном стоне. Следом ― Тэхён. Он ещё несколько раз обессилено толкается пульсирующим членом в Чонгука, а потом на последних крупицах своих сил относит того на руках на кровать. Пока Тэхён выбрасывает презерватив, Чонгук лежит, пытаясь отдышаться. У него сердце бьётся сильно-сильно, тело пульсирует, дрожит. И всё, чего ему сейчас хочется ― прижаться к своему мужчине, который в эту же секунду падает на кровать рядом с ним и приглашающе приподнимает руку. Чонгук устраивается на его груди, жмётся щекой и улыбку не может сдержать. Он сейчас неописуемо счастливый. ― Теперь ты сходишь со мной на свидание? ― спрашивает Тэхён (не менее счастливый), который мягко оглаживает кончиками пальцев его руку от плеча до локтя, вызывая лёгкую щекотку. ― То есть ты просто использовал меня ради достижения своих целей? ― смеясь, спрашивает Чонгук. ― Получается, что так, ― мужчина смеётся в ответ, а потом его тон становится серьёзнее: ― Но свидание ― не моя главная цель. ― Какая же главная? ― Провести с тобой всю свою оставшуюся жизнь.

***

Эта совместная жизнь начинается практически сразу. Тэхёну не терпелось скорее сходить на свидание. Пообщаться, узнать «настоящего» Чонгука, которого тот в себе подавлял, испугавшись тэхёновых критериев. По этой причине Ким дал Чонгуку для отдыха, несмотря на жалостливые уговоры последнего, всего лишь десять минут. Ему, конечно, и самому хотелось подольше поваляться, пообниматься и понежиться после секса, однако волнение и предвкушение взяли над ним верх. Вставать с кровати, не дав себе предварительно полежать в ней минут тридцать-сорок, Чон назвал варварством. Он из тех, кому нужно много времени, чтобы привыкнуть к последующему выходу из своей берлоги. Но старший, игнорируя жалобы, активно соблазнял его поцелуями в шею, которые, конечно же, принесли обратный эффект ― отбили любое желание выбираться «в мир». После этого Тэхён решил уговаривать парня едой, обещая очень вкусно накормить. Здесь, как вы понимаете, у Чонгука не осталось выбора ― его желудок как раз начал посылать в космос сигнал о том, что после бурной активной деятельности надо подкрепиться. Поэтому с тёплой и всё ещё пахнущей сексом постели всё же пришлось встать. Они приняли душ (Тэхён настоял сделать это по отдельности, ибо знал, чем это может кончиться) и позавтракали приготовленными старшим блинчиками. Тэхён, переодевшийся в свой идеальный костюм-тройку чёрного цвета, отвёз Чонгука домой, ибо младший тоже хотел переодеться. Только в этот раз никто не обсуждал и даже не задумывался, во что именно нужно переодеваться ― эти вещи перестали быть значимыми. Чон пробыл в своей квартире минут пятнадцать, приводя себя в божеский вид и переодеваясь, наконец (!) в свою любимую одежду, которую можно было больше не скрывать. Семейки Чон дома, кстати, не было. Закрыв квартиру на ключ, который у них, как у лучших друзей, был, они куда-то ушли. Вероятно, в свою собственную квартирку. Так сказать, восполнять долгий месяц разлуки поцелуями и другими непотребствами, о которых Чонгук сейчас думать не хочет. Тэхён, в это время терпеливо ждал его в машине, разговаривая по телефону с Юнги. Киму, который на сегодня взял себе выходной, нужно было обсудить с другом важные рабочие моменты, дав свои «начальнические» наставления и советы. Разговор завершается ровно в тот момент, когда Чонгук выходит из двери своего подъезда. Точнее, сложно назвать это «завершением», ибо Тэхён, который не может оторвать от плывущего к нему Чонгука взгляд, просто свешивает руку вместе с мобильным телефоном вниз, пока Юнги продолжает что-то говорить. А потом Ким и вовсе сбрасывает звонок, с другом так и не попрощавшись. Потому что Чонгук… он невероятный. Его брюки на ремне с массивной бляшкой заправлены в длинные кожаные ботинки. Обтягивающая майка с кожаными вставками притягательно очерчивает красивый торс, а сверху накинут тёмный бомбер с блестящими пайетками. Его волнистые волосы закреплены назад бесцветными заколками, и лишь у висков аккуратно уложены тонкие пряди. Тэхён считает себя полнейшим идиотом, из-за анкеты которого такой образ тщательно скрывался. Очевидно, что Чонгук выглядит потрясающе. Причём, кажется, в абсолютно любом образе. Тэхён даже представить не может, что в принципе могло бы заставить выглядеть Чонгука непривлекательно. Мужчина уже боится представить, как часто за сегодняшний вечер посчитает себя идиотом, который своей глупой анкетой отсрочил встречу с настоящим Чонгуком. ― Ты выглядишь… ― с изумлёнными от увиденного глазами проговаривает Тэхён, когда Чонгук запрыгивает в машину, громко хлопая дверью (любого другого он за такое убил бы), и по-хозяйски подключает свой телефон к аудиосистеме. ― Ахуенно? ― уверенно предполагает Чонгук, переводя на мужчину невинный взгляд. ― Да, ― Тэхён загипнотизировано кивает. ― Пожалуй, это слово идеально тебе подходит. Салон машины заполняется громкой музыкой. Чонгук, конечно же, включил своих любимых чейзов. Скрывать ему больше нечего. Да и музыка ― это же не внебрачный ребёнок, чтобы его скрывать. Теперь Чонгуку, который ловит на себе влюблённые взгляды Тэхёна, это кажется глупостью. А Тэхён, кажется, на музыку никакого внимания даже не обращает ― смотрит лишь на Чонгука. Будто впервые его увидел. Заново влюбился. Поэтому младшему приходится помахать перед потерянным (нет, он себя и свою любовь как раз-таки наоборот нашёл) Тэхёном ручками, привлекая внимание. Когда Тэхён «отвисает», его спрашивают: ― Куда мы поедем, мистер я-не-ругаюсь-матом? ― Тэхён настолько очарован, что уже и не помнит, куда он там собирался, что вообще хотел. Думает, что лучше бы остался с Чонгуком в кровати, обнимая и целуя его всю оставшуюся жизнь. ― Хочу свозить тебя в ресторан, ― сознание потихоньку возвращается. ― Тэхён, ― Чонгук вздыхает, прикрывая глаза. ― Послушай, нам ведь не обязательно каждый раз ездить по ресторанам. Может... ― он делает тон голоса мягче, а лицо строит самое невинное, ― снизим частоту посещений до... «раз в неделю»? Тэхёну такое нежелание ходить в рестораны непонятно. Что плохого во вкусной и качественной еде, приготовленной лучшими поварами города? А в красиво обставленном помещении, где находятся исключительно приличные люди? Но начинать первое свидание со спора ему не хочется. Как и не хочется отказывать Чонгуку. Какая, в конце концов, разница, где именно они проведут день, если будут вместе? Это самое главное, а остальное не имеет значения. ― Куда бы ты тогда хотел отправиться? ― в ответ на это Чонгук расплывается в довольной улыбке и вбивает нужный адрес в свой телефон, задавая направление маршрута. Тэхён заводит машину, пока радостный Чонгук качает головой в такт любимой музыке. Они едут в течение двадцати минут, обмениваясь многозначительными взглядами, шутками и разговаривая ни о чём. Тэхён сильно удивляется, когда финальной точкой маршрута оказывается самый обычный городской парк. Чонгук моментально, взяв мужчину за руку, утаскивает его вглубь зелени. Он ведёт его к самой дальней точке, где располагаются подвесные качели в виде плетёной корзины. ― Садись, ― Чонгук указывает Тэхёну рукой на качели, но мужчина оглядывает это место с недоверием. Он там один-то с трудом уместится. ― А ты? ― с сомнением в голосе интересуется старший. Ему не отвечают, только лишь активнее подталкивают со спины. Ким сдаётся, хоть и мина у него кислая до невозможного, и кое-как усаживается в подобие сидения. Ему в классическом костюме не совсем, если честно, удобно. Он немного на другого рода развлечение рассчитывал. Так ещё и плетение качелей очень плотное и больно упирается в пятую точку. Чонгук, что для мужчины становится неожиданностью, устраивается у него между ног, удобно облокачиваясь спиной на грудь своего мужчины. Тэхён нервно и немного испуганно оглядывается по сторонам. Он, вообще-то, не привык к проявлениям любви на публике. А тут вокруг как раз по тропинкам гуляют люди. Общаются, смеются, кушают мороженое. И все... подождите, не смотрят на них?! Им, оказывается, нет до парочки, что сидит на качелях, никакого дела. А Тэхён ведь думал, что все будут на них оглядываться, мол, «посмотрите, какие невоспитанные! Что вообще позволяют себе в общественном месте?». Ибо сам Тэхён всё время думал именно так. Ему не нравилось лицезреть целующихся рядом с ним людей, поэтому он старался минимизировать любые нежности на публике. Однако сейчас, когда Чонгук устроил свою голову на его груди, когда поглаживает мягко колено, когда его сладкий парфюм приятно оседает в лёгких, Тэхён чувствует, что окружающие их люди не имеют никакого значения. Как и не имеют значения рамки приличия, в которых сдерживать себя больше не хочется. Хочется свою любовь проявлять, показывать, дарить её. Потому что она с неистовой силой из него лезет. Поэтому мужчина, улыбаясь своим чувствам, позволяет себе расслабиться. Не сдерживается больше ― обвивает Чонгука руками и нежно целует в шею. Парень в ответ хихикает, чувствуя приятные мурашки, вызванные горячим дыханием. И не может нарадоваться своему счастью. ― Итак, я правильно понимаю, что ты не преподаватель? ― первым начинает Тэхён, который очень хочет Чонгука, наконец, узнать. ― Да, я всего лишь студент. Но, ― Чонгук ладонью игриво ведёт от колена мужчины и выше, ― если тебе так сильно понравилась моя выдуманная профессия, могу продолжить обучение в этом направлении. Или ограничимся пределами нашей спальни? ― и слегка давит на пах, пытаясь своего мужчину возбудить. ― Ты уже хочешь переехать ко мне? ― от удивления Тэхён чуть ли не подскакивает на месте, не веря своим ушам. Да и на манипуляции со своим членом не обращает никакого внимания, будучи слишком взбудораженным новостью. Он удивлён в самом приятном смысле этого слова. Тэхён из тех, кто хочет с любимым человеком проводить как можно больше времени. Ему, конечно, важно личное пространство, но из-за его загруженности на работе он и так слишком часто находится один. Эти долгие с любимым человеком разлуки ему хотелось бы компенсировать совместным проживанием. Ведь так приятно устроиться в кровати с книгой в руках, когда рядом лежит тот, кто одним только присутствием своим согревает. Да и смысла тянуть с этим этапом отношений Тэхён не видит. Он в Чонгуке уверен. Как и уверен в том, что хочет этого человека видеть рядом с собой всю оставшуюся жизнь. ― Почему бы и нет? ― Чонгук пожимает плечами. ― Звучит, как отличная идея. Потому что Чон тоже хочет с Тэхёном быть рядом как можно дольше и больше. Необязательно друг с другом проводить каждую секундочку свободного времени, но ему было бы приятно с ним просыпаться, вместе завтракать и собираться по делам, возвращаться не в пустую квартиру, а в ту, в которой в очередной раз заснёшь с тем, кого любишь. В этом Тэхён и Чонгук схожи. Хотя, казалось бы, с виду абсолютные противоположности. ― Ты ведь... куришь? ― этот вопрос мучил Тэхёна, наверное, больше всего. Он сигаретный дым не выносит и не уверен, что с этой проблемой им с Чонгуком удастся справиться. ― Да, курю. Но, насколько я знаю, ты не выносишь этот запах, поэтому уже придумал выход из этой ситуации, ― парень запускает руку в карман брюк, доставая оттуда электронную курилку. ― Вот, смотри, ― он активно машет ею перед лицом мужчины и делает затяжку, выпуская густые клубы дыма, которые пахнут... ― Это клубника? ― Вкусно, правда? ― Чонгук делает ещё одну затяжку, насыщаясь, конечно, не так, как мог бы от сигарет, но достаточно, чтобы довольствоваться тем, что есть. Как он уже говорил ― ему не сложно сделать навстречу все двадцать шагов, если Тэхён по какой-то причине их сделать не может. В этой ситуации, очевидно, мужчина не просто «капризничает», а действительно не терпит запах сигарет. Чонгуку курение не так важно, как Тэхён, которого он очень сильно и искренне полюбил. ― Тебе не будет трудно отказаться от сигарет? ― Тэхёна это удивляет. Он и не предполагал, что младший ради него пойдёт на такие уступки. ― Трудно мне было, когда ты посмотрел на меня с разочарованием и уехал, ― Тэхён грустнеет заметно после этих слов. Немного совестно становится, что своего человека оставил. ― А со своей никотиновой зависимостью я справлюсь. ― В ответ на такую жертву, полагаю, я тоже должен что-то сделать. Что бы ты хотел? ― Я очень люблю танцевать. Мы можем иногда ездить в клубы? Тэхён клубы не любит. Танцевать не умеет. Во время университетских вечеринок, каждая из которых сопровождалась танцами, мужчина отсиживался за общим столом с кучкой таких же нелюбителей танцевать. Они пили, говорили на разные темы, но на танцпол никогда не шли. Но Чонгук смотрит сейчас на Тэхёна с такой надеждой во взгляде, что отказать язык не поворачивается. Да и Чонгук буквально пару секунд назад пошёл ради Кима на большую уступку, с лёгкостью отказываясь от своей вредной привычки. В отношениях ведь всё именно так и должно быть ― компромиссы и решения, устраивающие обе стороны. Поэтому Тэхён, который Чонгука расстраивать совсем не хочет, искренне предлагает следующее: ― Как насчёт того, чтобы установить в нашей квартире диско-шар и купить качественную музыкальную систему? Словосочетание «в нашей квартире» Чонгука с ума сводит. Он, если честно, хоть и надеялся, но не думал, что Тэхён на его предложение о совместном жилье согласится так быстро. Многие обычно предпочитают повстречаться какое-то время, прежде чем прийти к такому ответственному шагу. Чон предполагал, что и с Тэхёном будет такая же ситуация. Тронутый до глубины души Чон привстаёт на коленях, разворачиваясь к Тэхёну лицом, усаживается на его бёдра и обвивает шею руками. ― Будем танцевать вдвоём? ― Чонгук вглядывается в глаза напротив с по-детски восторженным и умилительным взглядом. Будто не верит и спрашивает: «Правда-правда? Обещаешь-обещаешь?». ― Будем танцевать вдвоём, ― короткий кивок и томный шёпот это подтверждают. Старший тянется ближе, чтобы потереться носиками в качестве обещания. А самого Чонгука в руках крепче сжимает, потому что всё ещё насытиться не может и отпускать не хочет. ― Что ещё я должен о тебе знать? Отстранившись немного, Чонгук с гордым видом заявляет: ― Я интуитивно-этический экстраверт.  ― Это ещё что такое? ― Тэхён в непонимании хмурит брови. ― Ты не знаешь о mbti? ― искреннее удивление. ― А кто писал: «мой партнёр должен уметь поддержать разговор на любые темы»? ― это произносится передразнивающим голосом. Тэхён притворно вздыхает и закатывает глаза, а потом, защищаясь, отвечает не менее гордо: ― Если ты кратко введёшь меня в курс дела, то я быстро разберусь и охотно поддержу разговор.  ― Кратко? ― младший усмехается и показательно-удивлённым взглядом таращится на Тэхёна. ― Я планирую заставить тебя пройти как минимум три теста, чтобы определить твой тип. Хотя, ― он дует губы, задумываясь. Тэхён в очередной раз отмечает, как ему нравится этот чонгуков вид. ― Я уже могу предположить, что ты ― сенсорико-логический интроверт. ― Это должно оскорбить меня?  ― Это должно тебя обрадовать. Считается, что мы друг друга дополняем и являемся идеальными партнерами.  ― Мне не нужен тест, чтобы это понять, ― мужчина ласково убирает выбившуюся прядь волос за ухо и смотрит влюблённо. ― Я рассчитывал на то, что ты так скажешь, ― Чонгук в ответ на его слова, на приятный жест, на сосредоточенный взгляд улыбается лучезарно. Потому что влюблён. ― Я повёлся на уловки? Был предсказуем?  ― Всё сразу, ― Чонгук кивает болванчиком, продолжая улыбаться. ― Но мне всё равно понравился твой ответ. Мне в тебе всё нравится. Даже то, что не нравится. ― А мне все твои несовершенства кажутся совершенствами. ― Это ты ещё приготовленную мной пасту болоньезе не ел, иначе не высказывался бы так уверенно, ― искренне смеётся Чонгук, а Тэхён его в ответ на это в своих объятиях крепко-крепко сжимает. Потому что не просто влюблён, а абсолютно и безоговорочно. Они просидят на качелях ещё около часа, рассказывая друг другу как можно больше фактов о себе. Будут много смеяться, особенно над своими первыми свиданиями, где Чонгуку приходилось врать. Будут обниматься нежно, даря друг другу свою любовь, и целоваться, не обращая никакого внимания на весь окружающий их мир. А после ― съездят в кафе, где объедятся хот-догами и выпьют вкусное пиво, которое Тэхён, вообще-то, не любит, но с Чонгуком ему всё равно будет вкусно. Там Тэхён по просьбе Чонгука объяснит тому смысл австрийской теории делового цикла, а последний будет внимательно слушать и активно вникать в суть, потому что с уст своего мужчины всё кажется в разы важнее и интереснее. А на следующий день Тэхён возьмёт двухнедельный отпуск, чтобы начать переезд, который займёт несколько дней, и заставит родителей Чонгука, которым тот сразу же позвонит, откровенно обалдеть от неожиданности. Ведь они о серьёзных отношениях своего несерьёзного сына совсем ничего не знали. Обалдеет и Хосок, который до последнего сомневался в удачном завершении данного конфликта, а Чимин лишь отобьёт Чонгуку «пятюню». Он в навыках его обольщения ни на секунду не сомневался. Как и не сомневался в том, что истинная любовь способна справиться с любыми препятствиями. Ещё несколько дней новоиспечённая парочка проведёт за перестановкой в квартире, преображая холостяцкое гнёздышко до неузнаваемости. Они объездят множество магазинов, накупят разные мелочи для кухни и ванны (Чонгук будет хватать всё, что нужно. Что не нужно ― тоже будет хватать). Книги на своей новой полке Чон расставит так, чтобы их цвета, размеры и содержание чередовались. Получится хаотичный, но всё же порядок. Тэхён, к своему удивлению, назовёт это милым. Почему чужой беспорядок доводил до бесячки, а чонгуков вызывает лишь умиление ― неясно. Как и неясно, почему желание занять чужую половину кровати мужчину больше не раздражает. Эти изменения в своих взглядах на некоторые вещи Тэхён объяснить себе не сможет. Но они заставят его убедиться в мысли, что любовь ― штука необъяснимая. Она возникает, когда её совсем уже не ждёшь, заставляет вести себя в абсолютно несвойственной манере и толкает к поступкам, которые идут вразрез собственным принципам. А ещё любовь ― чувство настолько сильное, что прежние сомнения и страхи перед ней отступают. Ведь если было однажды что-то там с кем-то, это не значит, что история повторится. Теперь дать себе шанс на то, чтобы ещё один раз попытать своё счастье, уже не страшно. Глубоко задумываться и размышлять о природе любви Тэхён не станет ― ему достаточно того, что он просто счастлив. И мужчина будет делать всё, чтобы счастлив был и Чонгук. Обустроив (конечно же, не без споров ― Чонгуку хотелось больше света, а Тэхён предпочитал, чтобы комната освещалась лишь одним тусклым светильником. В конечном итоге, они придут к тому, чтобы просто это чередовать) своё жильё, они будут активно готовиться к тому, чтобы встречать своих первых в совместной жизни гостей ― Юнги с Дахён и Хосока с Чимином. В качестве подарка и проявления внимания Чимин принесёт приготовленную им же пасту болоньезе, от чего Чонгук сильно расстроится, ибо и сам приготовил её на ужин. Но в целом вечер пройдёт хорошо. Юнги и Хосок подружатся, причём так быстро и легко, будто всю жизнь друг друга знали или даже в прошлой ― были парой. А Тэхён будет искренне наслаждаться тем, как активно Чонгук поддерживает все темы разговоров, как не боится высказываться при незнакомых людях и как легко найдёт с его друзьями общий язык. Когда все разойдутся, Тэхён поднимет своего парня на руки и отнесёт на их общую кровать. Они, уставшие, но счастливые, улягутся вместе, а мужчина искренне скажет: ― Если честно, всё ещё не понимаю, почему ты так ругал себя за пасту. Она у тебя в мире самая вкусная. И Чонгук расплывётся в самой довольной улыбке, осознавая, что можно выучить все рецепты мира, но так и не завоевать сердца желаемого мужчины. А можно приготовить откровенно хреновую пасту, и свой человек назовёт её вкусной. Можно быть самым идеальным и хорошим человеком в мире, но всё ещё ощущать осуждение и неприязнь со стороны окружающих. А можно ругаться матом и курить, но всё равно оставаться для своего человека самым правильным. Потому что любовь не подходит ни под какие стандарты, критерии и ожидания. Её нельзя контролировать, вызвать намеренно или игнорировать. Потому что любят не за что-то. Любят вопреки всему. Вопреки своим собственным установкам, вопреки несоответствиям в характере и общим интересам, вопреки здравому смыслу. Любят всех – кто соответствует или не соответствует ожиданиям, идеальных и неидеальных, успешных и неуспешных, с целым набором лучших качеств и с целой кучей недостатков, но всё равно любят. Как и Тэхён любит такого, казалось бы, неидеального и несовершенного Чонгука. Чонгука, который стал для него самым совершенным и идеальным во всём мире.